Гнев Бланш Ингрем

Мэри сидела в своей комнате и увлеченно вышивала. Узор, которым с ней поделилась Эмили Эштон, очень ей нравился и был весьма сложен. Может быть, если она успеет вышить его с должным тщанием, то услышит одну-две похвалы, хотя обычно они доставались ее сестре. Бланш вошла в комнату без стука и необычайно медленно. Она тяжело дышала, так что раздувались точеные ноздри и вздымалась грудь. Она затворила дверь, повернулась к сестре и не вскрикнула, не застонала, а почти зарычала. Ее лицо исказилось гневом и злобой, а глаза сверкали. - Бланш, что с тобой? – спросила Мэри, отрываясь от работы. - Что со мной? Она спрашивает, что со мной! Дрянь, хитрая, лживая дрянь! Пронырливая хищница! - Бланш, что с тобой? Что я тебе сделала? – Мэри привыкла, что сестра, когда в дурном настроении, обвиняет всех вокруг, и почти не обиделась. - Да при чем тут ты? – ответила Бланш, почти падая в кресло. – Веер, Мэри, куда делся мой веер? - Вот он, - Мэри встала и подняла упавший веер из страусовых перьев. Бланш выхватила его у сестры из руки и начала лихорадочно обмахиваться. - Какой позор! Какая наглость! – повторяла она. – И подумать только, еще немного – и он бы уже объяснился со мной, а она… да как она смела так забыться! О нем я не говорю: мужчинам часто отказывает рассудок. Хотя она, между прочим, даже не миловидна, не говоря уже о красоте. Ты когда-нибудь видела такого угрюмого, невзрачного заморыша? Мэри плохо понимала, о чем идет речь, но на всякий случай ответила: - Не видела. - Вот именно! Никакого обаяния, никаких манер. Да если бы мне рассказали, что такое может случиться, я бы в жизни не поверила! – Бланш поднесла к носу флакон солей и стала жадно дышать. - Да что случилось? – недоуменно спросила Мэри. – Объясни наконец. - Я только об этом и говорю, - ответила Бланш, тяжело дыша. - Но я ничего не понимаю. - Ничего удивительного, ты всегда была не очень понятливой, так говорили и наши гувернантки. – Последнее слово Бланш почти прорычала. - Бланш, но при чем тут гувернантки? - При том, что Рочестер женится! - Женится? На Эмми Эштон? На Луизе? Или на ком-то еще из наших девиц? - Отгадчица из тебя тоже так себе, - хмыкнула Бланш. – Он женится на этой Эйр. - Эйр? – переспросила Мэри. – Я уже ничего не понимаю. - Ты и раньше ничего не понимала, - отрезала Бланш. - А теперь я не понимаю совсем ничего. Кто такая Эйр? Почему ты отзываешься о ней так непочтительно? - Непочтительно? Посмотрите, я должна быть почтительна с гувернанткой этой француженки. - С гувернанткой? – все еще недоумевала Мэри. - Да, да, не притворяйся глухой! Сколько тебе повторять? Мистер Рочестер, похоже, сошел с ума, и готовится к нелепейшему мезальянсу. - Я просто не могу поверить? Может быть, это ошибка. Просто слухи, ты могла не понять… - Как же, ошибка! Это ты можешь что-то не понять и перепутать, но не я. Моя горничная рассказала мне все, что знает от девушек из Торнфильд-холла. Эту Эйр уже возили к портнихе, чтобы снять мерку. Или даже портниха приезжала к ней, не помню. Это все равно. Ей готовятся сшить подвенечный наряд. Да-да, подвенечный. Для безродной девчонки без образования и понятий о приличиях. Мэри подумала, что гувернантка необразованной быть не может, иначе как она сумеет преподавать, но вслух ничего не сказала. - И представь себе, - продолжала Бланш, - как только эта Эйр станет миссис Рочестера, она решит, что имеет право быть вхожа в лучшие дома округи. Да она, наверное, уже о себе это возомнила. Но только к нам она не войдет. Я так и скажу маме: выскочке у нас в гостиной делать нечего. Так что она обманулась, если надеялась проникнуть в высший свет. Она хотела стать хозяйкой Торнфильд-холла, вот пусть там и сидит и не рассчитывает, что сможет гостить хоть где-то еще, - Бланш откинула голову на спинку кресла и расхохоталась. – Посмотрим, скоро ли они с Рочестером надоедят друг другу. - Здесь ведь живем не одни мы, - заметила Мэри, когда судорожный смех сестры утих. – Где-то, вероятно, их примут с радостью. - Где, например? – вскинулась Бланш. - У Линнов, - неуверенно заметила Мэри. - Если уж ты глупа, то не выставляй свою глупость перед всеми. Леди Лиин лучшая подруга мамы и не пойдет против нее. - Эштоны? - Миссис Эштон оградит дочерей от дурного влияния – или того, что считает таковым. К тому же мы всегда можем дать понять, что ей придется выбирать – или принимать Рочестеров, или посещать нас. - Дэнты. Уж тут ты со мной не поспоришь. - И не собираюсь. Но я говорила о приличном обществе, а ты знаешь, что отец полковника нажил состояние торговлей, а его жена дочь священника. Вот уж от кого будет только приятно избавиться. - Говорят, она в родстве с какой-то аристократической семьей. - Сомнительно. Будь это так, она не водила бы знакомство с разными фермерами и арендаторами и не возилась бы с этой француженкой Аделью. И уж точно бы не раскланивалась с Эйр, как будто она тоже леди. Впрочем, - Бланш усмехнулась, - я слышала, что полковница и вправду в родстве кое с кем. Только это такое родство, о котором лучше не говорить вслух. Увидев улыбку сестры, Мэри облегченно вздохнула. Бланш, кажется, начинала приходить в себя и становилась прежней опасной насмешницей, которой лучше не попадаться на язык и не допускать в ее присутствии никаких промахов. - Мне надо привести себя в порядок, - продолжала Бланш. – Одолжи мне свою пуховку, свою я сломала. - Случайно? – уточнила Мэри. - Неважно, - ответила Бланш. – Пойдем, поможешь мне. Мэри ловко и умело, как заправская горничная, помогла сестре привести лицо в порядок: подала розовой воды, чтобы освежить разгоряченное лицо, бальзама, чтобы смазать искусанные губы, и принесла баночку своего крема, которым обычно почти не пользовалась. Ничто так не радует женщину, как украшение собственного лица, и Бланш, минуту назад дрожавшая от злобы и ненависти, увлеченно втирала в кожу лучшие парижские румяна и наносила жемчужную пудру. Мэри знала: еще немного – и сестра совсем овладеет собой, а потом выйдет к людям во всем блеске своей красоты, и никто не заподозрит, какая буря разразилась всего несколько часов назад. Она будет блистать, смеяться, петь, кокетничать, дразнить, манить, отталкивать – и перестанет думать о том, кто так ее разочаровал, по крайней мере, вслух. Наверное, когда мистер Рочестер со своей мисс Эйр вернется из путешествия, Бланш уже будет помолвлена. А все же хорошо бы получить приглашение от миссис Дэнт. Конечно, говорить с миссис Рочестер не получится, маменька не разрешит, но можно будет хоть посмотреть на нее. Ведь если аристократ выбрал не знатную даму, а простую гувернантку, значит, чем-то она лучше всех важных леди. Может быть, у Мэри получится узнать, чем?