Ловец снов

Ночной мир всегда притягивал Изабель своей красотой и таинственностью. Она порхала по клубам и гуляла по городу после полуночи, любуясь его огнями и притягивая к себе множество взглядов. Все желающие познакомиться обычно просыпались в больнице с тяжёлыми травмами, но Алек все равно переживал за сестру. Поэтому он часто крался за ней следом, не останавливая. Он понимал, что именно притягивает ее и разделял эти взгляды. Порой он даже отправлялся бродить в одиночестве, проводив сестру до Института и уходя от него прочь. Больше всего Алеку нравилось смотреть на усыпанный огнями Бруклинский мост и отражающиеся в воде звёзды. На небе Нью-Йорка их сложно было разглядеть из-за яркого освещения, но сидя в парке, подальше от суеты, он мог сколько угодно любоваться их отражением. В воде он мог увидеть ответы на волнующие его вопросы, но взамен появлялось ещё больше загадок. Такое часто бывает у любителей размышлять после отбоя. Александр любил слушать свой город. Закрывал глаза и ощущал себя словно во время неторопливого сплава по реке на качающемся в такт волнам хрупком, самодельном плоту. Это приносило чувство риска и одновременно спокойствия. То самое сочетание, которое накатывало и во время прогулок с Магнусом в людных местах. После того как они начали встречаться Алек больше не уходил бродить по ночному городу и сейчас, наблюдая за тем как маленький Адам зачарованно смотрит на звёзды, подумал о том, что они могли бы пройтись вместе и Алек показал бы свои любимые места. А ещё, пока они находятся в такой дали от города, Александр может исполнить свою давнюю мечту, тоже связанную со звёздами. Охотник тихо выскользнул из дома под вечер, стараясь не разбудить рано заснувшую Маризу и думая о том, что Иззи должно быть задерживается, раз уже наступила глубокая ночь, а она так и не пришла ночевать. Хотя, кто знает какие приключения она нашла в этом захолустье. Радует только то, что ей никто не может причинить реального вреда, как и она сама не может навредить жителям этого времени. Александр бросил лёгкое покрывало на траву и задрал голову к небу. Над ним сиял своими огнями Млечный Путь, заставляя восторженно задержать дыхание. Александр лежал так долгое время, пока не заснул пол мерный шепот трав. Мариза была безумно обеспокоена пропажей обоих детей, но руна отслеживания слабо срабатывала в этом мире и не давала ничего кроме направления. Женщина дала себе клятву проявлять к ним больше материнского участия и не спала до самого утра, когда Иззи проснулась в лесу, а Алек распахнул двери дома и, мимолётно кивнув, тут же начала собираться к Магнусу. Он был уверен, что его сестра уже выступила на своё задание и спешил к мальчику, расстроенно у после сожжения его учительницы. Они все тяжело переживали ее смерть, но нельзя было даже предположить как это отразилось на ребенке.

***

Валентин больше всего любил наивных жертв, готовых во что бы то ни стало вымолить себе жизнь. Ему было сложно выполнять свой план без Голоса, но он не сдавался. Посланцы в прошлое не должны были пробыть там дольше нескольких минут и уже стало понятно, что его второй план провалился. Вся надежда сконцентрировалась вокруг маленькой девочка-мага, но Валентину хотелось быть уверенным, что у него есть план "Б". Поэтому он решил дать пойманному магу шанс купить себе жизнь. Старое убежище злого гения больше напоминало свалку после того, как Себастьян выпустил гнев, и разрушил все вокруг себя, но это место идеально подходило для того, чтобы спрятать ото всех, и даже от своих соратников, новый план. Воздух расколол пронзительный речетатив молодого мага, которому едва ли исполнилось больше сорока лет. Он немного напоминал Верховного Мага Бруклина и уже поэтому Валентин знал, что не оставит его в живых. Не знающий этого маг кокетливо поправлял светлые локоны и разглаживал складки на рубашке невообразимого цвета. Его васильковые глаза смотрели по-детски наивно и искренне, но Моргенштерн был неумолим. Ему уже порядком надоела белозубая улыбка, которую маг демонстрировал слишком часто, считая одним из своих главных достижений. — Veni, et sequi voluntatem meam, accipe a me, omnes spiritus, ita quod omnis spiritus de firmamento et aether, terra, et sub terra, in terra et aqua, aer et ignis, — et omnia factus est mihi in servos. (Приди и следуй моей воле, подчини мне всех духов, чтобы каждый дух небесного свода и эфира, земли и подземелья, суши и воды, воздуха и огня — все они стали моими рабами). - Просил паренёк, не понимая, что выбрал неверные интонации. Он не приказывал демонам и они были уверены в его слабости. Себастьян спорил с кем-то из новых членов Круга на сколько частей будет разорвана смазливая мордашка мага, когда призываемые шагнут сквозь слабенькую пентаграмму. Валентин с лёгкостью переводил для себя с латыни и понимал, что затея не выгорит. С другой стороны, было забавно наблюдать за сим действом. Когда "будущие рабы" перешли грань миров, Валентин поднял над головой Чашу Смерти и кубок засветился мягким голубоватым сиянием. Затем он ударил мага в спину, толкнув сквозь пентаграмму и его мгновенно сожрали демонические твари. Себастьян досадливо фыркнул, а когда второй охотник напомнил ему про свой выигрыш ударил клинком в живот, проворачивая и вытягивая лезвие из раны. Кровь хлынула, заливая полы и демоны заинтересованно подняли головы, принюхиваясь к ее запаху. Валентин немного разочарованно посмотрел на своего отпрыска, но ничего не сказал, оставив призванных демонов подбирать мусор. Вскоре им предстояло пополнить целую армию подобных чудищ.