Снег, который тает зимой

      Лишь благодаря опыту и навыкам, полученным в армии и подпольных работах, ему удалось увернуться. Смертоносный луч доминатора мазнул по подбородку, расплавил «молнию» на куртке так, что её теперь было не снять.       Кислота же наоборот разъела ткань, обнажая заискрившийся механизм, и вместо главы Бюро Общественной Безопасности на пол рухнул киборг.       – Ну, мне пора, – Чхве Гу Сон улыбнулся по обыкновению фальшиво, махнул на прощание парнишке-гончему, выбежал вон из чрева Сивиллы. Он узнал предостаточно.       «Достаточно просто выложить в сеть, чтобы мир погрузился в хаос».       Привычно минуя охрану, кореец покинул башню Нона. Не дожидаясь Макишиму, он скользнул мимо дронов в ближайшую подворотню, а после всё дальше и дальше тёмными улочками, подальше от башни Ноны.       Снова ему удалось избежать смерти, и это уже вошло в привычку. На секунду перед фальшивыми глазами предстаёт лицо парнишки из Бюро. Он-то жив? Но эта мысль быстро пропадает, меняясь желанием согреться.             Медленно падал снег, тут же тая, едва касаясь земли. И это февраль. Внезапно поднявшийся ветер пробирает до костей. Но куртка испорчена, и больше не держит тепло. С грехом пополам сняв её через голову, Чхве выкинул вещь в ближайшую урну.

***

      В тот день было так же холодно. В искусственных глазах отражался снег. Целая снежная буря. Было мерзко. На душе скребли кошки, голова болела от недавней операции. Зато от потери крови Чхве оправился весьма быстро.       Снег сменился умиротворяющим видом джунглей – любимой заставкой Макишимы. Сам он, мягко ступая босыми ногами, прошёл в комнату, оставил на спинке кресла промокшую от снега рубашку. С белых прядей соскользнули растаявшие снежинки. Макишима скрылся в ванной.       Объяснял свой план он так же, как зачитывал любимые главы и был более чем спокоен, не смотря на весь риск авантюры. Чхве Гу Сон вышел за данной в коридор.       На вешалке помимо белого плаща, проигнорированного, не смотря на погоду, висела ещё и синяя дутая куртка. Старой черной кожанки, к которой Чхве привык, не было. На вопросительный и слегка недоумённый взгляд корейца, Шого пояснил:       – В своём старье ты простудишься, а мне нужен здоровый технарь.       Гу Сон скептически глянул на отнюдь не зимнюю одежду данны, но промолчал.

***

      Вдалеке раздался взрыв. Ночное небо на миг приобрело багряный оттенок. Вспышку взрыва закрыл собой чёрный едкий дым, вертолёт упал вниз, унеся с собой ещё сколько-то жизней, одной из которой был киборг властной старухи.       Светало. Чхве уже подходил к дому – их убежищу – как позади, в тишине умершего города – мира – послышались тихие шаги и приглушённый кашель.       Макишима стоял перед ним босой, в глупом больничном халате, с перемотанной головой. Снежинки терялись в белых прядях. При первой их встрече, Чхве показалось, что этот человек был соткан из лунного света, теперь же – из снега.       – Не думал, что ты выжил, Чхве Гу Сон. – Шого приветливо усмехнулся, и нельзя было сказать, в шутку ли он обронил эту фразу или всерьёз.       – Вы не рады, данна? – Кореец закрыл глаза на подобную колкость. Физически.       – Это похоже на… – Макишма не смог назвать ни философа, ни книги. Травма головы дала о себе знать, и молодой человек покачнулся, воскреснувший город стал похож на акварельный этюд неумелого мастера.       Кореец мягко подхватил данну на руки.       – Обязательно выслушаю всё трактаты, что Вы заучили, но после того, как примите горячую ванну и переоденетесь в сухое.       – Тебя это тоже касается. Чхве Гу Сон.