***
Бэкхён спал крепко, безмятежно, положив голову на грудь друга, и тот осторожно перебирал его волосы, натягивал одеяло выше. Чувствует ли Бэк хоть малую толику того, что испытывает Минсок? Глупый испуганный мальчишка, поддавшийся на влияние хёна… Порывы железного ветра яростны и вероломны, хоть и стихнут к утру, оставив после себя разрушения. Бурлящие потоки воды бежали по асфальту, унося куда-то за собой сломанные ветки, листья… Все маски, оттенки лжи и притворства. Мин замер, когда Бэкхён беспокойно заёрзал и закинул на него одну руку, обнимая. Как можно спать, когда кажется, что за окном бушует, штормит море, грозясь ворваться в дом и залить ледяной водой всё без остатка? Раскаты грома, точно грандиозная музыка торжества и печали сливались с неистовой дробью дождя по стеклу и с очередным треском молнии утихли. Она вспыхнула ослепительно, раскалывая небо пополам, и Мин наконец увидел лицо спящего непотревоженным сном Бэка. Ресницы подрагивали — наверное, ему что-то снится… Если эта буря была единственной для него причиной остаться, то пусть она не заканчивается.Часть 2
29 мая 2017 г. в 16:26
— Так я возьму погонять? — Бэкхён покосился на скейт, а после на его хозяина выпрашивающим робким взглядом, словно боится «спугнуть» разрешение, как какую-то маленькую боязливую пташку.
— Бери, конечно, — в очередной раз дал добро Минсок, одалживая другу доску на свой страх и риск. Столько раз он уже зарекался не вестись на поводу у этого хитреца, но разве можно отказать человеку с глазами, в которых можно увидеть целую вселенную и миллионы галактик, если вглядеться? — Надеюсь, хотя бы она вернется ко мне целой. И ты тоже.
— Эй, не надо преувеличивать, — отмахнулся тот, зная, что грешок неаккуратности на самом деле водится за ним. — Когда я что-то ломал в последний раз?
— Ты сам всё отлично знаешь. Просто будь осторожнее и не строй из себя корейского Шумахера, договорились? Если покалечишься — меня совесть загрызёт.
— Хён… — заулыбавшись, Бэк сделал шаг вперёд и обнял друга свободной рукой, символично похлопывая его по спине, словно тот подавился.
И Минсок реально подавился. Подавился своим же желанием, которое сдерживал со всей силы ещё секунду назад; всё его тело порывалось податься вперед, навстречу Бэку, обнять его за талию, притянуть к себе… Но этого нельзя было делать. Нет. Ни в этот раз, ни в следующий, ни в какой-либо другой. Любым неосторожным жестом он боялся дать начало трещине в этой неукоренившейся, как следует, дружбе и только намекает издалека, выдавая всё за шутки, любовался Бэкхёном, как картиной с выставки, видя только его одного, перед тем как уснуть… А сейчас этот мальчишка просто взял и в раз разбил эту стену страха Минсока одним простым невинным движением, и тот стоит, задержав дыхание, чувствуя себя беззащитным, морально обнаженным.
— Бэкхён… — начал он, толком не зная, что и как хочет сказать.
— Чего? — с беззаботной лёгкостью и весельем в голосе поинтересовался Бэк, отстраняясь.
Мин молчал. В его голову не шло ни одной мысли, там пусто и тихо, даже внутренний голос не издавал ни звука. А ведь они так необходимы сейчас — нужные слова…
— Я, кажется, забыл кое-что дома. Сходишь со мной? — выпалил он, наконец, первое пришедшее в голову, со стыдом ощущая себя маньяком, заманивающим жертву в свое логово под каким-то глупейшим предлогом. И обычно в фильмах доверчивый объект вожделения злодея ведётся на эту уловку, без оглядки следуя прямо в западню. — Ты пока можешь прокатиться рядом. Так и мне будет спокойнее и тебе. Ты же не очень хорош в этом деле.
— А? Ладно, хён, — Бэк не очень аккуратно кинул скейт на асфальт, а после встал на него правой ногой. — А ты мне покажешь парочку финтов? Хочу научиться.
Оттолкнувшись от земли пару раз, парень быстро набрал скорость на наклонной дороге и вскоре встал на доску обеими ногами. Он, как невинный ничего не подозревающий ребенок, направился в гости к старшему другу, ни одной фиброй души не чувствуя неладное. Ну, кто знает, что Минсок мог забыть дома? Деньги, карточка, телефон, жвачка, кепка, наушники — это может быть что угодно.
Минсок кивнул, чувствуя дрожь в коленях и такую сильную, что из-за нее ноги, кажется, вот-вот подкосятся. Не сможет он ничего показать другу из своей копилки трюков, даже с обычной ездой нормально не справится.
Грозовые облака, надвигавшиеся в западной части города теперь нависали и над тихим районом, по которому сейчас неспешно следовали двое молодых людей — один на скейте, неуверенно и осторожно, другой на своих двух.
Узкие мощёные улочки были пусты, и шаги, мешающиеся со скрежетом колес, отдавались эхом от стен невысоких домов. Цветы на огороженных клумбах под окнами, невысокие деревца, каких было полно, несмотря на тесноту и извилистость дворов, лозы вьющихся растений, опутывающие балконы, некоторые столбы и заборы… Минсок прежде никогда не замечал, как здесь красиво.
В его голове по-прежнему была абсолютная тишина, только сердце бешено выстукивало ритм, заставляя кровь шуметь в ушах. Будь, что будет. Если провал — отшутится, а после соберет осколки своего разбитого сердца и отложит в долгий ящик. Если сможет. Он ведь никогда не задумывался об этом.
Бэк продолжал что-то увлеченно говорить, пока на его макушку не упали первые капли дождя. Он усиливался едва ли не с каждой секундой, пока не обрушился на землю сплошной непроглядной стеной. Парни побежали по направлению к парадной, хотя спешить особого смысла уже не было — оба они успели промокнуть до нитки. Тряхнув вымокшими волосами, Бэкхён подхватил доску под мышку и направился следом за другом по лестнице.
— Ну и ну… Вот и погуляли. Ничего, быстро пройдет. Такие дожди всегда как внезапно начинаются, так и заканчиваются. Так, хён?
Кивок головой. Он так и не проронил ни слова за всю дорогу — спазм, сжимавший его горло, прошёл только сейчас, сменившись предвкушением неизвестного. Звук поворачивающегося в двери ключа казался слишком громким, преступным, и Минсок пулей заскочил в прихожую, словно прячась от глаз своей совести, со стороны наблюдавшей за ним. Она-то знала, что он задумал, и осуждала, безмолвно и навязчиво.
«Я чёртов параноик…»
— Дать тебе сухое переодеться? — пробормотал он как скороговорку, закрывая за Бэкхёном дверь. Здесь никого нет, только они двое. Нужно успокоиться.
— Ну… — Парень посмотрел на свою футболку, чуть оттягивая её от себя.
— Наверное. Да, дай, пожалуйста, что-нибудь. — Бэк достаточно быстро снял кеды и оставил их в прихожей рядом с доской. — Я вхожу, — он сделал несколько быстрых шагов вперед, заходя в гостиную. Там он плюхнулся на диван, словно был у себя дома, и посмотрел в окно, за которым небо чернело от туч. Похоже, кое-кто ошибся насчет скорого восстановления погоды — ливень намечался знатный и будет хорошо, если он пройдёт к ночи.
Бэкхён стянул с себя сырую футболку, когда друг показался в комнате с её заменой, и замер неподалеку от дивана.
— Что-то не так? — Бэк нервно сжал мокрую вещь в руках, ловя на себе пристальный и в то же время отрешенный затуманенный взгляд друга. Ответа не последовало. Сделав несколько шагов вперед, Минсок продолжал разглядывать Бэкхёна, словно в последний раз, хотел запомнить каждый изгиб его тела, каждую родинку…
Прежде Ким уже тысячу раз видел его полуобнаженным, но именно сейчас, в полутьме этой квартиры такая незначительная откровенность кажется особо интимной, доверительной… Так близко. Стоит лишь протянуть руку…
— Всё нормально, просто задумался, — снова без оглядки соврал Минсок, сокращая дистанцию. — Этот ливень надолго. Ты же не спешишь никуда?
— Уже нет, — Бэкхён лишь раздосадовано вздохнул и протянул руку за обещанной футболкой. — Прогулка всё равно накрылась… Хорошо, что мы были неподалёку отсюда, — его ладонь уже коснулась ткани, но Мин будто и не собирался отдавать вещь.
— Да, хорошо… — хрипло прошептал он, как во сне, уставившись стеклянными глазами в одну точку.
— Ты какой-то странный, хён, — немного нервно Бэк потянул на себя футболку. Ему стало неловко под прожигающим взглядом друга.
— Разве?
— Последнее время — да. — Минсок ослабил хватку, выпуская вещь из рук, и Бэкхён почему-то сделал то же самое. Он даже не пытался её удержать. Футболку, упавшую на пол, никто не поспешил поднимать. — Так что ты забыл здесь? Ты не сказал… — улыбка, игравшая на губах Бёна до сего момента, начала меркнуть под гнётом догадок.
В его памяти возник давний разговор с другом о личном. Тогда ещё Мин признался в своей «двойной» ориентации, а Бэк над этим лишь посмеялся, приняв за шутку… Теперь же он еле заметно качнул головой. Нет. Не может быть.
— Ты всё понял.
Пусть горят дотла эти чувства, эта дружба, катятся в бездну. Всё равно вечно продолжаться так не может — невыносимо мучить себя дальше. «Песня» оборвётся на высокой надрывной ноте рано или поздно. Так лучше сейчас, пока возможно дышать без неё.
Растерянный Бэкхён стоял на месте, не шелохнувшись. Он впервые в жизни не знал, как ему быть, что сказать. Странное поведение хёна в момент стало понятным.
Развернуться и уйти — так наверняка сделал бы другой, но Бэк слишком ценил эту дружбу. Кто бы мог подумать…
— Хён…
— Молчи лучше, если не хочешь сказать ничего хорошего, — обречённо пробормотал Мин, закрывая глаза. В его ушах подобно эху звучали далекие раскаты грома и шумное дыхание Бэкхёна, сопровождаемое стуком отбивающего ритм сердца, и он сейчас оглохнет от них…
Неожиданно для самого себя он сделал рывок вперед, обхватывая друга за плечи и прижимая к себе со всей силы, стискивая зубы от фантомной боли в груди. Сейчас он уйдет, сейчас… Обнимая Бэкхёна за талию, провёл руками по его спине, рельефно очерченным мышцам, сжал в объятиях сильнее…
— Прости, что всё испортил, — сдавленный шёпот, и Минсок уткнулся носом в ключицу Бэка, вдыхая почти выветрившийся аромат его парфюма, не в состоянии надышаться им.
Он умер бы в этих объятиях, если бы дождался взаимности, но друг стоял, как каменное изваяние. Холодная бесчувственная статуя, она никогда не согреется, даже забрав всё тепло прижимающегося к ней тела. А Бэкхён просто не понимал, как себя вести. Он столкнулся впервые с таким и никогда прежде не думал о своём хёне, как о ком-то большем. Разве это правильно?
Бешено колотилось сердце Бэка, он задыхался от внутренней паники — ему приятно ощущать слегка холодные чужие руки на своей коже. Шумно сглатывая ком в горле, подрагивая, словно после жуткого похмелья, он попытался обнять Минсока в ответ, но тонкие кисти стали словно чугунными и неподъемными.
— Хён… — произнёс он очень тихо. — Не переживай. Все нормально. — Наконец-то Бэк обнял его и тяжело выдохнул, поднимая взгляд к потолку. Страшно. Одно неверное движение или слово, и Минсок сам прогонит его из квартиры, потому что находиться рядом будет невыносимо.
Нормально? Подняв голову, Мин надеялся встретиться взглядом с другом и увидеть в его глазах толкование этой фразы. Но они, почти чёрные, лишь неясно поблёскивали в сумраке комнаты. Ответа в них не было. Бэкхён прикрыл веки, вымученно вздыхая, но не ушёл.
Дрожа всем телом от сквозящего из приоткрытого окна холода, Мин сильнее прижался к другу и накрыл его губы поцелуем. Сладкий, как мёд, томный и опьяняющий, он мутил рассудок не хуже алкоголя, порождал в груди жар, разливающийся по венам, подобно яду. Слишком поздно, чтобы останавливаться.
— Прошу, только не убегай… Не отталкивай, — прошептал в такие желанные губы Минсок, разрывая поцелуй, а у Бэка перед глазами всё потемнело от новой порции сильных объятий хёна, воздуха катастрофически не хватало. Какая может быть дружба после такого?
Бэкхён вновь закрыл глаза и теперь сам потянулся к губам Минсока, целуя его нежно, тягуче и медленно, словно смакуя каждое ответное движение чужих губ, неуверенно углубил поцелуй и окончательно растворился в его руках, подобно сахару.
Через пару секунд Минсок отстранился и толкнул друга в грудь, тем самым заставляя его опуститься на диван. Ткань обивки зашуршала под телами двоих парней, один из которых уже нависал сверху, придавливая плечи другого к сиденью дивана. Он покрывал шею, грудь, ключицы друга смазанными поцелуями, порой оставляя болезненные мгновенно проявляющиеся засосы, чем срывал с губ Бэка рваные безмолвные вздохи. Опустился к животу, провёл прохладными подушечками пальцев по выступающим кубикам пресса. Бэкхён продолжал мысленно отрицать, что хочет большего, однако напряжение между его ног говорило об обратном.
Мурашки пробежал по его телу, когда Мин расстегнул пуговицу и молнию джинсов, стягивая их вниз вместе с боксерами. Шумно выдохнув, Бэк поймал пересохшими губами воздух и попытался прикрыть руками своё возбуждение хоть как-то, но Минсок не дал ему это сделать — он перехватил кисти парня и завёл их ему за голову, устраиваясь поудобнее между ног.
Бэкхен, подрагивая, зажмурился, пока хён расправлялся со своей одеждой, нависая над ним. Шуршание футболки, звон пряжки ремня, скрежет расстегивающейся молнии штанов — всё полетело на пол, издавая еле слышный хлопок при приземлении, но Бэк вздрогнул и от него. Стрелка часов отсчитывала секунды слишком громко, натягивая и без того напряженные нервы до предела. Холодно, стыдно, страшно и будоражаще одновременно.
Дождь продолжал идти, стуча по стеклу, словно просясь в гости. Но это не волновало двоих парней, что лежали в гостиной на диване. Глаза Бэка всё ещё были закрыты, а губы судорожно сжаты. Боится ли он? Определенно. Но беспрекословно подчиняется. Мин улыбнулся, видя стеснение друга. Это так умиляло и в то же время распаляло ещё больше.
— Хён, это мой первый… — тихо начал Бэк.
— Знаю, — мгновенно оборвал его Мин и снова наклонился к тёплым губам, мягко их целуя. — Просто доверься мне, Бэк, расслабься. — Он успокаивающе погладил красивое тело под собой, но неожиданно резко прервавшись, встал.
Замерев ошарашенным на несколько секунд, Бэкхён подняляся на локтях, когда Мин ушёл из гостиной, исчезая во мраке спальни. Спустя несколько шорохов и стук чего-то упавшего с полки, он показался в дверном проёме с пледом и тюбиком крема в руках. Будучи уже рядом с диваном, он кинул их на пол в пределах досягаемости и вернулся на прежнее место, отметив про себя, что Бэкхён уже выглядит спокойнее, хоть и раскраснелся больше, чем прежде.
Минсок продолжил одаривать парня своими горячими поцелуями, а его чуткие пальцы вновь скользнули по оголённому торсу, спускаясь ниже. Он сжал чужой возбужденный орган в ладони, начиная медленными уверенными движениями поглаживать его, срывая с губ Бэка рваные вздохи. Мин понимал, что должен быть нежным, насколько это возможно, ведь он первый и, наверное, единственный, кто будет в этом плане у парня. Продолжая свои действия, он ощутил, как залитый краской стыда Бэк немного расслабился и возбудился.
Снова отвлекаясь, Минсок склонился вбок, нащупывая на полу крем. Крышка отлетела прочь, и, выстукивая по полу, закатилась под диван. Всего раз Бэк рвано всхлипнул, когда увидет, как хён обильно выдавил содержимое тюбика на свои пальцы, тут же размазывая по всей их длине эту светлую густую субстанцию. Непроницаемая тишина вокруг, кажется, словно звенела, но пару мгновений спустя её разорвало сдавленное шипение Бэкхёна, когда Мин проник в него одним пальцем и начал медленно скользить, надавливая на чувствительные стенки. Рукой он вновь провёл по члену Бэка: тонкие пальцы огладили головку, все выступающие венки, сжали у основания.
Это отвлекало Бэкхёна, позволяло ему хоть немного привыкнуть к новым дискомфортным ощущениям. Не прекращая стимуляций, Мин вскоре почувствовал, что младший готов принять в себя больше, чем один палец, и потому добавил второй, проникая ими ещё глубже, до самих костяшек. Еле различимый стон сорвался с губ Бэка, и он, сдерживаясь, закусил нижнюю губу, подался бёдрами вперед, насаживясь сильнее на ловко и плавно скользящие пальцы хёна.
Закидывая ноги любовника себе на поясницу, Ким убрал руку и сделал первый плавный толчок в его отдающее жаром податливое тело. Волна боли, куда сильнее того неприятного неудобства, что было вначале, заставила Бэка закричать в голос и прогнуться в спине. Он стиснул зубы, напрягаясь, и впился мертвой хваткой в обивку дивана. Хоть мягкие ласки Мина и отвлекали от болезненных и непривычных ощущений, Бэк продолжал вздрагивать и стонать от каждого нового толчка в него. Постепенно неприятные ощущения начали уходить, сменяясь удовольствием от чувства приятной наполненности, растекающимся по телу подобно слабым покалывающим разрядам тока и доходящим до предела возбуждением.
Пошлые и сладкие стоны Бэка ещё больше распаляли нависающего над ним парня, и тот продолжал ускоряться, проникая с каждым разом всё глубже и глубже, заставляя теперь уже любовника, а не друга, стонать и задыхаться от подступающего экстаза. Откинув голову назад, Бён напрягся и обхватил руками сильную и чуть влажную спину хёна, судорожно схватился за его плечи, выгибаясь, прижался к груди.
Кажется, ещё немного и они оба потеряют рассудок. Находясь на самом пике, Ким сделал последние толчки, и оба почти одновременно кончили, Минсок — стиснув зубы и шумно выдыхая, а Бэк с громким протяжным стоном. Покинув обмякшее тело любовника, Мин упал рядом с ним на диван, прижимая подрагивающего Бэкхёна к себе, успокаивающе поцеловал его в висок.
Его прикосновения и сырая прохлада, заполнившая всю комнату, пробивали крупной дрожью всё тело Бэкхёна. Покрываясь мурашками и едва не стуча зубами, он обвил правой рукой талию старшего, пока тот тянулся за принесённым заранее пледом. Через мгновение от холода не останется и следа, но, а пока Бэк хочет вобрать в себя как можно больше тепла Минсока, хочет обнимать его со всей силы, до хруста костей, до синяков и не отпускать, покуда сон не вынудит сделать это. Забавно, но даже несмотря на стыд, от которого щёки до сих пор полыхали краской, Бэкхёну было безумно уютно здесь. Так же, как и прежде. Прикрыв глаза и ощущая, как понемногу отступает дрожь, он утыкнулся холодным носом в шею хёна. Он шумно вдохнул отголоски его почти выветрившегося парфюма и улыбнулся едва заметной, непонятной ему самому улыбкой, в то время, как за окном бушевала стихия, точно жалея, что не может нарушить безмятежность, царящую в этой тихой тёмной комнате.