Мой любимый дурак~

Лишь яркий лунный свет, который пробирался сквозь окно и мягко ложился на белоснежную кожу юношей, освещал черты их лиц . Один привычно закуривал сигарету, другой стоял рядом и смотрел в окно. Вдруг один из них сказал: «Оз, еще многое предстоит узнать. И я немного боюсь за тебя. Уверен ли ты, что хочешь знать?». Сказав это, Гилберт отвел взгляд в пол. «Ведь то, что ты так спешишь узнать, может повергнуть тебя в шок, и ты захочешь забыть это. Так ли ты уверен в том, что хочешь знать это? - продолжал тот – Хоть я и слуга, но всё же беспокоюсь за тебя». Ведь так и есть. Он всего лишь слуга, оберегающий жизнь. Всего лишь жизнь, такого важного человека. Всего лишь? Почему же Гилберт не ценит того, что делает? Не ценит ни себя, ни собственные силы? Это безумие? Нет, это далеко не так. Преданный Ворон до потери сознания любит своего господина. Настолько сильно, что порой забывает о себе. Он – будто бы его ангел-хранитель, который не позволяет причинить вреда своему горячо любимому господину. «О чем ты, Гил? Какие глупости ты говоришь. Конечно же, я хочу узнать об этом! Мне нужно это знать. Что за вина, о которой говорили Баскервилли? Где же воспоминания Алисы? Почему она забыла все? Я должен это выяснить. И еще, Гил. Ты давно перестал быть для меня слугой», - донеслось из уст белокурого юноши. Гилберт с недоумением на лице взглянул в бездонные изумрудные глаза и спросил: «Так кто же я теперь для тебя? Кто, если не слуга? Я ведь ни на кого больше не гожусь…». Сказав это, Ворон тут же получил щелбан. -«Что за ерунду ты говоришь, Гил? Ты намного больше, чем обычный слуга! Ты всегда защищаешь нас с Алисой, всегда жертвуешь всем ради нас. Обычные слуги так не делают.» -«Как раз то, что ты сказал - признак слуги, любящего своего господина. Но… Если ты говоришь, что я не слуга, то кто же я?» Оз высунулся в окно и, вдохнув побольше воздуха, протянул: «Ты дура-а-а-ак». Вот уж чего-чего, а такого ответа черноволосый точно не ожидал. -«Эй, Оз, это грубовато звучит, знаешь ли». -«А? Обиделся? А представь как страшно нам за тебя, когда ты бездумно бросаешься под пули. Ну какой же дурак будет бездумно бросаться на пули, даже не пытаясь убежать от них или дать бой? Поэтому ты дурак, Гил». -«Оз, ведь я стара…» - зеленоглазый юноша прервал Гилберта. -«Но ты не обычный дурак. Ты – мой любимый дурак, Гил. Тот, которого я люблю больше всего. Так что, в следующий раз думай, прежде чем бежать на меч». Лицо юного Безариуса покрылось легким румянцем. -«О… Оз. Я… - Гилберт затушил сигарету – Я обещаю, что буду осторожнее обращаться с собственной жизнью. Но, если ты будешь в опасности, я не стану раздумывать. Если это тебя спасет - я брошусь под пули». Гилберт отвернулся и прикрыл глаза. -«Это еще раз доказывает то, что ты безнадёжный болван. Но я рад, что ты так заботишься обо мне. Однако, если тебя не станет, я не смогу и сам дальше жить. Так что тоже постараюсь спасти тебя, мой любимый дурак - Оз подошел к Гилберту сзади и обнял его – я люблю тебя». В голове промелькнула вспышка. Будто бы молния слегка ударила в мозг. «О-Оз, что ты говоришь?» Крепче обняв любимого друга, Безариус прошептал: «Не удивляйся, Гил. Я люблю тебя всей своей душой, всем своим сознанием. Я не в силах объяснить тебе, как это. Но попробуй просто почувствовать то, как сильно бьется мое сердце, когда я говорю о любви к тебе». Теперь все мысли в голове перемешались, превратились в кашу. В итоге они совсем испарились, и не осталось ничего. Лишь одна мысль - о только что сказанном. «О - Оз, я… Я не понимаю – Гилберт развернулся в сторону Оза. Руки господина проскользили по тонкой талии черноволосого парня. Безариус лишь сильнее прижался к родному и любимому телу. Ворон покраснел и попытался отодвинуться от него. Нет, ему было безумно приятно ощущать теплые руки господина, но все как-то слишком спонтанно и неожиданно. -Гил, неужели тебе неприятно? Тебе не нравится? – Оз отошел на шаг назад – не держи в себе. Я понимаю, ты теперь Найтрей, и это уж точно не прибавляет тебе авторитета среди них. Прости, я не должен был говорить все так быстро. Ты знаешь, я еще больший дурак, чем ты, Гил. -И еще более любимый. Гилберт не обронил больше ни слова, его щеки залились насыщенным малиновым цветом, и он лишь уставился в окно. Оз опешил. Как же чертовски приятно осознавать то, что твоя любовь взаимна! Глаза ярко засверкали и мальчик не смог выдавить из себя ничего, кроме вздоха, перемешавшегося с именем. Мозг начал отключаться, мысли вновь перемешались, все стало туманно. Казалось, будто он вот-вот потеряет сознание и рухнет на пол. Но юноша сделал глубокий вдох и, подойдя к Ворону, спросил: «Гил, можно… всего один раз… Можно тебя поцеловать?». Лицо тут же покрылось пунцовым румянцем, а глаза засияли с еще большей силой. Гилберт повернулся и увидел Оза, залитого ярким лунным светом, с розовыми щеками и блестящими глазами. Его кожа казалась еще бледнее, а волосы еще светлее. Он словно фарфоровая кукла. Эта его красота просто сводила с ума. Гилу не хотелось отказываться, но и поддаться было бы неправильно. А ведь чувства взаимны, почему бы не скрепить их? Одним ненавязчивым, но безумно желанным поцелуем. Тем более, теперь они оба этого желают. Они стояли, чуть дыша, смотря друг другу в глаза. Мысли были только об одном, рассудок слегка помутился, глаза блестели, и хотелось только одного. Одного, разделенного на двоих. Такого сладкого, нет, приторно сладкого, обжигающего поцелуя. Два сердца готовы были вот-вот вырваться из груди и закружиться в жарком вихре, в потоке безудержной страсти. -Ты так и не сказал кто я для тебя, Оз. Безариус подошел ближе и обнял Гилберта за плечи, скрестив пальцы в «замок» у него за головой. -Ты – мой самый любимый, самый желанный и самый преданный дурак, который всегда был рядом, которого я буду защищать и оберегать, Гил. После этих слов, Гилберт провел по губам Оза пальцем. До чего же они были мягкими. Оба уже достаточно друг другу сказали, если дело зайдет дальше, атмосфера будет испорчена, и, возможно, откроется что-нибудь лишнее. И снова щеки обоих слегка покрылись румянцем и обрели светло-розовый цвет. Оз привстал на цыпочки и, с тяжелым дыханием и бешеным биением сердца, прикоснулся к губам Гилберта. Слегка поцеловал их. Так не хотелось отпускать этот восхитительный момент. Но ведь он обещал ему всего лишь один поцелуй, неужели он настолько сильно его желает? Нет, это вовсе аморально. Поэтому Оз хотел было просто крепче обнять Гила, но не учел желания Ворона. Гилберт не хотел возвращаться в реальность, не хотел отпускать его сладкие уста. От мысли, что он не против поцелуя, что ему это приятно, у Оза закипела кровь. Этот счастливый миг продолжился. Они все крепче и крепче прижимались друг к другу, все нежнее и нежнее целовали губы. Уже не верилось, что это реальность. В голове не осталось ничего, кроме безумного удовольствия от поцелуя. Но и одному, и другому уже хотелось большего. Робкие игры с губами им, похоже, наскучили. Оба завелись до предела. Уже слишком «по-детски» одаривать друг друга незатейливыми «чмоками». Сердце бешено билось, тела уже пылали от нетерпения… Теперь легкий поцелуй перешел в пылкий и настоятельный. Языки ласкали жаркие и сладкие уста. Поцелуй затягивался, воздуха не хватало. У Оза почти закончился воздух и тот лишь на секунду оторвался, как Гил тут же притянул его обратно. Безариус слегка стонал от чрезмерного удовольствия и, чтобы не мешать поцелую стонами, вцепился в рубашку Ворона. Гилберт же обнимал его, гладил по волосам. Когда воздух закончился, распаленные уста расцепились. Оба жадно глотали воздух, чтобы набрать его побольше перед следующим разом. Через пару секунд они вновь соединились в жарком и страстном поцелуе. Ноги затекали, шея уставала держать тяжелую голову, тело обмякло. И они мелкими, но верными шагами направились в сторону дивана. Гилберт случайно задел небольшой коврик и упал прямо на Оза. -Гил, черт, ты не ушибся? – потирая шишку на затылке, спросил Безариус. Осознав то, чем они только что занимались, Гилберт залился краской. Безумно стыдно было сказать сейчас хоть какое-то слово. Поэтому он не нашел ничего лучше, кроме как… Да-да, вновь вцепиться в любимые губы. Оз не успел ничего понять, как его уже вовлекли в обжигающий поцелуй. Но он и не сопротивлялся. В итоге, они лежали на прохладном полу, Ворон был сверху. Юному Безариусу доставляло это просто колоссальное удовольствие. Он буквально таял под тяжестью желанного тела. Как бы сильно Оз не хотел вообще не дышать, дольше, чем на пару десятков секунд задерживать дыхание не получалось. Он оторвался от губ любимого и сделал пару глубоких вдохов и выдохов. Это все, что он успел. Ведь Гилберт уже не хотел отпускать эти уста надолго. По крайней мере, этот вечер обещал быть настолько сладким, что Брейк бы просто сошел с ума, увидев столько сахара. Возбуждение уже переливалось через край. Тела пылали жаром, а голова была забита лишь желанием. Они до дрожи желали друг друга, прямо здесь и прямо сейчас. И оба были за. Да и возражения бы вряд ли принимались. Все, что хоть немного охлаждало их влечение, так это ветерок, веющий на полу. Прервав на секунду поцелуй, Оз сказал: «Гил, я тоже хочу быть сверху». Гилберт удивился, но протестовать не стал и покорно лег на пол. Оз встал над ним на колени и начал спешно расстегивать рубашку Ворона. -Оз, ты что делаешь?! – пытаясь сопротивляться, спросил Гил. Оз не ответил, лишь провел пальцем по желанным губам и улыбнулся. Черноволосый юноша тут же притих и наблюдал за происходящим. Безариус аккуратно расстегивал одну пуговицу за другой, пока не дошел до конца. Но перейти на следующую часть одежды так и не отважился. Он распахнул рубашку и увидел огромный шрам на всю грудь. Нахлынули воспоминания о том, что он сделал. -Оз, это было так давно. Не стоит корить себя за то, что было. Не твои ли это слова? Своими большими изумрудными глазами, юноша уставился на Гилберта. Последний покраснел и не знал, куда смотреть. Безариус наклонился к лицу Ворона и нежно прошептал ему на ухо: «Гил, закрой глаза». Вот и ответ. Гилберт закрыл свои глубокие янтарные глаза. Тут же почувствовал его губы на своих. Поцелуй с закрытыми глазами? Нет. Теперь Оз «вел» этот танец. Он смело обращался с губами Гила. То сладко «притягивал» их на себя, то играл с его языком. Затем спустился чуть ниже и стал изучать шею своего любовника. Он старался как можно аккуратнее целовать его тонкую шею, чтобы доставить максимум удовольствия и минимум синяков. Ведь у Оза не было опыта в этом деле. Затем он опустился еще ниже. И еще. Прошелся точно по шраму, а дальше не решился двинуться. Слишком взросло это. Слишком серьезно. Поэтому вернулся обратно, к его губам. Время летело незаметно, а поцелуй становился все горячее и горячее. Желание и влечение не угасало, но силы были уже на исходе. -Г-гил, я больше не могу. Ужасно неудобно и я уже на пределе – прервав поцелуй, сказал Безариус. -Д-да, я тоже устал. Отдышаться нужно. Оз прилег рядом на полу в предвкушении спасительной прохлады. Он немного ослабил свой галстук и положил руку себе на голову. Тяжелые вздохи, оба все никак не могли «напиться» воздуха. Не могли отдышаться. Безумно долго длился их поцелуй, настолько, что сейчас оба лежат, выбившись из сил. -Пойду, пожалуй, к окну. Немного проветрюсь, жарко – сказал Оз и начал медленно подниматься. Только он оторвался от пола, как тут же почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. -Н-нет, Оз, я прошу тебя, не уходи от меня. Хотя бы сейчас, хотя бы на этот миг. Останься рядом. Оз наклонился к Гилберту и поцеловал его в щеку. Черноволосый запылал от смущения. -Гил, спасибо тебе за все. После этих слов юный Безариус лег на грудь Ворона и растворился в блаженном ощущении. Ощущении безграничной защищенности, любви, трепета сердца. Ему было настолько уютно, что он лишь на миг закрыл глаза и тут же провалился в сон. Гил не стал его тревожить, лишь погладил по голове. Оба уснули на полу. Счастливые и ужасно смущенные. Безумное чувство, которое запомнится им навсегда. Этот сладкий миг, который растянулся на тысячу моментов. Все это останется лишь счастливым воспоминанием в сердцах обоих. Как небольшой слой сахара, который остается в кружке крепкого чая или кофе. Этот остаток приторно сладкий. И ради него стоит допить даже самый мерзкий на вкус напиток. Завтра настанет новый день. С новыми событиями, с новыми ощущениями. Совершенно другой, не похожий на остальные. Для них следующий день будет началом другой, новой истории этих двух сердец, блуждающих в бесконечной бездне земных душ.