Хороший мальчик

      Пепельно-коричневый полумрак, совсем густой и темный вверху, под самым сводом арочного деревянного потолка к центру комнаты словно разбеливается, будто, кто-то бросил горсть муки, и она, разлетевшись мельчайшей пылью, закрутилась в медленном вальсе по только ей понятному маршруту, разрезала пространство световой полосой от мутного окна с грязной раскладкой высоко под потолком, до противоположной стены.       Криденс, склонив голову чуть набок, прислушивался, как на верхней балке воркуют голуби. Лишь этот перекатывающийся звук и почти неслышное поскрипывание дощатого пола под ногами напоминали ему, что он все еще жив, а не застрял где-то в трансцендентном запределье. Голуби на балке устроили потасовку, их маленькие коготки еле уловимо стучали по деревянной поверхности, а жесткие перья шуршали и сметали пыль, которая, осыпаясь вниз, разлеталась полупрозрачным облаком. Большое помещение похожее на молельный дом, всегда холодное и темное, создавало неприятное ощущение, словно тут нет ничего живого - все умерло много лет назад и те люди, что сейчас живут под этой крышей, тоже мертвые. Они разговаривают, дышат, ходят, едят, но давно мертвы и удивительно, что сами не понимают насколько несущественно то, чем они заняты в своей повседневной возне.       Это место давит на него своим равнодушием и безразличием. Здесь ничто не внушает любви. Криденс Бэрбоун, в принципе, давно смирился с унизительной жизнью незаметного приживалы. С привычной обреченностью, он принимал побои матери, брезгливые взгляды прохожих. Он принял свою пустоту.       Но все изменилось теперь, жизнь обрела смысл – ЕГО смысл. ОН сделал ее ценной, раскрасил цветом и она заиграла на солнце всеми своими гранями. И лишь рядом с НИМ он живет, ощущает свое бытие каждым нервом, и, прощаясь, погружается в свой мрак, наблюдая из самых глубин того темного нечта, как гаснет свет и блекнут краски на только что жившей картине. И, кажется, даже земное притяжение не способно сдвинуть с места его застывшее тело, заставить думать и как-то реагировать. Но достаточно легкого шепота, просто взгляда, и Криденс готов идти за НИМ, наплевав на хрупкие границы своего личного пространства, веря, что это не просто слова, вслед за странной мелодией внутри, когда ОН рассказывает истории и улыбается далекому, горящему ярко-красным огнем горизонту.       ЕГО присутствие еще слишком реально - тело помнит касания, губы - вкус поцелуев. Потом будет боль - ОНА, конечно, узнает, но боль - ничто в сравнении с тем, что Криденс получил в подарок. Он словно дремлет наяву, всматривается невидящими глазами в пыльный полумрак и губы почти беззвучно шепчут слова…       «…Не хочу оставаться просто собой без тебя, равнодушно наблюдая, как мир качается в безопасном покое. Да и нет меня вовсе, только тонкая оболочка, сдерживающая НЕЧТО. Не хочу умирать, просто пусть все как-то закончится, что-то ведь должно положить конец этой агонии. Не хочу знать, что это внутри, но хочу понять тебя, зачем ты здесь… Закрываю глаза и, первое, что вижу – ТЫ, в паутинных оттенках прошлого, в тенях моей умирающей памяти. Я так страстно желаю быть с тобой, лишь бы знать, что я нужен тебе… Не хочу бежать по горящим следам вниз и вниз за тобой в пропасть. Ты не знаешь с ЧЕМ ты связался, ОНО пожрет и тебя, и меня… Не хочу быть тем океаном, в котором ты утонешь, но жить пустыми надеждами невозможно. Помоги! Мне достаточно лишь слушать эхо твоего дыхания, и это будет наградой. Я так устал бежать от себя… Столько лет в дороге у которой нет конца и начала, и я иду в никуда и не могу повернуть назад, зная, что каждый день прожит зря, и я зачеркиваю его тупым ножом на своих венах. Куда бы я ни шел, какую бы дорогу не выбрал, все пути ведут в одном направлении – к саморазрушению. И что… я потащу ТЕБЯ за собой, мой любимый? Единственное спасение мне показал ТЫ, сказав не слушать тех, кто считает тебя сумасшедшим. Но эти голоса звучат со всех сторон, они слишком громкие чтобы расслышать ТВОЙ вкрадчивый шепот. Мне так трудно сдвинуться с места «мальчик, ты уже проиграл…», петля сжимается на моей шее все туже и туже, они кричат, раздирают меня на части, у них нет имен – это мои кошмары. «Ты должен побороть их, ты стольким пожертвовал, вокруг продолжается война, ты не можешь оставаться слабым, закованным в цепи призраком». Постоянно повторяю про себя, что устал и сдаюсь. Воздух вокруг кажется таким мертвым, и странно, что я все еще жив… Пожалуйста, перестань спрашивать меня, на твоей ли я стороне, это то же самое, если ты спросишь, хочу ли я дышать, но я не смею ничего тебе обещать, как я могу, ведь я такой ничтожный… Но я пройду через ад только из-за тебя, любовь моя, это моя последняя остановка.       Просто схожу с ума, ощущение, что погружаюсь в холодную, бурную реку, зная, что она поглотит меня, не оставив ничего от меня прежнего, но если ты будешь со мной, я сделаю это.       Как же это началось… ТЫ сказал: «Мы не должны потерять этот шанс, пришло время, мой любимый мальчик, мир вокруг нас давно прогнил и не работает, его нужно менять, или он сожрет нас». Не хочу, чтобы ТЫ сожалел о нас, эти мысли рвут мою душу. Не сомневайся, когда придет время, я смогу быть сильным. «Оставь все сомнения, не нужно ничего говорить, сломай старые правила, мы будем править этим миром, Я и Ты, Криденс…»       Птицы под крышей всплеснули крыльями, Криденс вздрогнул, его мысли, бежавшие тонким сбивчивым ручейком прекратились, словно разом закончился ливень, и все кругом оглохло. Он беспомощно огляделся вокруг, пепельно-коричневый полумрак почти совсем размылся, расползся по дальним углам… Криденс хлопнул в ладоши и голуби с шумом разлетелись в разные стороны…