***
Юки рухнула на диван, рядом с Айдо. - Это был не так уж и трудно. - пробормотала она. - Если бы не ты, нам вообще не пришлось бы тушить сарай. - Он закрывал прекрасный вид на ручей. - попыталась оправдаться Юки. Она и несколько часов назад выдвигала этот же аргумент, но оба раза безуспешно. - Теперь нет ни сарая, ни ручья. - И кто же в этом виноват?! - Ты в этом виновата! - огрызнулся Айдо. - Ни я заморозила весь участок. - Да, ты лишь сожгла сарай! Горничная поставила на столик напротив дивана поднос с чаем и печеньем. Часы пробили четыре часа ночи. В камин подбросили несколько дров. Юки и Айдо помолчали несколько минут и вновь завели разговор. - Канаме это не понравиться. - вздохнул Айдо. - Успокойся, он даже не знал о существования этого сарая. - Ты не должна делать всё, что тебе вздумается, Юки. Это глупо и опасно. - Это мой дом, я могу делать что захочу. Она вскочила с дивана и подошла к окну. Айдо хотел было сказать что-то в ответ, но увидев Юки у окна, замолчал на полуслове. Она стояла там и глядела в сторону леса, где виднелись вершины гор. В её взгляде всегда чувствовалась безысходность и печаль. Айдо знал, что это из-за того что Канаме практически запер её в доме. Он понимал, что бесследно подобное решение пройти не могло. И Юки, несмотря на её покладистость в этом вопросе, желает выбраться из этого дома. Именно поэтому Айдо так часто посещал её. Он делал вид, что ему нечем заняться, поэтому, частенько, а точнее, каждую третью неделю он проводит в гостях у Юки. Общение с ним приносило разнообразие, которого в скором времени могло уже не хватать. И над данной проблеме Айдо начал в серьёз задумываться ещё месяц назад. А сейчас, он смотрел как лунный свет падает на её лицо и плечи. Как она стоит там, в темноте, у окна и молча смотрит на чёрный лес, покрывающий горы. Он поймал себя на мысли, что хочет её обнять. Подойти сзади, протянуть руки и заключить это хрупкое тело в своих объятьях. И мешает этому не тот факт, что Юки принадлежит Канаме и, что после такого, возможно, последует неминуемая смерть, а то, что объятия ничего не дадут. - Я уберу потом лёд и ручей, возможно, снова появиться. - произнёс он. - Да. Было бы замечательно. - ответила Юки без малейшего энтузиазма. Она уже не была так поглощена историей с сараем. Теперь, как и думал Айдо, она задумалась о реальной жизни, жизни сейчас и здесь.***
Дверь в кабинет Кросс Каена раскрылась и, внутрь вошёл Канаме. Он прошёл к столу директора и уставился на Каена. - И тебе здравствуй, Канаме. - улыбнулся тот. - Юки не должна участвовать в работе Гильдии. - топорно начал Канаме. Кайен отклонился на спинку кресла и внимательно поглядел на "зятя". - Где ЕЩЁ её не должно быть, помимо вашего дома? - Ты поддерживаешь их решение? – продолжал Канаме. - Нет. Но и твоё решение я тоже не поддерживаю. - Я не собираюсь её держать взаперти. Но к Гильдии она не приблизиться. - Ты УЖЕ держишь её взаперт! - повысил голос Кайен. Канаме промолчал. Он подошёл к окну и взглянул на фонтан на улице. Никогда нельзя было сказать точно, зол Канаме или расстроен, свои эмоции он тщательно скрывал. Единственным человеком, в присутствии которого он вёл себя естественно, была Юки. Но та слишком много времени прожила со своим приёмном отцом. Сейчас Канаме требовалась помощь в решении проблемы, которая уже давно терзала его. - Ты говоришь, что не поддерживаешь моё решение. В таком случае, что ты предлагаешь? - спокойно начал Канаме. - Ты спрашиваешь меня, что нам делать с Гильдией, или что делать с Юки? - Я сам справлюсь с Гильдией. - Юки должна заниматься тем, что она сочтёт нужным и полезным для себя. – ответил Кайен. Канаме увидел двух вампиров. Они сидели с другой стороны фонтана, струи и брызги частично скрывали их. Но было видно, как юноша целует девушку. Он притягивал её к себе, продолжая целовать, и не давал ей остановить себя. - И, мне кажется, это что-то не является делами Гильдии, она и сама это понимает. – добавил директор. Юноша заключил девушку в объятья, и теперь она даже не сопротивлялась. Она обняла его шею и целовала в ответ. А Директор продолжал говорить. - Она никуда не уйдёт от тебя. По крайней мере, не найдётся тот, кто рискнёт помочь ей с этим. Канаме отошёл от окна и направился к двери ни сказав ни слова. - Канаме. - остановил его Кайен: - Неужели ты пришёл ко мне, спросить совета? - Я пришёл сюда, что бы предупредить, дальнейшие мои действия будут в корне отличаться от того что было раньше. – ответил Канаме. - Что же, будешь убивать каждого, кто скажет ей привет. - усмехнулся Директор. Канаме взглянул на того, промолчал и вышел из кабинета. Улыбка исчезла с лица Кайена и он понял, что шутка вполне может быть не далека от правды. - Стой! - вскочил он: - Погоди, Канаме! Подожди минутку! Но Канаме был уже на полпути к Юки. Машина, в подобной ситуации, была слишком медленной и ему пришлось воспользоваться своей силой, что бы приблизить момент встречи. *** Юки вошла в комнату. Было уже шесть утра, солнце ознаменовала рассвет своими первыми лучами. Айдо попросил её пораньше лечь спать, но не было ещё дня за всё то время, что она прожила тут, что бы Юки не захотела бы дождаться Канаме. Это утро исключением не являлось. Он обещал вернуться на рассвете, а значит он вот-вот войдёт в эту дверь. Сегодня, желание увидеть Канаме было сильнее обычного. Юки решила, что это скорей всего из-за голода, но простояв в комнате, напротив пустой постели, поняла, что дело не в этом. Она находилась в клетке. И такие факты, как то, что этой клеткой являлся её родной дом, или то что делалось это для её безопасности тем кого она любила, не скрывали того факта, что ей было невыносимо одиноко и тоскливо. Она общалась с Айдо, это помогало. Юки знала, он приходит к ней потому, что понимает её чувства, ну или старается понять. В любом случае, этого всё ровно было мало, и потом на него легла часть ответственности за его клан и, скорей всего, количество посещений вскоре сократится. Юки так же знала, что сам Канаме прекрасно понимает сложившуюся ситуацию. И пусть даже эта ситуация приняла подобный оборот именно по его воле, она могла понять, почему он так поступает, вот только это проклятое чувство беспомощности и безысходности, не давало ей покоя. И, как бы парадоксально это не выглядело, но справиться с этими чувствами Юки могла лишь в объятьях того, по вине которого они появились. В это мгновенье раздался, чуть слышный, скрип ступеней. Юки распахнула дверь комнаты и выбежала на лестницу. Она остановилась, взглянула на него и застыла в полном молчании. Осознав, что что-то не так, Канаме перестал подниматься и остановился. - Юки? – тихо произнёс он глядя на неё с нижних ступеней. С первым же звуком его голоса, Юки оказалась прямо перед Канаме и уже тянула руку, что бы прикоснуться к его лицу. Он молча смотрел на неё и пытался понять, что происходит. Но с первым же прикосновением это уже не было важным. Прикоснувшись к его лицу, Юки потянулась дальше, что бы поцеловать. Никогда ещё она не ощущала так сильно то, что он принадлежит ей. Канаме забрал у неё все, свободу, друзей, брата, но взамен он отдал себя. После поцелуя, она снова взглянула на него. Его глаза пылали алым цветом, но ни ему не ей это не мешало. Канаме уже понял, что происходит и препятствовать этому было равносильно самоубийству. Юки медленно принялась растягивать пуговицы на его рубашки, одну за другой, после, аккуратно стянув её с его плеч. Канаме сделал шаг, но, словно оступившись, он внезапно оказался перед ней на коленях. Юки положила руки на его плечи и наклонилась, что бы ещё раз поцеловать. Она прикасалась губами к его щекам, ресницам и губам, тем временем как его руки тянули её к себе и в конце концов они оба оказались лежащие на лестнице, в полной тишине и темноте дома. Движения неторопливы, но настойчивы. Её бирюзовое, шёлковое платье было расстёгнуто, под ним находились лишь бежевые кружевные трусики, которое не давали Канаме насладиться в полной мере абсолютной буллезной тела, трепетавшего под ним. Он ощущал, как шелковистая кожа касается его обнажённого живота, как под его напором её дыхание учищается, и грудь поднимается и а соски лёгкими касаниями заставляют напрячься каждый мускул на его теле. Притянув её под себя, Канаме заложил её руки над головой, после чего Юки изогнулась и их тела соприкоснулись друг с другом в полной мере. В этот момент Канаме со всей странностью впился в её губы. Поцелуй длился до тех пор, пока Юки не стала задыхаться. Пуговица на брюках была расстёгнута, одной рукой он держал её запястья, другой стягивал трусики. Когда её ноги обвились вокруг его бёдер, а руки выскользнули из хватки, Юки приподнялась и в это же мгновенье Канаме до конца вошёл в неё. Из груди Юки вышел сдавленный стон, и она впилась ногтями в его спину. С каждым движением она давила всё сильнее, а Канаме, изогнувшись, продолжал двигаться всё быстрее. Нахлынувшее наслаждение захватило обоих и с каждой секундой усиливалось, превращаясь в экстаз. Тело, горело, бёдра Юки сжимали Канаме, не давая ослабить ритм. Схватив его за волосы, она ответила на поцелуй. Она старалась прильнуть к нему как можно плотнее, что бы ничто не разделяло их. Канаме каждый раз входил до конца, беспощадно пронзая её тело, и Юки периодически издавала сладостный стон, который лишал его последних остатков самообладания. И вот, в последнею секунду, когда пик экстаза вот-вот наступал, Канаме схватил Юки за талию и приподнял, не извлекая вожделеющую плоть. Юки упёрлась руками в его грудь. Несколько последних движений были наиболее порывисты, и из Юки вырвался хриплый, сдавленный полу крик. Обессиленная, она облокотилась на плечи Канаме и обняла его за шею. Не шевелясь, она сидела на нём, продолжая ощущать в себе его плоть. Оба тяжело дышали, приходя в себя. Канаме прижал разгорячённое тело Юки к себе, и она почувствовала, как его клыки впиваются в её шею. Царапая ногтями её хрупкое, мягкое тело, он делал глоток за глотком, пока не осознал окончательное слияние с Юки. И это ощущение благоговейного трепета и наслаждения оказалось намного сильнее того, что мог представить себе Канаме. Это застало его врасплох и обессилило. И впервые за долгое своё существование он был рад, что рождён вампиров. Человек не способен на такое, он не смог бы прочувствовать это и, тем более, осознать. Уложив Юки обратно на ступени, Канаме, наконец, отпрянул от неё, и она почувствовала, как по шее стекает струйка кровь. Он приподнялся и молча поднял глаза. Они сверкали красным, и Юки отчётливо видела, как в глубине зрачков мерцают яркие искры. Из его рта вытекала кровь и капли падали на её грудь. Юки ослабила хватку, и отпустила прядь волос Канаме. Она притянула к себе его лицо и аккуратно слизнула остатки крови. Канаме, словно, лишённый воли, подчинялся каждому её движению. Он всё еще был во власти того экстаза, что испытал несколькими секундами ранее. Дверь в их комнату была открыта, а из-за того что в доме чаще всего открывались окна именно там, сейчас от туда вырывались лучи утреннего солнца, которое возвышалось над лесом. Именно эти лучи привели Юки в чувства. Пронзая тишину и останавливая дыхание Канаме, она произнесла фразу, о том, что нужно подняться в постель. Канаме послушно встаёт с колен, забирая Юки на руки, поднимется в спальню. Солнечные лучи застали Юки врасплох и, поморщившись, она уткнулась лицом в его грудь. В эту секунду ставни, на всех трёх окнах, захлопнулись, и комната погрузилась в абсолютную темноту. Канаме кладёт Юки на постель, и, натянув на неё одеяло, садиться рядом. Человек не смог бы видеть в подобной мгле, но Юки видела. Она видела очертания обнажённого тела Канаме, его грудь, плечи, руки. Она видела, как он смотрит на неё, словно заворожённый, с ноткой безразличия. - Почему ты молчишь? – спросила Юки. Канаме, наконец, отреагировал, его взгляд стал осмысленным. И как только это произошло, он отвёл его. Юки улыбнулась. - Я впервые осознала, что ты принадлежишь мне, – произнесла она: - Спасибо, что позволил мне это. - Ты всегда можешь делать со мной всё, что захочешь, но, прошу, в следующий раз, позволь мне получить от тебя, хотя бы, намёк. - Я застала тебя врасплох? - У тебя это часто получается, а этот раз самый удачный. – улыбнулся Канаме и снова взглянул на Юки. Ещё несколько минут они молча смотрели друг на друга, пока Юки не попросила его лечь к ней в постель, как Канаме и поступил. Он лёг рядом, стараясь держаться в нескольких сантиметрах от неё. Но она не дала ему пощады и, как только они оба оказались вместе под одеялом, тут же прильнула к его телу, обняв руками и положив голову на грудь. Настолько неосторожная бесцеремонность вызвала у Канаме улыбку. Он обнял Юки, стараясь не думать о шёлке её кожи или о груди, что так нежно касалась его. Ещё никогда он не хотел Юки так сильно, как сейчас. И, несколькими часами позже, когда силы вернуться к ней, он поддастся искушению. И даже осознание того, что он чувствовал пальцами на её спине следы от своих ногтей, которые он оставил в момент укуса, не могли убедить его не повторять минувшее безумие. - Ты должна выпить моей крови. – произнёс Канаме. - Да, – выдохнула Юки: - ты абсолютный эгоист. – улыбнулась она, намекая на то, что вспомнил он об этом только сейчас. Она потянулась к его шее, аккуратно убрала волосы и нежно вонзила клыки в вену. Стараясь не потерять сознание от бессилия, она медленно заглатывала кровь и спустя секунду ощутила тепло и наслаждение, которого не чувствовала уже давно. В этот раз застонал Канаме, и вместе с его стоном дверь в комнату захлопнулась. А, подверженное серьёзному риску чувство контроля, дало слабину и цветы, стоявшие в вазе, одни из самых любимых для Юки, медленно начали вянуть, бутон за бутоном, постепенно превратившись в пыль. А Юки всё делала глотки, прижимая Канаме к постели всем телом, стараясь не упустить ни капли.