"Преступление и наказание"

      - Джехван, какого черта? - Тэгун громко хлопает дверью, стук с силой закрытой щеколды звучит, словно выстрел.       - Да что я сделал-то? - недоуменно хмурит брови Джехван, складывая руки на груди.       - Какого хера он тебя лапал? - Тэгун откидывается на запертую дверь и повторяет жест. Джехван цокает и закатывает глаза. Сцены ревности от Лео: вообще-то, что-то новенькое.       - Тэгун, ты вообще в курсе, что такое фансервис? - Джехван осторожно подходит к тихому и с виду спокойному, но абсолютно точно злому и взбешенному Тэгуну. В ответ тот лишь фыркает и выдает:       - Делай это со мной.       Джехван снова закатывает глаза и отворачивается к окну. Вдруг в стену, смежную с комнатой лидера, прилетает что-то тяжелое, и, судя по звукам, разбивается. Джехван и Тегун одновременно вздрагивают от неожиданности и переглядываются, синхронно переводя взгляд на стену, откуда доносится голос Хакена, тональность которого растет. Оба не завидуют сейчас Воншику, даже Лео временно решает не вырывать ему руки и не приставлять их к заднице, что ищет приключений.       Джехван вздыхает. Кто же знал, что съемки ролика для Vlive перерастут в такие скандалы и интриги Мадридского двора. Просто Рави неудачно пошутил. Дважды. Ну, может трижды. Еще во время съемок Джехван почувствовал, что Лео недоволен (возможно по зловещему шепоту, дескать, дома тебе форменный пиздец, любимый), когда каждый раз после того, как Кена касался Воншик, Лео тут же лез обниматься. Будто стараясь скрыть чужой запах своим. Будто они какие-то дикие животные, а он, Кен...       - Ты что, метил меня как самку?! - ошарашенный Джехван заглядывает в глаза охуевшему Тэгуну.       - Что, прости? - выдыхает тот, отвечая не менее ошарашенным взглядом.       - Ты. Метил. Меня. Как. Самку. - чеканя каждое слово, и для пущей убедительности больно (он надеется на это) тыкая в чужую грудь, шипит Джехван.       - Порой мне правда интересно, что за хуйня в твоей голове происходит, - Лео тихо, мелодично смеется, прижимая Кена к себе и зарываясь в его волосы носом, немного потираясь своим телом об тело милого вокалиста.       - Ну вот, опять... - Джехван задушено шепчет в плечо Тэгуну, а в стену снова что-то врезается.       - Пожалуй, я переборщил, прости, - шелестящий, интимный шепот и едва ощутимые касания пухлых губ к уху заводят Джехвана, ладони потеют и вдоль позвоночника испарина. Хотя, он не знает, от чего больше - от извинений этим бархатным голосом или от касаний.       - Глупый хен, - улыбается Джехван, и под аккомпанемент еще одной разбитой...чего-то тянется за поцелуем. Лео прихватывает его губы своими, нежно, вкусно, руки, обнимающие за плечи, скользят ниже, выправляя рубашку из брюк, и юрко проникают под полы, касаясь чуть влажной от пота кожи. В то время как за стеной бушует ураган по имени Хакен, Тэгун мягко, но настойчиво, подталкивает Кена кровати, расстегивая его рубашку.       Кен едва не мурлычет, отираясь об все еще одетого Тэгуна, тогда как его рубашка уже болтается, полуснятая, на застегнутых манжетах, свисая на предплечьях, а брюки расстегнуты. Лео разворачивает Джехвана лицом к кровати и толкает, садясь сверху, придавливая и фиксируя руки за спиной рубашкой.       - Тэгун, ну это же не я на нем вис! - отчаянно, но смиренно, восклицает Джехван, понимая, что тут лучше не спорить. Не то, чтобы он чувствовал себя виноватым, но злить Лео еще больше - себе дороже.       - Ты все равно будешь наказан за то, что позволял ему! - Тэгун методично, и даже наигранно не заинтересованно, стягивал узкие брюки с Кена.       - Может, пояс верности еще на меня напялишь, и ток к нему подведешь? - сарказм льется из Джехвана быстрее, чем он успевает подумать.       Тэгун на секунду замирает, задумавшись.       - А так можно? - и Джехван готов выть от отчаяния и тупости ситуации.       - Да что вообще на тебя нашло? - Кен дергает руками, пытаясь освободить их, но Тэгун замечает и шлепает по уже оголенной заднице, больно обжигая, - Я не закатывал тебе сцен, когда ты с Хонбином обжимался!       - Это был фансервис, - с убийственной логикой отрезает Лео, а Джехван пробил бы себе лицо в фейспалме, благо, руки связаны. Лео переворачивает его на спину, раздвигая ноги и устраиваясь между ними, поглаживая внутреннюю сторону бедер несколько благоговейно. Джехвану должно быть неловко из-за столь смущающей позы, но они давно вместе и сейчас он раздражен.       - Хён, я понимаю, что ты ревнив, и мне это даже приятно, но ты перегибаешь, - Джехван старается говорить спокойно и не наорать на в общем-то умного, но порой невыносимо тупящего бойфренда.       Лео его не слушает и роется в тумбочке в поисках смазки. "Спасибо что не на сухую" ехидничает про себя Джехван.       А тем временем скандал за стеной приобретает феерический размах. В криках на повышенных нотах Эна можно различить защитные, едва слышные блеяния Воншика, пытающегося оправдаться тем, что ему просто идти не хотелось, и Кен-хён оказался поблизости и весьма неплох в роли лошади.       "Мудак" - думает Кен, делая себе пометку как-нибудь отмстить зарвавшемуся рэперу.       Джехван даже успевает подумать, что не знает, что лучше: вот такое буйное выяснение отношений, как за стенкой, или сдержанный Тэгун, который сейчас просто жестко трахнет его. Но лежать на связанных руках неудобно.       Задумавшись, Кен не замечает склонившегося партнера. Тэгун проводит языком по вялому члену, и Джехван сдавлено выдыхает от неожиданности и прошившего поясницу острого удовольствия. Лео аккуратно берет в рот, осторожно двигая головой. Развести Тэгуна на минет – что-то вообще из области фантастики, и при чем тут наказание...       Кен запутался.       Лео заглатывает все глубже, рукой поглаживая там, куда не дотягиваются губы. Пальцы второй руки уже вовсю растягивают, и Джехван даже не заметил этого. Он рвано дышит, слабо толкаясь навстречу губам. Тэгун надавливает языком на уретру, смыкая губы на головке, и мелкая дрожь пробегает вдоль позвоночника, возвращаясь обратно и концентрируясь внизу живота тугим горячим шаром. Тело покрывается мурашками, и Кен готов кончить, уже вот-вот, почти, но Тэгун пережимает основание.       Кажется, Джехван соображает, в чем его наказание.       - Ну нет... - его глаза темнеют от неудовлетворенного желания и нарастающей злости.       - Да, дорогой, - Лео чмокает его в нос и расстегивает ремень на своих брюках. Джехван хнычет и сползает ниже, а Тэгун двигает рукой по своему члену, растирая смазку, мягко толкается в него, не раздеваясь, лишь чуть приспустив брюки.       Кену хочется, чтобы тот разделся, поэтому он хитро прищуривается:       - Если ты испортишь рубашку, нуна тебя прибьет.       Тэгун хмурится, но тянется к мелким пуговкам, а Джехван облизывается, жадно наблюдая за импровизированным стриптизом, и чувствует покалывание на кончиках пальцев от желания самому расправиться с перламутровыми преградами и коснуться смуглой кожи. Можно даже языком, ощущая терпкий и любимый вкус.       Лео откидывает рубашку и склоняется над ним, целует глубоко, мокро, отбирая кислород, и неожиданно толкается, сильно, и как можно глубже. Джехван стонет в поцелуй, стараясь подаваться навстречу движению, чтобы глубже, чувственнее. Пожалуй, стоит косячить почаще, для разнообразия в сексе. Звуки утихающих разборок лишь добавляют пикантности, не давая забыть, для чего они здесь собрались.       Тэгун выходит и переворачивает Джехвана на живот, заставляя встать на четвереньки и упереться в матрас щекой, надавливая рукой между лопаток, не сильно, но жестко. Теперь Джехван чувствует себя сучкой на сто процентов, и это немного унизительно, хотя член Лео, снова заполнивший его, выбивает любые мысли из головы. Он мощно проезжается головкой по простате, от чего руки и ноги сводит, и Кен снова хнычет, утыкаясь в матрас и глуша хныканье. Тэгун двигается резко и мощно, как он привык, прицельно бьет по комку нервов, скользя пальцами по спине, груди, легонько задевая перевозбужденный член, истекающий смазкой. И Джехван на грани. Боль в затекших руках придает перчинку, но кончить ему снова не дают.       Тэгун почти останавливается, садистски-медленно двигая бедрами, прикусывает выступающие позвонки и тут же мокро зализывает их. Он почти ложится на Джехвана, дотягиваясь до шеи, собирая языком маленькие капельки пота, скользя за ухо. Он знает, если поцеловать туда - парень заведется быстрее высококачественной Ламборгини. Это почти целомудренное касание могло бы стать концом мучений Кена и их последней точкой, но чужая рука, поглаживающая член снова пережимает его основание. Тэгун слишком хорошо знает его тело. Джехван всхлипывает.       - Я все понял, только пожалуйста...- шепчет Джехван, снова всхлипывает и пытается двигаться сам, но его бедра фиксируют чужие руки, еще и давая шлепка.       - Что ты понял? - Тэгун оглаживает место удара, склоняется как можно ближе к лицу Кена, прерывисто дыша ему на ушко, прикусывая хрящик.       - Я не должен позволять трогать себя никому, кроме тебя... - еще тише шепчет Джехван, стараясь перехватить взгляд практически черных глаз.       - Умница, - и Тэгун резко толкается вперед, в несколько толчков доводя Кена до исступления. Тело последнего обмякает, но его тут же подхватывают сильные руки. Тэгун втрахивает ничего не соображающего Джехвана в мягкий матрас, рукой он оглаживает мягкий член, продлевая удовольствие, доказывая, что так хорошо, как с ним, Джехвану ни с кем не будет.       Пока Тэгун в душе, удовлетворенный и расслабленный Джехван, потирая чуть красноватые запястья, находит хмурого и растрепанного Воншика на кухне. Тот дрожащими руками пытается налить коньяк в чай, но получается на стол.       - Мне не жаль, - поводит плечами Джехван в ответ на мрачный взгляд Рави. Кен отбирает у него бутылку и доливает половину чая алкоголем, - сильно буйствовал?       - Моя любимая фарфоровая статуэтка... - вздыхает Воншик, его голос дрожит, - ноутбук я успел спасти...       - Ревнивые придурки, - в тон Рави вздыхает Кен, но в душе ему все-таки не стыдно.       Стоило оно того, определенно стоило.