Пролог
30 мая 2017 г. в 19:42
После смерти можно ожидать много, но точно не того, что ты окажешься в теле трёхмесячного ребёнка — этот факт я усвоила недавно, месяца два назад. Вообще, если хорошо подумать, то два месяца — это немало, но только в том случае, когда ты не спишь большую часть времени.
Быть маленьким ребёнком — трудно. Особенно со взрослым сознанием. Отвратительно осознавать, что ты сходил в туалет против своей воли, и кто-то за тобой убирает, моет тебя. Точно так же можно сказать и о кормлении грудью. Тело действовало само, на врождённых рефлексах, а вот сознанию было плохо. Сосать чужую грудь — это как-то отвратительно. Особенно когда о кормилице не знаешь ничего, кроме того, что она твоя биологическая мать и приблизительную внешность.
Быть маленьким ребёнком втройне трудно, когда у тебя папаша, от которого вечно воняет перегаром или алкоголем, а руки у него кривые. Так же, как и у старшего брата, который всегда хочет подержать тебя на руках, но всегда роняет.
Хуже может стать только тогда, когда осознаешь, что не понимаешь, на каком языке говорят окружающие тебя люди и приходится его учить, запоминать, проводить параллели с родным. А ещё учиться делать заново такие примитивные вещи как ходить, говорить, есть собственноручно, ползать и даже нормально сидеть. В такие моменты хочется подумать, что всё это — страшный, жуткий сон, который подтверждает тот факт, что детей заводить я не хочу. Это ужасно.
Но время шло, а кошмар не кончался, заставляя поверить. И принять, чтобы всё-таки выжить, не сойдя с ума. Двадцать четыре — это не так уж и много. Теперь это кажется недостижимой мечтой, прежний возраст, вместо теперешних восьми месяцев. Кошмар.
Когда мне исполняется год, я уже точно знаю, что моё имя — Эмико. Моя мать — Нана, отец — Иемитсу, а брат — Тсунаеши. Или просто Тсуна. Неуклюжий, ленивый, неопрятный, глупый, но добрый и искренний Тсуна.
Моё сознание, пускай и не такое «гибкое», как у подростков, но медленно и со скрипом, перестраивалось под новое тело, обстоятельства и жизнь. Надо уметь вертеться, чтобы иметь шанс на нормальное и обеспеченное существование. Потому язык пришлось учить с двойным упорством, а к новой семье я привыкла почти быстро. Полтора года. Ровно столько мне понадобилось, чтобы начать считать Тсуну старшим, пусть и глупым братом, а Нану — почти матерью, пускай и не очень хорошей. Единственный, кто не влился в мою семью — это Иемитсу.
Этот человек всё время работал, практически не навещая свою жену и двух детей. А ещё врал часто и очевидно. От маленького ребёнка не прячутся, говоря по телефону и не пугаются, когда тот начинает копошиться в бумажках из портфеля. Откуда годовалому ребёнку знать итальянский, да и вообще нормально соображать?
Мне повезло — итальянский был одним из четырёх знакомых мне языков. Английский, Русский, Итальянский и немного Польский. Теперь ещё и Японский.
Таким образом мне довелось узнать о странном мире мафии и о том, что этот чудак-неудачник является крупной шишкой в нём. А ещё неплохим актёром. До этого я даже не замечала за ним притворства, думала, что идиот — он и есть идиот, что с него взять. Оказалось, что всё не так просто.
Когда праздновали моё двухлетие, этот папаша притащил детский розовый велосипед «для самых маленьких» и жуткое розовое платье с рюшами, бантиками и пышной юбкой. Кошмар, в который меня вырядили. Пришлось смириться и просто попытаться сдержанно поблагодарить. Для всех я была просто очень сдержанным и не в меру серьёзным ребёнком, с хорошо развитым интеллектом. Для своего возраста, конечно.
Вскоре, осенью, мы отпраздновали день рождения Тсунаёши — ему исполнилось уже семь лет. Этот совершенно неуклюжий ребёнок ходит уже во второй класс младшей школы, но прозвище ещё с детского сада осталось неизменным - «Никчёмный Тсуна». Как я уже говорила — он просто ленив и предпочитает плыть по течению, а не делать что-то по-другому и менять общественное мнение.
Как ни странно, но лично я считаю виноватой Нану. В этой стране принято делить период воспитания ребёнка на три периода — период «Короля» до пяти лет, период «Раба» с пяти до пятнадцати и период «Равного» с пятнадцати лет. Во время первого периода на детей не кричат, не ругают, позволяют абсолютно всё. Это время вседозволенности для ребёнка.
После пяти лет, начинается так называемый период «Раба», когда ребёнка во всём ограничивают, ставят жесткие рамки, правила, которые тот обязан соблюдать. В случае несоблюдения, ребёнка лишают чего-то дорогого или просто отчитывают. Здесь не кричат и, уж тем более, не бьют. Основа японского воспитания — это с самого детства вбить в ребёнка вежливость и почтение к старшим, уважение к традициям. Последний период с пятнадцати лет — это когда с ребёнком уже общаются как с равным, взрослым человеком.
Проблема воспитания моего старшего брата в том, что период вседозволенности так и не закончился. Можно сказать даже больше: он не собирается кончаться. Наша мать слишком мягкая для этого, потому в периоде «короля» у нас живёт не только Тсуна и я, но ещё и Иемитсу, которому с рук так же спускается всё. А как известно, мужчины — это тоже дети.
Впрочем, если не брать в расчёт абсолютную мягкость, эта женщина была хорошей матерью. Она читала стихи, сказки, занималась со мной, помогая учить алфавит, покупая различные детские книжки, которые я у неё просила для того, чтобы развивать свою память и улучшать знания в японском, пополнять свой словарный запас новыми иероглифами.
Когда мне исполнилось три, Нана решила отвести меня на танцы. В общем-то, идея неплохая — хорошая растяжка и физическая подготовка лишними точно не будут. Особенно с таким-то родителем как наш отец. Это пока что его профессия никак на нас не сказалась, а вот в будущем вполне может.
Единственное, что наладилось и изменилось за последнее время в семье — наши отношения со старшим.
Из разряда «она миленькая, но пусть держится подальше», они перешли в «она слишком серьёзная, но никого поблизости больше нет». У него совсем не было друзей, с которыми можно было бы играть, поэтому их место пришлось занять мне, как младшей сестре, которая пока не сбегает от него, чтобы не позориться в общественных местах и не называет «Никчёмным Тсуной».
Я, как человек более развитый, старательно пыталась помочь этому неучу запомнить таблицу умножения, которую он всё ещё не мог выучить. В итоге он повторял её до тех пор, пока даже моему терпению не пришел край. За три дня он выучил только умножение на два и три, а это очень, очень слабый результат.
Под видом игр со мной, пришлось заставлять его разучивать различные песенки и стихи, для той же цели, что их учу я. Вообще, у брата было два прозвища от меня лично. В моменты когда он просто ленился или жалел себя несчастного, он автоматически превращался в «глупого Тсуну», на что обижался. Так как даже трёхлетняя малявка считает его таковым. А вот если просто слегка дурил по доброте душевной и готовности прийти всем на помощь (с его-то неуклюжестью полезть на дерево за котёнком было глупостью), то становился просто «добрым Тсуной».
Мягкий метод кнута и пряника хоть немного, но работал. В пределах моего обзора, он старался вести себя так, чтобы находиться в разделе «добрый Тсуна», пускай и краснел каждый раз тогда, когда я его так называла. Было видно, что Ёши-чану это приятно.
От детского сада мне удалось отвертеться, под предлогом того, что днём я хочу помогать матери, учась быть хорошей хозяйкой, а после возвращения старшего брата быть с ним, заодно подучивая уроки. Ну, как подучивая, я просто обновляла свою память и помогала брату, в обмен на договор, что о моей помощи никто и никогда не узнает. Он поклялся, что даже под пытками ничего и никому не расскажет.
Потому, всё свободное время, что было у мальчика, мы проводили вместе, играя, разучивая различные стишки, в игровой форме решая математику, смотря не просто глупые мультики, которые я категорически отказывалась смотреть, а развивающие программы, чтобы знать больше об окружающем мире. Лично мне больше всего нравилось смотреть канал про жизнь животных, а вот моему родственнику по душе больше были просто мультики для убийства времени.
Впрочем, его редко кто спрашивал, что он хочет смотреть и смотрели мы то, что хотела я. Благодаря этому, природоведенье, а после и биология — были единственными предметами, по которым Тсуна был отличником. Связано это было с моим ультиматумом — хоть раз получает меньше восьмидесяти баллов по этому предмету и я его игнорирую до тех пор, пока не исправит. Сначала мне не поверили, но после двухнедельного игнора пообещали не забрасывать этот предмет.
Да, быть может мой метод воспитания и кажется неправильным из-за того, что я лишаю его права выбора, но с ним по-другому нельзя. Если не контролировать и не направлять — просто скатится к полному низу, только жалуясь на свою судьбу и то, что никто его не любит. Без пинков и контроля, Тсуна забывается и снова бросает всё на ветер, начиная плыть по течению и даже не пытаясь делать уроки.
Когда брату исполнилось одиннадцать, мне пришлось пойти в младшую школу. Излишне общительным ребёнком я не была, потому тут же заработала статус ледяной принцессы. Впрочем, по непонятным мне причинам, уже во втором году младшей школы, я стала местным идолом. Внешность у меня была более чем миловидная, а умению держаться на людях можно было позавидовать. За год до этого, пришла к решению пойти на карате.
Зачем оно мне — неизвестно, но внутреннее чутьё этого требовало, а разум услужливо напомнил о том, кем работает наш уважаемый папаша, которого было не видно уже больше двух лет. Даже открытки на день рождения не присылал.
Иемитсу в нашей семье любила только Нана, для нас с братом он был чем-то средним между «дяденька, а вы адресом не ошиблись?» и «проваливай отсюда поскорее, идиот».
Кстати, стоит сказать, что два с половиной года назад устрой в нашем тихом Намимори сильно поменялся, так как к нам в город прибыл некий Хибари Кёя — глава якудза, который присвоил себе весь городок, контролируя в нём всё до малейших деталей. Все банды были насильно распущены, кто был несогласен — камикорос и больничка, вскоре в Средней Намимори появился ДК — Дисциплинарный Комитет, полностью захвативший власть в школе, а так же заправлявший всем городом от лица Хибари-сана.
Вообще, мне даже несколько раз довелось лично видеть этого человека, что любит всех бить. Как мне удалось понять, он любит уединённые места и подраться. Любимые слова — камикорос и травоядное. Видимо, он сам ассоциирует себя с хищником. Внешность у него, кстати, не только с японскими, но и китайскими корнями. Красивый парень.
Стоит заметить, что по-настоящему красивых людей я знала несколько — Хибари Кёя, Сасагава Рёхей и ещё симпатичным был Ямамото Такеши. Отдельного внимания требует второй индивидуум, у которого настолько сильные голосовые связки, что жуть. А ещё вечные ЭКСТРИМальные крики, заставляют невольно вздрагивать каждый раз, когда этот парень находится рядом.
К полнейшему несчастью Тсуны, все эти личности учились с ним в одной школе. Однако избитым ему ещё ходить не доводилось. Чтобы мой брат не опаздывал, приходилось вставать раньше него, будить, контролировать, а после вместе идти в школу во избежание несчастных случаев, что могли привести к опозданию. Ведь тех, кто опаздывает, ждал камикорос.
К счастью, по поводу моего сопровождения никто ничего не говорил — младшая школа находилась неподалёку, а о нашей крепкой связи с Ёши-чаном знали, если не все, то большинство. И удивлялись, как в одной семье могут быть два столь разных человека.
Первый тревожный звоночек поступил тогда, когда взвыла интуиция, предвещая неприятности. Как мне удалось убедиться, работает она у меня более чем прекрасно. Я бы даже назвала это гипер-интуицией, настолько хорошо она работала.
А потом пришло письмо от отца, где говорилось о том, что он прислал брату репетитора, чтобы тот подтянул его в учёбе.
Вот тогда-то и закончилась спокойная жизнь в нашей семье и городе.