Последнее катание

- После финала давай покончим со всем. - А? – Виктор непонимающе смотрел на Кацуки. За минуту до этих слов Юри сказал Никифорову, что им нужно поговорить. Он долго мялся, пытаясь сформулировать в своей голове нужное предложение. Ему казалось, что речь пойдёт о том недавнем «талисмане на удачу», что тот недавно приобрёл в ювелирном магазине. А сейчас… Такой короткой фразы было достаточно, чтобы понять, что все будто в один момент рухнуло и он потерял что-то нечто важное, что-то, чем он очень дорожил. - Виктор, ты сделал для меня более чем достаточно. Благодаря тебе я смог вложить все силы в свой последний сезон. Спасибо за все, Виктор, Спасибо за то, что был моим тренером. Нет, ему не показалось, только что, все, что связывало его с Кацуки, будто бы исчезло. По его щекам мгновенно потекли слезы. Он смотрел на поклонившегося ему уже как будто бывшего ученика. Смотрел на его волосы, к которым всегда так хотелось прикоснуться и зарыться в них своими руками. Юри, наверное, заметив падающие слезы Никифорова, поднял голову. - Виктор? - Ну и ну… Я и не подозревал, что Кацуки Юри настолько эгоистичный человек. – ответил он, стараясь сделать свой голос как можно равнодушнее. От стыда Юри потупил взгляд в пол. - Да. Я сам принял такое эгоистичное решение. Я ухожу. После небольшой паузы в разговоре, Кацуки снова поднял голову. Слезы Виктора все ещё текли по его щекам. Юри наклонился к нему и приподнял его чёлку. - Юри, что ты делаешь? – строго спросил Виктор. - Ну, меня просто удивил вид твоих слез. - Я зол, ясно тебе? – уже на повышенном тоне сказал Никифоров и резко убрал его руку со своего лица. - Именно ты сказал, что наша связка только до финала Гран-При. – возмутился Кацуки. - А я-то думал, что тебе понадобится моя помощь дольше, чем только на один сезон. - Разве ты не намерен возвращаться? Тебе не стоит беспоко… - Как ты можешь предлагать мне возвращаться, в то время как сам заявляешь о воем уходе!? – раздражённо прокричал Никифоров, не дав тому закончить фразу. Он схватил его за плечи и посмотрел ему прямо в глаза. - Почему ты решил уйти? - … - Юри, не молчи! Я задал тебе вопрос! – крикнул Никифоров и Кацуки снова опустил взгляд. - Если честно, я не хочу, чтобы все закончилось здесь, Виктор. Я хочу кататься с тобой вечно! Но пока ты остаёшься моим тренером, то медленно умираешь как спортсмен. – Виктор был сильно поражён выводами своего ученика и хотел было что-то сказать, но Юри продолжил говорить. – Я знаю, как ты любишь внимание людей, знаю, как любишь привлекать публику. Даже тогда, когда в Хасетсу я соревновался с Юрио, ты хотел, чтобы мы удивили зрителей. Но… но ты.. Дальше Виктор уже ничего не слышал из долгой и душераздирающей, но правдивой речи Юри, увязнув в своих мыслях. Он был удивлён. Он не подозревал, что тот так много думал на эту тему. Но обрывки фраз, из пламенной речи Кацуки, заставили его вернуться в реальность. - Публика никогда меня не полюбит и тем более не простит, она будет ненавидеть меня за то, что я забрал лучшего в мире фигуриста – тебя; и… - И пусть! – громко выкрикнул Виктор, не сдержав себя в руках во время монолога Кацуки. Тот очень удивился такому ответу уже практически бывшего тренера. - Пускай они тебя ненавидят! Пускай ненавидят все! Зато я люблю тебя! Слышишь? Я люблю тебя! - Вик… Виктор опрокинул Юри на спину и, держа его руки, вжал в кровать, заткнув поцелуем. Поцелуй был страстным и настойчивым. Из-за удивления Кацуки, Никифорову не составило труда углубить его. Он нежно покусывал его губы, чему партнёр сначала сопротивляться, но Виктор хотел доказать Юри, что тот дорог ему и он не хочет его отпускать. Спустя некоторое время он сдался и ответил на настойчивый поцелуй внезапно признавшегося ему тренера. Виктор знал, что для Кацуки это впервые и он был рад, когда тот ответил на его инициативу. С каждой секундой поцелуй становился все слаще и уже никому из них не хотелось прерывать эту, пока что, маленькую близость, но воздух в лёгких уже давал о себе знать своим крайне небольшим количеством, заставляя прервать эти действия. Никифоров осторожно разорвал поцелуй и посмотрел на Кацуки. Тот заливался краской от смущения, но смотрел Виктору прямо в глаза. Все его мысли смешались в кучу, он не знал, что думать, не знал, что делать. Комната наполнилась ужасным напряжением и невыносимой и давящей на нервы тишиной. Её нарушало лишь тяжёлое и обрывистое дыхание двух… возлюбленных? Прошло от силы секунд 10 после поцелуя, но они, казалось, длились, словно вечность. Всё. Кацуки чувствовал, как сходил с ума. Ему признался в любви его тренер, с которого он, будучи неопытным фигуристом, брал пример. Сейчас он находится рядом с ним, а если быть точнее, то над ним и сверлил уверенным, чего-то ожидающим взглядом. Тишина казалась громче всякой музыка, мыслей стало настолько много, что голова шла кругом. Слишком долгое ожидание заставило Никифорова продолжить свои действия. Правой рукой, освободив запястье Кацуки от своей мёртвой хватки, Виктор дотронулся до его губ и провёл по ним большим пальцем заставив его рот немного приоткрыться. Он продолжил бы свои действия, но Юри резко схватил руку Виктора, которой тот «подвергал пыткам» его сознание и губы. В глаза читалось удивления на грани со страхом. - Виктор, зачем ты это делаешь? Ты действительно этого хочешь? – да… Вопрос был достаточно глупым, думаю, Юри и сам это понимал. - А сам как думаешь? – с хитрой ухмылкой на лице ответил он – минуту назад я признался тебе в любви, а ты до сих пор сомневаешься? Я бы не хотел это будь на твоём месте кто-то другой. Но сейчас не кто-то другой, а ты. А по поводу того, что ты сказал… Я не жалею, что стал твоим тренером, хоть и действительно умираю как спортсмен. Но в то же время такой же фигурист как я рождается в тебе. Я тоже не хочу тебя терять, тоже хочу всегда быть рядом с тобой. Поэтому… Останься в фигурном катании ещё хоть на пару сезонов. – Виктор умоляюще посмотрел на Кацуки. Было видно как в его глазах играли отблески света в полумраке холодной комнаты. – Думаю вместе, совместными усилиями, ты сможешь взять золотую медаль. И, как я говорил, - уже с лукавой улыбкой произнёс Никифоров – когда ты возьмёшь золотую медаль, мы с тобой обвенчаемся. Щеки Юри снова вспыхнули румянцем. Такого поворота в разговоре он явно не ожидал. - А ты меня спросить не забыл? - А ты что, против? - Я… Я не знаю. - Но ты же сам купил эти кольца. - Я их купил на удачу! У меня и мысли не было с тобой венчаться! - Лжёшь. – практически шёпотом ответил Виктор, сократив расстояние между лицами настолько, что их губы почти соприкасались и чувствовалось дыхание друг друга. - Н-не лгу. - Неужели? - Т-ты слишком близко, отодвинься. - А если я не хочу? – и Никифоров стал расстёгивать молнию на куртке Кацуки. Его сердце начало биться чаще то ли от страха, то ли от понемногу нараставшего возбуждения. - П-постой! – уперевшись обеими руками в плечи Виктора крикнул Юри. Никифоров, конечно же, очень удивился. – Не думаю, что это хорошая затея. Завтра ведь ещё нужно откатать произвольную программу. Мы ведь хотели взять золотую медаль… - Пытаешься отвертеться? - Н-нет, не в это дело! - А в чем же тогда? - Ну.. Просто я.. - Ладно, сегодня твоя взяла, – снова перебив, равнодушно ответил Никифоров. И без того было понятно о чем начнёт он сейчас говорить. – но в следующий раз ты не отделаешься так просто. – хитро улыбнулся Виктор и Кацуки нервно сглотнул. - Ну раз завтра финал Гран-При, то предлагаю хорошо выспаться перед этим событием. Спокойной ночи, Юри Никифоров мягко, нежно, не углубляя поцелуй поцеловал Юри в губы и пошёл по направлению к своей кровати. Выключив светильник на тумбочке, он лег в постель и кажется действительно собирался спать. Сердце Кацуки билось, как бешеное, казалось, ещё немного и оно выпрыгнет из груди. По крайней мере ему не пришлось думать, что делать дальше. Единственное, что ему оставалось – это действительно лечь спать и хорошенько выспаться перед финалом Гран-При. Хотя воспоминания о событиях этого вечера вряд ли дадут ему выспаться.