Дикая охота

Мой скепсис скрылся за тенью большого капюшона, заранее надвинутого мной почти до носа. Нас было несколько — слушающих, готовящихся по сигналу броситься в лесную чащу. Не могла повернуться и незаметно посчитать, пока гнусавый и плохо обработанный дешевой программой голос объявлял правила. Но когда раздался глухой щелчок, и стало понятно, что команда «фас» дана, возможность оценить свои шансы представилась незамедлительно. Они — конкуренты. Повелись, как и я, на электронную рассылку. Таких сообщений вам приходят десятки в день — приди, догони/найди, выиграй! Это ничем не выделялось. По тексту. Но что-то цепляло, что-то в глазах заманухи-картинки — юного, златокудрого паренька с пухлыми розовыми губами, набухшими то ли от долгих, томных поцелуев, то ли от веревки, которая размыкала пряные уста и определенно нарочно была акцентирована на фото. Конечно, веревка была обработана в фоторедакторе — никто в здравом уме даже для рекламы своей дурацкой игры не позволил бы себя так связать. Но образ мальчонка выдержал по-актерски талантливо. Таким латентным маньякам, как моя персона, самый сок — поймать невинную пташку. Даже не важно, какую награду сулила охота — не отдадут же мне его на блюдечке с голубым ошейником. Но живьем посмотреть, так ли целомудрен юнец, мне захотелось. Задержавшись на секунд шесть, дала фору другим преследователям. Судя по хору шагов — все приблизительно одной конституции. Судя по отпечаткам подошв, различить которые позволяли и пробивающийся сквозь кроны деревьев лучи, и неудачная для охоты сухая пыль под ногами, мои планы на блондина разделяли мужчины. Ровно на миг закралось удивление: что им понадобилось от «главного приза»? Ровно на миг затошнило — в конце концов, им все равно не выиграть, да и опять же — никто в пользование губастика не отдаст. Да и нет мне дела до чужих намерений. Свои бы удовлетворить. Передернув плечами, я двинулась вслед за тремя незнакомцами. Сейчас особого выбора, куда идти у нас не было. Дорога вела через солнечную тропу с редко насаженной зеленью. Вокруг было… обычно. Как может быть в лесу, когда выезжаешь на пикник или по грибы. Хотя мне, домоседу 99-го уровня, откуда это знать? Скорее так это представляется в фильмах. А мне оспорить нечем. По ощущению, я наиболее расслаблена. Точнее, единственная, кто вообще не напряжен. Мы все ожидали нового сигнала, подсказки, которая очертила хотя бы изначальную задачу. Пока же — нужно было просто идти вперед, ожидая препятствие, о котором прогнусавил голос. От нечего делать, и чтобы не поймать общую натянутость, взялась изучать исподтишка — благо мантия позволяла — остальную тройку. Закрытые лица, никто не собирался хвастать перед другими своими извращенными склонностями. Наш городок — к северу от Канзаса — слишком мал, чтобы щеголять своими слабостями. Однако моя наблюдательность всегда играла на руку — вот из-за неосторожного, резкого поворота капюшон одного из мужчин качнулся, обнажив на мгновение жесткое, сосредоточенное лицо. Этого мгновения хватило также оценить его шансы на успех — скованная мимика обозначила в нем альфа-самца, который не привык отступать, помешан на контроле и в обычной жизни, а значит — случись ситуация, которую он не просчитал до старта — а здесь такие точно ожидались, иначе я бы не сунулась, — его время повернет вспять. Непредвиденность выбьет его из колеи, а мне — и возможно, кому-то еще из нашего квартета — этого колебания будет достаточно, чтобы обойти его и согнать со следа. Остальных двух рассмотреть не успела — прозвучал приглушенный, едва различимый рык. Метрах в двадцати от меня. Справа. Объявление гласило, что охота ожидается дикой. Энтузиазм группы скорее предполагал «охотную дикость», с таким рвением трое моих соперников ринулись на звук. Они кромсали ветки деревьев и кустов, с силой прыгали в лужи грязи, видно созданные тут искусственно, для антуража, и разметая в стороны сотни брызг. Я помедлила. Через минуту в противоположной стороне раздался еще один рык — уже больше похожий на человеческий. Так пародируют хищников, когда хотят выпендриться перед друзьями. Преодолев расстояние до отделявших меня от источника звука кустарников, я с ловкостью пантеры — ну, так мне хотелось бы думать — выскочила на поляну. Она также была отгорожена от остальной чащи искусственно. Орешники высотой метра под два с половиной явно были пересажены откуда-то и не так давно — земля под ними все еще сохранила вскопанный вид. Спасибо годам рубилова в Counter-Strike. Вместо того чтобы с визгами отпрыгнуть от двухметрового громилы и, роняя сопли, мчатся обратно в город ни с чем, я достала заготовленный заранее обрез. Организаторы игры предложили нам оружие на выбор. Выстрел прозвучал неестественно громко, эхом разносясь среди шелеста листьев и птичьих трелей. Трелей, к слову, сразу же стало меньше — птицы с ближайших деревьев испуганно разлетелись кто куда. Я посмотрела на качнувшегося мужика. Он выглядел немного растерянным, тронул себя за промокшую от бутафорской крови белую, типично-растянутую майку и очень правдоподобно осел в пыль. Пха, словно мне впервой мочить врагов из дробы. Все же хорошее решение сюда прийти. Когда пускаешь пули не кликом мышки, а нажатием на курок — ощущения в разы круче! Длинный выдох, резкий вдох — и я включила третью передачу. Набирая скорость и делая вид, что не заметила мелькнувшую чуть позади себя черную мантию, прыгнула в небольшой просвет в орешнике, который заприметила, пока актер убедительно «умирал». Вынужденная пауза наконец сбила мое спокойствие. Я попала в мрачное, пропитанное сыростью и гнетущей тишиной пространство. Вот здесь точно можно было поверить и в существование бабайки, и шабаши, и прочую сверхъестественную дрянь. За мной ввалился второй, поразившись, видимо, свою «цель» участник. А за ним спустя полминуты поспел третий. Поскольку ничего в нашей дремучей полутьме не происходило, я повернулась к просвету, ожидая последнего соперника. Однако его не было — ни просвета, ни четвертого. Раздавшийся оттуда, откуда, по моим расчетам, мы забрели в очередную часть квеста, вопль, одного из нас заставил вздрогнуть. Того, кто впрыгнул в чащу сразу за мной. Почувствовать это удалось благодаря установившейся на добрых три минуты полной изоляции от всех звуков внешнего мира. Я так и не поняла, чем организаторы «съели» весь наружный свет. Подняв руку, ни до чего дотянуться также не смогла. Приходилось ждать. И да, это ожидание было отлично продуманным психологическим ходом. Нервы напоминали о себе подрагиванием рук и уютно умостившимся на курке искусно подделанного под оригинал дробовика указательным пальцем, мышцы которого то и дело норовили сократиться и произвести на свет новый холостой выстрел. Останавливало меня даже не отсутствие явной мишени, а какой-то подсознательный, животный страх нарушить установившееся равновесие мрака и молчания. Под ногой что-то шевельнулось. Сказать, что захотелось заорать благим матом — значит сильно преувеличить мою браваду. Однако крик застрял в горле, так как совсем рядом раздалось шипение. Так предупреждают — или парализации ради оповещают жертв — о своем появлении змеи. «Второй», издав невнятное мычание, дернулся снова. По сгорбившемуся силуэту и отчетливому шороху его сапог, стало ясно, что он ломанулся прочь от гремучей. Шипение усилилось — теперь гад издавал его непрерывно, позволяя отслеживать свое передвижение. Стоит сказать, что попытки найти щель в плотно посаженных кустах — или что оно было такое? — и становящееся громче шипение в один момент слились в унисон. Первой смолкла змея. Затем стих и «второй». Я так и не пошевелилась. «Третий», думаю, тоже, так как новую паузу не нарушало уже ничего. Мы так и стояли бы, наверное, не раздайся слева от меня резкого свиста. Заработал мотор бензопилы — о верности своей догадки я узнала, когда с того же левого бока одна за другой стали опадать отпиленные ветки орешника. «Третий» сориентировался быстрее, шмыгнув в образовавшийся проход. Я кинулась за ним, одной рукой перехватывая дробовик, другой — пытаясь оцепеневшими пальцами удержать капюшон плаща на голове. В чувство меня привела картина, которую удалось уловить боковым зрением. Змея оказалась массивнее, чем мне казалось — и она наполовину наделась ртом на уже ничем не скрытую голову «второго». Разинутая и постепенно продвигающаяся по черепу пасть не помешала отметить чуть искривленный рот, тонкие, бледные губы, пожелтевшие, наверное, от курения крупные зубы и пухлые щеки. Пальцы неудачника были мясистые, толстые и, казалось, на ощупь должны были быть скользкими. Как если бы он постоянно потел от напряжения. Сама же фигура была коренастой, прочие детали скрывал запутавшийся вокруг «трупа» плащ. Интересно, они и мою фигуру подготовили за такой короткий срок? Вдруг я бы вылетела на втором этапе? Не успев сформулировать восхищение подготовленностью охоты, продуманностью деталей и нелогичной для такого масштаба мероприятия безоплатностью, я вернулась в реальность. Нас, оставшихся двоих, выпустили из змеиного логова на дикий пляж. Что ж, логично. Дикой охоте — дикий пляж. Раздумывать о дальнейших действиях было и некогда, и незачем: пляж был пуст, лишь у кромки воды виднелась доска для серфинга. Это было большое озеро, без волн, но наличие доски объяснялось легко — вдалеке виднелось что-то, похожее на катер или небольшую рыбацкую шлюпку. Я заметила помощника для переправы раньше своего визави — и успела даже вытолкнуть доску на воду, когда «третий» повалил меня в песок. Наши мантии сплелись, и он замешкался, почувствовав, что его капюшон спадает. Оттолкнув меня, он осел наземь, судорожно цепляя свою таинственность на место. Я воспользовалась этим, вновь ухватившись за доску и на этот раз по пояс зайдя в воду. Удалось улечься на поверхность серфа, когда сзади послышалось хлюпанье. Местный владелец борной сети (никто бы не заподозрил в нем охочего до такого времяпрепровождения, ну и мальчонки-приза) собирался меня свергнуть, да только что-то ему помешало. Что — я уже не смогла рассмотреть. Заработала ногами так быстро, как смогла, чтобы отплыть, а затем вылезла на доску, избавляясь от тяжести мокрой мантии и предпочтя грести руками. Кажется, он всхлипнул позади, словно от удара. До чего же не любят толстосумы проигрывать… Фу. Времени добраться до катера у меня много не отняло. Подтянувшись и достав сброшенную вдоль борта веревочную лестницу, я забралась на палубу. Осмотревшись и не заметив явной угрозы, да и вообще кого живого, оглянулась на берег. Там по-прежнему виднелась фигура «третьего». Странно было, что он не двигался и, судя по размеру силуэта, скорее лежал, чем стоял или сидел. Нашел время загорать, хотя, из-за работы ему вряд ли часто удается понежиться на солнце… Вернувшись к исследованию лодки, я двинулась к дверям в трюм. Но вопреки ожиданиям, и двери поддались легко, и трюм оказался уютным коридором, заканчивающимся лесенкой вниз. В конце пути также обнаружились двери — и ручка подалась без усилий. Мальчик сидел посреди светлой каюты, привязанный к стулу. Выражение его лица полностью копировало эмоции с фото. Видимо он услышал движение, еще когда я спускалась. Обращал ко мне полные выразительной надежды голубые очи. Точно как с картинки. Невинный, как обещали всем участникам дикости. Только сейчас задумалась, что же, собственно, буду делать с выигрышем. Не насиловать же его, честное слово, как, наверное, собирались те трое извращуг. Ну, если бы им позволили. Хотя… На катере вот никого нет, а юнец слишком щупленький да хиленький как для того, кто смог бы тем верзилам дать отпор. Он и меня не одолел бы, захоти я с ним развлечься. Похвалив себя за должный для маньячки настрой, я шагнула к связанному. Он замычал — не то радостно, не то испуганно. Я определенно оплачу им хотя бы символическую сумму — люди до конца прямо стараются! Поразительно! — Сейчас мы с тобой поиграем… — соответствуя своему предполагаемому образу, оскалилась я. Парень вздрогнул, но от прикосновения моей ладони не отстранился. Я потянула веревку вниз, лишь на ощупь определяя, насколько туго она стягивает его рот. Пальцы вновь начали дрожать, что определенно портило весь спектакль, однако и избавиться от муторности происходящего не получалось. — Сейчас поиграем, — вновь пообещала я, на этот раз звуча жалобно, а не повелительно. Узел нашелся в районе его затылка, парень не шевелился, следя за мной внимательным и сменившим страх на дерзость взглядом. Он выглядел как волчонок, голодный, пойманный, готовый кинуться на человека, возомнившего себя его новым хозяином. Смутно в голове пронеслось предположение: либо он и вправду заслуживает «Оскар», либо игра не совсем игра — и мальчика впервые находит такой гуманный победитель как я. Против воли руки заработали усерднее, чтобы развязать его. Я собиралась обо всем расспросить свой трофей, даже под угрозой выглядеть полной дурой, проникшейся атмосферой квеста настолько, чтобы засомневаться в истинности охоты. — Что ты со мной сделаешь? — его вопрос опередил меня. А стул-то привинчен к полу, машинально догадалась я, потому как сняв веревку и держа ее в руке, я оперлась парню на плечи и приблизила к его лицу свое. Он был расслаблен настолько, насколько позволяла неподвижность его сидения. Другой мебелью интерьер каюты не располагал. — Собиралась — разные похабности, но в жизни ты выглядишь еще более непорочно, чем на фото. Получилось даже промурлыкать ему в губы заготовленную еще дома речь. Он странно усмехнулся, словно давая такое же игривое согласие, хотя его глаза улыбку не повторили, оставаясь слишком напряженными. Он почти не моргал. Неожиданный спазм в животе ухнул вниз, заставив сердце забиться чаще, а тело — податься вперед, аккурат к моему пленнику. Сев на его колени, погладив расправленные худые плечи, я спустилась, поглаживая, к сцепленным в замок рукам. Они были привязаны к спинке стула. — Давно ты здесь сидишь? — Охотятся каждый день, — уклончиво ответил он, ловя зубами мою нижнюю губу и заставляя забыть, зачем я собиралась его отвязать и допросить. Мы целовались долго и со вкусом. Я недооценила его возраст — ему было не меньше двадцати пяти. Он был сильнее, чем показался на первый — да и второй — взгляд. Как только я освободила ему руки, он обвил мою талию и легко поднялся, удерживая меня на весу. Я опоясала его ногами, притираясь плотнее, потому даже возможность наличия здесь камер не могла оторвать меня от него сейчас. Видно, мой организм выделяет адреналин после нагрузок и приключений, а не во время… А может, парень окончательно поразил меня своей игрой. Меня вело от его поцелуев и прикосновений, я вдыхала его запах так глубоко, насколько позволяли перерывы между тем как его язык выплясывал в моем рту джангу и затем отправлялся исследовать шею, а за ней — спрятанную под рубашкой и бюстгальтером грудь. Наверное, я бы отдалась ему прямо там. И потом не жалела бы об этом ни секунды. Со мною на руках, вцепившуюся в его плечи ногтями и слегка подпрыгивающую для более динамичного трения об его бедра, он покачнулся, ведомый желанием, и не нашел ничего лучше, чем вжать меня спиной в стену каюты. Я принялась охотнее извиваться, теперь — между ним и выкрашенной бежевой обивкой. Он снял мои ладони с себя, сжал запястья в одной руке и завел их над моей головой, также прижимая к стене. Толкнулся бедрами между моими разведенными ногами, вынуждая прервать очередной затянувшийся поцелуй и томно застонать. Пальцы его свободной руки скользнули к моей шее, и я почти задохнулась от нахлынувшего восторга, когда они сжались, причиняя несильную боль, фиксируя, но не перекрывая кислород. — Я так рад, что доплыла ты, а не те уроды… Его завораживающий шепот я расслышала сквозь шум в ушах. Я тоже была рада. Это стоило того, чтобы выбраться из дому вместо привычной онлайн-перестрелки. Он коротко поцеловал меня, отстранился, и только усилием воли я заставила себя разлепить веки и посмотреть на него. Наверное, я выглядела, как осоловевшая сучка во время течки. Нужно помягче объяснить ему, что не трахалась я с месяц, а потому если он не разложит меня прямо на этом полу, а хочет — сойдет и стоя, то я просто затоплю тут весь катер… Пока я подбирала слова, отвлекаясь на заманчивые картинки поз, в которые мы с ним сладострастно сольемся, он удобнее перехватил мое горло и сжал его увереннее. Я успела лишь отметить необычайное спокойствие его взгляда, совсем не присущее человеку, чей член в боевой готовности упирается в чужой пах. А он просто улыбнулся. Светло и чуть виновато. Или это дорисовало мое воображение, спасительно ища убежище, когда он с силой ударил меня затылком о стену позади сначала один раз, а потом второй… Очнулась я через неопределенное время, щурясь от яркого света, бившего прямо в глаза. По подбородку стекало что-то горячее, только гудящая боль в голове помешала сразу определить, что это моя же слюна. Но сглотнуть ее не получилось — губы были раздвинуты и прочно перехвачены бечевкой. Жевать ее было противно, она пропиталась слюной, и в отключке я была достаточно долго, чтобы привкус стал мерзким. Пошевелить руками-ногами стало запоздалым и так же не принесшим результата решением. Вспышка застала меня врасплох, даже несмотря на и без того светивший в лицо прожектор. Автоматически я посмотрела перед собой — на источник щелчка фотоаппарата. — Поздравляем, вы победили в своем раунде охоты, — зазвучал откуда-то сверху тот же гнусавый голос. — Получите свой главный приз — теперь будут бороться за вас! Отразившееся на моем лице понимание навечно запечатлелось очередной вспышкой…