Тайлер на самом деле не был рад тому, что на последнем году веселого (уж поверьте) выживания в школе, его любимая учительница по астрономии решила тактично свалить в декрет, причём от какого мужчины — никто не знал. Впрочем, Джозеф сначала сильно напрягся по этому поводу, ведь, кхм, трахал-то он прекрасную Дженну, причем не один раз и без презерватива, не спрашивая у женщины даже про противозачаточные. А потом оказалось, что он, к счастью, бесплоден, и это дело замялось также быстро, как и уезд Дженны из штата Огайо.
Итак, на чём мы там остановились?
Ах, да. Мисс Блэк ушла в декрет (а потом и вовсе уволилась). Учителя по астрономии до сих пор нет. Контрольных нет. Домашних заданий, как вы уже поняли, тоже нет. И вот скажите, кому такое не понравится? Даже заядлые ботаники ничего особого не говорили по этому поводу, радуясь, что хоть один единственный урок можно пропустить, и за это никто ничего тебе не скажет. Ну разве не красота, а?
Однако, болтаясь вот так вот без астрономии два месяца, ученикам резко сообщили, что школьная администрация нашла хорошего преподавателя по этому серьезному предмету, и поощрять за пропуски он явно не намерен. Они уж все думали, когда пришли на первый урок, немного выпившие и запахом фекалий во рту (всё-таки день рождения Джозефа отмечать без алкоголя — скучно), что там будет серьезный такой дядька с битой в руках и кучей наколок, олицетворяющих смерть и зону (над чем ещё долго смеялся Ури — создатель сия идей, действуя по принципу «сам придумал, сам поржал»), и все могли бы думать, мол, какого черта этот зек делает в школе и преподает астрономию, но на деле…
Окей-окей, вы когда-нибудь видели милых пушистых кроликов с глазками-бусинками, кудрявой шерстью и чуть пухленьким телом? Да? Тогда вам совсем не трудно представить
каким был их новый учитель астрономии. Его звали Джошуа Уильям Дан, сам он не намного старше двенадцатикласссников: может, ему было где-то до двадцати трёх и то, Тайлер до последнего думал, что к ним приставили совсем молоденького студента-первокурсника. Джош был мягким и нежным, господи, как милая булочка с корицей. Слегка полненьким и чуть низеньким, с волосами цвета морской волны, и, кажется, на свои губы он частенько наносил вишневый бесцветный блеск для губ. Пастельные льняные рубашки, не заправленные в черные джинсы, несколько веревочек-фенечек-браслетиков на руках — это всё было его.
И, блять, Тай никогда в своей жизни не думал, что
такие учителя действительно бывают (и что школьная администрация позволила совсем еще молодому парню вести астрономию).
Повествовал Джош медленно и негромко, но зато (Джозеф даже сам себе признался) действительно интересно, словно космос, звезды и процент уровня водорода в составе Нептуна — самые важные и захватывающие вещи в мире. И, боже, весь класс после уроков астрономии действительно так считал, что вызывало у многих удивление, мол, как молодой мальчишка (со стороны всего учительского состава) может вот так вести уроки. Никто не знал. Это был личный секрет Джошуа, заключенный в его природном обаянии.
Итак, давайте перейдём сразу к проблемам, которые начались у Тайлера после двух-трёх месяцев минимального общения с Даном. Не то, чтобы Джозеф стал плохо учиться (он всегда был хорошистом, которого так и запомнили учителя, ставя оценки не ниже «С»), не то, чтобы он стал забывчивым и невнимательным…
Да. Да-да, всё это у него действительно появилось и, чёрт, то было цветочками по сравнению с тем, что ему уготовила судьба через пару дней после более близкого общения с Джошуа.
Молодой преподаватель сразу заметил, что с одним из лучших учеников что-то начало твориться, причём не в лучшую сторону. Он и сам прекрасно понимал парня. Ну, знаете, выпускной класс, не за горами экзамены, тестирование и выбор университета. Конечно, всё это роилось в голове человека, позволяя ему быть таким… невнимательным и, по правде говоря, это нормально. Обычно. Джош понимал. Не так давно он сам был таким.
Сначала Тайлер сильно возмутился, потому что вместо того, чтобы зажать и трахнуть какую-нибудь девицу, он вынужден был остаться после уроков для разговора с Даном. Святое блядство.
— Тайлер? Здравствуй, — голос Джошуа не изменился. Всё такой же сладкий и бархатистый, словно патока. — Присаживайся, если хочешь.
— Постою, — буркнул парень, складывая руки на груди и становясь прямо напротив учителя астрономии, явно смущая его этим. — Вы что-то хотели?
— Нет-нет. Точнее, я хотел с тобой поговорить о твоей… рассеянности.
— О-о-о, это надолго. Я присяду.
— Да, конечно, — Джошуа совсем уж смутился, глубоко вздыхая и чуть опуская глаза. Почему он вообще ведёт себя так рядом с этим мальчишкой, а? Как влюбленная девчонка, ей-богу! — Я прекрасно понимаю, Тайлер, что-что это выпускной класс, заботы об экзаменах и поступление в университет.
— Меня это не шибко заботит, мистер Дан. Я уже давно решил, куда пойду поступать, чем буду кормить себя в жизни. А если вы сейчас будете меня зазывать в какие-либо сомнительные учреждения, я встану и уйду, — господи, да почему Тайлер так грубо отвечает? Почему он вообще сейчас ведёт себя, как последний мудак? Какого хера он решил, что мистер Дан собирается звать его в «сомнительные учреждения»? Почему он, блять, начинает возбуждаться от невинного и растерянного вида учителя по астрономии?
Блять.
— Нет, Тайлер, я не-не собираюсь тебя куда-то зазывать. Я-я твой учитель и вижу в тебе потенциал причём достаточно хороший, — Джош вздохнул и отлепился от своего учительского стола, чтобы сесть рядом с Джозефом, которого сначала в жар, а потом в холод бросило и ещё неизвестно от чего: от того, насколько сильно его возбудил слегка поблескивающий на свете блеск на губах учителя, или то,
как он пах. Впрочем, неважно. У Тайлера стоит на своего учителя прямо в кабинете, прямо перед ним.
Мысли беспорядочно спутались в плотный комок, и, кажется, щеки Джозефа слегка порозовели и вовсе не от смущения. Нога на ногу — выпирающий член немного скрыт, но парню очень хочется кричать, потому что давление достаточно болезненно. Ему нужно подрочить, нужно сделать хоть что-нибудь, потому что ещё немного, и он сделает это на глазах у учителя.
Что, блять, происходит?
— Что-то случилось? — робко произнес Джош, замечая как быстро притих Тайлер, словно от того, что ему стало плохо. Впрочем, это заставило парня занервничать еще больше, потому как первую медпомощь предоставлять он не особо умел, да и сам впадал в отчаянную панику, так что ему следовало предусмотрительно выбежать в коридор и проверить, есть ли кто рядом.
— Эм, я… всё в порядке, мистер Дан, — Тайлер громко выдохнул, прикусывая свою губу и слегка откидываясь на спину школьного стула так, чтобы лопатками отчетливо чувствовать боль от железных прутьев. Боль всегда помогает отвлечься, однако, оказывается, это совсем не тот случай. Поэтому единственный выход из этой тупой ситуации — сбежать.
Что Тайлер и сделал, быстро вскакивая со стула и пулей летя к выходу.
Оставалось только надеяться, что Джошуа не увидел его серьезного стояка, который не спадал целый вечер, не реагируя даже на гребанные дрочки.
***
— Я просто, блять, сбежал от него, вот и всё, — с раздражением произнёс Джозеф, скрипя зубами. С той глупой ситуации прошло около трёх-четырёх дней, и проблема Тайлера немного успокоилась, но как только он начинал думать о Дане, о его бледных губках, которые обхватывали бы головку члена так плотно, и о этих невинных глазках, которые бы смотрели на него с вожделением, пока тот вдалбливался в стройное тело и…
Блять.
— А он что?
— Откуда я знаю? Думаешь, я услышал хоть что-то из-за своего дикого стояка? — Роберт обреченно выдохнул и опустил голову на свои руки, которые до сих пор покоились на деревянной поверхности школьного стола, что находился в столовой. Здесь достаточно шумно, но эти мерзкие черлидерши со своими командами чуть ли не вылизывают друг друга у всех на глазах (так что всё внимание Холзи и Дебби было обращено именно на них), что отвлекает от дела ещё больше.
Всех, кроме Тайлера.
— Слушай, Тай, — Райан робко дотронулся до его плеча и ободряюще улыбнулся, как-то заметно стесняясь. — Знаешь, кто такие «соулмейты»?
— Пф, конечно.
— И… ты знаешь, что должен сделать актив с пассивом, если первый чувствует дикое желания трахаться при виде второго? — осторожно поинтересовался Брендон, подсаживаясь к Джозефу с другой стороны. Его окружила семейка петухов, замечательно!
— Брендон, ты долбоеб? Что за детский сад! Если у тебя стояк, то иди и трахайся, в чем проблема? Только… не прокатит это с Джошуа, я уверен, — Тай пожал плечами и сел прямо, тяжело вздыхая. Естественно, дабы не ранить его тонкую душевную организацию, ни мать, ни отец, ни братья, ни даже сестра не рассказывали ему о таком явлении, как изнасилование, мол, придет время, и сам поймёт. Но, как вы уже видите, Тайлеру исполнилось восемнадцать, а что делать со своим соулмейтом он совершенно не знал. Благо, на это есть хорошие друзья, верно?
— Нет, ТайДжо, нет-нет, — Брен поджал губы, из всех сил стараясь не засмеяться. — Тебе не говорили об изнасиловании?
— Чего? Каким боком изнасилование к родственной душе?
— К сожалению, так заведено, — грустно выдохнул резко присоединившийся к ним Патрик, взявшийся из ниоткуда. Видимо, его заметил только Пит. — Видишь ли, Джозеф, чтобы не чувствовать… дискомфорт в области паха, тебе нужно изнасиловать своего соулмейта. Всё просто.
И давайте просто представим эту картину: друзья Тайлера, которые открыли ему истину на совсем не розово-сопливый мир, сам ошарашенный Джозеф, который сложил два плюс два и ту ситуацию с прихрамывающей Мэдди, его огорчение, разочарование, злость и, о, боже, что это?..
Азарт?
— Ебануться.
— И не говори, — с грустью выдохнула Холзи, пока те идиоты ржали, катаясь по полу, хотя в этом ничего, вроде как, смешного нет.
— То есть я-я должен изнасиловать Джоша?
— Если чувствуешь к нему дикое желание трахаться.
— Ебать.
***
Перспектива быть пойманным за изнасилованием молодого учителя Тайлера вот вообще никак не вдохновляла. Конечно, он уже смирился с этим и почему-то даже не задумывался
каково будет Джошуа. Врожденный эгоизм, что уж тут поделать?
Тай, естественно, сначала считал эту идею до ужаса абсурдной, учитывая то, что на дворе двадцать первый век, и, эм, насиловать соулмейта всё ещё считается незаконным. Так что, если ты захочешь построить свое счастье с родственной душой, то можешь загреметь в тюрягу на лет эдак десять, вот так вот. Глупо. Настолько глупо, что хочется зайти в гости матушке-природе, ебануть ее по лицу чем-нибудь тяжелым и спросить «какого, блять, хрена?!». Конечно, мы не можем винить во всем природу, нет. Возможно, ещё правительство и кодекс Соединённых Штатов Америки…
Хорошо, сегодня тот день, к которому Тайлер незаметно для себя готовился целую неделю. Он даже не знал, что это случится
сегодня. Как будто организм управляет бренным телом сам, отдавая команды в мозг. А Джозеф… словно тряпичная кукла, подчиняющаяся своей природе. Мерзко, первобытно и ужасно.
Знаете, отец Роберта был самым крупным спонсором школы, а поэтому мальчика знала чуть ли ни каждая псина, причём во всем городе. И не удивительно, что его пригласили на одну из вечеринок недалеко от города, где под громкость музыки огромная стая молодых людей могла бы спокойно попьянствовать и, наверное, разве что совсем немного попалить лес.
Но это не так уж и важно, ведь Тайлер решил поприсутствовать там хотя бы для приличия, ибо его голова сделалась будто из ваты: мысли проникали в нее без проблем, но задерживались там надолго. Так что отвлечься от всего этого дерьма было бы лучшей идеей.
— Тайлееер! — Брендон мчался с дальнего конца огромной гостиной, распихивая полупьяных подростков, а сие ещё раз доказывало, что парень прибыл в идеальное время. Знаете, это когда люди вроде как соображают и держатся на своих двоих, но при этом, если хорошенько настоять, то с радостью опустятся на колени прямо перед публикой.
— Хэй, Брен, — Джозеф улыбнулся большелобому парню и хлопнул его по плечу, пытаясь перекричать оглушающую музыку. — Здесь слишком много людей. Это типа… Масштабная пьянка?
— Что? — Ури наморщил лоб, фыркнул, а потом, увидев прямо рядом с собой Райана, который наоборот, кажется, пытался убежать из эпицентра этого Ада, притянул сопротивляющегося парнишку к себе. — Скажи еще раз!
— Я говорю, здесь овердохуя людей. Масштабная пьянка?
— А! Да! Даллон постарался, так ведь? Я знал, что у моего мальчика все получится. — Брендон, кажется, совсем не обращал внимания на брыкающегося Росса, который еще больше распсиховался.
— Брендон, твою мать!
— Да что, детка?
— Пошел ты на хуй, я в туалет хочу!
— Я с тобой.
— Пошёл ты!
Ну и знаете, Тайлера всегда умиляли эти соулмейтовские разговорчики, когда ты злишься на человека, но понимаешь, что это несерьёзно, потому что обижаться на собственную родственную душу долго не получается.
Парни ушли в неизвестном направлении, оставив Джозефа в совершенном одиночестве. Его голова начала кружиться из-за обилия запахов (а это: какие-то дешёвые духи, дезодоранты и пот), громкости музыки и этих тел, которые совершенно не понимают, куда двигаются, абстрагируясь от сего мира. Тайлер мог бы понять их, если бы выпил хоть немного. Но, видимо, у его организма были совершенно другие планы.
И эти «другие планы» стояли в метрах двадцати от него самого. Мозг начал бить тревогу, а сердце делало кульбиты и сальто-мортале в грудной клетке. Импульсы сильнейших зарядов возбуждения прошли сквозь тело и скопились прямо в паху. Звуки вокруг были слышны сквозь толщу воды, а все потому что этот блядский Джош Дан стоял прямо перед Тайлером, пил какую-то жидкость из красного стаканчика и
поправлял кончики своей блядской юбочки.
У Джозефа пересохло во рту, а еще появился серьёзный стояк.
Первое, что пришло в голову это:
«Какого блять хуя я тут стою и ни черта не предпринимаю, когда тот, кого я должен насильно трахнуть, щеголяет по этому дому в гребанной пастельно-желтой юбке и темной цветочной рубашке, совершенно не подозревая о том, что с ним произойдёт?» И вот второе типа: «Я никогда не видел существо прекраснее, чем это».
И, блять, вы знаете эти смешивающиеся чувства, которые буквально бурлят в твоей голове мощным вихрем, ведя борьбу за первенство?
Тайлер, блять, просто
не мог упустить этот шанс. Он больше
не мог дрочить двадцать четыре часа в сутки.
Не мог. В конце концов, пожалейте его музыкальные пальцы.
Джозефа опьяняла эта толпа взбудораженных и бухих подростков, но не до конца, чтобы вот прямо сейчас подойти к Джошуа, схватить его за волосы и изнасиловать в ближайшем углу. Нет, для этого нужна если не смертельная, но крепкая доза, а в этом месте, к счастью, это можно найти по щелчку пальцев.
Конечно, Тайлер следил за Джошуа боковым зрением, шумно выдыхая и распихивая толпу в противоположную от своего учителя сторону, ибо только там стоял огромный стол с кучей дешевого (и дорого!) алкоголя на нём. На самом деле Роберту не надо было нажираться в стельку. Достаточно было выпить, так сказать, для храбрости, а там дальше как пойдёт. К тому же, когда он начинает пить, то превращается в дикого и орущего парня, которого раз шестьдесят забирали в участок полиции за последних три месяца. Так что после четвертого стакана крепкого виски парень вздохнул, постоял немного и его, блять, всё равно съедало смущение и неловкость. Но вот когда он ещё раз увидел своего учителя по астрономии в этой гребанной юбочке, то просто, вероятно, слетел с катушек.
Потому что какого черта он здесь? Какого черта он здесь в таком виде? Разве Джошуа не боится, что за такое его могут уволить из школы?
Тайлер чуть призадумался и фыркнул на последнее. Школа у них маленькая, городок не очень, и на вряд ли они найдут ещё более квалифицированного специалиста, нежели Джош. Теперь парню было понятно, почему Дан работает в школе учителем.
— Мистер Дан? — сладко промурлыкал Тайлер, подходя к своему учителю всё ближе и ближе, вгоняя того в краску и заставляя чуть пятиться назад. Ему явно не нравился Тайлер, при чем с первой встречи, потому что
никто не может заставить Дана смущаться, кроме гребанного Тайлера Роберта Джозефа! И это очень даже пугало молодого учителя, так что логично то, что он искал глазами выход и за что бы зацепиться и свалить отсюда. Если честно, он и сам не понимал, почему пришёл на вечеринку к подросткам (не совсем). Может, Дану просто надоело сидеть дома? Вполне возможно. — Добрый вечер.
— Добрый, — Джозеф ухмыльнулся и был уже близко, потому что Джошуа мог чувствовать запах его дорого парфюма с примесью цитрусового геля для душа. — Ты что-то хотел, Тайлер?
Опять этот робкий тон. Опять эти невинные глазки, которые бы так хорошо смотрелись возле члена Роберта… Блять.
— Проверили тесты?
— Нет, Тайлер, нет. Ты пришёл только за этим? — Мистер Дан отступил назад ещё на один шаг и опустил свой взгляд, потому что ну не может он смотреть в глаза своему ученику. Что-то постоянно заставляет его опускать взгляд перед доминирующем лицом. Естественно, Джошуа это не нравится. Несмотря на то, что он наносит блеск на свои губы, носит юбки и красит ногти, парень не любит, когда кто-то заставляет его чувствовать себя абсолютной жертвой (что во многих случаях и получается, поэтому Уильям в клубы больше не ходит. Видимо, и на вечеринки теперь тоже). — Мне уже пора. До встре…
— Стоять! — Рявкнул голос совсем недалеко от него самого, на что Джош лишь что-то сдавленно пискнул и замотал головой, когда загорелая рука Тайлера сжала его запястье. И знаете, это типа очень страшно, ибо ну вы и так, наверное, догадываетесь, что могут сделать пьяные люди, а особенно такие целеустремленные как Роберт. Конечно, Джош начинает вырываться, кричать что-то типа «помогите!», но абсолютно никто не слышал его из-за громкой музыки. Это, блять, так глупо. Однако, видимо, Джозефу этого уже не объяснить. Он чуть ли не срывался на бег, волоча за собой своего сопротивляющегося учителя, который пытался кусаться и биться, но это особо не помогало, потому что два стаканчика вина делали своё дело и заставляли ноги просто напросто заплетаться, а руки промахиваться. Однако он не терял надежду на то, что Джозеф всё-таки его отпустит, но у того были совершенно другие планы.
— Тайлер, пожалуйста, отпусти меня, — всё-таки подумал Дан, ведь кричать и истерить не слишком уж и педагогично, так что лучше спокойно попросить. Вдруг Тай только этого и ждёт?
Какой, блять, наивный вы посмотрите на него.
Было страшно. Даже страшнее, чем это описывают в фильмах. Они лавировали между неподвижных тел, обкачавшихся спермой, наркотиками и алкоголем, и эта часть дома становилось такой… криповой. Знаете, словно здесь всю жизнь был наркопритон, потому что, чем дальше они пробегали внутрь, тем больше было запаха аммиака и дезоморфина, а это уже вообще пиздец какой-то. Джош кричал, вырывался, а ещё дрожал и пытался сдерживать слезы, ибо ему, блять, очень страшно. Типа, какого хрена здесь ещё и огромная куча всех этих обдолбанных нариков, когда ему говорили, что здесь все законно?
— Тайлер, прошу, пожалуйста! Мне страшно, Та…
А потом ему прилетел хороший удар прямо между глаз и сначала реакция была шоковой, а потом он начал вырываться ещё больше и, кажется, ударил своего ученика в сгиб ноги, но тот не упал, а только развернулся на своих пятках, сверкая глазами, полными злости, и припечатал своего учителя так, что тот, кажется, начал видеть звездочки перед глазами. Лоб начал болеть вместе с головой, но Джошуа не терял сознание, а лишь, стиснув зубы, пытался хоть немного отбиться, чтобы убежать отсюда, а потом вовсе из этого идиотского города.
— Заткнись, блять.
— Ты даже не понимаешь, что происходит из-за тебя. Тебе, блять, насрать! Насрать на то, что чувствую я, да? Я уверен, что в переулках ты сосешь большим черным парням за просто так, — зашипел Джозеф, придавливая всем своим весом Джоша к пыльной стене с какими-то обшарпанными обоями. — Мне нравится эта юбочка, — он приблизил свои губы прямо к уху своего преподавателя, обветренной кожей касаясь нежной растянутой тоннелями мочки. Раньше этого Тайлер не замечал. — Она делает тебя не просто блядью, а невинной блядью. Я действительно очень возбуждаюсь, когда думаю об этом, киса.
А Джош лишь плакал, вертел головой и пытался не потерять сознание, потому что боль в голове никуда не уходила, а наоборот болела по нарастанию. Ему казалось, что обморок от болевого шока обеспечен, только вот так получалось, что одеколон Джозефа не давал ему это сделать, посылая импульсы в мозг, типа: «надо отбиваться и убегать отсюда, а ты ничего не делаешь!».
— Тайлер… П-по-пожалуйста, отпу-у-сти меня, прошу тебя. Я-я уеду из города, из шта-а-та, отпусти, пожалуйста! — Джош не понял, как сам начал плакать, шумно хлюпая носом и пуская пузыри из соплей, словно маленький испугавшийся
котенок ребёнок.
Тайлер молчит, всматриваясь в его лицо, молчит и фыркает, ударяя Джоша головой о стену ещё раз. Но кроме боли Джошу он ничего не принес. К сожалению, этого не хватило, чтобы отключиться.
Дан блять так хочет вырубиться или раствориться в этой стене, чтобы скорее пережить это.
Он не мог отрицать, что Джозеф был сильнее его в психологическом плане. Он не мог отрицать, что его взгляд, его грубый голос с нотками стали не мог не воздействовать на его часть мозга, которая привыкла подчиняться. И, блять, Джош видел азарт, гребанный
азарт в глазах Тайлера за пеленой алкогольного опьянения. Это было опасно. Было опасно делать что-либо, например, сопротивляться, потому что такие как Джозеф раздавят тебя, словно букашку, даже не обратив внимание.
Такое гребанное клише.
Тайлер еле сдерживает себя (блять, ну да), шумно дышит через нос, опасно раздувая его крылья. От своего соулмейта у парня сносит крышу, причем, конкретно так.
Ведь ему уже насрать, где произойдет то, что должно.
Джош закрывает глаза и чуть ли не падает, когда Джозеф отстраняется и тянет его в одну из комнат, где простыни уже в чей-то сперме. Тай придирчиво морщится и одним жестком скидывает грязное бельё. Ему не хочется пачкаться.
Дан дрожит так, как никогда не дрожал, прикусывая свои губы и давясь собственными всхлипами, потому что Тайлер ясно дал понять, что это раздражает, но, черт. Он, блять, боится, гребанный ты Джозеф.
—
Ложись.
Обдолбанный доминант, вы посмотрите на него.
Такой папочка, который думает, что ему дозволено всё. Сыночек сливки общества. Папаша все замнет дела, да, Тайлер Роберт Джозеф?
Твоя душа такая же гнилая, как и тексты твоих песен. Чертовски жалкий мальчишка.
Тайлер смотрит стеклянным взглядом на Джоша и, неожиданно даже для себя, бьет учителя ладонью по щеке, заставляя того упасть на спину с болезненным вскриком и заходиться в новой порции свежих слёз. Его тело отказывается слушаться, а ноги словно налились свинцом. Джошуа знает, что, вероятно, завтра на его чувствительной коже будут виднеться синяки. Он кажется таким. отчаянным, думая о том, что его
просто побьют. О, нет, Джоши, нет.
I want to kill you like they do in the movies
Учитель астрономии всё ещё пытается сопротивляться, словно бабочка с порванными крыльями, которая не теряет надежду взлететь. Как жаль, что теперь ты и твой дружок отправитесь в Ад, Дан. Джош всхлипывает и цепляется за просветки фонарей в окне, пытаясь разобрать что шипит Тайлер над ним. Он говорит что-то типа «какая же ты блядь» и «я, сука, люблю тебя», а ещё больно бьет Джошуа по плечу ногой и заставляет подняться. Эта ситуация такая жалкая, что Дану хочется блевать от самого себя, изрыгая все свои внутренние органы, чтобы поскорее сдохнуть. Ему не хочется видеть Тайлера, не хочется сопротивляться, потому что
это такой чертовски слабый мальчик.
Тайлер наблюдал за учителем сверху, не контролируя слова, которые огромным потоком лились из его рта, словно река, прорвавшая плотину. Ему хотелось
унижать, ему хотелось
делать больно, ох и ему безусловно хотелось
попробовать себя в роли насильника. Юноша улыбнулся безумной улыбкой, больше похожей на оскал и наотмашь ударил Джошуа по голове ещё один гребанный раз, пока тот заползал на кровать
по приказу. Джозефу безусловно нравятся эти болезненные стоны и хрипы. Нравится вид иссиня-фиолетовых синяков различной формы на лице учителя и ему так хочется увидеть их на всем его теле, отчего тот, как дикий зверь, запрыгивает на кровать, что-то рычит себе под нос и прижимает тонкие запястья Джоша к кровати, чувствуя, что тот всё-таки вырывается и не перестает реветь, словно Тайлер
уже делает что-то плохое. Ох, блять, он ещё не начал.
— Будь послушным мальчиком, Джошуа. Не заставляй меня прибегать к более… Не гуманным способам.
Дан всхлипывает и размазывает тушь на своих ресницах по всему лицу, смешивая ее с соплями и кровью, что начала течь из носа. Джозеф наклоняется и проводит языком по нежной фарфоровой коже, чувствуя чужой металлический привкус на рецепторах. Ему нравится. Он довольно ухмыляется и смотрит на учителя, долго, пристально, вслушиваясь в каждую дрожь, что проходит через худенькое тело, а потом с завидной скоростью для пьяного человека, вскакивает на колени на кровати, ставя их между бёдер Джоша и сжимая так, что, кажется, там послышался хруст. Учитель вскрикивает и эта боль словно отрезвляет его и тот еще раз пытается вырваться, но Тайлер не так прост. Он быстро вытаскивает ремень из юбочки Дана, шатаясь и от этого зверея еще больше, стальной хваткой зажимает запястья в собственной руке, быстро обворачивая вокруг них красную кожу. Она, блять, так идеально гармонирует с природной бледностью старшего. Джош шипит, вырывает руки, но тут чувствует, как Тайлер второй рукой схватил пастельно-розовые волосы, резко и сильно ударяя затылком по дубовому изголовью кровати. Боль прострелила от самой головы до кончиков пальцев, а в глазах парень увидел звездочки. Дергания Дана становятся слабыми, но он все же продолжает это делать, находясь на грани обморока. Ему, блять, очень больно и кажется, что Джозеф просто убьет его нахуй. Ебанный мир соулмейтов не такой радужный как мы себе представляли, да?
Тайлер выпускает руку из кудряшек старшего, расстёгивая несколько верхних пуговиц на своей рубашке и хватаясь за её концы, чтобы побыстрее снять с себя эту надоедливую вещь. Парень хмыкает, пока Джошуа пытается из последних сил не терять сознание, но ещё мгновение и он сдается, закрывая глаза и выдавая какой-то болезненный хрип.
— Хороший мальчик, — Шепчет Тайлер, вставая с кровати и руками, которые его абсолютно не слушаются, попытался снять с себя всё остальное, тихо матерясь себе под нос. Когда жертва не способна дергаться или позвать на помощь, ему, естественно, легче, потому что не придётся применять лишнюю силу и удерживаться на месте. так что Джозеф вполне доволен этой работой. Он быстро снимает с себя боксеры, откидывая их в сторону, и, шатаясь, залазит на кровать и криво усмехается, вглядываясь в фарфоровую кожу своего учителя астрономии. Где-то в глубине своей души он осознает, что делает, но прирожденный эгоизм этого мальчика громко говорил «будут насиловать не тебя, так что действуй». И, блять, он действовал. Сначала вытащил ремень со своих джинсов, а потом, пошарив по тумбочкам, нашёл что-то типа грязных бинтов в запекшейся крови. Брезгливо скривившись, Тайлер кончиками пальцев аккуратно опустил тряпки на пыльную поверхность тумбочки, вскакивая обратно на кровать и не совсем понимая зачем он вообще слазил. От картины беспомощного котенка под собой, член Джозефа стоял так сильно, что, кажется, начали звенеть яйца. По головке скатилось несколько капель смазки, белыми каплями падая на пыльную кровать. Естественно, трахать неподвижное тело — совершенно не интересно, а это значит, что нужно дождаться пока Дан придет в себя. К тому же, он уже начал проявлять признаки жизни, пошевеливая кончиками пальцев на ногах.
— Джошуа, — Сладко промурлыкал Тайлер, утыкаясь носом в его разгоряченную кожу на щеке, где всё ещё горели следы от ударов, — Джо-о-ош.
Сраный лицемер.
Джошуа морщится и болезненно стонет примерно через минут восемь и, вау, член Джозефа всё еще стоит, как ебаный осиновый кол, и он блять большой. Типа, это странно, что у двенадцатикласника большой член, ага. Дан не открывает глаза, пытаясь удержаться за остатки своего сознания, как за спасательный круг, рефлекторно выдергивая руки из хватки красного лакового ремешка.
Тайлер довольно улыбается и приподнимается на руках, пытаясь удержать равновесие, которое его явно подводит сегодня. Он бережно проводит по ремню рукой, как бы оценивая твердую черную кожу. Если честно, Джозеф редко носил ремни и, знаете, сегодня был тот момент, когда он об этом не пожалел. Рыкнув что-то нечленораздельное, парень перевернулся несопротивляющегося Джошуа на живот, чувствуя, как тот только начинает отходить и постепенное приходить в себя.
— Т-т-тайлер. — Тихий голос с сильной хрипотцой возбуждал, блять, еще сильнее, а этот сочившейся из него страх придавал ебанного азарта. — Пож-ж-жал-л-луйста, Т-т-тайлер.
— Да, детка? — Джозеф осмотрел своего
мальчика в теплом свете высокого фонаря. Он действительно был прекрасен, чтобы вы понимали: молочно-персиковая кожа буквально светилась в темноте, маленькие родинки придавали такую домашнюю, невьебенную красоту, которой хотется
поклоняться, эти острые плечики, и выпирающие ребра,
под которые хочется запустить пальцы и вырвать их вместе с кожей.
Джош все еще боится. Его голос дрожит. Он так чертовски напуган и боится пошевелиться.
Тайлер чувствует, как начинает звереть из-за того, что Дан даже не стонет, сложив губы в тонкую полоску и впиваясь ногтями в собственные ладони.
— Что ты хотел, блядь? — Джош так сильно вздрагивает, когда слышит это слово и вновь пытается вырваться и, блять, это
огромная ошибка.
Тайлер так зол. Он так голоден. Знаете. Как огромный бешеный пёс? О, да.
Огромный бешеный пёс. Джозеф громко рычит что-то, замахивается и опускает тяжелый ремень (ещё помните его?) на бледную спину, желая увидеть кровь, желая почувствовать кровь, желая насытиться. Он, блять, больной ублюдок, но кто это докажет?
Джошуа пораженно кричит, полностью просыпаясь от послеобморочного состояния. Он абсолютно точно не ожидал такого, поэтому первый раз был не таким болезненным из-за какого-то шокового состояния. А вот следующие... Боль обжигает его спину и разносится по всему телу, отдаваясь в кончики пальцев. Дан все еще болезненно хрипит и еще больше уворачивается, пока еще один удар не приходит на поясницу. Там все менее больнее, но Дан уже снова плачет, молит Джозефа остановится и слепо надеется, что это поможет. Но Тайлер уже так вошел во вкус! Не забирайте у мальчика его игрушку!
Он наносил удары со всей силы, смотря как на бледной коже появляются красные пятна, а после - капельки крови. Не такая уж тяжелая, но железная бляшка с кучей всяких острых концов рассекала кожу, как нож горячее масло. И чем больше было крови, тем сильнее Джозеф бил по всему телу, желая увидеть
больше. После каждого удара оставалось ужасное жжение, из-за которого хотелось покинуть своё, блять, тело и никогда туда не возвращаться. Так противно, так мерзко и это от осознания того, что Джошуа полностью обездвижен и связан, а это дает Тайлер полную свободу действий.
Полную. Свободу.
Действий. Вы только представьте, что может сделать со своей жертвой насильник, когда у него есть огромная и больная фантазия, как у Джозефа. Бедный маленький Джоши...
Он кричит, захлёбываясь слезами и собственной кровью, так громко, как только может, но очередной удар ремнём заставил сжать челюсть и рыдать, рыдать, рыдать.
- Заткнись, шлюха, - Прорычал младший, хватая Джошуа за волосы и сильно оттягивая, заставляя заплаканное лицо подняться над подушкой, - Думаешь, я не знаю того, что происходит в твоей жизни? Думаешь, я не знаю, что тебе пришлось сделать, чтобы найти работу в таком юном возрасте? Твои губки всегда красные не оттого, что ты наносишь на них помаду, так ведь? - Рука Роберта в розовых волосах сжалась сильнее, и тот закричал, морщась от боли, - А от того, что ты каждый день после всех своих уроков приходишь в кабинет директора и сосешь его член, как блять, леденец.
И, уупс, Тайлер прав.
Джошуа действительно сосет директору. И это ему нравится даже больше, чем новая барабанная установка.
А ещё он сосет любым парням за деньги, потому что, хм, он действительно шлюха, которая убежала от своего сутенера несколько месяцев назад.
Но даже там с ним не обращались так, как обращаются сейчас.
И, знаете, Тайлеру просто надоело оттягивать время и получать зрительное удовлетворение, когда можно просто начать действовать. Он отложил ремень на кровать и увидел, как мышцы на спине Джошуа расслабились, а потом сразу напряглись. Видимо, он понял, что сейчас будет что-то хуже избиения тяжелым ремнем. Парень ухмыльнулся и опустил руку на свой ахуенно твердый член, аккуратно водя по нему рукой и нажимая на вздувшиеся венки. Предэякулят растекся еще больше, капая на милую пастельно-желтую юбочку, которая начала впитываться в себя кровь и постепенно засыхать. Тайлер схватил за края прекрасной вещички, стягивая её вниз и специально нажимая пальцем второй руки на порезы от ремня, вслушиваясь в шипение и всхрипы.
— Ты такой хороший сладкий мальчик, Джошуа, — Промурлыкал парень, увидев, что в след за юбочкой потянулись и нежно-розовые кружевные трусики, — Смирно лежишь, да? Умница, детка.
А Джош слышал все эти слова, как через огромную толщу воды, морщась от мерзости. Ему противен Тайлер, он сам, эта кровать, эта комната и весь этот чертов мир, который так не справедлив к маленькому бедненькому учителю астрономии, чье тело сейчас осквернят. При чем никто иной, как Тайлер Роберт Джозеф. В принципе, ему сейчас плевать на Джоша, на его чувства и, безусловно, ему плевать на то, какое между ними будут отношение после. Ведь, вау, это же его соулмейт и он не посмеет как-то сопротивляться своему активу, своему.. Доминанту? На это Тайлер лишь хмыкнул. Скоро ебало у него треснет, ага.
Мгновение - и юбочка, и трусики валялись где-то на грязном полу, впитывая в себя запахи наркотиков и мочи, от чего Джошуа лишь скривился и зажмурил глаза. Он не мог должным образом сопротивляться из-за своей слабости и завязанных заведенных за спину рук, так что, осталось лишь начать.. Кричать. Что-что, а эта сучка горланить умела, поверьте. И вы представляете удивление Джозефа, который до этого лишь слышал плач своего учителя, а сейчас чуть ли не вой сирены? Парень чертыхнулся себе под нос, и когда Дан начал орать "ПОМОГ.." то сразу схватил грязные бинты, что были все в запекшейся крови, и быстро затолкал их в ротик Дана, при этом морщась. Конечно, это совсем не гигиенично, но что делать, когда под ухом орёт этот идиот, который опомнился только сейчас? Тайлер был все же злой и супер-возбужденный и, поверьте, он очень удивлялся своей выдержке. Сами посудите, он мог бы изнасиловать Джошуа в каком-нибудь захудалом уголке дома и бросить там, совсем не заботясь о том, что этого милого парня могут пустить по кругу какие-нибудь ублюдки.
Он даже не растягивал его. Посмотрел на сильно сжатую розовую дырочку и усмехнулся, под скулеж Джошуа. Слезы снова текли по его щекам и он блять так ненавидел себя, думал, за что же ему такая судьба, и почему Бог, в которого Уильям так отчаянно верил с трех лет, ни черта ему не помогает. Начало каждого счастья начинается с боли, верно?
Тайлер фыркнул и смачно ударил Дана по левой ягодице, прямо по тому месту, где больше всего ударов от ремня. Он не оставлял на преподавателе засосов, ведь ещё будет время для этого, правда? А пока, Джош не смоет с себя синяки, которые могут остаться на очень и очень долго. И это Джозефа вполне устраивало. Раздвинув двумя руками нежные белые половинки и открыв вид на прекрасную дырочку, Тайлер подался вперед, навалившись на Джоша, который так отчаянно закричал, что, кажется, их точно кто-то услышит. Хотя, даже если и так, то никто не придёт. Все уже давно под наркотой или выпивкой, чтобы идти и геройствовать. Всем насрать. Таков мир.
I wanna fuck you like a foreign film
And there's no subtitles to get you through this
Сколько минут продолжались эти пробные, но пиздецки больные толчки, никто из них не знал. Если честно, Джозефа это вот вообще не волновало, а Джош, от застилавшей его разум боли, ничего не мог сделать, кроме как рыдать и смириться с тем, что его, все-таки, изнасилуют. И как же, сука, низко это.
В Джошуа было блять, настолько узко, что член Тайлера ели-ели двигался в нем, принося нижнему столько боли. Он думал, что упадёт в обморок или кому от болевого шока, продолжая кричать, раздирая себе горло. Джош разумно смел предполагать, что сейчас перестанет чувствовать все, что ниже поясницы, пытаясь вырвать руки и выплюнуть из рта гадкую тряпку, от которой очень тошнило. И вот, наверное, этот запах чужой крови во рту отрезвлял учителя.
Он чувствовал, блять, как Тайлер срывается на бешенный темп, чувствовал, как он
рвет его изнутри, не выслушивая ни мольбы, которые затихали с каждой минутой, ни дикий плач, ни истерику. Ему все также насрать. И, блять, ему очень нравится эта
девственная узость, которая сжимает его член так плотно, что от этого хочется кричать. Выстанывая какие-то несвязные слова, Джозеф запрокинул голову назад, схватил Джошуа за загривок и кончил, прорычав что-то типа "я пиздец как люблю тебя".
И дальше - всё как в тумане. Тайлер захотел домой, поэтому уже через пять минут, нормально не отдышавшись и даже не одевшись, парень просто схватил и свои вещи и ретировался из дома нахуй. Чего не скажешь о Джошуа.
Для него все закончилось также быстро, как и началось. Он просто вдруг понял, что это всё - бесполезно. Бесполезно вырываться, молить и просить, чтобы его отпустили. Он просто лежал и плакал так, что вся подушка под ним пропиталась слезами, а матрац, на котором его оттрахали - начал впитывать в себя кровь вперемешку со спермой, которая большими каплями вытекала из разорванного ануса. Джош никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько униженным, грязным, жалким и такой, знаете, по-настоящему
блядью.
Сколько Дан так лежал - сам он никогда и не вспомнит. От боли он потерял счёт во времени, а когда уже начало светать - он и вовсе отключился, теряя вместе с сознанием самого себя.
Мне немного жаль, детка.
Я слышал, что загробная жизнь ужасна.
