Грязная кровь на белом снегу

Марлин МакКиннон обрела себя на вечную погибель, когда спасла жизнь Пожирателю Смерти. Когда отправилась на задание, которое Грюм поручил Ордену. Нападение на Хогсмид. Десятки раненных, пожар, поваленные дома и слетевшая маска, которая, призывно блеснув, упала в снег. И ей открылось лицо. Такое знакомое, до смерти замученное, бледное и напуганное. Марлин помнила этот взгляд. Эти глаза. Она часто встречала их в школе. Они смотрели друг на друга целую вечность, пока рядом не пробежал кто-то из орценцев, задев девушку плечом, и не сделал резкий выпад рукой. Короткий взмах, вспышка, и Пожиратель ничком падает на спину. Палочка выпала из его руки, облачённой в чёрную кожаную перчатку. Хлопнул на ветру плащ. И это отрезвило Марлин. — Нет! Фрэнк, не надо! — истошно завопила она, кидаясь к парню. — Нет! Девушка толкнула его, и чары Фрэнка пальнули куда-то в обломки разрушенного дома. — С ума сошла, МакКиннон?! Забыла, на чьей стороне?! Слава Мерлину, не пришлось никому ничего объяснять, потому что в этот момент раздался грохот, а затем короткий женский вскрик. Лицо Фрэнка помрачнело. — Беги, ну же, не стой! — крикнула Марлин, и парень сорвался с места. Тогда девушка, закусив губу, медленно подошла к юноше, держа его на прицеле палочки. Он не шевелился. Только ресницы едва заметно подрагивали, когда крупные снежинки падали на них, тут же растворяясь. Марлин, тяжело дыша, заправила волосы за уши и поднесла дрожащую ладонь к груди Пожирателя. Рывком расстегнула на нём мантию и увидела, как через плотную материю проступают тёмные пятна крови. Вдох. Выдох. Дыши, Марли. Ты же столько раз спасала людям жизни. Он ведь тоже человек, разве нет? Так спаси его. Спаси. МакКиннон подняла обе ладони, в одной из которых была зажата палочка, прикрыла глаза и начала произносить заклинание. Сидя на коленях перед Пожирателем Смерти, пятная руки в его крови и утопая в снегу, опять же пропитанном его кровью, Марлин плакала и залечивала серьёзные раны юноше, у которого были самые красивые глаза на свете. Ругала себя, проклинала, но не могла прерваться, ведь из его груди пролилось столько крови! А потом длинные ресницы дрогнули, бледные полные губы приоткрылись, хватанули ледяной воздух, и на Марлин взглянули ошарашенные глаза Регулуса Блэка. Марлин оттащила его к разрушенному дому, спрятала за обломками и побежала. Бежала так быстро, как только могла. Вокруг летали вспышки заклинаний, мелькали палочки, разорванные рукава. Снег окрасился в кроваво-красный. Пригнуться под зелёной вспышкой, обернуться, взметнув волосами, пальнуть наугад чарами и попасть прямо в грудь очередному Пожирателю. Снова побежать, чтобы спасти ревущую девчонку. Кинуться в самую гущу, рискуя собственной жизнью. И всё для чего, Марли? Чтобы помочь ему? Пожирателю Смерти, который виноват во всём этом? Который является причиной войны? — Сириус! — хрипло крикнула она. — Сириус, мне нужна твоя помощь! ПОЖАЛУЙСТА! Парень наконец оглянулся на запыхавшуюся девушку. Марлин цеплялась за его куртку окоченевшими пальцами. — Что случилось? Кто-то ранен?! — он встряхнул её за плечи. — Не молчи! — Да, ранен, — выдохнула девушка. И откуда ему знать, что ранена она. Там, внутри. Сириус всё понял. Не стал вздыхать, смотреть на Марлин как на дуру, винить в чём-то или благодарить. Молча осмотрел раненного брата, сохраняя суровое выражение лица, после чего вернулся к ней. — Спрячь его там. На время, — Сириус сунул ей в руки мантию-невидимку и клочок бумаги. — Это ветхий домик на окраине города. Мы с Сохатым часто там бываем. Трансгрессируй. И прошу, не попадись, Марли. — Не надо меня учить, Сириус, — девушка схватила мантию и бумажку. Прочла адрес и тут же уничтожила. — Всё будет нормально. Это была их тайна. Страшная и уродливая. Грязнокровка прятала убийцу, ухаживала за ним, засыпала рядом с его кроватью, боясь, что не услышит тихого сопения. Ей была не страшна казнь. Не страшен Азкабан. Мерлин, да кого это волнует, когда сердце самого дорогого на свете человека всё ещё бьётся? Марлин только начала засыпать, сидя в кресле в огромной шерстяной кофте, когда услышала протяжный вой пружин. Регулус приподнялся на локте и осмотрел комнатку. Наткнулся взглядом на сжавшуюся в комочек девушку и замер. — Как ты себя чувствуешь? Он молчал. Наверное, был слишком ошарашен и напуган. Как и она. — Есть хочу ужасно, — сипло промолвил Блэк. Позже они поговорили. Он не стал кидаться на нее или оскорблять. Регулус выслушал её. Конечно, было глупо ждать благодарности. Глупо было даже надеяться. Но Марлин это задело. Так глубоко кольнуло, прямо в сердце. Хуже авады, видит Мерлин. Намного хуже. Сириус велел оставаться здесь, пока Регулус не придёт в норму. Они ждали. Первое время парень не вставал с кровати. Просто лежал, смотрел в полоток и молчал. Пока ему не надоело неизменное присутствие Марлин, которая постоянно сидела рядом и читала. Близость. Какое страшное слово. Какое... липкое, тягучее и тёплое. Определённо что-то ненормальное. Но это было между ними. Между Пожирателем и девушкой с грязной кровью. Сначала он вёл себя холодно и отстранённо. Но со временем это исчезло. Всё рухнуло, и они на несколько дней стали просто детьми, которым не посчастливилось родиться в такое страшное время. Которые стали заложниками этой глупой войны. Не стало чистой и грязной крови. Не стало тех прошлых лет. Ничего не осталось. Только Марлин и Регулус. Сидеть в холодной сырой комнате с приглушённым светом, пить горячий шоколад и есть кексы из общей тарелки. Говорить. Слушать его хрипловатый голос и улавливать в тоне знакомые высокомерные нотки. Ловить взгляды и понимать, что слова совсем не нужны. Жить. Марлин открыла глаза и увидела перед собой пустую постель. Вскочила, выхватывая палочку и оглядываясь по сторонам. Ветхий домик опустел и будто стал еще холоднее, когда Регулус Блэк, натянув на лицо маску, ещё раз глянул на окна и трансгрессировал прочь. Марлин знала, что больше никогда его не увидит. Война продолжалась, но она, маленькая, уставшая девочка, обессиленная и замученная, больше не могла сражаться. Эти битвы, приносящие только кровь и сплошные потери, заставляли погибать изнутри. Даже простое слово «война» или «битва» было слишком грязным для солнечной Марли. Но ведь МакКиннон никогда не сдаётся, даже если внутри пусто и холодно, как в том доме, где больше не было их двоих. И когда ты выхватываешь среди толпы Пожирателей знакомую фигуру, что-то загорается в тебе, как огонёк. Маленький свет, он может погаснуть в любую секунду, но вот ты видишь в прорезях серебристой маски знакомые глаза, и этот огонёк уже совсем не маленький, он разгорается. Внутри тебя полыхает пожар. И ты невольно ступаешь вперед... ...чтобы колени твои подогнулись, и обмякшее тело пало в снег. Услышать срывающийся голос где-то на фоне войны, услышать крики, крик... его крик. Неизвестный опустил палочку и рванул вон. Другой Пожиратель ринулся к телу девчонки. Что это? Смерть? Но ведь...битва еще не окончена. Война идёт, а ты падаешь на ровном месте! Вставай, ну же, вставай... Её распахнутые голубые глаза были устремлены в пепельное небо. Время загустело. Руки Регулуса, подхватившее Марлин, его шёпот и тёплые губы на щеке, по которой пробежала слеза. Слабые покачивания. И страстное желание жить. Жить ради его губ. Его высокомерного тона. Холодного взгляда. Ради того, чтобы засыпать под стук сердца под ушком. Чтобы кружиться вместе с ветром. Чтобы читать книги вслух, положив голову на грудь парню. Она не говорила, но в такие моменты их сердца стучали в унисон. Ей было стыдно сказать ему такое. Стыдно и страшно. Марлин МакКиннон умерла на руках Регулуса Блэка. Она спасла жизнь ему, Пожирателю Смерти и убийце, в самый разгар битвы, но не сумела уберечь себя.