* * *
Снилось всё одно и то же: момент запечатывания Кьюби. Раз за разом эта сцена сводила с ума и погружала в пучину отчаяния. Из этого адского круга было невозможно вырваться. Сознание будто бы отказывалось принимать всё произошедшее и пыталось осознать таким изощрённым способом, но вместо смирения Хикава только продолжала сопротивляться. В этих снах ничего нельзя было изменить, заканчивалось всё одинаково. — Разве все они не заслужили этого? — чей-то знакомый голос оторвал девочку от очередного бессильно наблюдения. Шинигами, фантомом повисший за спиной Кушины-сан, оскалился, не отрывая взгляда от будущей жертвы. — Я не понимаю, — шёпотом ответила Хикава. — Память к тебе возвращается неохотно, и всё из-за них. Память о чём и кто в этом виноват? Кто и что заслужил? Но Шинигами не собирался ей отвечать. — Теперь ты вспомнишь быстрее, — просто сказал фантом. — Потом найдёшь способ меня найти. В который раз он оборвал жизнь Кушины-сан и поглотил её душу в качестве жертвоприношения. Почти привычная картина отозвалась очередным приступом боли и ощущением горячих слёз на лице. Даже во снах она ничего не могла сделать, ничего не могла исправить. Будто издёвка или какая-то извращённая пытка гендзюцу. Открыв глаза уже в реальности, Хикава бездумно уставилась в потолок. За окном явно была ночь, и судя по ощущениям в теле она пролежала очень долго, но сознание было жутко уставшим. С трудом оторвав тело от больничной койки, девочка утомлённо прижала ладони к глазам и поводила стопами в воздухе, пытаясь разогнать кровь и чакру. Чакры, казалось, вообще не было, но спустя время что-то с трудом и неохотой заворочалось внутри. Либо желудок, либо очаг чакры, но её всё равно вырвало прямо на пол. Вязкая горько-кислая жидкость с привкусом желчи жгла глотку. Судя по тому, что теперь было на полу, она не питалась слишком долго. Стоящая у койки капельница с остатками какого-то препарата заставила Хикаву поморщиться. У постели даже не нашлось стакана с водой, поэтому с трудом она доковыляла на отёкших ногах до раковины в углу палаты, чтобы хоть немного справиться с жаждой. Голова разболелась сильнее. Вроде бы хотелось спать, но самого желания заснуть почему-то не было. Упав на ближайшую застеленную койку, девочка обхватила пальцами гудящие виски и зажмурилась. От боли хотелось выть, но получалось только скрипеть зубами. Снова вырвало, но уже в близко стоящую раковину. От накатывающей усталости хотелось просто отключиться, но сознание упрямо держалось. — Вызовите Йондайме-сама! Принести капельницу, срочно! Проверьте вестибулярный аппарат. А что с СЦЧ? Что-нибудь противорвотное, скорее. Дополнительные звуки в палате принесли ещё и головокружение. Хотелось закричать, чтобы все вокруг заткнулись и не суетились, но сил не хватало даже на то, чтобы открыть глаза. Кто-то с трудом оторвал её руки от головы, а кто-то другой держал за ноги, чтобы она не дёргалась. Стало почему-то жутко страшно от непонимания. Хотелось узнать, что в неё собираются вводить и почему это вообще происходит, но язык был каким-то неповоротливым и слово слишком большим для её рта. — Все вон отсюда! — чужой властный голос заставил всех остальных замолкнуть. Её перестали удерживать, давление с руки ушло — ей, видимо, наложили жгут, чтобы ввести иглу в вену. Кто-то начал что-то торопливо и тихо говорить, но его снова заткнули и отправили подальше. Знакомое ощущение действия Шосена немного сняло спазм с желудка, но голова не прекращала болеть. — Кажется, у тебя сместились отолиты. Какое-то время, и стало значительно легче. Хикава с трудом открыла глаза и посмотрела в недовольное незнакомое женское лицо. Выглядело оно несколько помятым, но даже так была заметна какая-то неестественная красота. — И кто обучал этих придурков? — насмешливо-презрительно спросила женщина. — Ну что, героиня, голова не кружится? — Немного, — хрипло ответила девочка, осторожно коснувшись висков. — Скоро пройдёт. По крайней мере, чакра хоть немного восстановилась, но за пять дней это очень мало, — как-то даже равнодушно заметила целительница. — Я даже начала подозревать, что ты вовсе без чакры останешься. Угораздило тебя так потратиться. Мозг работал неохотно, но Хикава всё-таки предположила, что стоит перед ней Сенджу Цунадэ. По описанию очень даже совпадало. Кушина-сан говорила о ней редко и немного, но и этого хватило. — Благодарю за помощь, Цунадэ-сама, — девочка нашла в себе силы склонить голову вместо поклона. Более менее вернувшиеся в норму органы чувств уловили запах алкоголя. — Пожалуйста, — пожала плечами женщина. — Позволь этим неучам поставить себе капельницу, а то один чуть без руки не остался. Хмыкнув чему-то, Цунадэ покинула палату, что-то бормоча под нос, а через какое-то время осторожно вошли ирьёнины в масках по самые глаза и каких-то смешных шапочках. Один вовсе глядел на неё враждебно и недовольно. Сначала ей воткнули несколько уколов внутримышечно, а после — ввели иглу в вену. — А это что? — напряжённо спросила девочка, когда ей пихнули маленькие таблетки. — Транквилизаторы, — буркнул ирьёнин. — Если не сможешь уснуть. Поморщившись, девочка отложила выданное средство на тумбочку. Ирьёнины очень поспешно покинули её, поэтому стало гораздо спокойней. Правда, их присутствие поблизости всё-таки нервировало. Наблюдая, как в фильтрующем узле срываются капли лекарственного средства, Хикава пыталась поймать сон, но получалось плохо. Сознание мутнело, но мысли продолжали медленно крутиться в голове. Зачастую крайне бредовые и странные. Периодически она снова открывала глаза и устало наблюдала за каплями раствора. Тошнота и головокружение отступили ощущению усталости и мучительному желанию просто уснуть. В какой-то момент она перекрыла роликовый зажим и вытащила иглу из вены. Нервирующее ощущение чего-то постороннего в сосуде исчезло, но сон так и не наступил. С рассветом её посетил Минато-сан. — Как самочувствие? — после неловкой паузы спросил Йондайме. Выглядел он неважно и замученно, в общем, как обычно. Разговаривать с ним всё равно не хотелось, но он слишком выжидающе на неё смотрел. — Я в порядке. — Хорошо, — кивнул мужчина, потерев глаза. — Прости, я не мог отложить похороны Кушины до твоего выздоровления. — Ладно. Вот уж о чём хотелось говорить в последнюю очередь. Хикава вынужденно избегала мыслей обо всём, что случилось, но Минато-сана это явно не волновало. Скорее, она даже чувствовала облегчение от того, что не пришлось присутствовать на похоронах. Этого бы Хикава не выдержала. В любом случае, следует посетить… её. Может, не сразу, но спустя время — обязательно. — Мы ждём твоего возращения, — продолжил Йондайме, глядя в окно. — Но я пойму, если ты решишь переехать в квартиру Кушины. — Было бы славно, — не стала отказываться от такого щедрого предложения девочка. — Я перепишу её на тебя, но пока что тот дом требует восстановления, — посмотрев ей в глаза, кивнул Минато-сан. — Карин я оставлю с Наруто. — Хорошо. Зачем Карин быть рядом с Наруто было не совсем понятно. Либо Минато-сан хотел, чтобы у сына была хоть какая-то семья, либо у этого было какое-то практическое значение. Запасной сосуд поблизости? Потенциально сильный и лояльный ему медик? Карин, по крайней мере, не будет помнить о том, какой он козёл и придурок. А Хикава помнит. И не простит. — Пока что побудь в госпитале, — попросил Йондайме. — Судя по словам Цунадэ-сама, тебе ещё долго восстанавливаться. Хотелось его послать куда-нибудь, но девочка лишь кивнула. Демонстративно обижаться и игнорировать его — не самый удачный трюк, его таким не проймёшь. Да и можно было бы попользоваться его чувством вины, хоть это и претило. Он единственный взрослый, который хоть как-то лоялен ей, а пока что она всего лишь генин без семьи и поддержки. Бесполезный сенсей и команда за такое не могли сойти. Разве что Санно-сенсей, но и от него толку по факту немного. Разумеется, ничего особенного добиться не получится, да и наглеть нельзя. Чувство вины у шиноби может развиться очень сильно, но Минато-сан во всех действиях оглядывался на Коноху и пользу для неё. Хикава этого не разделяла и не считала, что жизнь Кушины-сан того стоила. Жертвование кем-то одним ради спасения многих, возможно, логично, когда ты отвечаешь за этих «многих», но как быть тем, для кого эта жертва была близким человеком? Можно было задать много вопросов по поводу причин этой катастрофы, но Хикава была почти уверена, что многое умолчат. Но эта информация была крайне важна, чтобы понять, насколько Минато-сан всё-таки виноват. И кто в этом виновен помимо него. Йондайме, скомкано выдав ей длительный отпуск, исчез с Хирайшином. Девочка кисло заметила, что ей в самом деле крайне некомфортно в госпитале. Палата вместо проходного двора её не устраивала, но вряд кого-то это интересует.* * *
Закономерно после такой катастрофы вся Коноха стояла на ушах, но мало кто знал, что происходило за дверьми кабинета Хокаге. И что для Йондайме самой больной проблемой стал не вырвавшийся Кьюби, а нечто иное, что ему предстояло выяснить. Какаши, как доверенное лицо и ученик, неволей стал участвовать во всех разбирательствах, которые происходили в приватной обстановке. Первым от Хокаге досталось АНБУ, которые допустили смерть Бивако-сан и не засекли появление незнакомца, поспособствовавшего уничтожению запечатывающей фуин на Кушине-сан. Во-первых, как информация о месте родов просочилась хоть куда-то. Во-вторых, куда смотрели сенсоры. Ответов на эти вопросы ни у кого не нашлось. Далее вызвали не кого-то, а Учиха Кагами и Фугаку. Какаши довелось присутствовать во время этой умопомрачительной беседы, во время которой действующий глава клана флегматично курил и сохранял молчание. Отдувался Фугаку, но, надо сказать, был он в полном недоумении от вопросов Хокаге. — Куда пропал Учиха Мадара? — первый вопрос Минато-сенсея поверг всех присутствующих в шок. Разве что Кагами-сама сохранял крайнюю степень невозмутимости и даже ухом не повёл. — Насколько я знаю, за его передвижениями в то время следил только Нидайме Сенджу Тобирама. А о том, как господин Шодай одержал победу в сражении с Мадарой, знают дети всех возрастов, — пытался сохранять спокойствие Фугаку. — Есть ли в клане Учиха какие-либо техники, которые могли бы помочь Мадаре выжить? — ничего удивительного в том, что Минато-сенсей знал, о чём спрашивать. Ему, как Хокаге, были доступны более глубокие знания о додзюцу. — Если вы о легендарном Мангекё шарингане, то могу сказать, что за Мадарой не наблюдались факты использования подобных дзюцу. Отвечал он честно, но не совсем на высказанный вопрос. Какаши это понимал и чувствовал. Он сам пользовался шаринганом и искал много информации о нём. И Мангекё был ему доступен, правда, с сильными ограничениями и жутким откатом. Сам Фугаку всё-таки снизошёл до консультации по просьбе Хокаге, после чего стало ясно, что с одним глазом у него нет шансов раскрыть полный потенциал додзюцу. Учитывая, что он и не Учиха вовсе, то доступна ему лишь малая часть возможностей. — Кагами-сама, вам есть, что сказать? — спросил Минато-сенсей после непродолжительной паузы. — Я давно отошёл от дел клана, — через некоторое время ответил старик. — Поэтому помощи от меня не будет. — Это отказ подчиняться Хокаге? — довольно резко спросил Йондайме. — Каким бы ты не был талантом, мальчик, тебе далеко до тех, кому я подчинялся в своё время, — невозмутимо ответил Кагами-сама. — Можешь считать, что вправе грубить мне, но не забывай, что клан Учиха — Защитники Конохи ещё до того, как ты появился на свет. Какаши в целом понимал нервозность сенсея, но откровенные угрозы хоть и бывшему, но главе клана, могли ему дорого стоить. — Мне нужна вся информация об Учиха Мадаре, которая только сохранилась у вас в клане. От баек и сказок, до реальных фактов. Так же мне необходимо знать имена тех, кто поддерживал его идеи на тот момент. И всех потомков главной ветви. — Могу ли я спросить, с чем связан ваш интерес? — едва ли не сквозь зубы спросил Фугаку. — Могу ли я быть уверен в лояльности клана Учиха? — в тон ему поинтересовался Йондайме. — Продемонстрируйте, что все ваши действия направлены во благо населения и действующей власти, тогда мы будем разговаривать по-другому. — Это возмутительно, — качнул головой глава полиции. — Ваши подозрения заключаются в том, что якобы кто-то видел в глазах Кьюби отблеск шарингана? — Я лично сражался с человеком, который выпустил биджуу. Он — носитель и активный пользователь Мангекё шарингана. Посеревший Фугаку медленно кивнул и помог подняться своему дяде, после чего они покинули кабинет Хокаге. — Запроси информацию из архива обо всех погибших и без вести пропавших Учиха с самого основания. От гражданского населения до АНБУ, — приказал сенсей, на что Какаши едва не закатил глаза. Это будет чудовищный пласт информации, которую толком невозможно было проверить. — Как только клан Учиха предоставит нам информацию о прямых потомках главной ветви, мы сверим нашу и их базу. — Понял, — без энтузиазма кивнул Какаши. — Но, судя по тому, что я могу пользоваться шаринганом, для этого не обязательно быть Учиха. — Лучше проверить самый очевидный вариант, — парировал Хокаге. — Сомневаюсь, что во всём мире так уж много людей, которые способны нормально пользоваться пересаженным додзюцу. — Возможно ли, что предатель сейчас в клане? — Я проверил чакру каждого, и она не совпадает с той, которую я помню, — качнул головой Минато. — По крайней мере из тех, кто сейчас в деревне. Надо проверить и тех, кто был на миссиях, ты прав. Возможно, именно поэтому он смог заполучить секретную информацию. Вслед за Учиха пришли и высшие чины Конохи — ныне четверо советников. Сандайме выглядел неважно: гибель жены сильно отразилась на его состоянии. А вот глава АНБУ Не выглядел поразительно воодушевлённо. Какаши был почти уверен, что речь зайдёт об Учиха и том, что весь их клан — предатели. Но всё пошло как-то не так, когда Йондайме, выразив соболезнования своему предшественнику на посту, срочно ретировался по каким-то делам, явно не желая общаться со стариками. Было ясно, что сенсей был не готов выслушивать претензии и многочисленные требования, но дела у него точно имелись: вся деревня в руинах, выполнение миссий застопорилось, так как защита рухнула и Коноха нуждалась в тщательной охране в период своего значительного ослабления, требовалось финансирование госпиталя и поставок провизии, а также вложить огромную сумму в компенсацию ущерба населению. — Теперь джинчуурики стал его сын! Влияние этого мальчишки растёт день ото дня, — от негодования советница Утатане Кохару стукнула тростью по полу. Какаши, незримо провожающий советников из резиденции, даже заинтересовался. — Здесь неуместны такие выражения, — осадил её Митокадо Хомура. — Ни у одного Хокаге ранее не было столько рычагов давления, — почти беззвучно добавил Данзо. — Всем прекрасно известно, как извращает власть. Только посмотрите, что стало с Киригакуре, когда Мизукаге стал джинчуурики. Оружие не должно иметь привязанностей. В общем, ничего нового Какаши от них не услышал. Старики, конечно, маразматики и до сих пор пытаются перетянуть на себя одеяло власти, но их опасения не были напрасными: Минато-сенсей и раньше планировал серьёзную реформацию, но теперь ему будет сложнее возразить. Это было понятно как советникам, так и совету кланов. Неизвестно, какой ход они предпримут в будущем, но готовиться следовало сейчас.