***
Сердце пропускает столько ударов в секунду, что хочется кричать, но я не могу даже пошевелиться. Слышу довольно ровное дыхание у себя на шее. Чувствую, как он улыбается ехидной улыбкой. Я попал, причем сильно. — Не думал, что сотрудники моей компании могут работать в таком месте, — чувствую, как он отошел в сторону, может, все-таки пронесет? — Эм… я, — не могу собраться, сейчас столько мыслей крутятся в голове, но мне так стыдно, что хочется умереть, лишь бы он об этом не узнал. — Да ладно, это нормально. Просто удивлен, что это именно ты, — слышу, как он шуршит бумагами. — Судьба, может быть? — вопрос в пустоту. — Извините, могу ли я уйти домой? — поворачиваюсь, избегая контакта с его голубыми глазами (все же фетиш у меня образовался). — Ты мог уйти еще часа два назад, так что свободен, я все сам доделаю, — ухмыляется гад. — Тогда… я пойду? — начинаю ходить по его роскошному кабинету, собирая все свои вещи. — Да, можешь идти, — заключает Хенрик, уже не смотря на меня, что-то начал чертить на бумаге. — До свидания… эм, то есть… просто пока, — вылетаю из кабинета, как ошпаренный, хочу провалиться сквозь землю. — До скорого, — еле слышу за своей спиной фразу. Окей, и что дальше? И как теперь смотреть на него? Как вообще теперь работать там, потому что увольняться я не хочу. Это пиздец какой-то. Бегу, что есть силы, не хочу оглядываться, чтобы не увидеть его сверкающих глаз за спиной. Не хочу ничего, просто помереть. Нет, я сам виноват. Это было так ожидаемо, что когда-нибудь я встречу своего клиента. Но черт, какого хера им оказался он? Чертов Холм, на которого я испытываю ужасный фетиш, иногда представляя, что именно он звонил мне. Ну что ж, Тарьей, твои мечты осуществились. Сам доигрался. Но больше всего стыдно, что я стонал с ним, кончал так, как не кончал с другими партнерами. Сам! Он ничего не делал, только говорил со мной по телефону, а я просто слушал его голос, с каждой секундой возбуждаясь еще сильнее. Блять, как же стыдно. Не могу там находиться, бегу на парковку, чтобы как можно быстрее оказаться дома. Смыть весь этот стыд с тела, а потом лечь в кровать и заснуть, молясь на то, что все это был сплошной сон. Чертов кошмар, который иссякнет, когда первые лучи солнца доберутся до меня.***
♥Nao — Bad Blood
Чувствую, как горячая рука скользит по моему торсу. Как проходит пальцами вокруг сосков, не задевая их. Чувствую мокрый поцелуй в шею, как он переходит на ключицы, а потом чувствую что-то холодное и мокрое на своем животе. Кусочек льда? Да, это он. Умелый язык движет им вдоль пупка, немного содрогаюсь в мурашках. Чувствую, как холодные капельки воды стекают с моего живота к бедрам. Чувствую, как меня придавили, нависли надо мной. Чувствую поцелуй с нотками алкоголя. Это тот же кубик льда, он из коньяка, должно быть довольно дорогого. Чувствую, как властный язык орудует во рту, переплетаясь с моим, играя жаркий танец. Как скользит внутри, как проходит по нёбу, отчего остановится слегка щекотно и я непроизвольно улыбаюсь, чувствую ответную улыбку. Поцелуй перерастает в нечто большее, когда мой ночной друг обратно спускается вниз, преодолевая боксеры, откидывая их в сторону. Холодный шершавый язык скользит вдоль уже вставшего члена, руки блуждают по бедрам. Он скользит по всей длине, иногда останавливаясь на головке, щекоча ее кончиком языка. Я не могу терпеть всех этих пыток, бессознательно тяну его ближе, надавливая на голову, врываясь в податливый ротик сильнее. Мои гортанные и сладкие стоны оглушают не только меня, но и того незнакомца внизу, отчего он начинает сильнее и глубже брать член в рот, хорошенько отсасывая. Не замечаю, как сразу два пальца подбираются к моему сжатому входу, немного проникая внутрь, и я вскрикиваю… Подрываюсь с кровати, тело ломит, а пот стекает с висков по скулам. Что, блять, только что было? Никогда бы не подумал, что сон может быть настолько реалистичен. Все как в замедленной съемке: я лежу на кровати, вдруг появляется он, страстные поцелуи, его рот у моего паха, мои стоны и пальцы. Боже, да у меня боксеры мокрые, серьезно, Тарьей? Ведешь себя, будто тебе тринадцать и у тебя скачут гормоны, придурок недотраханный. Нужно срочно принять душ, а то этот запах, да еще и все прилипло. Ненавижу себя. И все же это было странно, этот незнакомец во сне. Чертов запах Холма, я даже там его почувствовал. Слезаю с кровати и бегу в ванную, чтобы быстрее смыть ночной позор. Скидываю белье в корзину с грязной одеждой и отправляю свое стыдливое тело под горячие струи воды. Смыть весь этот позор, стереть с кожи, избавиться от запаха. Натираюсь мылом, будто умалишенный, быстрее, быстрее. Не хочу, не хочу всего этого. Мне так плохо от себя, от этих мыслей. Почему я раньше не думал об этом? Нужно уйти оттуда, чтобы убрали мой номер с линии, денег у меня хватает и без этого. Надо уйти и забыть весь этот позор. Но как смотреть ему в глаза, после того, что было? Выхожу из ванны, окутавшись в полотенце. На часах еще только шесть утра, рановато. И все же я так хочу спать, боже, почему я сегодня должен работать? Может взять отгул, но, тогда придется говорить с Хенриком, ибо проект мы делаем вместе. Но ночью он сказал, что все доделает сам. Блять, как же все сложно. И все же нет, нужно идти на работу, а сон херня, кофе выпью, не впервой. Иду на кухню, нужно нормально поесть. Но даже сейчас ничего не лезет, хотя бы кофе, хоть что-то. Ставлю кофе машинку на средний режим, не люблю слишком крепкий. Сажусь на стул, за стол около стены и жду. Звук стекаемой жидкости в кружку, свежий запах кофейных зерен, так приятно. Но мысли кружатся к голове, не давая трезво соображать. Не могу я принять, что мой босс, сам Хенрик Холм, звонил в такое место и, как любит пошутить ебучая жизнь, попал именно на мой контакт. Тем не менее нужно забыть этот случай и продолжать работать. Беру горячий готовый кофе и делаю первый глоток. Обжигает, но с годами я привык. Не люблю сладкое, поэтому приятная горечь заполняет и оседает на вкусовых рецепторах. Обожаю кофе, что за гений его придумал? Спустя минут двадцать я все же решаюсь начать собираться на работу, долг не ждет. Но это странно, я выбрал свой лучший костюм, сам погладил рубашку, даже запонки надел. Даже туалетная вода, я, черт возьми, как на свадьбу оделся, что за нахуй? Волосы я и то уложил так, как никогда не делал. На парад собрался точно. Тем не менее за всем этим занятием немного забыл про время. Уже почти восемь, пора выходить. Ну что ж, Тарьей Сандвик Му, не преврати свою жизнь в еще больший кусок дерьма.***
Jacob Banks — Chainsmoking
— Ты сегодня вовремя, я даже удивлен, — и как всегда эта ненавистная мне рыжая улыбка. — И тебе доброе утро, Карл, — бурчу себе под нос, даже не смотря на него, прохожу в свой кабинет. Пока все идет хорошо, я не встретил Хенрика, но видел его машину на парковке, кстати, на том же месте, неужели он ночевал тут? Бедный, наверное, жутко устал, а я так и сбежал, оставив его одного. Он хоть жив там? Блять, стоп, Тарьей, ты что беспокоишься за него? Даже не думай, придурок, просто не смей об этом думать. У тебя работа, все! Через, примерно, часа два работы слышу стук дверь: — Тарьей, можешь передать бумаги боссу? — нет, нет, нет, только не это… — Эм, а ты сам не можешь? Я немного занят, — показываю на бумаги, скрывая свою панику вперемешку с недоумением. — Мне нужно встретиться с очень важным человеком, и я немного опаздываю, — смотрит умоляющим взглядом. — Пожалуйста, Ти, а то мне крышка… — Ладно, уговорил, прямо сейчас что ли? — Да, желательно сейчас. — Окей, оставь на полке, — показываю на подвесной шкафчик у двери, — сейчас допишу отчет и отнесу. — Спасибо, я пошел. — Угу, — бурчу себе под нос и буквально проваливаюсь… Блять, блять, блять. Только не сейчас. Я не готов снова видеть этот надменный прожигающий взгляд напротив, черт меня побрал. Проклятый Карл, убью этого рыжика когда-нибудь. Так, ладно, соберись, Тарьей, тебе всего лишь нужно отнести бумаги, можно даже не говорить с ним. Просто зайду, положу на стол и уйду, как будто меня там и не было. Почему, Карл, почему из всех сотрудников именно я? Хотя, немногие были на высшем уровне, это понятно. Ладно, была не была. Медленно встаю и иду навстречу смерти, ага. Вызываю лифт и жду. Секунда, две, три, и вот он приехал. Захожу, нажимаю на стеклянную кнопку, и он двигается вверх. Кажется, я даже вспотел, черт. Но двери вновь открываются, и на ватных ногах выхожу, направляя свою смертную тушку в сторону кабинета Хенрика. Плавно иду по мягкому ковру, что устелен на полу просторного коридора. Делаю шаг за шагом, и вот дверь. Постучаться или нет? Лучше постучаться, но, черт, тогда он посмотрит на меня, а мне не нужен его взгляд. Стоп, дверь приоткрыта, это странно. Медленно открываю, и моим глазам открывается довольно милая картина: Хенрик лежит на белом диване, который стоит у стенки помещения справа от двери и спит. Этот придурок спит, хотя понятно, он устал. Но мне же легче, никто и не увидит, что я был тут. Медленно прохожу в кабинет, минуя диван с мирно спящим Хенриком, и иду к столу. Ну и бардак у него тут. Может, привести все в порядок? Хотя лучше не надо, еще не так поймет, да и вообще, с чего это я должен? Блять, ты заебал, Тарьей. Ненавижу себя. Кладу бумаги и, уже подходя к двери, чтобы уйти, останавливаюсь. Хочу посмотреть, хотя бы одним глазком увидеть и рассмотреть его лицо. Буквально на носочках подхожу к Холму, и немного нагибаюсь, чтобы лучше увидеть. Черт, какой же он красивый. Все эти родинки на его лице, будто россыпь космоса, маленький шрамик рядом с бровью, интересно, откуда он у него. Этот запах, что источает его тело, так дурманит. Ты дурак, ты. Губы, у него такие пухлые и ровные губы, не то, что у меня: узкие и неровные. Вот спит себе мирно, а я тут умираю хожу, да еще и сон этот, я же прекрасно знаю, кто там был. — Ты так дыру во мне просверлишь, — шарахаюсь и чуть не падаю назад. Хенрик вмиг хватает меня за руку и тянет на себя, что я заваливаюсь на диван, а он делает так, что я оказываюсь прижатым его телом в мягкую перину, а он навис сверху. — Ну и что? Все рассмотрел, — крепко ухватил меня за руки и держит, а мое сердце делает сальто одно за другим. — Эм… я, прости, я не должен был так делать, — ошарашенно смотрю в глаза, а мурашки бегают по телу. — Почему ты так боишься меня? — Я? Я не боюсь, просто… — Просто не можешь смотреть в глаза, потому что мы почти что трахались по телефону? — обыденным тоном говорит тот. — Нет! Или да, я просто удивлен, что это именно Вы, — как-то тихо мямлю шепотом. — Может, я и владелец одной из самых крупных фирм в Осло, но все же иногда мне нужно расслабиться, не так ли? — Может быть… Боже, его лицо так близко, я сейчас готов провалиться, выпасть из окна этого здания, спрыгнув прямо с двадцатого этажа. А он смотрит, что-то разглядывает, выбивая весь кислород из легких.А теперь дружно включили этот трек: Twisted Jukebox — Intoxicating
— Почему Вы так смотрите? — все же решаюсь спросить. Хенрик до сих пор держит мои руки над головой, вжимая своим телом меня в диван. Я чувствую жар, исходящий от него, но и сам горю не меньше. Такая интимная обстановка, черт. — Просто смотрю, нельзя? — вскидывает брови, и я теряюсь в пространстве. — Ну, мы в таком положении, может, Вы все же отпустите меня? — голос превращается в писклявый, когда я стал таким? — Чем тебя такое положение не устраивает, м? — Вы лежите на мне, и вы довольно тяжелый, хочу заметить. — Хочешь быть сверху? — наклоняется и шепчет на ухо, опаляя мочку горячим дыханием. Тело прошибает дрожь, когда я чувствую маленький, совсем невинный поцелуй в шею. Руки расслабляются, когда Хенрик проводит языком вдоль шеи, немного прикусывая ее. — Ты же не против? — отстраняется, но нависает так, что его губы буквально в пару сантиметрах от моих. — Разве мой ответ изменит всю эту ситуацию? — шепчу, зная, что уже что-то поздно менять. Мы оба этого хотим… — Конечно же нет, — и Хенрик целует так страстно, как никто никогда не целовал. Он сминает мои губы, отпуская мои руки, хватаясь своими за лицо по обе стороны. Я же, уже понимая всю ситуацию, просто-напросто запускаю пальцы в его волосы, притягивая к себе ближе. Мы оба растворяемся в этих мокрых танцах наших языков. Он проводит кончиком по зубам, немного прикусывает верхнюю губу, оттягивая ее. А я пропускаю первый стон от сладко-приятной боли, чувствуя улыбку. Холм спускается чуть ниже, целуя скулы, подбородок, переходя на шею, делая длинную дорожку, каждый раз чуть прикусывая кожу. Я чувствую его стояк, который упирается в мой. Да, мы оба этого хотим, и, кажется, сейчас мы это получим… — Тут неудобно, — шепчу неосознанно, — и, как я уже сказал, ты тяжелый, — чуть усмехаюсь. — Окей, тогда извини. — Что? — не успеваю сообразить, как он берет и падает на пол, и снова подминает меня под себя, а я слегка ударяюсь задницей, но не так уж и больно. — Блять, — притворно шиплю. — Извини, малыш, — снова возвращается к шее, оставляя россыпь маленьких поцелуев, после которых точно останутся красные пятна, превращающиеся в засосы. Хенрик спускается ниже, расстегивает рубашку, стягивая ее с меня, раздевая по пояс. Пиджак я оставил в своем кабинете, тем самым лишь упростив ему работу. — Прям тут? — Ну, если хочешь, можем на столе или все же на диване? Хм, у окна? — смеется, вот придурок. — Ой, ладно, — закатываю глаза, — тогда продолжай, — улыбаюсь. — Такой ты мне нравишься больше, — слегка целует в губы и начинает стягивать с себя свою белую хлопковую рубашку. Когда Холм заканчивает, он встает, на что получает мой неодобрительный вздох, но потом я понимаю, что блондин всего лишь хочет закрыть дверь, чтобы нас никто не заметил. Но, признаюсь честно, мне уже похуй. Хочу его, плевать, что говорил раньше. Уже поздно что-то менять, да и он не остановится, я же знаю. А я и не хочу, а то точно выпрыгну из окна. От ебучего недотраха. — Продолжим, — снова садится сверху и затягивает в новый, не менее страстный поцелуй. Сейчас мы оба раздеты по пояс. Я чувствую желание Холма у себя между ног, да и мое тоже уже еле терпит. Хенрик спускается к ключицам, чуть прикусывая выпирающие косточки. Спускается ниже, облизывает уже затвердевший сосок, немного втягивая губы, посасывая его. Немного дергаюсь, но это так чертовски приятно, поэтому покорно лежу, стараюсь не шевелиться. Он проводит губами от середины груди до пупка, оставляя дорожку поцелуев, чувствую, как он начинает расстегивать мой ремень, стягивая брюки. Слышу, как делает то же самое со своими. Чуть приподнимаю бедра, чтобы блондин мог стянуть ненужную вещь с моей задницы вместе с боксерами. Чувствую небольшой страх вперемешку со стыдом, но забываюсь, когда Холм целует головку уже вставшего члена. — О, боже, блять, — шиплю я, когда умелый ротик проходится по всей длине, как можно лучше облизывая его. — Как давно у тебя был секс? — еле слышу бархатный голос снизу. — Не важно, просто сделай это уже, — запускаю руки в его шевелюру. — Значит давно, — слегка прикусывает головку, на что я испускаю гортанный стон. Холм вмиг заглатывает член на половину, и начинает сосать, делая глотательные движения. Прижимаю его голову сильнее, врываясь во вкусный ротик на всю длину. Не знаю, что делает Холм, но начинаю стонать, стараясь быть тише, мы же все-таки на работе. Он втягивает щеки, и от самого основания выпускает член, а потом снова насаживается, доставляя мне небывалое удовольствие. Не знаю, как долго это продолжается, но когда я уже готов было кончить, он выпустил член изо рта. — Ну уж нет, сегодня ты кончишь, только когда я скажу, — целует меня в губы, чувствую свой собственный вкус. Холм отстраняется и тянется к своим брюкам, доставая маленький тюбик из левого кармана. — Ты всегда готов, как я погляжу, — голос неровный, пытаюсь отдышаться. Не получаю ответа, лишь эту блядскую ухмылочку на губах, вижу, как Холм выдавливает немного на свои пальцы. Снова затягивает в поцелуй, но я чувствую его пальцы около моего входа, слегка дергаюсь, когда он медленно проталкивает сразу две фаланги указательного пальца. От неожиданности прикусываю его губы, но этот изверг проталкивает палец до самого конца, и начинаю снова стонать. Такое странное чувство, но мне не больно, пока что не больно. Он растягивает меня, двигая им внутри, пока его губы заново и заново исследуют мою шею. Спустя пару минут он добавляет еще палец, и я машинально вскрикиваю, получая наслаждение вперемешку с небольшой болью. Он разводит пальцы в стороны, надавливая на вход, и я испускаю слишком сильный стон, когда Холм дотрагивается до сокровенного места. — Нашел, — смеется и продолжает свои муки. — Блять, просто трахни меня уже, а то я сдохну сейчас, — шиплю я и сам поддаюсь бедрами, насаживаюсь на пальцы как можно глубже. Холм резко добавляет третий, и я прикусываю тыльную сторону руки, чтобы не заорать во весь голос. Виляю бедрами, сильнее и сильнее пытаюсь насадиться на сразу три, чувствуя их в себе. Но спустя пару секунд Хенрик прекращает свои фрикции и начинает стягивать с себя боксеры. Я слегка ужасаюсь, когда вижу ЭТО достоинство. — А он хоть поместится? — усмехаюсь. — Не волнуйся, я не сильно, — снова ухмылка, — вначале. Хенрик поудобнее устраивается у меня между ног, закидывает мои ноги себе на плечи. — Потерпи малыш, больно будет только вначале, — чувствую, как головка упирается в меня. Холм чуть надавливает, расширяя стенки и медленно проникает, совсем чуть-чуть. Стон вырывается сам собой, но я стискиваю зубы, чтобы не заплакать, все же это больно. Хенрик медлит, но начинает входить еще глубже и вставляет на половину, отчего я начинаю материться, как сапожник. — Потерпи сладкий, сейчас будет чертовски хорошо. Не хочу терпеть, поэтому сам подталкиваюсь, насаживаясь на всю длину, и все же одинокая слеза скатывается по левой щеке, но я сам начинаю двигаться, а Холм лишь подхватывает мои движения. Он начинает медленно двигаться, держа мои ноги на свои плечах, руки лежат на моих бедрах. Медленно проникает внутрь, я стону, боль начинает потихоньку уходить, пропуская наслаждение. — Блять, о боже, — кричу на весь кабинет, а Хенрик лишь увеличивает темп своих действий, насаживая меня на себя как можно сильнее. — Блять, ты такой узкий, значит не врал, что девственник, — слышу, как Холм начинает сам стонать, и возбуждаюсь еще сильнее. Обхватываю член рукой у основания, чтобы раньше времени не кончить, хочу почувствовать это дольше, слаще, сильнее. Звуки наших стонов оглушают, а блондин все сильнее втрахивает меня в этот пол, задевая простату, отчего я скулю, как самая последняя сучка. Блять, это самый лучший секс, который у меня когда-либо был, серьезно. — Ох блять, я… я сейчас, — начинаю водить рукой по собственному члену. — Еще не все, милый мой, — слышу приглушенный голос сверху. Холм резко подхватывает меня, удерживает на руках, даже не выходя из меня. Обхватываю его шею руками, ноги крепко сцепил на бедрах, а он продолжает трахать меня, удерживая своими руками за мою задницу. — Блять, не могу больше, пожалуйста, — скулю ему в шею, кусая ее до крови. Он двигается внутри меня, не давая притронутся к члену, который уже готов кончить. Я чувствую, как комок подступает прямо вниз живота, а мои стоны лишь усиливаются. И я кончаю без рук, выпуская все куда-то между нами на его живот. А Холм продолжает, слышу, как стонет, как толчки увеличиваются, как становятся резче, чувствую, как что-то теплое заполняет меня через пару секунд. Хенрик садится обратно на пол, удерживая сверху, даже не выходя из меня. Я расслабляюсь в его руках. Он ложится, притягивая меня на себя и, кажется я даже заснул.***
Ta-ku — American Girl (feat. Wafia)
Просыпаюсь от прожигающего взгляда напротив. Кто-то упорно смотрит на меня и, кажется, улыбается? Чувствую запах, все помещение пропитано сексом, а так же этот приятный аромат, что издает тело Хенрика. Да, это он. И сейчас мы в его кабинете. Улыбаюсь, но не открываю глаза. — Значит, ты не спишь, — чувствую, как меня притягивают к себе. Открываю глаза, на улице уже темно, мы лежим на том же полу, в центре кабинета Холма, накрытые каким-то покрывалом. Полностью голые. — Тело болит, — шепчу я, прижимаясь к нему сильнее. — У меня тоже, — усмехается, целует меня в висок. — И что это было, — вырисовываю непонятные узоры у него на груди. — Полагаю, это был секс, причем очень даже хороший, — гладит мои волосы. — Всего лишь секс? — поднимаю голову и смотрю на его лицо. — А ты хочешь чего-то еще? — смотрит в мои глаза, а после улыбается. — Я тебя теперь не отпущу, ты моя личная фасолинка. — Что, блять? Какая нахуй фасолинка, — смеюсь и пихаю его в живот. — Ауч, очень буйная фасолинка, — притягивает для поцелуя. — Кстати, тебе надо будет уйти с той «работы», — показывает руками кавычки. — Ревнуешь? — А если да? — Тогда мне лишь остается позвонить туда и сказать, что один очень приятный и сексуальный клиент забрал меня к себе, и я больше не могу там работать. — Да, теперь я твой личный и единственный клиент. Любимый личный клиент.