Взращенное семя

      Дверь со скрипом и неким стоном приоткрылась, впуская в комнату тусклые лучи света. На этот шум практически моментально что-то среагировало внутри комнаты. Тут же прошуршав, а после там же что-то забрякало, заскрежетало. Луч света дрогнул, словно дверь, пропустившая его, собиралась закрыться. Но мальчик, управляющий ею, всё же не дал этому случиться. Однако открыть проход, а тем более зайти внутрь желанием тоже не запылал.       — Асси? Это ты? Т-ты там? — послышался грустный и опасливый детский голосок мальчика. Страшные звуки прекратились, сменяясь дрожащими девичьими всхлипами, заполняющими всю комнату:       — Д-да! Братик, это я, я… Это Асси… — обрадованно зашептала малышка, одновременно закашливаясь собственными словами. Горло её, надорванное за последние сутки, отказывалось кричать и сильно болело. — Мели’м, помоги мне…       Брат, бывший двумя годами старше, хотел было сделать шаг, но остановился. Его взгляд переполнился скорбью, а нос слишком шумно для такой напрягающей слух тишины шмыгнул.       — Нет… Не могу… — замотал он головой, — Мама… Мама сказала, что… — он замялся, бросил взволнованный взгляд на тёмный пол комнаты, — Что ты — это не ты, что в тебе какое-то существо… Ну, этот… Демон.       — Мамочка так сильно меня не любит? — хрипло задрожал голосок, от чего стоящий за проходом вздрогнул, но тут же ответил с неким возмущением.       — Ты что! Она тебя очень любит, это всё те люди, которые к нам приходят. Они говорят, что ты не та, они заставляют верить в это маму и… Ещё хотят твоей смерти.        — Смерти? — икнула Ассиде’на. Она понятия не имела об этом слове, но от тона брата вздрогнула и испуганно спросила, — А… Что это?        — … — Мели’м хотел было что-то сказать, но так и подавился напряжённым воздухом, после глубоко вздохнул и наконец начал. — Это когда засыпаешь… Навсегда… — в отличие от пятилетней девочки, он уже более чётко понимал значение этого слова в судьбе человека, а потому решил тут же добавить. — Но ты не волнуйся, мамочка сказала, что тебя увезут к тёте Роуз и всё будет хорошо. Те люди долго не соглашались, возмущались, что если тебя не принести в жертву, то твой внутренний демон проснётся, если это уже не произошло… Мама им не верит, а потому хочет отправить тебя подальше от них.       — А… А ты им веришь? — прошептала девочка.       — Я? Нет… Конечно же не верю.       — Да? — шмыгнула младшая носом, — А почему зайти боишься?       — Я не боюсь! — вскрикнул мальчик и дверь ещё больше приоткрылась, позволяя Ассиде’не увидеть тёмный силуэт своего брата. Она от радости хотела повернуться на бок, чтобы лучше его разглядеть, но тут же за её движениями послышалось перебрякивание цепей, холодными тисками охватившими её запястья и закреплёнными за спинку железной кровати. Мальчик вздрогнул от испуга, закрыл проход и с приглушёнными частыми шагами исчез из последних мгновений нахождения девочки в этом родном, но таком осточертевшем доме, пропахшем рыбой, ладаном и враньём. Асси лишь сильно зажмурилась, не желая воспринимать происходящее с ней. Она даже не чувствовала, как по щекам бегут горячие слёзы. Единственное, что ощущалось, так это — отчаянье, горе и ярость, дикая ненавидящая этот дом, его обитателей, отца, мать, братьев, сестёр… Хотя нет, не всех братьев. На Мели’ма она была сильно обижена, но не до ненависти, просто… Просто ей очень хотелось, чтобы он, как и раньше, подошёл к ней и успокоил её, погладив по рыжим пушистым волосам… Чтобы он с ней весело общался и рассказывал о своих забавных похождениях, чтоб игрался… Но… Брат ушёл, громко, слишком оглушающе хлопнув дверью, заставляя ещё больше полыхать пламя обиды. Наконец слёзы, без того частые за эти дни, вытекли, оставляя на месте только всхлипы, а после и они стихли, вновь погружая тихое холодное пристанище Ассидены в мрачную звенящую тишину.       Кажется она заснула… По крайней мере так думалось её родителям, уложившим детей спать, а теперь сидевших за столом друг напротив друга.       — Ты уверена, что это хорошая идея — отдать нашего ребёнка какой-то тётке? — голос Кроцуса был напряжён как никогда, он действительно волновался за свою дочь, в каком бы свете её не пытались выставить эти сектанты, вовлёкшие в свои стены его жену, а после и его. Но если Телетта была похожа на какого-то ярого фанатика, то он… он относился ко всему насторожено, особенно сейчас, когда дело касалось жизни его дочери.       «Да какой он к чёрту наш ребёнок? Оно — исчадие ада!» — тут же мысленно среагировала его жена, которой так усердно вдалбливали сектанты на протяжении двух лет эту самую мысль, как оказалось, успешно. Однако Тела сдержалась, чувствуя настрой мужа и кивнула.       — Да, если ты не хочешь чтобы её убили, то, да. Тут ей жить не дадут.       На эти слова Кроц лишь устало обхватил лоб ладонью и нахмурился. Он не понимал всей этой ситуации. Она казалось глупой и абсурдной.       — Вот что нам мешает просто уехать отсюда? — возмутился его разум, стараясь рассуждать логически, но тут же сник, понимая, что ни денег, ни возможности для этого не было. Жена его тоже отрекла эту мысль, но по своим причинам: она просто не хотела жить в одном доме с тем, что считается дьяволом во плоти. — Ладно… — успокаивал мужчина сам себя, пытаясь смириться, — что это за Роуз? Кем она тебе приходится, какие у вас с ней отношения?       — А? — женщина вздрогнула, словно не ожидая таких вопрос, в прочем она действительно не ожидала. Однако это непроизвольное движение Кроцус воспринял как отвлечение от мыслей, грустных мыслей о прощание с дочерью, — Роуз — это моя двоюродная сестра по маминой линии… мы с ней не очень часто общаемся, ну максимум письма на день рожденья, да под настроение, но… У неё нет детей, а она очень хочет, но брать ребёнка из детдома… эта идея её не сильно прельщает. Ну вот. А у нас такая ситуация, и я подумала…       — Понятно, — коротко ответил муж, останавливая этот сбивчивый рассказ. — Когда приедет повозка?       — На днях… — не уверенно ответила женщина. — Ну думаю, не ранее, чем завтра утром и то при лучшем раскладе.       Мужчина кивнул и встал из-за стола. Теперь его ничто не должно было разделять с кроватью, а поэтому, вымотанный за день мужчина отправился прямиком в спальню, оставляя свою жену на кухне. Телетта поставила локти на стол и устала накрыла лицо ладонями. Колени нервно дрожали, означая, что она до сих пор не может успокоиться, да оно и понятно. Врать мужу, который зачастую понимал, когда она врёт, было занятием не из лёгких, а поэтому сильно волновало. Темноволосая женщина судорожно выдохнула, у неё всё-таки получилось его убедить и вскоре она избавится от этого исчадия. Дама встала и подошла к столешнице, где стояли битые кружки. Она взяла одну из них более-менее целую, только с треснувшим и выцветшим рисунком, говорящем о старости, если не древности, данной посудины. Тёплую жидкость перелили из чайника в ёмкость, потихоньку наполняя комнату запахом трав. Женщина уселась на место и с лёгкой улыбкой на губах принялась пить чай. «Да, всё идёт как по маслу, завтра утром за девочкой приедет повозка, которая повезёт ей к сестричке Роуз, семья с ней попрощается и… больше никогда не увидится. Ведь на самом деле никакой сестрички нет, а чудовище на самом деле повезут на смерть,» — Телет хихикнула, прикрывая глаза, — «а ведь как всё хорошо обыграли. Я — заботливая мать, страстно любящая свою дочь и готовая для неё на всё, например, отдать своей двоюродной сестре, даже при условии, что мы с дочкой можем никогда больше не увидеться». Её мысли неожиданно прервали звуки за окном, что немного напрягло. Женщина взяла в руки свечу, которая стояла на столе и слабым бликом била по стеклу, и подошла к окну, пытаясь хоть что-то разглядеть в потёмках на улице. Благо на улице была луна, и темноволосой особа не пришлось ломать глаза в попытках разглядеть повозку.       «Повозка?» — запоздало мелькнуло в голове женщины, которая удивлённо вперила свои серо-голубые глаза на тропу. И правда, это была именно она. Телетта со скоростью пули метнулась в комнату, где была заперта девочка.       Дверь, опять скрипя, открылась. Однако неприятный раздражитель на сей раз не вызвал внутри никаких шумов: девочка спала. Но это конкретно не устраивало взъерошенную и взбудораженную мать, которая поставила свечу на тумбу и загремела ключом, ковыряясь в замке, скрепляющем цепи. Вскоре замок с грохотом упал на пол, что заставило Ассиде’ну поморщиться, побуждая к бодрствованию. Лязг металла, что в спешке с болью зацепил плечо малютки, наконец полностью пробудил рыжую, что в прочем не спасло её от падения на пол, когда цепь потянули в сторону выхода. Девчушка упала на пол, сшибая себе коленки и локти до пороступления кровавых царапин, которые тут же испачкали и без того замызганную белую сорочку. Но даже после столь резкой и неожиданной боли, которой было достаточно чтобы девочка скуксилась и захныкала, её не перестали тащить, правда не долго, через пару секунд к ней фурией подлетел Тела и с громким хлопком ударила по щеке.       — Вставай! — прошипела она и тряхнула девчонку. Асси, ещё сильнее пугаясь и ничего не понимая. Встала на ножки и пошла за женщиной, которая опять принялась её тащить, подгоняя.       — Мама! Мамочка! — плакала она, однако как бы она не хотела выкрикнуть эти слова, они всё равно получались глухими и хриплыми, — куда мы идём?       — Молчи! — яростно прошептала мать, подходя к порогу двери. Она открыла дверь и встретилась взглядом с мужчиной, который стоял у неё на веранде, словно собираясь постучать. От неожиданности он отшатнулся, но сразу же его взгляд упал на девочку. На его лице появилась ухмылка. Для осмысления ситуации ему понадобилось всего несколько секунд.       — Я думаю, ты Телетта? — мирно спросил он, принимая серьёзное выражение лица.       — Д-да. Мы успели? — взволнованно забегала глазами женщина по людям.       — Вполне, — хладно ответил собеседник и протянул руку за цепочкой, которую женщина с радостью передала. Она в последний раз взглянула на своё дитя, а потом резко развернулась, закрылась изнутри дома и ушла спать, забывая всё как страшный сон. Мужчина ехидно посмотрел на девчушку и его бывалая ухмылка вновь вернулась на лицо.       — Мы сейчас поедем, сама пойдёшь в повозку или тебя на руках донести? В ответ девочка лишь выхватила цепь, находившуюся в руках у странного человека, задрала голову и босыми ногами пошлёпала к одной из закрытых навесом повозок. «Наверное именно сейчас я и поеду к той самой тёте Роуз, » — успокаивала она себя, хотя по большему счёту она успокаивала не себя, а своё странное предчувствие. Человек следовал за ней и помог забраться на дощатое покрытие, до которого самой девчушке было бы сложно дотянуться. Как только девочка оказалась внутри она сразу заметила несколько взрослых мужчин, вызвавших у неё странное ощущение, опять же ничем не обоснованное. Асси лишь забилась в деревянный угол, подальше от них и направила свой внимательный взгляд на незнакомцев. Они были молчаливы, тихо сидели и ждали, когда вся их колона тронется. Отсутствие внимательных глаз более-менее успокоило девочку, и она задумалась над тем, что больше никогда не вернётся в этот дом. Было ли ей грустно от этого? Нет, скорее всего сердце наполнялось грустью, когда воспоминания дошли до брата, но тут же малышка перевела свои мысли в другое русло, дабы не заплакать, она думала над тем, что сейчас они поедут в столицу, ведь её тётя обязательно должна жить где-нибудь в столице, чтобы девочка смогла найти много друзей и, быть может, смогла ходить в школу, а потом открыть свой собственный магазинчик сладостей, чтоб не платить за них ни копеечки. Девочка улыбнулась от собственных мечтаний и прикрыла глаза. Человек, который встретил Ассиде’ну на пороге, обернулся, словно почувствовал её улыбку. Он уже сидел на краю повозки и держал в руках вожжи. Вскоре дощатый пол дрогнул, он лёгких подскоков на мелких камнях и вся колонна поехала. Путь из деревни действительно пролёг в сторону столицы, и когда девочка открыла глаза, просыпаясь от неожиданного сна, увидела вдалеке высокие серые стены, огораживающие город. Но неожиданно все повозки свернули в сторону, на другую тропу. Вдобавок к разочарованию рыжей, произошло что-то совсем не понятное: по телам присутствующих пошли всполохи и через мгновенья перед девочкой сидели уже не люди, а различные существа, начиная от эльфов и заканчивая громадными мохнатыми серыми махинами. Асси испуганно прижала ладони ко рту, чтобы не закричать. В ответ на неё уставилось то самое лохматое существо, от чего-то широко улыбаясь.       — Эй, ушастый, ты где такую красноглазую взял? — проговорила эта махина. «Красноглазую?» — нахмурилась девочка, ничего не понимая, додумать ей не дал всё тот же голос, — оп, хех, опять зелёненькими стали.       — Хм… — изрёк тот самый ушастый, управляющий лошадью, — Ну… Вообще-то я её забрал от очень чудной семейки. Та женщина, её мать, была в какой-то общине вместе с другими людьми. Они посчитали, что в эту девчушку вселился демон, точнее Люцифер, ну… Думаю и так понятно, что с такими у них принято делать.       — Странные они, эти люди, — изрёк в свою очередь громила, — слушай, а тебе не лень каждый раз лезть в голову к этим людишкам и вникать в ситуацию? Ведь гораздо проще бамс по башке! — чудище с грохотом ударило кулаком по своей ладони. — И нет человечишки.       — Ну да… Только так можно устроить не нужный нам переполох, по крайней мере, не нужный до тех пор, пока мы не уберёмся куда подальше. Кстати, куда нам девчушку, после того, как мы уберёмся в то самое подальше?       После неожиданной фразы, все сидящие в повозке, кроме самого эльфа, слушавшие разговор в пол уха, теперь обратили внимание на девочку, от чего та ещё сильней вжалась в дерево. «Что это за странный вопрос и почему такое ощущение, что он очень важный?» — началась паника у маленькой девочки.