Ты должен остаться

ТЫ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ Санкт-Петербург. Первый мюзикл сыгран. Овации оглушили актеров. О служебном выходе ещё никто не знал, поэтому артисты, сняв грим и поздравив друг друга с премьерой спокойно отправились по домам. Гоша и Кирилл вышли вместе, весело вспоминая спектакль. -Подожди минутку. Новицкий достал из кармана звякнувший телефон. Гордеев усмехнулся - на входящие у Гоши стояло "А-а-а!" из нежной скрипки. Актер начал что-то быстро печатать. Кирилл тяжело вздохнул - если уж Гоша утыкался в телефон, то вытащить его оттуда было почти невозможно. Шёл холодный питерский дождь. Кирилл взял за локоть друга и оттащил под навес над парадным. Новицкий продолжал печатать. Пользуясь ростом, Гордеев лег подбородком на светловолосую макушку «Альфреда» и заглянул в телефон. Сообщения все приходили, и наконец Кирилл не смог сдержать смеха, так как звонкие "А-а-а!" постоянно перебивали друг друга. Бледные пальцы Гоши совсем онемели от холода и уже с трудом нажимали потертые кнопки. Вдруг Гордеев ловко выхватил из рук Новицкого маленькую Nokia и захлопнул крышку. Последний "А-а-а" глухо смолк. -Эй! Ты что? Отдай! - возмутился Гоша. -Не-а! Ты уже надоел со своими СМС-ками. Кирилл начал перекидывать телефон из руки в руку, а Новицкий метался, как котёнок, пытаясь его поймать. Он уже почти выхватил гаджет из ловких пальцев "Герберта", но тот взял телефон в руку и поднял её. Как Гоша ни старался, он не мог допрыгнуть до высоты, на которой сейчас находился его телефон. -Так не честно! -Честно. Я сам спою тебе гораздо лучше твоего телефона. А-а-а! - протянул Гордеев. -Кири-и-и-л! -А-а-а! -Ну Кирилл! Всё, я обиделся! - и Новицкий сердито зашагал прочь. -Погоди! Я хотел бы с тобой поболтать. Все зрители были в восторге от тебя, и мне кажется, что мы с тобой образуем прекрасный дуэт. -Я пошёл домой. -Ты должен остаться! - двумя прыжками Гордеев настил Новицкого, перехватил его поперек живота и подтянул к себе. - Ну, хватил дрожать! Похоже, ты болен, Новик! -Я устал и хочу есть. -Поскорей отправляйся в кровать! Ты бледен ужасно! -Конечно, я замерз как собака, а ты телефон не отдаешь! - в голосе Гоши послышались нотки плаксивости. Кирилл с лёгкой усмешкой протянул маленький красный телефон. Но отпускать своего Альфреда ему не хотелось. Он задумчиво глядел на светлые пряди волос, потемневшие от дождя, ямочки на бледных щеках, глубокие голубые глаза... Новицкий снова уткнулся в телефон, как вдруг невольно вздрогнул. Чьи-то длинные холодные пальцы прикоснулись к его лбу, мягко провели по волосам. Затем Гоша почувствовал горячее дыхание где-то совсем рядом, за собой. Он, стараясь не шевелиться закрыл телефон и обернулся. Он не успел даже вдохнуть, как к его губам прикоснулись другие, тонкие, мокрые от дождя губы. Ему пришлось встать на цыпочки. Дождь перестал обжигать ледяными каплями, несмотря на то, что пошёл ещё сильнее. Гоша скинул с головы Герберта старую синюю кепку и запустил пальцы в нестриженые темные волосы. Они разорвали поцелуй, но затем снова возобновили его. Альфред заплакал. Или это был дождь? Непонятно... Кирилл крепко прижимал его к себе. Не хотел отпускать. Да Новицкий и не хотел уходить. Он знал, что он должен остаться.