***
Тихоходный гильдейский корабль нового образца легко рассекал воздух, оставляя за собой три белых полосы. Модель только отработала испытательный срок и ещё не выпущена в серийное производство. По документации, корабль проходил как высокоскоростной и высокопрочный грузоперевозчик при тяжелых погодных условиях. В передней части располагались удобные сидения, за ними — просторная площадка. Крытая кабина пилота, как и в грузовых моделях союза, размещалась сверху. Днище имело отдельный люк для доступа, где при первой проверке комиссии военных сил Альянса была помещена только модернизированная клавдиевая установка. Дополнительные элементы, люки, арматура предусматривали широкий спектр модернизации. Лави и Моран сидели в первом ряду, наблюдая за проплывающими мимо одинокими кучевыми облаками через прямоугольное смотровое окно. Они не обронили ни слова с того момента, как Дио подобрал их у центра связи Союза Авиаторов. Маэстро копался в открытом белом ваншипе. Эта машина отличалась от той, которую молодой гильдирьер оставил у пшеничного поля. В последнее время он летал на открытом ване, позволяющем выполнять самые невероятные воздушные фигуры. Чувство ветра, лёгкое и невесомое, превращало небо в бескрайнее счастье. Сейчас перед Дио стоял ваншип старой модели, с тяжёлым корпусом, лишней экипировкой и громоздким двигателем, но всё же это был больше, чем летательный аппарат. Машина, на которой пересекалась дорога великих ветров — Грандстрим. Символ свободы Престела — простой курьерский ваншип. Трое асписов находились рядом, готовые выполнять любой приказ Маэстро. В транспортнике был слышен только размеренный гул установки и шелест ветра за бортом. — Маэстро Дио, возможно, вам нужен… — Начал произносить молодой гильдирьер с копной слегка завивающихся золотых волос, но осёкся. Не отрывая взгляда от колбы клавдия на щитке, Дио ответил: — Кокинелла, мой навигатор всегда со мной. — Да, Маэстро. Стоящий сбоку Эфемера заметил на лице господина лёгкую, тёплую, полную любви улыбку, которая медленно сменилась задумчивостью. Люсиолла впрямь остался для Маэстро единственным навигатором, вот только взгляд Альвис всё чаще устремлялся в небо. И в нём было столько радости, желания, сколько нельзя выразить словами, но в нём был и страх. Боязнь чего-то непоправимого, фатальной ошибки, что не даст её крыльям раскрыться. Альвис Гамильтон чувствует небо кровью, она поднимется дальше и выше многих, как навигатор. Дио хотел научить девочку летать, как летает он, показать, что такое Небо на самом деле. Ещё ей предстоит стать следующим Маэстро. Может случиться так, что Аль не захочет лететь, и все эти мысли, планы на будущее останутся не озвученными, не превращёнными в жизнь. Пустые мечты, как мечты о высоком полёте и счастливой семье, которые лелеяли Клаус и Лави. Желания, разбившиеся, как фарфоровая посуда, осколки которой давным-давно собирал его друг. Вещи, которые нельзя вернуть. Поле души, заросшее потерями и сожалениями. Только Дио знал маленькую тайну, только его Клаус посвятил в свою боль. Не больше, чем месяц назад, когда заходящее солнце окрашивало облака багрянцем, обещая ветреную погоду. Двое пилотов наблюдали, как стая белых птиц, словно рваные перистые облака, направлялась в короткое путешествие. — Дио… Минуты медленно, равномерно текли. Маэстро терпеливо ждал следующего хода. Жизнь — как шахматы: почти все подчиняется их правилам, за исключением того немногого, что Клаусу, увы, уже не доступно. — Ко мне вернулась чувствительность, точнее, я начал ощущать… Он снова запнулся и опустил голову. Дио закрыл глаза. Появилась необходимость многое обдумать, возможно, существует решение проблемы. Он знал, чем закончится признание, когда Клаус только продолжил. — Тянущие ощущения. И их цвет изменился, немного. Наверное… — Пилот рассеянно улыбнулся. Приблизительно в то же время, по словам Лави, её муж всё чаще стал пропадать в мастерской. Она не осмеливалась его беспокоить и сейчас кусала себе губы в бессильной злости. Дио ошибся в слепом убеждении, что Клаус не изменился, он пропустил недосказанность. Лучший пилот доказал свою уникальность, он совершил то, что не сделал ни один человек на Престеле до него. С парализованными ногами он поднял ваншип в воздух и сейчас находился в горизонтальной пещере, тёмный силуэт которой показался у затянутого туманом горизонта. Не в силах ждать, Дио легко запрыгнул на место пилота. Горизонтальная пещера приближалась слишком медленно, по его меркам. В крови играл адреналин, дыхание сбивалось от предвкушения безудержного полета. — Открыть грузовой отсек! — Скомандовал маэстро, зажав между пальцев дуговую пластину на правом ухе. Люк не открылся даже на половину, а помощники едва успели отойти к взволновавшимся анаторцам, когда Дио включил зажигание. Мотор ответил приятным урчанием. Ваншип оторвался от пола и резко подался назад. Тем не менее, машина идеально прошла в образовавшийся зазор, всего на несколько миллиметров разминувшись с металлическими бортами. — Взлёт! Закрывай! — Звучали звонкие приказы. За ними полился искренний смех. — Это же не гоночная модель. — Констатировал Апис. В ответ Эфемера только пожал плечами, подумав про себя: «Когда Его волновали такие мелочи?». Команда асписов усадила Лави и Морана на места и разошлась по своим позициям. Теперь всему экипажу ожидание стало невмоготу. Маэстро заставлял ваншип то взмывать пчелой, то падать коршуном. Ни единой прямой линии за хвостом. Горизонтальная пещера с её проеденным водой телом приближалась гораздо быстрее, но возможно лететь с ещё большей скоростью, на другой модели, гнаться наперегонки со временем. Только его не обгонишь и вспять не возвратишь. Выполнив бочку по нисходящей, Дио принялся рассчитывать последующие ходы. Необходимо сжечь определённое количество топлива, игра должна быть честной.***
Ваншип пронзил воздух в замкнутом теле пещеры обратным штопором. Чистейшими алмазами переливался белый песок в нижнем сосуде огромных часов. Неподалеку золотыми окнами глядел пещерный город, вытягивая свое чёрное тело вниз. Заправочная стоянка выделялась серым пятном, не подсвеченная, спящая. Далеко внизу на неровную землю падал обрезанный прямоугольником свет из ворот ангара, выставившего свою сгорбленную, ребристую крышу. Выполнив переворот и тихонько проговорив про себя «Иммельман», Дио направил ван вверх. Камеры, которые только недавно стали доступны для использования жителям альянса, потянули свои цилиндрические глазницы за белым корпусом машины. Кто-то в здании казино между делом произнес «О, ещё один» и вернулся к разглядыванию выбора бутылок на барной стойке. По какой-то непонятной для себя причине, матрос Сильваны кинул беглый взгляд на экран и, едва не захлебнувшись крепкой выпивкой, вцепился в край стола. — Итан, дружище! Всё в порядке, если продуешь, всегда есть возможность отработать. Гейл заботливо похлопал товарища по спине и рассмеялся, радуясь удачной шутке. Не до конца откашлявшись, Итан направил указательный палец на изображение. — Там… Маэстро… Он снова зашелся кашлем. Со стола стекали коричневатые капли пролитого напитка. Бригадир механиков обронил деревянную зубочистку, а младший старшина принялся протирать очки. Клавдиевая труба блеснула металлом и скрылась из поля зрения камер. Вся команда механиков таращилась на экран, даже Костави, всегда расчётливый и аккуратный в азартных играх, положил карты на зелёный фетр стола рубашкой вниз. В это самое время гильдейский транспортник пришвартовался на посадочной полосе третьего уровня — самой ближней к зданию администрации. Рядовой гильдирьер встретил «своих», отчитался перед Кокинеллой о сложившийся ситуации. Было принято решение оставить с Лави и Мораном в качестве сопровождающего Аписа. Летать между срастающихся сталактитами и сталагмитами всё равно, что проходить лабиринты перистых облаков, просто мало кому об этом известно. Игра это сложная и захватывающая, бесподобна в своём исполнении, неповторимая. Необходимо предсказать поведение машины после незначительного изменения курса, что уже говорить о резких поворотах и крутых виражах. При отсутствии навигатора становилось ещё интереснее, а если добавить пару десятков участников, в относительно замкнутом пространстве игра действительно превращалась в гонку на выживание. Заманчивая и весёлая перспектива, но абсолютно неуместная в данной ситуации. Белые волосы Маэстро развевались и запутывались под устойчивым потоком врезающегося в тело ваншипа воздуха. Он поворачивал голову, и отдельные пряди мгновенно закрывали обзор, цепляясь за ремешки и другие выступающие части летных очков. Полёт проходил не гладко, и Дио наверняка поругал бы себя за такую небрежность, не отвлекай его переживания. По всем своим самым скромным расчётам, он должен был не только нагнать Клауса, но и поравняться с ним. — Что же Иммельман сделал со своим ваншипом? — Успел произнести Дио и рванул рычаг на себя, одновременно меняя положения педали. Ван дёрнул носом и качнулся вверх, резиновая оболочка на колёсах ободралась о шершавую поверхность стены почти на треть, трепыхаясь на ветру рваными огрызками. Ощутимая встряска заставила гильдирьера молниеносно отреагировать, изменённое давление в клавдиевой трубе подняло хвостовую часть вверх. Загнутый незаконченным кольцом металл одной из основных частей машины сперва черкнул по неизвестно откуда взявшийся стене, затем коснулся противоположной. В опасном манёвре Дио был вынужден буквально вжаться в кабину вана, наблюдая за трассой в щель между корпусом и ветрозащитным стеклом. До потолка пещеры можно было дотронуться рукою. — Люссиолу не порадовали бы подобные непредвиденные изменения на пути. Он обязательно сказал бы что-то вроде: «Маэстро Дио, нам следует сбросить скорость». А я бы… Он рассмеялся, добавляя тяги. В конце тоннеля блеснула звезда с длинными горизонтальными лучами и быстро разрослась до размера сферы. «Вот и выход, Люссиола» — этого последний из Эраклиеров вслух не произнёс. Вынырнув из пещеры, которая ложилась под углом к основной трассе, Дио легко выровнял машину по необходимому курсу и вновь принялся вертеться из стороны в сторону. Вскрик радости, словно звук дрожащей струны, замер в воздухе, мотор ваншипа замедлил обороты. Перевёрнутый брюхом к небу, он стремительно терял высоту, пока мимо не мелькнула металлическая обшивка. Поглощённый своими мыслями, Клаус Барка поначалу не придал увиденному значения, а когда обернулся назад, то обнаружил на своём хвосте белый ваншип, пилот которого размахивал обеими руками в воздухе. Дио что-то говорил, глотая при вдохе воздух, но Иммельман не слышал уносимых ветром слов. Команда механиков напряжённо всматривалась в плоский монитор, ожидая, что в любую секунду появится белый ваншип. Вместо этого, зафиксировав движение, камеры резко дернулись вниз, начав снимать серый дюралевый нос. Лави кинулась вперёд. Её фигура стала точно между одним из экранов и столом, за которым сидели мужчины, закрыв не меньше половины изображения. — Эй, девчонка, отойди! — Не выдержал Костави. — Лави? — Неуверенно произнес Гудвин. Девушка обернулась, по её щекам текли слёзы. Механики обернулись на Морана и гильдирьера. — Да что здесь, чёрт побери, происходит?***
— Клаус! Ты видел?! Там в пещере! — Да! Это опасно! Нужно рассказать! Оба пилота перекрикивали свист ветра. Их глаза блестели от восторга. Слова доносились отрывками. Подняв на лоб подаренные очки, Дио улыбался. — Я не хочу заходить на посадку! — У нас ещё уйма времени! — Гильдирьер кивнул в сторону перевернутых песочных часов. На днище уже скопился невысокий террикон песка. — Ниже уровнем есть ещё одна сквозная!***
Оба ваншипа дрожали от нестабильной работы перегревшегося мотора, давление в клавдиевых трубах держалось на высоком уровне. Машины работали на грани своих возможностей. Пилотов нисколько это не беспокоило. Лёгкими, уверенными манипуляциями, они заставляли корпуса вилять из стороны в сторону, огибая природные преграды. Нижняя сквозная пещера оказалась труднопроходимым участком, на дне которого плескалось добрых два метра воды с растворённым клавдием, отчего на голубом потолке и на днищах ванов пробегали белые изломанные полосы бликов. На первом прохождении Маэстро покладисто летел за Клаусом, запоминая каждую арку, перелёт, поворот. В конце, на протяжении нескольких десятков секунд полёта, расстояние между поверхностью воды и потолком резко сокращалось, курьерский ваншип едва проходил по высоте, задевая колёсами водяную гладь. В пространство общей пещеры выводил природный колодец. Как только завершился круг осмотра, Дио перестал изображать из себя пай-мальчика и вдавил рычаг тяги на полную. Количество топлива в обоих баках было одинаковое. Барка с лёгкостью принял игру и быстро сел на хвост белого ваншипа. Он прекрасно понимал, что характеристики летательных аппаратов равны, но реакция гильдирьера намного выше, чем у любого жителя Альянса, даже если он провёл в небе всю свою жизнь. Обогнать Дио возможно только на прямом участке или… он опустил левую ладонь на голень и стиснул зубы. На старой трассе, то тут, то там сколами в породе и отдельными металлическими запчастями выделялись места последних аварий. Остальные поверхности поражали своей гладкостью. Вода давно ушла ниже, остался только воздух, тревожимый во время восьмичасовой гонки и сегодня. Вкрапления солей поблёскивали под светом часто установленных направляющих. По дну протянулись десятки змеевидных чёрных кабелей. Клаус всё также висел на хвосте, гильдирьер своими манёврами не позволял ему даже начать обгон, несомненно — внутри пещеры преимущество на его стороне. Апис настойчиво не давал Лави покинуть верхнее помещение казино. Когда вернулись остальные сопровождающие Маэстро, девушка сдалась, оставив попытки обхитрить гильдирьера и сбежать, обессилено рухнула в кресло около игрального стола. Она подняла голову в сторону монитора, но взгляд был устремлён куда-то дальше, словно проходя сквозь стены, перекрытия, он достигал непознанного неба. Моран с командой механиков Сильваны устроились через два столика дальше. Между ними стояла наполовину опустошённая бутылка крепкого виски. Коротко обсудив проблему, мужчины молчали, склонив голову над столешницей. Дио накренил ваншип на бок. Добавив скорости, чисто вошёл в крутой вираж, тем самым не позволив Клаусу обогнать себя. «Иммельман» посерьезнел в лице. От того человека, что взял здесь победу несколько лет назад, не осталось и следа. Сегодня он точно не собирается уступать или прощать. В следующем «узком месте» Барка выполнил короткий переворот и пролетел над ваншипом оппонента в опасной близости. Рискнув рукою, он махнул ладонью перед лицом Дио, когда серый ван зацепил колесом на правом «крыле» выступ пещеры. Маэстро чудом успел пригнуться, а Клаус убрать руку, до того, как выступ за сиденьем навигатора его ваншипа отломал противоветровое стекло и, пропахав немалую борозду в металле ребристого, потерял управление, сбив напоследок статуэтку на носу. Посыпались искры. С огромным трудом потеряв в скорости и сильно повредив машину, столкнувшись со сталактитом, Клаус вернул управление. Эраклиер оторвался далеко вперёд. Закусив губу до крови, лучший пилот Альянса закричал от боли и обиды. По подбородку стекала багровая струйка. Крик разнесся по замкнутой пещере, но Дио его не слышал. Он откинулся на спинку сиденья, крепко держа штурвал. Полёт его стал менее напряженным, будто меланхоличным. Приближалась «новая» пещера, гильдирьер сдвинул очки на лоб и повернул за очередную стену. Ветер шептал свою излюбленную звенящую песню «Ты живёшь!». Датчик на панели показывал: последний круг, топливо заканчивалось. Мгновение. Дио опустил веки. Пряди волос, с заплетенной парой красных кисточек хлестали по лицу. Резкий поток воздуха затруднял дыхание. Голова немного повернута, от того, до правого уха доносится звук разорванного воздуха позади и заглушенный рев мотора. Он коротко наклонил голову во время очередного удара сердца, и всплеск за хвостом, заставил вернуться от своих мыслей в гонку. Взгляд проскальзнул по стенам с обеих сторон, по игольчатому потолку. Глоток холодного воздуха, от неожиданности он закашлялся, потянул штурвал, изменил положение педалей. Перед капотом его ванна вынырныл корпус, затем вильнула клавдиева труба, разбрасывая от себя водные брызги, не до конца лишившиеся голубого цвета, приобретенного от самого ценного материала на планете. Ваншип Клауса вырвался из колодца с гулом, сдуваемая жидкость растянулась полосами. По распоряжению Гильдии, а именно — Кокинеллы, камеры настроены для наблюдения за выходом из внутренних пещер и слежения за первым появившимся объектом. Качественное изображение выводится на мониторы. Все присутствующие в казино, задержав дыхание, наблюдали за машиной, поднимающейся к часам, в верхней половине которых ещё покоилось больше трёх четвёртых песка. Гудвин подошёл с поднятыми большими пальцами на руках, улыбаясь. Лави вскочила на ноги, сердце в её груди трепетало. Эфемера безэмоционально констатировал: «топлива на следующий круг не хватит». В это время Дио заливался искренним смехом. — Иммельман! «Ты снова победил благодаря своей смекалке, Иммельман!» Он размахивал свободной рукой, которая так и замерла полусогнутой над головой. Чёрные зрачки его пронзительно синих глаз расширились, лёгкие сдавило, словно из атмосферы выкачали весь воздух. «Серый курьерский» несся в противоположную сторону. Взгляд Эраклиера успел выловить только лёгкую улыбку, полную спокойствия, и движение губ Клауса. Ваншипы их разминулись. Лави подняла руки к лицу, впиваясь когтями в смуглую кожу. Стоящий рядом Гудвин заслонил её своей спиною от монитора, от творившегося в нём ужаса, прижал её голову к своей груди. По помещениям и переходам прозвенел визг перешедший в начале в стон, а затем в хрип. Только белый ваншип кружил в безмолвии над алым пламенем, растекающимся по свалке около ангара. Руки в чёрно-белых перчатках вздрагивали, то и дело сбивая штурвал. «Спасибо… Дио?»