Шепот забытого мира

Наши дни. Великобритания. Оксфорд. Максимилиан буквально летел в сторону кабинета истории. Он впервые за девять лет обучения в университете опаздывал на занятие. — Боже, мистер Кроуфорд убьёт меня! — бормотал он. На него оглядывались удивлённые ученики, у которых стояло окно. Внезапно из-за поворота выросла фигура той, кого он меньше всех хотел видеть. — Максим! Какой сюрприз! Ты меня ищешь? — приторно она. — Кэннингэм, мне не до тебя прочь с дороги. Она обиженно посмотрела на него, но всё же ушла. Наконец парень добрался до места. — А-а-а! Кёртис! Я уже начал опасаться, что вы нас не почтите своим присутствием. — Простите, сэр, меня задержала мисс Кэннингэм. — Ах, вот, как? Ладно, на первый раз прощаю, но это первый и последний раз, Кёртис, садитесь, кажется у МакКоула свободно. «Воистину этот день начался ужасно. Сначала эта мымра Кэннингэм, теперь ещё и соседство этого имбецила терпеть!» — подумал парень. — Максим! Доброе утро.- Томно прошептал Гектор. — Утро не может быть добрым по определению, особенно, если сидеть вместе с человеком, неспособным отличить Тройственный Союз от Союза Трёх Императоров.- Прошипел блондин. — Кхм… Итак, как я уже говорил на прошлых уроках, греческая мифология чрезвычайно своеобразна целых два тысячелетия она совершенствовалась, пока не приобрела уже известную нам форму. Она антропо- и зооморфна, то есть греческие боги были либо зверями, либо имели человеческий облик… Внезапно МакКоул начал гладить своего соседа по внутренней стороне бедра. Тому в ответ на такое вопиющее нарушение личного пространства пришлось принять меры. Удар учебником по голове не только заставил прекратить попытки совратить, но и вызвал недовольный взгляд учителя. — Кёртис, если вы так хорошо знаете мой предмет, что можете позволить себе отвлекаться, то можете выйти и поведать нам греческую версию сотворения мира. Вперёд. «Если такой ценой я избавлюсь от общества этого нахала…». Он уверенно вышел к кафедре. — Гесиод в своей «Теогонии» повествует, что первыми из первоначальных Богов были Хаос, Гея, Эрос и Тартар. Помимо них существовали Нюкта и Эреб. Позже появился и Уран. Гесиод точно не сказал, что из себя представляют эти силы, но обозначил, что Хаос — спутанность жизни и отсутствие порядка, что Эрос — является не просто богом Любви, а самой Любовью. Тартар то выступает в роли некой тюрьмы для титанов, которые появятся позже, то появляется в качестве любовника Геи… — Достаточно. Я вижу, что вы хорошо осведомлены в этой области. Может быть, расскажете о египетской версии? — прищурился Кроуфорд. Парень пожал плечами. — Источников очень много, но большинство склоняются к тому, что изначально был один единственный бог по имени Нун. Он был властелином хаоса и бескрайней водяной пустыни. Но потом извод океана вышел Амон. В некоторых преданиях употребляется другое имя — Атум, но я отвлёкся… — Хватит, иначе вы расскажете нам тему следующего триместра. Получите ваше «Превосходно». Можете идти. Максимилиан спокойно собрал свои вещи, окатив МакКоула презрением напоследок. Для юноши это было последнее занятие, поэтому он направился в лес, в котором он львиную долю свободного времени. По пути ему никого не встретилось, что само по себе удивительно. Спокойно дойдя до любимой опушки, он уселся на пенёк и прикрыл глаза. Он никому и никогда не говорил, что обладает неким даром, благодаря которому он может читать мысли, выхватывать образы, потому, что знал, что тогда его попросту начнут ненавидеть. Сейчас он привычно потянулся к множеству сознаний различных зверушек. Белочка доверчиво залезла ему на руки, как вдруг откуда-то из чащи вылетел великолепный олень с крупной рваной раной на боку. Он потянулся к разуму бедного зверя, но наткнулся на барьер из животного ужаса, в котором смутно угадывались очертания гигантской летучей мыши. Кусты задрожали, исторгая из себя буквально через секунду ту самую зверушку. Это был молодой человек с хвостом, ушами, ногами и крыльями указанной выше представительницы фауны, но обладающий мужским торсом. С минуту Кёртис разглядывал мутанта, а он его. — Ты!.. Ты!.. Из-за тебя я пропустил свой обед! Ар-р-р!!! — летучий мыш надвигался на Максимилиана. — Сырого оленя на обед? Фу, как некультурно. Лучше подожди здесь, пока я сбегаю на кухню и принесу тебе нормальной еды, а не это ни в чём не повинное животное. — Невозмутимо юноша. — Гр-р-р-р!!! Ты никуда не уйдеш-ш-шь!!! Теперь ты будешь моим обедом!!! — Так ты ещё и каннибал! Нет, нет и нет. Тебе определённо нужна нормальная пища. К тому же я не вкусный. Я ядовитый. Ещё отравишься, откачивать потом… Да и сухожилий во мне будет многовато. — Иронично произнёс он, развернулся к зверю спиной и направился в сторону университета. Добравшись до кухни, он попросил повариху, которая любила и баловала его с детства, проведенного в университет, одолжить ему некоторое количество мяса, термос с чаем и некоторое количество прочей пищи. Вернувшись в лес он застал спящего в кустах мыша, как он решил его условно называть. — Проснись и пой, тебе еду Максимилиан принёс. — Гр-р-р-р!!! — прорычал мыш.- Да неужели?! Я уже заждался. Он схватил еду, и принялся жадно поглощать всё, что есть. — Нет, нет и нет! Так дело не пойдёт! Прекрати есть, как, извиняюсь за грубость, свинья. Ешь медленнее, прожевывай, так ты не получишь несварения и тебе не придётся… — З-с-самолкни! — прервал Кёртиса он, однако действительно стал кушать аккуратнее. Пытаясь отвлечь неведому зверушку беседой, Максимилиан старался считать хотя бы поверхностные мысли и, надо признать, он делал определенные успехи. — Итак, мистер Миллингтон, предлагаю вам провести небольшую беседу. Прекративший есть мыш, внезапно схватился за голову и начал кататься по земле, при этом крича и изредка рыча. — Нет! Не надо! Прекрати! Гр-р-р-р!!! Максимилиан подскочил и обхватил юношу руками, не давая Милингтону навредить самому себе. Вдруг всё кончилось. — Где… Где я? — спросил абсолютно человеческим голосом. Помимо изменения голоса случились и другие метаморфозы: глаза приобрели зелёный оттенок, клыки стали меньше, а крылья заменили вполне нормальные руки. — Ты в лесу на окраине Оксфорда. — ответил ему Кёртис. — А… А кто ты? — Я Максимилиан Кёртис. Какое твоё последнее воспоминание? — Кажется… Какая-то старуха… У меня был день рождения и… И вечером, уже после праздника, она просилась переночевать на заднем дворе. От неё за версту несло перегаром, способным и лошадь прикончить. Я… Я отказал ей в этом и… И всё. Больше я ничего не помню.