***
– Тэхен-а, будь сегодня осторожен, - пролепетал Пак Чимин, собирая в свою сумку нужные документы. – Я почему-то чувствую сегодня опасность рядом с тобой… Тэхен "помассировал" свое лицо в знак усталости и издал измученный стон, после чего последовал звук бодрости, похожий на «Бр-р-р» и, наконец, частое моргание глазами с ответом: – Что? Почему ты так думаешь? – Не знаю… Интуиция? Тэхен пожал плечами. Ему бы стоило довериться этому пирожку и сегодня, ведь красноволосый Пак никогда не обманывал, да и интуиция того не подводила. Но, то ли к счастью, то ли к сожалению, ТэТэ никогда не верил в плохие предсказания, потому всегда отзывался на них со словами: «Пф, чушь». А вот если дело касалось приятных новостей, то хитрый лис первым мчался к Чимину или звонил ему и, узнавая радостные вести, "вилял хвостом", как верный пес перед хозяином. У Тэхена тоже было какое-то предчувствие черных и белых полос, но подтверждение своих чувств он получал от Чимина. Эти двое были вроде что-то лучших друзей, однако их связывала только работа и ничего более. – Тэхен-а, Тэхен-а, эх… Мое дело было только предупредить. Я домой. Увидимся в понедельник! – Чимин подхватил свое пальто вместе с сумкой и направился на выход, при этом пропев: – "Не задерживайся, милый. Кроватка ждет!" – Вот, падла рыжая!.. Издевается еще, - прошипел Ким, потирая пульсирующие виски. Возня с бумагами раздражает и напрягает, а еще понимание того, что время идет, и домой попасть становится труднее. У Тэхена веки слипаются, а пальцы рук лениво ползают по клавиатуре. Еще только шесть вечера, а измученный работник уже мечтает лежать в своей мягкой кроватке и сладко храпеть.***
– И-и-и… - парень делает пару щелчков мышкой, громко бьет пальцем по клавише "enter" и, нарушая офисную тишину, говорит ломанным английским: – Excellent! Парень незамедлительно собирает все, что принадлежит ему в свой портфель черного цвета, быстро пролистывает документы и тут же махает на них рукой, взглянув на часы и пролепетав: "Ай! Черт с ними!". Хотелось как можно скорее попасть домой, плюхнуться в теплоту собственной постели и провалиться в мир Морфея. Можно не раздеваясь. Лишь бы поспать. Эта неделя была очень тяжелой, из-за чего кажется, что двух дней выходных будет ничтожно мало. Тэхен наспех надевает пальто, выключает свет в офисе и, протараторив охраннику "До свидания!" у входа, вылетает из здания. Стоило выйти из жилища стресса и куча опустошенных чашек кофе, как моментально обдал приятный, прохладный ветер. Хоть немного, но напряжение сняло, так как работа закончена, и можно вздохнуть спокойно. Ветерок ласково перебирал золотистые пряди, переплетал их между собой. Тэхену это нравилось, и ничего совсем не предвещало беды, как раннее говорил Пак Чимин. Небо было затянуто серо-голубоватыми тучками и казалось, что вот-вот заплачет. Но нет. Если посмотреть дальше, то можно заметить, как любительницы дождя рассеиваются и позволяют увидеть еще теплые и приветливые лучи летнего солнышка перед наступлением холодных времен. Ким Тэ шел в умеренном темпе: не слишком быстро и не слишком медленно. Этот темп позволял наслаждаться моментом, особенным ароматом, который бывает только перед дождем, различными разговорами, ощущением жизни. Как ни крути, это расслабляло и давало возможность забыть о предстоящей поездке в метро. Но время шло, и Тэхен был близок к нужной станции, от которой он и поедет в сторону дома. Мысли об отдыхе и расслабляющем бремени сменились на раздраженные и озлобленные тона. Тело, казалось, уже ощущает все толкания, а задница противно напрягается, стоило Тэхену вспомнить о мерзких ощущениях, подаренных ему извращенцами. – И почему полиция ничего не делает? Не представляю, как чувствуют себя женщины, проходя через таких уродов… – бурчал себе под нос Тэ. Он никогда не понимал общество и самих людей. В транспорте много народа, и каждый может помочь, особенно, бедной девушке, не способной постоять за себя. Но все молчат, даже если им намеренно показать на это. Да и полиция тоже хороша. Они могли бы как-нибудь патрулировать станции, выискивать извращенцев. Таким образом, на какой-то процент стало меньше бы людей, чья психика была потреплена такими происшествиями. Может, люди и молчат об этом, потому что им нравится? Сейчас мир полон похоти и грязи, и не все способны удовлетворить свою половую жизнь, а эти извращенцы могут являться единственным способом избавиться от всего, что накопилось внутри. И с этим уже ничего не поделаешь. Ожидающих свой поезд на платформе было навалом. Повсюду слышны разговоры: кто-то радостно смеялся, забывая обо всех проблемах, где-то обсуждали что-то по работе, а некоторые ждали молча, как Тэхен. Только собственная дума уводила в свой странный мирок. Однако один голос слишком привлекал внимание Лисенка, мешал думать и просто сбивал столку. Среди стольких разговоров он слышал именно этот особенный, сладкий, а еще звонкий и совсем ребяческий, но в то же время взрослый и по-настоящему мужской голос с идеальной тональностью. Тэхен мог бы поспорить, но на все сто уверен, что обладатель такого очаровательного баса не только может красиво разговаривать, но и прекрасно петь. Ким имел превосходный слух и потому был слаб и падок на подобные голоса. За счет своего умения он мечтал открыть собственную компанию, которая дарила бы юным талантам возможность раскрыть себя и выйти в свет. А ТэТэ не мог стоять, совсем не мог, оттого и пошел искать его, того самого таланта, которого нельзя упускать. Но голос все больше и больше терялся в толпе, и уже гудок поезда прозвучал, напоминая Киму, что ему еще ехать домой. Тяжелый вздох раздается с уст Тэ, и тот направляется в транспорт. Большая толпа заталкивает Тэхена и продвигает к самому окошку, где он хватается за поручень и снова огорченно вздыхает. Парень ведь наконец-то нашел идеальный голос, до невозможности совершенный, и вовсе не верилось, что посеял такое. Он молил Бога, чтобы тот дал ему еще один шанс найти того паренька, хоть и понимал, что здесь действительно поможет только чудо… Но как тут подумаешь о своем потерянном идеале, когда очередной извращенец лезет к Тэ? "Это что, новый вид извращенцев?" – подумал шатен, ощущая, как кто-то своим стояком упирается в его полностью невинный зад. Он был готов пищать, а злость и возмущение съедали его изнутри. И самое обидное, что он ничего не мог с этим поделать. Тэхен видел темный силуэт за собой, отражающийся в окне. Тот паренек был немного повыше, а еще ТэТэ чувствовал себя крохотным по сравнению с тем, ведь извращенец очевидно и точно скрывает под одеждой тонны мускул. Но хуже всего этого был тот факт, что он без капли стеснения и смущения открыто разнюхивает тэхенову шею, щекотно водя кончиком носа по медовой коже. Хотя это больше раздражало, нежели нравилось. – Простите, но каким одеколоном Вы пользуетесь? – и тут Тэхен выпал в осадок. Вот что-что, а такого общительного извращенца Ким точно не ожидал. – Я не могу дать Вам точный ответ сейчас, - не растерялся Тэ. Ведь как-никак, тот еще ничего такого не сделал, чтобы игнорировать его вопросы. Но, блять, сколько тэхеновой заднице еще это терпеть? – Какая жалость. "Что?! Он еще и жалеет?! Да кто это такой, и что он себе позволяет? " – Лисенка уже нереально распирало от злости. А еще он пыхтел, как паровоз, и, казалось, вот-вот взорвется. Тэхен чуть ли не заскулил, когда почувствовал еще большое давление со стороны извращенца, так как тот полностью вжал Тэхена в стенку, оперевшись ладонями об стекло. И мурашки прошли, когда незнакомец сказал тому на ушко: «Извините», горячее дыхание просто обжигало. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. А ведь Тэхен уже мысленно попрощался со своей анальной девственностью. Этот парень был так близок, а еще так горяч. От чужого тела исходило приятное тепло, и странно, это даже начинало нравиться. Незнакомец, кажется, пытался задерживать дыхание, но в связи неумения делать подобное длительно, томно и за раз, но аккуратно, словно боясь потревожить, выдыхал прямо на ухо. Чужие губы смущенно и абсолютно случайно цепляли край тэхеновой ушной раковины. У Тэхена от этих тактильных ощущений кожа становилась гусиной, а каждый раз, стоит скромному извращенцу "пощекотать" чувствительную кожицу Тэ, как будто током било изнутри. От происходящего выть хочется, как волк на Луну, а в брюках становится ощутимо тесно. И, может, Тэхен уже вовсе не против… Так. Стоп! Тэхен, очнись! Ты же парень, и он парень, а ты только по девочкам, ну. Какого черта ты вообще позволяешь себе такое? – А ты попробуй в сонном и измученном состоянии вытерпеть такое! – отвечает сам себе парень, хмуря брови. – Чего? – спрашивает извращенец, думая, что слова адресуются ему. Паренек вытянул губки уточкой и невинно "запорхал" ресницами. И как такое очаровательное существо может быть извращенцем? – Ничего, – Тэхен помахал головой в разные стороны и уткнулся лбом в стеклянную поверхность окна. Минуты тянулись мучительно долго, а любимой и родной станции так и не видать. Шатен всё глаза жмурит, да губу закусывает. Не может терпеть, хочет уже вылететь из проклятого поезда. Однако странно, что брюнет – как уже заметил Тэ в отражении – ничего не делает, а просто стоит и оглядывается по сторонам. Видимо, тому также неловко из-за этой ситуации. Может, незнакомец даже и не извращенец, за кого его приняли, а самый обычный и нормальный парень? Хотя… Нет, он однозначно извращенец, ведь как объяснить его часовое возбуждение на Тэхена и то, что он, получается, наслаждался его пахучим ароматом? Вот именно. И з в р а щ е н е ц.***
Наверное, тэхеновы мольбы были услышаны Богом, раз, наконец, водитель объявил знакомую станцию. Тэхен много-много раз говорит «Простите-извините» пассажирам и вылетает из этого ада, признаться, в котором, он реально поднапрягся и вспотел. Воздуха за пределами транспорта все также не хватало, как и в самом поезде ранее, отчего Ким Тэ торопился выйти из подземного мира. Складывалось мнение, что парень действительно побывал в недрах ада. Тело все пылало, а то самое ощущение не хотело никак пропадать. И хоть сзади уже никто не стоял, и только прохладный ветер мог разгуливать по горящим участкам, но организм все еще помнил те касания и вовсе не мог забыть. Лисенок идет быстрым и уверенным шагом и замечает, как тусклые лампы, белый свет которых действовал на нервы, все хуже и хуже освещают темную территорию, за счет того, что с лестничной площадки виднелся уличный проблеск. Поднимаясь по сероватым ступенькам, уже можно ощутить как резкий ветер, волнуя мрачно-розовые и сине-персиковые тучки, обдает лицо. Именно этого и не хватало Тэхену, чтобы успокоить свой пыл. С исчезновением стенок и замкнутого пространства появился какой-то глоток свежего воздуха, а также чувство долгожданной свободы. До дома идти еще минут 20-30, если не больше. Этого времени точно хватит, дабы остыть, придти в себя. Солнышко ласково и нехотя прощалось с голубым небом, скрываясь за высокими зданиями и оставляя мягкие, нежные краски своих лучей. Бордово-розовые и бледно-оранжевые пятна с примесью голубого были разбросаны на облаках и вокруг самого пламенного шара. Птицы, которые что-то напевали, стали темными мазками-галочками. Темно-синее полотно с мерцающими звездочками медленно застилало светлую простыню, а в отдаленных участках города, где уже воцарила темнота, один за другим загорались фонари улиц. Там, где шел Тэхен, давно сверкали неоновые вывески, желтые и оранжевые лампочки, а улицы становились более оживленными, чем днем, по крайней мере, так казалось. Вот только дальше тэхенов путь, ближе к дому, не содержал в себе толпы людей, а только одинокие столбы-светильники. – Пак Чимин, надеюсь, ты знаешь, что я тебя ненавижу… – шепчет Тэ, ускоряя свой шаг. Сзади него плелась какая-то кучка отбитых и тихо хихикающих парней. Тэхен мог видеть всего лишь их черные силуэты, от которых и так в дрожь бросало. – Эй, паренек, постой. Хочу кое-что тебе сказать! – ночное молчание нарушилось омерзительным голосом и последовательным смехом школьников, совершенно не знающих, что уже портят свою жизнь подобными выходками. "Нет, Тэхен, только не реагируй на них, не отвечай им, просто иди вперед, домой" – успокаивал себя паренек, несмотря на то, что сердце уже запредельно билось от волнения и страха. – Ну, кому я сказал "стоять", м? – один из них – видимо, главарь – подбежал к Киму и приобнял того за плечи. – Тебе никуда не уйти от своих старых друзей. – Отвалите, – сухо сказал Тэ, пытаясь убрать чужие руки. – Слушай, давай решим все по-хорошему? – другие ребята окружили шатена и принялись разминать свои косточки, время от времени стуча кулаками об ладонь. – Отдай нам свой кошелек и эти часы. Тэхен тяжело вздохнул и понял, что попал. И, "к счастью", патрульных совсем не видать. – Не отдашь? – главнокомандующий махнул головой, и один врезал по тэхенову лицу. Резкая боль и помутнение рассудка. ТэТэ заулыбался, как безумец, и, утирая кровь с губ, ответил: – Эй, ублюдок, не знаешь куда бить? Или научить надо? – он ухмыльнулся и дал ответный удар с сильным замахом. – Совсем охренел? – банда налетела на Лиса, заставив того упасть. Ноги стали ватными, а разум и здравый смысл как будто покинули тело. От каждого удара становилось то больнее, то и вовсе не ощущалось, так как из-за большего количества боли свершился обратный эффект, оттого и не чувствовались ранения. Тэхен смеялся весело, жутко, страшно. На месте ушибов оставались синие, почти фиолетовые болючие синяки, а легкие, казалось, порвались: дышать было невозможно. Тэхен думал, что если это не прекратится в скором времени, то он просто задохнется. И, наверное, наступит смерть, не самая лучшая и ужасная в самом рассвете жизни смерть. Он кашлял и мог едва ощущать, как чужие руки шарят по карманам, забирают все до копейки, а под конец один бьет по спине, а другой по солнечному сплетению. Вот тут-то дыхание перехватывает, и Хён лишь корчится, бесшумно кашляет, пытаясь выдавить из себя воздух. В глазах встречается бесконечность черного, а во рту слюна мешается с кровью. Тэхену больно, а еще хочется плакать. Об этом ли он мечтал? Мечтается громко закричать, а потом уткнуться носом в мамину шею и вдыхать родной аромат, чувствовать то самое тепло и совершенно не знать проблем. – Школота, стойте! Вы че вообще творите?! – спасительный сигнал раздался от полиции. Пухловатые мужчины не успели поймать этих уродов, но зато успели испугать. Сейчас все внимание было обращение на жертву, а не на кого-либо еще. – Вы в порядке? – младший патрульный полицейский тряс Тэхена осторожно за плечи, пытался привести в чувства. – Вызывай скорую… – сказал старший другому. – Пак… Чимин… – выдавливает из себя последнее Тэ, – как же я тебя ненавижу. – он смотрел холодным и душевнобольным взглядом в пустоту, а с лица не слазила чудовищно страшная улыбка.