Три шага до мертвеца

      Море было прекрасным: ночь, небольшая рябь на воде, небо с рваными урывками облаков и полной луной. Любой романтик был бы сейчас счастлив от лицезрения подобной красоты, но, увы, среди пиратов редко встречаются такие личности... Тем более, после грандиозной победы...       Все и вся на палубе "Чёрной Жемчужины" были в самом праздном настроении: пили ром, играли незатейливые мелодии, пели, танцевали. Повод, безусловно, был, да ещё какой: сейчас трюмы были битком набиты золотом, как никогда прежде, да настолько, что бедный корабль проседал в море больше положенного. Этого, правда, ни один из пьяных моряков не замечал, так как каждый считал, что суток двое до Тортуги потерпит величественное судно...       Веселье было в самом разгаре. Все были настолько пьяны, что не заметили, как обезьяна Джек с испуганным воем выбрался из капитанской каюты и взобрался на мачту, подальше от помещения.       Если на палубе все были в праздном опьянении, то в каюте капитана царила атмосфера безнадёжности и отчаяния. Подобное, право, обычно не характерно для капитана Джека Воробья, но так оно и было. Каюта была в ужасном состоянии: беспорядок, куча пустых и разбитых бутылок из-под рома в одном углу, в другом же была разбросана доля капитана. А сам он, откинувшись на спинку богатого стула, прихлёбывал ром из очередной бутыли и стеклянным взглядом смотрел в потолок, заросший паутиной.       Со стороны он выглядел жалко. Треуголка валялась где-то у входа, поэтому была видна мокрая от пота повязка, кожа бледная, словно загара Карибов и вовсе не было, глаза впалые, а губы нервно дёргались, что-то беззвучно проговаривая... А если заглянуть в душу Воробья, то станет совсем дурно. Среди такого же беспорядка, который наблюдался и в каюте, и в голове, хозяйничал безумный Страх. Он замораживал мысли, нагонял тьму в глаза, сковывал стальными браслетами мышцы, создавал тёмные видения в глубине сознания...       Джек вновь начал жадно пить ром, стараясь прийти в себя, прогнать страх, взять себя в руки... которые уже и так дрожали. Но ничего не помогало. Точнее, не помогал ром - этот волшебный эликсир пиратов. Он всё также обжигал горло, но эти ожоги лишь помогали Страху, растили его, придавали ему бесконечную силу и власть над капитаном корабля...       Он всё понимал. Затуманенный разум, пусть и под властью ужасного монстра, но всё ещё способный хотя бы на небольшие мыслишки, ясно и печально шептал: "Это конец...". Да и сам Джек это понимал: он всё быстрее и быстрее сходит с ума, а компас, драгоценный друг компас не мог помочь...       Снаружи послышался настоящий взрыв голосов, от которого Воробей вздрогнул, вспоминая, как так же взорвались хохотом мертвецы в том кошмаре, что начался тогда, а продолжается сейчас. Он осторожно покосился на дверь, когда услышал шаги, которые быстро приближались. Рука, холодная, как ледник, потянулась к кобуре и, дрожа, вытащила револьвер.       Дверь быстро открылась. Вместе с ярким светом от фонарей и рёвом голосов, в каюту вошёл полноватый и низковатый человек. Впрочем, как только дверь неожиданно захлопнулась, в шатающемся и весёлом человеке, который во всю пел пиратскую байку о сундуке и бутылке рома, можно было увидеть пьянчугу Гиббса. Он был весел и улыбался, с бутылкой в руках.       - Кэп! Вас тут команда... - но его лицо сразу преобразилось на полуслове, когда он увидел трясущееся дуло оружия. - Джек... Джек!       Стеклянные глаза капитана закрылись, он облегчённо выдохнул и, вернув собачку на место, бросил огнестрельное оружие куда-то на пол. Только сейчас, когда Страх возмущённо фыркнул, Джек осознал, что чуть ли не убил ни в чём не повинного соратника...       - Джек! Что с тобой? - с топотом слона, подбежал к капитану Гиббс, бросив найденную кожаную треуголку на стол.       Воробей лишь наклонился над столом. Только сейчас второй пират заметил, что на нём было прикреплена карта... и прикреплена была ножами и кинжалами, осколками стекла и даже саблей. И везде, где бы ни были эти предметы, они обозначали места на Карибском море, где побывала команда "Чёрной Жемчужины" за последние месяцы.       - Всё бесполезно... - замотал головой Джек. - Я не могу найти этого клада...       - Джек, Джек! О чём ты? - Гиббс попытался было встряхнуть капитана, но лихорадочные движения и мрачный, мёртвый его голос остановили моряка. - Мы... Благодаря тебе слава о "Жемчужине" вновь навевает страх на окружающих! Да благодаря тебе каждый член команды богат и предан своему капитану! Какое ещё сокровище тебе нужно, если последние месяцы каждый чуть ли не плавает в золоте?       Но в ответ на эту тираду он услышал лишь смех, от которого даже у самого Джека Воробья внутри всё перевернулось. Смех был слишком безумным, слишком в нём много было Страха, слишком он был безнадёжным. Это действительно уже был не он. Не капитан Джек Воробей, что проклинал самого морского дьявола, что поднимал на смех саму возможность о гибели. Теперь это просто был Джек, трусишка Джек. И не капитан, и не Воробей...       - Мертвецы... немногословны... - сломленным голосом бубнил он, пытаясь говорит чётко и ясно, пытаясь вживить в слова хоть долю того безрассудства, но это уже было невозможно. - Но они не лгут... Они всегда говорят правду...       Со стороны эти бормотания были чистой воды безумием. Гиббс, бедняга Гиббс пытался не задохнуться от ужаса. Потому что даже в пьяном состоянии любой пират сможет отличить человека, который бредит лишь из-за выпивки от человека, который уже сошёл с ума... А бледный, словно Смерть, капитан Джек Воробей, с трясущимся телом и сумасшедшими репликами, смехом - это было чистое воплощение сумасшедшего.       Но пират пересилил себя. Потому что он знал, что просто так Джек не смог бы так просто сбрендить. Ведь даже тогда, когда старик Джонс гонялся за "Жемчужиной" вместе со своим ужасным питомцем, даже тогда капитан не давал себе воли сойти с ума, выйти из игры... Поэтому он взвалил на себя Воробья, настолько пьяного, что тот не мог сам встать, и начал идти к гамаку - к единственному предмету, который не был завален хламом и на который можно было положить немного сумасшедшего.       - Перебрал ты рома, Джек... - больше для себя говорил пират, стараясь успокоить свой суеверный страх. - Выспись... Тебе полезно будет...       Он положил авантюрного капитана на гамак. Тот уже не бубнил, а лишь дрожащими руками проводил по лицу, словно бы проверяя, цело ли оно. Но на большее нервов мистера Гиббса не хватило: он, чертыхаясь, быстро направился к двери, забрав при этом пару бутылок, что ещё не были выпитыми...       Как только он вышел, погружая каюту вновь в полумрак, Джек услышал раскаты грома. Качка начала усиливаться. Капитан взглянул сквозь слегка мутное стекло на море: действительно, надвигался шторм... Самое главное, чтобы и остальные члены команды это поняли. Воробей просто уже не мог слышать что-либо, помимо оглушительной барабанной дроби в ушах, которую вызвала кровь...       Сверкнула молния. В момент вспышки, ослепляющей и оглушающей, сквозь стекло Джек Воробей увидел тени. Тени, которые раньше всплывали лишь в кошмарах, сейчас вновь сражались... Но уже наяву...       - Мертвецы не умеют лгать... - сиплым голосом проговорил он, чувствуя, что всё его тело практически стало живым скелетом - лишь клочок кожи выглядывал на лбу и уходил куда-то под повязку. Вот только об этом знал лишь сам Джек. Он единственный понял, что до мертвеца осталось ему всего ничего...