Бронированная пудра

Корабли космодесанта встречать не принято. Мало ли что может случиться по дороге, бывает, они даже сесть на планету не успевают — сразу разворачиваются на новое задание. Да и никогда не сообщают точную дату возвращения — старое суеверие, неукоснительно соблюдаемое и самими космодесантниками, и даже пронырливыми журналистами. Поэтому бетонная площадка перед потрепанным звездолетом была пуста. Да и сами солдаты на ней долго не задерживались — расходились кто в кабак, а кто и к своим… тем, кто провожал. Тем, кто ждал. Эрик очень надеялся, что его ждали тоже. Дорогу до клуба он знал наизусть, наверное, с закрытыми глазами прошел бы, прополз, вернись без ног, чтоб только увидеть еще раз красавца-танцора. Это было сродни слепой собачьей верности — ощутить на загривке тонкие пальцы, услышать ласковый голос, растянуться у ног. А потом опять служить, чтоб однажды вернуться к своему нежному ошейнику, державшему в этой жизни. В клуб Эрика пропустили без проблем, но вот Кайли на сцене не оказалось. Солдат нахмурился. Может, просто слишком рано? Эрик прошел к стойке, облокотился, то и дело поглядывая на сцену. Там сейчас лихо отплясывал какой-то дуэт. Красиво, но… Не было того чувства, той страсти, которую вкладывал в танец Кайли. Не было желания положить к ногам все, и самому лечь следом. — Через два выступления будет, — бармен Эрика явно узнал. — К гримерке лучше не ходи, он перед выступлением нервный всегда. Похоже, к задвигам Кайли здесь относились с изрядной долей философии. Ждет своего десантника и пускай ждет, лишь бы танцевал, приносил деньги клубу и не болел, пропуская выступления. Эрик глянул с некоторым удивлением — не так уж часто он бывал в этом баре, чтобы служащие узнавали его в лицо. Из небольшой дверцы сбоку от сцены вылетел светлокожий русоволосый парень, подлетел к стойке, одним глотком выпил поставленный перед ним барменом стакан. — Лютует? — поинтересовался бармен. — Как с цепи сорвался, — пожаловался парень. — Как показали последние новости с седьмого сектора, так вообще озверел. Эрик вздрогнул, губы сами собой расползлись в дурацкую ухмылку — в седьмом секторе они сражались неделю назад, журналистам информация шла с огромным запозданием, о том, что сменились бойцы, сказать они не успели. Бармен покосился на солдата, хмыкнул: — Тарин, скажи Кайли, чтоб не психовал, в седьмом секторе все интересное для него уже исчезло. Паренек обернулся, глянул на Эрика синими глазищами. Несколько раз моргнул. — А ты… тот солдат, да? — русоволосый смотрел с любопытством, словно перед ним сидел не обычный, в принципе, космодесантник, а тиаманец, как минимум. — Меня Тарин зовут. — Эрик, — представился в ответ космодесантник. — Интересно, что в тебе такого особенного? — Тарин наклонил голову на бок. — Не знаю, а он… Он обо мне говорил? Враждебности в голосе Тарина не было, лишь любопытство, потому Эрик и рискнул спросить. — Не говорил, — мотнул головой парень. — Но жетон не снимает. — Тарин, где тебя носит, — к ним подскочил еще один танцор. — У тебя выход через четыре минуты. — Вы охренели? Через девять! — Майк заболел, сдвигаемся. Сейчас Кайли, за ним ты, затем опять наша Солдатская Невеста. Эрик улыбнулся еще шире. Уже привычным жестом коснулся нагрудного кармана. — А почему невеста? — Ну, не жених же, — хохотнул танцор. — Тарин, бегом! — Да бегу я, бегу… — проворчал парень. Бросил на Эрика еще один любопытный взгляд и умелся за сцену. — Сколько у Кайли сегодня танцев? — спросил Эрик у бармена. — Три, видимо. Обычно он танцует свой танец и еще раз выходит. И еще за Майка выходит сейчас… Зазвучала ритмичная музыка, на сцене возник Кайли, на мгновение окинул взглядом зал. Эрик не знал, заметил ли его танцор, но танцевал Кайли так, что весь зал застыл, опасаясь выдохнуть. Только взгляды горели так, что Эрику невольно хотелось впечатать кулак в челюсть, чтобы не пялились. Танец завершился, свет погас, Кайли упорхнул. И выскочил в зал, как и был, в полупрозрачном, блестках и слезах, снова диким взглядом обшарил зал. — Иди, — хмыкнул бармен. — Вон, невеста выскочила, босая и раздетая. Эрик не заметил, как промелькнул мимо весь зал. Просто секунду назад он был у стойки, а через один удар сердца уже сжимал в руках Кайли, пачкаясь блестками и потекшим сценическим гримом. И целовал так, словно через секунду мир начнет рушиться. — Кайли, тебе на сцену через три минуты! — Похуй! — хрипло отозвался танцор, лихорадочно скользя руками по плечам Эрика. — Я никуда не денусь, — шептал Эрик, целуя его. — Тарин отработает, — Кайли прижимался, не желая отцепляться. — Я не уйду. Эрик и сам не мог разжать руки и выпустить танцора. — Живой… целый даже… — Я же говорил, что твоя пудра самая лучшая броня, — улыбнулся Эрик. — Иди… станцуешь для меня? Кайли закивал, скользнул назад, к сцене, на ходу размазывая грим ладонью вместе со слезами — не такой уж он и водостойкий оказался. К Эрику приблизилась какая-то девушка. — Идемте. Ваш столик в вип-зоне, — сладко запела она, нимало не смущаясь куртки Эрика, перемазанной пудрой, его вытертых военных штанов и разбитых ботинок. Космодесантник удивленно приподнял брови, но послушно пошел следом. С нового места вид на сцену в самом деле был намного лучше, но вот соседям Эрику хотелось вмазать с еще большей силой. Эти холеные морды раздражали с неимоверной силой. Равно как и небрежные движения, которыми они отправляли на сцену платиновые кредитки. Впрочем, кредитки падали не на саму сцену — не хватало танцору поскользнуться — с тихим стуком приземлялись около небольшой полосы, ограждавшей сцену. А Кайли извивался, перетекал с места на место, соблазнял, манил. И не отрывал взгляда от Эрика. — Пройдите за сцену, сэр, — зажурчала та же девушка спустя десять минут. — Вас ожидают. Эрик кивнул и пошел, провожаемый завистливыми взглядами. Спина космодесантника была выпрямлена, плечи гордо расправлены. Да, он не мог позволить себе бросить платиновую кредитку за ограждение сцены. Но зато именно его ждал Кайли. И именно к нему вылетел, даже не обуваясь. Эрик поймал танцора на руки, поднял, прижал к себе, наслаждаясь этим моментом близости. Сердце пело — его ждали. Кайли прижался к нему, почти обвился вокруг горячей змейкой. — Седой… ты такой и был, или это после седьмого сектора? — танцор провел рукой по отросшим волосам Эрика. — После, — Эрик так и стоял, глупо улыбаясь. Кайли поерзал. Ему в бок упиралось что-то твердое, с ломаными краями. — Что это за гадость? — танцор полез щупать. — Она мне жизнь спасла. В руке Кайли лежала серебристая пудреница, пробитая чем-то острым. На плотной массе с блестками темнели странные бурые пятна. Танцор сглотнул, осторожно коснулся дыры с рваными краями. Пудра была дорогая, известной фирмы, поэтому пудреница была сделана не из пластика, а из металла. — Она… насквозь пробита. — Меня только поцарапало. А так бы осколок точно в сердце попал, наши потом рассчитали траекторию, — Эрик накрыл руку Кайли своей, пряча кусочек металла с блестками между ладоней. Кайли всхлипнул, вцепился в руку Эрика, попытавшись пошутить: — У меня еще и тени для век от этой фирмы есть. — Подаришь, буду носить у сердца. Пудренница-то уже дырявая. — А броня где была? Ты… Рыцарь ночной сорочки. — А броню тоже пробило. Так что я рыцарь пудреницы и блесток. Кайли только сжал его пальцы крепче. — Могу прислать тебе футболку, пафосно заляпанную кровью и засыпанную пудрой. Свидетельство подвига, так сказать. Хотя, если ты настаиваешь, в следующий раз надену под броню пижамную куртку. — Присылай. И лучше уж двойную броню. Ты мне нужен живым. И никаких кровавых сорочек в новостях, у меня нервы слабые. — Эй, мою футболку галовизионщики точно не засняли! — шутливо возмутился Эрик. — Народ, вы мыться собираетесь или слиплись уже? — крикнул от двери Тарин. — Тебе еще надо выступать? — десантник перехватил Кайли поудобнее. Тот отрицательно качнул головой: — Нет. Отвыступался. — Тогда я тебя так понесу. Надо же мне… бронироваться. Кайли кивнул и прижался, чтобы потереться щекой о его плечо. — Я сегодня такой счастливый. — Я тоже. Меня впервые кто-то ждал. — Главное — что дождался…