Казнить нельзя помиловать

      — Ни малейшего, — подтвердила та, кого звали Милен. — Мы знакомы с трех лет, и я точно знаю марку, внешний вид и модификацию тех граблей, на которых ты любишь танцевать. Месье Агрест подходит по всем параметрам. И если вспомнить, что в последнее время я от тебя только о нем и слышу, то выводы могу сделать соответствующие. Не надо делать такое лицо, дорогая, даже если ты рассказывала мне только о своей работе, за каждой историей я видела тень блистательного месье. И отмазка, что ты сама пока не осознаешь своих чувств, тоже не прокатит, ибо за это время даже до такой тугодумки, как ты, все должно было дойти. Лучше скажи — почему ты вечно выбираешь мужчин, с которыми у тебя точно нет ни шанса? Точнее, шансов может быть куча, но ты же в жизни не позволишь себе сделать первый шаг по тысяче и одной причине. Кто там у нас был первым? Ах, да, первый красавчик класса Адам. Сколько ты по нему вздыхала? Три класса коллежа и лицей? И чуть было в институт за ним не потащилась, ладно хоть родители мозги вправили. Кстати, хорошо, что ты тогда так и не решилась ему признаться. Видела, на кого он сейчас похож? Да для его живота отдельную тележку заводить надо, а уж эта лысина!       — Милен, это некрасиво. Ему просто надо больше следить за своим здоровьем, — попеняла Натали, но по голосу было слышно, что ей тоже весело.       — Ну да ладно, кто там у нас дальше был? О, точно, профессор МакГарби. Утонченный англичанин с аристократичными манерами, в которого ты втрескалась в первую неделю учебы и тихонько сохла по нему целых два года, напросившись в лаборантки. Истинный джентльмен, который, как оказалось потом, переспал чуть ли не с половиной курса в обмен на зачеты. Ха, я помню ту эпичную пощечину, которую ты ему влепила, когда он на свою беду решил предложить тебе свой излюбленный способ получения оценки, — расхохоталась Милен. — Потом тебя, кажется, немного отпустило, и ты согласилась встречаться с милашкой Жюлем. Ну вот что тебя в нем не устроило, а? Он ведь даже замуж тебя звал! Но нет, великой Натали Санкер не пристало быть домохозяйкой. Тебе подавай успешную карьеру. И тут на сцене появляется сиятельный месье Агрест. Прекрасный как бог, неприступный как скала и… блин, забыла, что там про него еще в журнале писали.       — Если ты не в курсе, то Жюль в итоге оказался заядлым игроком и сейчас не вылезает из клиник, где пытается вылечиться от игромании, — перебила Натали, явно недовольная тем, что ей напомнили про этого человека.       — Да? Слушай, а если посмотреть с другой стороны, то тебя как будто что-то оберегало все это время от неподходящих кандидатов, — задумалась Милен. — Как только у тебя появлялось желание признаться или сделать хоть что-то, тут же вскрывался какой-то нелицеприятный факт о твоем избраннике. Прямо знак судьбы какой-то! Ты случайно боссу признаться не решилась? Мне вот прям интересно теперь, что же с ним не так. Он крадет чужие эскизы? Держит в подвале армию рабов? Любит маленьких мальчиков?       — Милен, хватит! Месье Агрест вовсе не такой! Все свои эскизы он придумывает сам и прекрасно относится ко всем своим сотрудникам. Он невероятно талантлив и…       — Да-да, а что по поводу личной жизни, то он все еще носит траур по своей погибшей жене, которая была чудесным человеком. Знаю-знаю, ты мне все уши про это прожужжала. Сейчас выпью еще пару бокалов и смогу даже слезу умиления пустить. Вот прям ангел во плоти.       — Милен!       — Что Милен? Что?! Сколько еще это будет продолжаться? Дорогая, тебе уже далеко не восемнадцать. И даже не двадцать пять. Поздновато изображать из себя влюбленную дурочку и тихо сидеть в уголке в ожидании чуда. На что ты надеешься? Что в один прекрасный день этот человек вдруг поймет, что жить без тебя не может, бухнется на колени и протянет кольцо, сердце на блюдечке и ключи от особняка? Что-то мне подсказывает, что это несколько не в его характере. Он вообще знает, что ты у него работаешь?       — Милен, я его личный помощник! Естественно он знает…       — Да я не об этом. Да, он в курсе, что рядом есть человек, готовый по щелчку пальцев нестись сломя голову и выполнять любую прихоть независимо от того, входит это в его обязанности или нет. Он тебе хоть раз спасибо сказал за все это? Не в виде премии или дежурной фразы «вы отлично справляетесь со своими обязанностями, вот вам еще вагон». Простое человеческое спасибо. Ты же пашешь на него как лошадь.       — И получаю за это довольно большую зарплату, как ты знаешь. А еще месье Агрест прекрасно знает, кто на него работает. Он всегда поздравляет меня с днем рождения, напоминает, что я не была в отпуске, и даже знает, что моя мама больна.       — Да-да, я помню твои ошалевшие глаза, когда ты рассказывала о том, что твой дражайший босс решил оплатить вам с мадам Санкер поездку в пансионат. Не ты ли тогда потратила пару часов, пытаясь решить, кто именно его покусал? — рассмеялась Милен. — Радость моя, одна какая-то там поездка не сможет служить благодарностью за то, что ты для него...       Слушая возмущение неизвестной ему женщины, Габриэль задумался. Он ведь на самом деле никогда лично не благодарил Натали за ее работу. Как максимум мог дать распоряжение своему заместителю, чтобы тот выписал премию или послал какой-либо подарок в честь праздника. Причем не только для Натали, а просто для ряда отличившихся сотрудников. И о дне рождении помощницы ему напоминал все тот же зам, отчитываясь за то, что отправил цветы.       -… он на тебя молиться должен! — продолжала возмущаться Милен. — Ты занимаешься его расписанием, организацией показов, документами и встречами. А с его сыном ты сколько нянчилась?       — Эти обязанности прописаны в моем трудовом договоре, если ты помнишь. Включая пункт про занятия с Адрианом.       — Вот именно — занятия. Пришла, провела урок, проверила задание, ушла. Узнала об изменении в расписании — внесла, поставила его в известность, проследила, чтобы соблюдал, ушла. Все! Напомни мне, пожалуйста, сколько раз ты отказывалась приезжать ко мне на выходные или Рождество потому, что проводила это время с мальчиком? То вы вместе подарок для папочки готовите, на который тот в итоге так и не посмотрит, то елку наряжаете, то этот оболтус опять из дома сбегает, и ты носишься за ним по всему городу. За это тебе хотя бы доплачивают?       — Я делаю это совсем не потому, что мне за это платят! Мне нравится проводить время с Адрианом. Он очень добрый и хороший мальчик, просто…       — Да-да, а еще одинокий и несчастный. Я в курсе. Пойми, дорогая, я ведь не осуждаю тебя за это. Но неужели ты не понимаешь, что слишком привязалась к этому ребенку? Ты на самом деле решила заменить ему мать? Или хочешь с его помощью к отцу подобраться?       — Конечно нет. Мое отношение к Адриану не имеет ничего общего с чувствами к его отцу.       — Ага! Значит, чувства все же есть. И сколько ты еще собираешься вот так изображать из себя преданную собачку? Мальчик вырос, того и гляди сам женится и улетит из папочкиного гнезда. И вот тогда, я тебе гарантирую, найдется та ловкая и наглая, что сможет приручить твоего обожаемого босса. Как думаешь, позволит тебе эта стервочка находиться рядом и поедать ее мужа влюбленным взглядом? Да ты вылетишь с работы в первый же месяц. И причем не факт, что без скандала и с рекомендациями. Опомнись, пока не поздно, и…       — Заявление я написала еще утром. Думаю, что его уже подписали, — чуть дрожащим голосом поведала Натали и с громким стуком поставила на стол опустошенный бокал.       — О как! — явно опешила подруга. — Вот так просто возьмешь и уйдешь?       — Кажется, именно этого ты от меня и добивалась.       — Ну-у, не совсем. Я ожидала, что ты хоть раз на что-то решишься. Сама же сказала, что твой месье сосулька в последнее время оттаял. То отпуск тебе предложил, то маму в клинику устроил, на показы с собой таскает постоянно. Да и платье твое, я так понимаю, тоже его подарок. Как вспомню лица наших стерв, когда они тебя в этом наряде увидели! Ты же в нем на королеву похожа! Неужели специально для тебя шил?       — Платье из последней коллекции, которое не вошло в показ. Мне просто разрешили его взять на время. А что по поводу…       Дальнейшее Габриэль уже не слушал, так как до него все же дошло, какое заявление имела в виду Натали.       Заявление об уходе.       Она собралась уволиться!       Ни с того ни с сего, без предупреждения и какого-либо повода. И именно тогда, когда он решил, что у них может что-то получиться.       Поначалу новость о том, что его помощница испытывает к нему какие-то чувства, удивила. Ведь Натали никогда не позволяла себе даже намекнуть на что-то подобное. И отчасти Габриэль был ей за это благодарен, так как раньше просто не был способен ответить на них. Более того, если бы его помощница сделала хоть намек на то, что надеется на взаимность с его стороны, то он бы ее попросту... выгнал.       Ну что ж, да здравствуют сдержанность и субординация! А теперь спасибо за все и можете быть свободны. Пришло время вам уступить место решительности и страсти.       Хотя, о чем это он? Время упущено. Причем именно в тот момент, когда он понял, что готов избавиться от привычной брони и позволить себе проявить чувства.       Она уходит!       Как там говорила эта Милен? Знак судьбы? Таким образом ему намекают, что не стоит и пытаться? Да черта с два! Он слишком долго ждал возможности вернуться к нормальной жизни и не намерен ждать еще пять лет, чтобы проверить чьи-либо чувства! Он сейчас пойдет и… И что? Бухнется на колени с розой в зубах, умоляя не покидать его? Или как в каком-нибудь романтическом фильме молча подойдет, решительно схватит ее за руку и уведет за собой под удивленными взглядами сбежавшихся одноклассников? Ах, нет, тоже не подойдет. По закону жанра такая сцена должна заканчиваться полетом на личном вертолете, который, вот жалость, месье Агрест так и не удосужился приобрести.       — …ой выбор. Просто я боюсь, что дальше будет еще хуже, и ты влюбишься в еще больше неподходящую тебе кандидатуру, — пафосно изрекла Милен.       — Например? — заинтересованно спросила Натали, в голосе которой чувствовалось небольшое опьянение.       — Ну, не знаю. Господин мэр? Не-е-е, он старый и некрасивый. Восходящая кинозвезда Натаниэль Зирейн? Мелковато. Джаггед Стоун? Не-е, не твой тип. Даже с твоим характером ты его через неделю прибьешь, — веселилась Милен. — Нужно что-то покруче. О, знаю! Кот Нуар!       — Вот уж точно не моя тема! Судя по слухам, он совсем мальчишка, да и с ЛедиБаг они вроде как встречаются.       — Хм-м, ты права. О, придумала! Наш таинственный месье Мотылек! Он явно не молокосос и не старик, в меру загадочен, необщителен, справедлив и прочее-прочее. Кажется, это твой случай.       — Нет уж. Мне только супергероя для счастья не хватало. Ты же знаешь, я никогда не увлекалась чем-то подобным.       — Ну так никогда не поздно начать. Обвешаешь комнату его фотографиями, станешь следить за новостями и мечтать, что однажды ночью этот таинственный незнакомец появится у тебя в квартире через окно и…       — Испытает на себе силу моего шокера, — грозно закончила Натали. — Меня не прельщает факт проникновения в мой дом какого-то подозрительного типа в маске.       — Фи, подруга, нет в тебе романтики и духа авантюризма. Да о таком с недавних пор мечтает каждая парижанка в возрасте от пятнадцати до восьмидесяти!       — Будем считать, что я вхожу в допустимый процент статистической погрешности. Мне лжи и типов в масках и в обычной жизни хватает. Я и сама, если ты помнишь, уже несколько лет эту самую маску не снимаю. От этой идиотской дежурной улыбки скоро щеки треснут!       Слышавший эту часть разговора Габриэль немного успокоился. Почему-то ему было важно знать, что не придется вновь соперничать с самим собой за внимание понравившейся женщины. Натали полюбила его именно таким, какой он есть, и не хотелось разыгрывать перед ней кого-то другого. Слишком много проблем в свое время принесла в его жизнь маска супергероя. Осталось решить, стоит ли пойти на поводу у собственных чувств или оставить все как есть.       — Габриэль! Эй, Габриэль, она же уходит! — высунулся из кармана Дуусу. — Ты что, так и отпустишь ее?       — Не лезь не в свое дело, — шикнул Агрест, наблюдая, как стройная фигура в красивом платье решительно идет к выходу, не обращая внимания на восторженные взгляды. — Все идет так, как должно.       — Ну и дурак! — припечатал квами, обиженно ныряя в карман.       В чем-то Габриэль был с ним согласен.