Вкус слив

POV Эдвард Серые стены, серые двери, серые простыни и белый потолок, белая тумбочка и деревянные стулья. Это всё, что я вижу за последнюю неделю. Больничная палата. Мне уже скучно, всего-то неделя прошла, а я уже умираю — не от болезни, а от скуки. Но я ведь не умирал, ведь не умирал же? Хотя, когда меня ослепил свет фар, а к голове хлынула кровь, мысль о смерти промелькнула на мгновение, а затем я увидел лицо Джона… Следующим, что я помню, было только серое помещение больницы, в котором я, собственно, и нахожусь. Совсем один. Конечно, это если не считать кучки врачей, которые то и дело шныряют в палату для того, чтобы влить в меня новую порцию лекарств, от которых совсем не становится лучше. Они только затуманивают мой разум и не дают спокойно думать. Хотя…может, это и к лучшему? Погружаясь в такое состояние, близкое ко сну, я забываюсь… Забываю кто я такой, кто такая мама, кто такой папа, кто все эти люди… Но я не могу забыть кто же такой Джон, не могу… Не могу забыть его светлые глаза…его холодные руки… но обжигающие прикосновения… Врачи не позволяют никому появляться в палате, никому. Я уже начинаю сомневаться, а может это они просто не хотят меня видеть? Но вот дверь осторожно приоткрывается. Нет, я не хочу больше лекарств, я не хочу больше ничего забывать! Это не врачи. Это мой брат. Это он. Я вижу его и невольно улыбаюсь, но почему он не подходит ближе? В его глазах…страх? Нет, это мне показалось…просто показалось. Через секунду Джон уже сидит на моей кровати, не потрудившись взять стул, а я даже рад этому. В его руках знакомый фиолетовый пакетик, в таких обычно приносят апельсины больным. Но ведь у меня не простуда, хотя какая разница… -Привет,— как-то неестественно тихо говорит брат и ставит на тумбочку пакетик. -Привет,— ещё тише, да и, к тому же, осипшим голосом отвечаю я ему. Джон мне ничего больше не сказал, он просто сидел и смотрел мне в глаза, а мне было нечего сказать. Не было даже сил отвести взгляд в сторону. Так бы и смотрел на брата вечно, но этому не было суждено случиться. Джон полез в пакет, тем самым прерывая мою гибель в его «мире». -Я скучал,— наконец-то признался я, опуская вниз голову. -А я принес сливы,— совсем не обратив на мои слова никакого внимания, сказал Джон. -Я очень по тебе скучал,— попытался достучаться я до брата, но ответом мне было совсем другое. -А я очень люблю сливы,— серьезно ответил мне Джон, откусывая кусочек спелого фрукта. Это начинало меня порядком раздражать, тогда я уже был готов на более решительные действия. -Я, кажется, даже люблю тебя! И ненавижу эти гребан… Договорить мне не дали мягкие губы брата, которые так неожиданно накрыли мои, что поначалу я даже не понял, что же происходит. Джон не был настойчив, он просто касался моих губ своими, ожидая какого-то ответа с моей стороны, и получил его. Я слегка приоткрыл рот, давая брату больше возможностей. Джон не упустил случая ими воспользоваться и теперь мягко провел своим язычком по небу, вызывая во мне волну щекотливых мурашек, очертил зубки и позволил себе немного навалиться на меня, обнимая одной рукой за талию, а второй поддерживая затылок. Джон не кусал, не засасывал, а просто нежно прикасался…и из-за этого мне невольно хотелось большего. Всё это было для меня словно впервые, до этого я оказывается не знал, что можно настолько наслаждаться столь легким поцелуем. Но теперь знаю…и останавливаться явно не намерен… Из моей груди издался слабый приглушенный стон удовольствия. Я чувствовал, как его пальцы бродят по моей спине, не пропуская ни одного позвоночка, как дугой рукой он перебирал мои растрепанные волосы, но еще я явно чувствовал вкус ненавистных мне слив…