Морской бой

— Ранил, — разрезая теплую тишину своим голосом, громко объявляет Волк. Он взмахивает рукой в воздухе, перекатываясь с одного бока на другой. Прижимает ладонь к сердцу и заходится кашлем, — ранил в самое сердце, кхья! — стонет от воображаемой боли и комкает пальцами тонкую вязаную кофту красного цвета. Они вдвоем в пустом классе иностранного языка, сейчас поздняя весна и класс наполнен пылью, солнечным светом и их игрой в «Морской бой». — Надо отметить… — Волк тянется за изгрызенным карандашом, — прежде, чем я умру. Он хочет перекатиться обратно, но из-за больной спины и недавних процедур, у него получается не очень. Волк лежит на спине, ярко-карие глаза с рыжими крапинками устремлены в белый потолок и скользят по многочисленным трещинкам, черные волосы отросли и спадают назад, открывая лоб, щеки и виски. Бугорок кадыка мерно движется по его бледному горлу. Волк не хочет отмечать свой раненный корабль, поэтому продолжает лежать и тихо-тихо дышать, даже тише, когда он обнимает Мака ночью, чтобы никто не заметил. А Мак сидит напротив, также прямо на полу, поджимая под себя одну ногу и упираясь в костную коленку подбородком. Он молчит, потому что Волку не нужны слова так, как они нужны Сфинксу. Форточка тихо бьется о стенку, дребезжит стеклом, а за окном слышны вопли. Волку нельзя на улицу, Македонский остался с ним. — Давай дальше, — шелестит Мак и скребёт обгрызенными ногтями свою щеку. — Е шесть! — снова громко объявляет Волк и поднимает руку вверх, чертя пальцем в воздухе «Е» и «6». Македонский смотрит на свой лист в истрепанной тетради с закручивающимся уголками и видит, что Волк попал в последнюю живую клеточку его крейсера. Он зачеркивает его несколькими линиями. — Убил, — произносит Мак, поднимая взгляд на Волка. Тот смотрит на него косо и с явно не с целомудренными мыслями. Мак опустил голову и продолжил чертить клеточки, потому что стеснялся своей конопатой кожи, тщедушного тела и некрасивых рук. — Нееет, — тянет Волк, поднимаясь от пола на двух руках, — нет, Мак, — он держит себя на весу на одной руке и пододвигается ближе к нему, — это ты меня убил. Волк приближается к его лицу и скользит пальцем по его скуле: — Убил меня наповал. Забрал моё сердце и оставляешь меня умирать, — шепчет он, бегая взглядом по лицу парня. Мак чувствует себя живым, теплым и ощущает, как его сердце бьется в глубине его тела. Бьется от весны, азарта и Волка. Волк целует его как всегда — берет пальцами за подбородок, притягивает к себе и властно заставляет полностью растаять в его руках. Македонский отбрасывает свою тетрадку и вцепляется пальцами в шею Волка: — Убивец… — шепчет Волк, когда запускает свою ладонь под майку Мака, — сожрал моё сердце, да? — хмыкает он и снова целует его. « — Что ты сделал, Македонский — спрашиваю я. — Кажется, я убил его, — отвечает тихий, почти безразличный голос.»