Стриптиз

«Аплодисменты. Восторженные крики. Я слышу вас. Вы зовете меня… И я иду…» Утонувший в полумраке зал. В тусклом свете софитов по сцене стелется легкая дымка, серебристая и мерцающая. Сотни глаз устремлены в ожидании, ибо программа вот-вот начнется, и они, наконец, увидят того, ради кого пришли сюда, дабы лицезреть незабываемое зрелище. Напряженный, недовольный гул мужских и женских голосов, разносящийся по небольшому заведению стриптиз-клуба, мгновенно стихает, когда, изящным движением руки, занавес убирается, и их взору предстает прекрасный юноша. Искренняя улыбка озаряет его лицо, лазурного цвета глаза смотрят уверенно и гордо. Лишь слегка склоняя голову, в знак почтения, он снова вскидывает ее. Движения прекрасны, грациозны, великолепны. Под легкую музыку, заводя зал, увлекая его за собой, вынуждая каждого забыть обо всём, и лишь зачарованно смотреть и желать его, разогревая страсть и восхищение, он скользит по сцене, будто бы вовсе не касаясь земли. Эротичное, зажигательное зрелище с прекрасным исполнением умопомрачительного танца. Без тени стеснения в чистом взгляде, медленно, будто играючи, сбрасывая с хрупкого тела одежду, позволяя многочисленной публике сегодня в этот вечер наслаждаться его откровением, он продолжает извиваться у шеста, ожидая конца своей недолгой мелодии. Шоу завершилось. Под восхищенные возгласы зала, парень возвращается за кулисы. Он презрительно усмехается, слыша, как публика, находящаяся все еще под впечатлением после его выступления, понемногу начинает оживать, встречая следующего танцора, но уже менее бурными, жиденькими овациями. — Тебя нужно выпускать последним, — холодно говорит хозяин клуба, наблюдая сквозь тонкую полосу занавеса за выступающим. — После тебя они ни на кого не реагируют. — Это слишком поздно, — уткнувшись взором себе под ноги, в самой глубине которого читается тоска, безразлично отвечает юноша, не глядя на мужчину. — Наш мальчик боится темноты? — с ироничной, кривой ухмылкой замечает хозяин. На эту колкость парень лишь одаривает презрительным взглядом высокого человека и, круто повернувшись, идет по направлению к своей гримерке. — Извини, Микаэль, но это, правда, смешно, — говорит ему вслед мужчина, — твое выступление изо дня в день, в одно и то же время, ни минутой раньше или позже. Ровно в девять. — Либо в это время, либо я вообще уйду, — замерев у двери, строго смотрит на него юноша. Ничего больше ни говоря, хозяин стрип-бара лишь осудительно качает головой, и недовольно цыкнув, переводит тяжелый взгляд на сцену. Покинув заведение через служебный вход, Мика, надев на голову солнцезащитные очки и держа в руке свою серую куртку, стал медленно спускаться по лестнице. Вдыхая прохладный вечерний ветерок, парень, пожираемый собственной тоской, полностью измотанный, неспешно следовал к остановке. На пути ему встретилась пара зрелых мужчин, ожидавших его появления, и теперь мягко и в то же время настойчиво с гадкими ухмылками, зазывающих пойти с ними в клуб повеселиться, якобы отметить, как и всегда, просто грандиозное выступление. Но Микаэль отказывается и после бесполезных уговоров, с горем пополам, но мужчины, наконец, оставляют его. Как же ему осточертели все эти люди, на которых он неизменно натыкается после своего выступления, которые считают, раз он работает в подобном месте, то просто обязан пойти, выпить с ними, дать себя выебать за бутылку дешевого виски. Считая, что он не позволяет себя трогать лишь на сцене, ибо это запрещено администрацией, а стоит оставить заведение и он без каких-либо колебаний раздвинет ноги перед каждым. Всем плевать, что у него творится внутри, их заботит только красивая оболочка. Вернувшись в серую, неприглядную съемную квартирку, Шиндо бросает куртку на стул и падает на постель. Развернувшись на спину, он невидяще глядит в потолок. В глазах тьма, сердце бешено стучит в груди и горестно сжимается. Каждое выступление сопровождается болью, невообразимой, сжирающей душу и тело болью. Каждый раз, жадно оглядывая своих зрителей, эту безликую толпу, что пришла попускать слюни, вожделенно пожирая его глазами, думая, как было бы круто трахнуть его, прямо здесь, после завершения программы или увести в вонючий, дешевый гостиничный номер и там отодрать как следует, Мика всем сердцем надеется увидеть того, ради кого он выходит на этот проклятый танцпол, ставший для него клеткой. Того, ради кого он изматывает себя, выкладывается на полную, дабы ни единое выступление не оказалось неудачным, он еле живой уходит со сцены, подрывая свое и без того слабое здоровье, скрывая под маской высокомерия и полного благополучия свою острую боль. Закрывая глаза, наполняя маленькую комнатку тяжелым вздохом, он снова и снова прокручивает день, когда, стоя на пороге детского дома, один пятнадцатилетний парень, его ровесник и лучший друг, уезжая в новую семью, пообещал ему, что никогда не забудет его, они всегда будут вместе, даже если их разлучат. Первые пару лет так и было. Живя в другом городе, без возможности приехать, они с Юичиро регулярно переписывались, и вот однажды Шиндо получил письмо, которое гласило, что в скором времени Аманэ, его фамилия с определенного момента была другой, но Микаэлю больше нравилась эта запомнившаяся с детства, приедет, и они, наконец, увидятся. Зная время и поезд, Шиндо явился на станцию за несколько часов до прибытия. Пока он стоял на вокзальном перроне, его сердце восторженно и радостно билось в трепетном предвкушении долгожданной встречи с… другом? Нет, вряд ли. Конечно, для Юичиро Мика всегда был лучшим другом, даже невзирая на детские ссоры и обиды, но для Шиндо Юу давно уже стал чем-то гораздо большим, нежели обычный друг, пусть Мика никогда и не признавался в своих чувствах, возможно, даже толком не сознавая их для самого себя. Сейчас же, он безумно жалел, что не рассказал об этом ранее и поклялся самому себе, что при личной встречи он обязательно выложит правду о себе. Поезд прибыл, но Юичиро в нем не было. Микаэль прождал до глубокой ночи, встречая все поезда, идущие из этого города. Каждый раз его постигало разочарование, но он настойчиво продолжал ждать, хотя в душу уже давно закралось понимание тщетности ожидания. Под утро, вернувшись домой, Мика сразу кинулся проверить почту с мыслью, что, может быть, Юу предупреждал о том, что не приедет, а он просто не проверил вчера вечером почту. Но не было ничего, почтовый ящик был пуст… И тогда, ужасно волнуясь о том, что с Юу могло что-то произойти, Мика быстро написал письмо, в котором просил, если тот может, то пусть незамедлительно ответит ему и объяснит почему не приехал. Следующим днем пришел ответ, в котором Юу извинялся, объяснял, что не смог явиться, поскольку возникли непредвиденные обстоятельства, и попросил, чтобы Микаэль сам назначил ему встречу в любое время и в любом месте, и он непременно выполнит обещание, и этим он извинится за потраченные нервы из-за пустого ожидания Шиндо. И сам не зная, почему, скорее в шутку, помня, как они в детстве частенько ошивались около этого места, восхищаясь танцорами, Мика написал, что хочет видеть его в стрип-баре «Dark Angel» ровно в девять, где только в день их встречи он выступит на сцене, и этот танец будет только для него одного. Юу, судя по всему, позабавила такая формулировка, и он принял предложение, обязуясь приехать на следующей неделе в назначенное время и увидеть это фееричное шоу, устроенное ему другом. С тех пор прошло 8 лет. Микаэль каждый день в одно и то же время выходит на танцпол, в надежде, что сегодня Юичиро будет в зале. Со дня договоренности, Шиндо не получил больше ни единого письма, они перестали приходить, а в скором времени почтовый ящик вообще удалили. Микаэль не знал причин произошедшего, не знал он и нового адреса Амане, который тот сменил незадолго до того, как они прекратили общаться, и не успел сообщить ему. Единственное, что он помнил и знал, это место и время, где они должны были свидеться, а потому он просто терпеливо ждал, когда в безликой толпе, он, наконец-то, встретится с чистым взглядом изумрудных глаз человека, которому навсегда отдано его сердце.

***

 — Как? Мы же договаривались! — Микаэль с отчаянием в голубых глазах посмотрел на хозяина. — Я сказал, ты будешь последним, — твердо и спокойно заявил мужчина, — что-то не по вкусу? Что же… Выметайся. Это моё последнее слово. Так как? — он насмешливо поглядел на юношу, который обреченно кивнул в знак согласия, понимая, что отныне все точно будет кончено. Сидя в гримерке, закрыв лицо руками, Шиндо ожидал своего выхода. Он потерял надежду, но что-то глубоко в душе заставляло его снова и снова появляться перед толпой. И вот, когда настал его черед, Мика, как и прежде, без сомнений и колебаний, вышел на маленькую сцену. Опустевшим взглядом, он по привычке пробежал по залу, и вдруг его сердце замерло. Недалеко от сцены, за столиком сидел парень с черными, взъерошенными волосами, чьи глаза, цвета молодой зелени, смотрели мягко с тенью укоризны. Когда они встретились взглядами, Юичиро взял со стола лист бумаги, на котором была надпись: «Ты указал мне неправильное время, идиот, и я столько лет приходил сюда напрасно».