Счастье

Босс никогда не любил романтику, не любил все эти розовые сопли и слезливые  признания, он никогда не задумывался о том, что чувствуют бабы, которых он использовал для собственного удовлетворения желаний, никогда не чувствовал вины за свое отвратительное и наглое поведение.  Никогда.    До того, как встретил Пимпа.  Пимп был другим, не таким, как все плебеи, окружающие Босса. Пимп не требовал от него денег, не потакал всем его прихотям, вступал с ним в споры и называл Босса ребенком, пережравшим Растишки.    Когда Босс неделями не выходил из дома и ломал всю мебель к чертям, именно Пимп выламывал двери в квартиру раз за разом и выбивал всю дурь из Босса. Другого человека Величайший бы уже сделал кормом для рыб или удобрением для цветов, но не Пимпа. Босс готов был все время крушить свою квартиру и терпеть нелегкие удары в челюсть, лишь бы потом снова видеть Пимпа таким искренним и нежным, когда тот перевязывал больные ребра или дезинфицировал ранки на губах, оставленные его кулаком минутой назад, а еще постоянно извиняющимся и очень смущенным. В такие моменты Величайший забывал дышать и лишь вглядывался в глаза Молодого Сутенера. В них он видел ебаный космос и, абсолютно точно, конец своей гетеросексуальной жизни и вечных тусовок с полуголыми суками.  Довольно долгое время Босс не мог принять свои чувства к Пимпу. И редкими тихими вечерами он топил свою любовь в море алкоголя и так и не выступивших слезах. Сегодня именно такой день. На полу, перед креслом, валяется пару пустых бутылок виски. По плазме идет какой-то сопливый фильм, где главные герои не могут быть вместе из-за своих родителей. Сам Босс лежит с еще не до конца опустевшей бутылкой на столе, закинув ноги на спинку кресла.  А что ему мешает пойти и признаться Пимпу прямо сейчас? Он уже большой мальчик и имеет право сам решать кого любить и кем быть любимым, пускай его парой будет мужик, какая разница? Сейчас его это совсем не беспокоит.  Босс поднимается со своего места и, не обращая внимание на ужасное головокружение, идет одеваться. Сейчас главное добраться до Пимпа и все ему рассказать. Стоп. А что он вообще собирается говорить? Не может же он просто так завалиться к Пимпу в гости посреди ночи и рассказать о своих чувствах. Мозг Босса начал бешено работать, вспоминая, чего от него хотели все те бабы, с которыми он спал. Одна хотела кольцо с бриллиантами, другая постоянные букеты цветов, третья поездку в Париж, четвертая — какую-то псину редкой породы. Черт, на часах без пяти два ночи, где сейчас все это найти?  Хватая телефон со стола, Босс набирает номер одного из «плебеев», объясняя свои требования.    - Ты понял, сука, чтобы через час все было возле моего подъезда вместе с водителем и машиной.  Трубка брошена, остается только немного подождать, и он уже будет возле дома своей принцесски. ***  Насколько же красив ночной город. На улицах редко можно встретить прохожих, только в дрова ужравшихся подростков,  орущих о несправедливости жизни или распевающих детские песенки. Но и они сейчас встречаются редко, только начало весны, а вот в мае таких можно будет увидеть в любом уголке города.  Боссу сейчас совсем похуй на архитектурную красоту и мелких пиздюков. Он стоит перед многоэтажкой, в которой живет Пимп, с огромным букетом тюльпанов и корзинкой, в которой сидит чихуахуа и трясется от страха. Босс смотрит на эту собачонку и не может понять, что в ней находят эти расфуфыренные бабы.  — Ты хоть бегать умеешь? — спрашивает Босс у псинки, ставя ее на тротуар перед подъездом.  Собачка тут же начинает бежать к ближайшему кусту и прячется там.    — Ты только, блять, не застрянь там, сука.  Как только Босс говорит эти слова псина, поджав хвост и скуля, выскакивает из кустов, а за ней гонится черно-белый кот. Они вдвоем забегают за угол дома и на улице снова становится тихо.  — Ахуенно, — громко матерится Босс. — И че это за собака такая? Нихрена не может, ну и нахер ее.  Величайший поднимает свой взгляд на многоэтажку и пытается найти окно Пимпа. Спит ли Сутенер или снова пишет текста для новых песен? От этого бессмысленного занятия его отвлекает тот самый кот, который погнался за псинкой. Он ластится к его ногам и мурлычет. Босс поднимает животное за шкирку и рассматривает его. Это оказывается красивая черно-белая кошка с огромными глазами.  — Ты только что избавила Пимпа от одного из подарков, — доверительно сообщил Босс кошке. — Было бы правильно прогнать тебя, но, я думаю, у меня есть идея получше. Посадив мурчащую кошку в корзинку и погладив ее, Босс зашел в нужный подъезд. Теперь главное подняться на девятый этаж и признаться Пимпу в своих чувствах. Величайший был ужасно пьян, но очень целеустремлен. Он решил, что простого признания будет мало, так что сейчас под его шубой дорогой костюм, а в кармане пиджака лежит маленькая коробочка с золотым кольцом и два билета в Париж. Что будет, если Пимп откажет ему или побьет, парень старался не думать. Выкрутится как-нибудь. Заветная дверь уже становится видна, и Босс начинает заметно нервничать. Его руки трясутся то ли от волнения, то ли от выпитого алкоголя. Вдох, выдох. Рука нажимает на кнопку звонка, и по пустому дому проносится ужасный звон. Этот звон оба парня запомнят на всю жизнь, ведь именно он так сильно изменит ее. В квартире слышится какое-то движение, и Босс опускает руку. Щелчок замка, и перед Величайшим стоит заспанный Пимп в огромной футболке и милых тапочках. Его глаза выражают недоумение и замешательство. Воспользовавшись моментом, Босс заходит в квартиру и захлопывает дверь ногой.  — Какого ху… - Пимп не успевает договорить, и Босс его перебивает.  — Подожди. Ничего не говори и дай мне все сделать правильно. Босс становится на одно колено, достает из кармана коробочку с кольцом и, открывая ее, протягивает Пимпу.  — Ты выйдешь за меня, Стас? — его глаза горят надеждой, сам он очень взволнован, и его рука слегка трясется. Будь Босс великим художником, он бы запечатлел лицо Пимпа в этот момент. Запечатлел и никогда и никому не показывал бы. Пимп стоит как вкопанный. В его глазах плещется море эмоций: недоумение, взволнованность, удивление, страх и… надежда? Пимп был ошарашен не только признанием, но и тем, что Босс обратился к нему по имени. Никогда, никогда за годы их дружбы они не называли друг друга по именам, это было слишком для них обоих. Слишком интимно и сокровенно, их имена были, как клятвы - ими не разбрасываются направо и налево.  — Ты пьян и несешь какой-то бред, — в глазах Пимпа застыли слезы. Босс знал, что Сутенер не питал никаких чувств к женщинам, но и о своей нетрадиционной ориентации не рассказывал. Возможно, Пимп и спал с девушками, но у него никогда не возникали к ним чувства. Просто для них в его жизни не было времени, все оно уходило на написание текстов и концерты с Боссом, да и сам Величайший требовал к себе много внимания. То ему срочно нужно помочь в разборках с какими-то бандами, то с розыском каких-то должников. Особенно было сложно, когда Босс болел. Это происходило очень редко, но если происходило, то обязательно очень тяжело. В такие дни Величайший не подпускал к себе никого, кроме Молодого Сутенера, он просто не хотел, чтобы его видели настолько беспомощным. Во время болезни Пимп не отходил от кровати Босса, только постоянно бегал на кухню, заваривая новую порцию чая или наливая новые тарелки горячего бульона. Именно куриного бульона, все остальное Босс отказывался есть. Во время его болезней Пимп забывал о себе, не спал, не ел и все время мерял температуру Величайшему. Многие думали, что это Пимп болел, а не Босс и тихо переговаривались между собой о том, что такой больной парнишка совершенно точно не может быть близким другом Босса. Переговаривались и замолкали навечно: Босс не был намерен терпеть таких людей в своем окружении. Сердце Величайшего готово было разбиться на тысячи осколков из-за слов Пимпа. Он встал с колена и спокойно прошел на кухню. Босс бывал здесь редко, но всегда чувствовал себя намного удобнее, чем в своей квартире. У Пимпа на кухне всегда было чисто и уютно. На столе стоял бежевый чайник и сахарница, а шкафчик над столом был забит чаями и пряностями. Босс тихо открыл дверцы стола и достал красивую хрустальную вазу. Она была такой утонченной, но в то же время очень холодной. Боссу показалось, что, если он сдавит ее своей рукой чуть сильнее, она сломается. Таким был и Пимп. Он был самым обычным, но в то же время притягивал людей своим взглядом, Босс мог бы сказать, что на него это притяжение не действует, но это точно была бы ложь. Многие могли думать, что Пимп слишком хилый для своей работы, но так думали только те, кто не видел его во время драки. Как бы сильно он ни был ранен, он никогда не просил пощады, никогда не скулил и постоянно поднимался на ноги, даже когда понимал, что идет на вооруженного противника с голыми руками.  — Игорь… Руки Босса дрогнули, и он чуть не выронил вазу с букетом из рук. Чтобы подобное не повторилось, он поставил цветы на стол и повернулся лицом к Стасу, стоящему в дверном проеме. Сейчас его лицо не выражало ничего, кроме безразличия, в руках он держал кошку и легонько ее гладил. Босс засмотрелся на его плавные движения. И пропустил тот момент, когда Пимп, нет… когда Стас подошел ближе.  — Игорь, ты пьян и не понимаешь, что говоришь и делаешь, — очень серьезно проговорил парень, но вскоре его взгляд смягчился, — Завтра я не буду тебе ничего говорить и спрашивать, мы просто забудем это. Я вызову тебе такси. Стас хотел развернуться и уйти, но ему не дали. Босс осел на пол и обнял его ноги.  — Стас, пожалуйста, не надо. Не делай то, что ты делаешь. Не прогоняй меня. Я не хочу уезжать. У меня нет другого дома, как место возле твоих ног. Я не хочу жить без тебя. Пожалуйста, не выбрасывай меня на улицу, как провинившегося пса. Я готов спать на полу возле твоей кровати, готов ждать тебя дома, когда ты уходишь. Я не прошу тебя любить меня, просто дай мне быть рядом. Я отдам тебе свою жизнь и душу, ведь ты единственный, кто мне нужен. Босс сидел на холодном полу и плакал так, как не плакал никогда. Сейчас он не был жестоким и пошлым гангста-репером. Сейчас он был обычным человеком, который только что потерял самое дорогое в своей жизни. Первой на пол спрыгнула кошка. Она начала ластиться к Игорю и вылизывать его лицо, мокрое от слез. За ней опустился и Стас. Он сидел на коленях перед самым дорогим человеком в своей жизни и смотрел на него такими же заплаканными глазами. Босс дрогнул, когда до его лица дотронулись ледяные руки Пимпа.  — Игорь, ты самое дорогое и важное, что есть у меня в жизни, — Стас потянулся к лицу парня. — Я люблю тебя. Некоторое время Игорь сидел без движения и не мог поверить, что ему это не кажется. Пимп обвил шею Величайшего руками и запустил свои пальцы в его волосы, это привело Игоря в чувство, и он обнял Стаса за талию, сильнее притягивая к себе. Их поцелуи становились более жаркими и голодными. Этого мгновения их души ждали целую вечность и теперь танцевали под ритм двух влюбленных сердец, бившихся в унисон. Довольная кошка вышла из комнаты и легла на кресло в спальне, она знала, что впереди их семью ждет целая череда перемен. Завтра влюбленная пара проснется в спальне, уставшие от яркой ночи, но довольные и счастливые. Игорь наденет кольцо на палец Стасу и будет тонуть в его изумительных счастливых глазах. Через неделю они вместе с Шанелью будут гулять по весеннему Парижу и витать в любви этого города. Через пару лет в их квартире кроме кошки появится маленький человечек. Она вырастает и станет знаменитой художницей, будет радовать родителей своими успехами в учебе и обязательно будет счастлива. А два любящих человека состарятся вместе и никогда не пожалеют о своем решении много лет назад. Но это будет потом. А сейчас в спальню влетают два влюбленных человека, шепчущих признания в вечной любви и тонут в объятиях друг друга на кровати. У них впереди целая жизнь, наполненная счастьем и любовью. И это точно.