Цикл "Воспоминания"

Всё что у меня есть - это воспоминания. Их флёр окутывает меня, согревая в этой вечной ночи. Я закрываю глаза, и вижу на обратной стороне век тебя. Ты улыбаешься, но в улыбке виден легкий оскал клыков, ты так и не научился скрывать их. Если бы я рассказал о тебе меня бы сочли сумасшедшим, так что я молчу, да и не хочу делиться с кем либо воспоминаниями о тебе. Мы встретились с тобой в Луизиане, еще до того как привезенные из Африки народы перестали быть рабами. Недавно почивший отец, оставил мне невероятное состояние и несколько плантаций табака, которые должны были лишь приумножить мои богатства. Мне пришлось переехать из большого города в особняк отца, и заняться оставленным мне наследством. Лето в Луизиане необычайно жаркое, и дышать возможно лишь ночью. Со временем я приобрел привычку гулять только по ночам. Ты же был заложником ночи по схожей, но совсем другой причине. Нет ничего удивительного, в том, что однажды я стал твоей добычей, удивительно то что ты промедлил, впрочем, позже меня поражало вовсе не это, а то что я смог выстрелить в тебя. Твоя рана не была смертельна, но с ней, ты не смог бы спрятаться от солнца, не знаю, что заставило меня тогда, склониться к поверженному врагу, склониться к тебе, и заглянуть в твои небесно-голубые глаза, наполненные яростью, страхом и голодом. Ты резко дернулся ко мне, и я пропихнул дуло револьвера тебе в рот, как раз между твоих восхитительных клыков, напоминающих жемчуг. Ты замер, боялся двигаться, а я рассматривал тебя, то совершенство каким ты мне предстал. Ты не дышал, не единого звука не исходило от тебя, как и запаха, только глаза мои видели тебя. И что бы убедиться в том что ты существуешь, а не привиделся мне в лихорадочном бреду я дотронулся до твоей кожи. Я осознал что ты есть, есть на самом деле, холодный словно мрамор, словно изваяние над чей-то могилой, ты пожалуй был бы самой искусной статуей из созданных. Я гладил твою щёку очень медленно и нежно, завороженный тобою, я протянул руки к ране, и обвёл её пальцами, облизнул их. Ты так жадно проследил за ними, что мне стало жарко. Я повторил действие, но на этот раз пальцы поднёс к твоему рту, ты жадно облизал собственную кровь, а затем взял их в рот, миг боли, и вот ты сосешь уже мою кровь. Сосешь будто ребенок грудь матери, зависимый полностью от этих жалких капель. Но твой взгляд, взгляд пред оргазмового удовольствия. я не помню как отпустил тебя, и как ты ушел, не помню ничего что было после этой встречи, не помню ничего, по тому что больше ничего не имело значения….