"Звёздочка"

       Глубокая и тихая ночь, открывающая широкие просторы звёздных путей, будоражила наши сердца ежедневно. Здесь, на крыше отделения Nerv у Токио-3, царила по-настоящему красивая и умиротворённая атмосфера: миллионы отчётливо сверкающих звёзд и мы, два юных астронома, возбуждённо смотрящих на завораживающую картину искусного творца, природы.        Лазурное сияние небесных тел освещало наши бледные лица в непроглядной тьме. Стоило лишь оторвать свой взор от космических красот и перевести его в сторону моей компаньонки, как неудержимая дрожь начинала терзать мою и без того неспокойную душу. Её скромные и хрупкие черты лица выразительно блистали в лунном свете, отбрасывая тени скул на короткие пряди волос. Ярко лучистые, будто протуберанцы, глаза отражали пролитое на небе молоко, а маленькие аккуратные алые губки потихоньку глотали леденящий воздух. Её тонкие пальцы, проводя по контору созвездий, внимательно исследовали небосвод: где-то они легко и воздушно обрисовывали отнюдь не самые простые звёзды астеризма, а где-то рисовали резкие и грубые линии, придавая чёткости важным фигурам древней мифологии.        Я не мог оторвать от неё глаз, каждое её движение заставляло сердце биться сильнее, а мучительная жажда заполучить эту «звездочку» затмевала мой разум. Мы были вдвоём, но казалось, что вселенная была открыта лишь для неё. Она как одинокая планета в хаотичной спирали космической системы скиталась по неизведанным границам небесных сфер. Постепенно она всё сильнее отдалялась от меня, её жадно уносили сказочные пейзажи Астрея.        А я, неумелый астроном, наблюдал за долгим путешествием этого холодного, но такого родного спутника, ожидая момента, когда она, окончив свой далёкий путь, озарит небо яркой и лучезарной улыбкой. Когда мир сменит краски, примет лёгкий персиковый оттенок. Когда наступит утро, засияет солнце.