От лица автора
— Хваён, тебя звала Мэй, — обратилась Юна к своей подруге. Девушка сильно сомневалась, что их план пройдёт так же гладко, как было задумано в самом начале. — Правда? — округлила глаза Хваён, глядя на подругу. — А где она? — оглянулась шатенка, но не увидела нигде Мэй Чан, которая, по словам Юны, искала её. — Наверное, в своей комнате, — пожала плечами Ким, пытаясь сделать непринуждённый вид, чтобы Хваён ничего не заподозрила. — Тогда пойдём, — задорно улыбнулась Чон, взяв под руку Юну. — Знаешь, в следующий раз я не буду пить так много, а то в голове какая-то каша, — заправляя за ухо выступившую прядь, пожаловалась она подруге, которая нервно глядела из стороны в сторону, мысленно молясь всем богам, чтобы на их пути не показалась Мэй. — Ты вообще меня слушаешь? — слегка возмутилась шатенка, надув губки. — Слушаю… — тяжело вздохнула Юна. — Так спать захотелось, — зевнула она для правдоподобности. — И мне, — захныкала Чон, поднимаясь по лестнице. — Почему здесь так много ступенек? — бурчала она себе под нос, считая ступеньку за ступенькой. — Чем тебе ступеньки не угодили? — прыснула от смеха Юна, наблюдая, как её подруга ступает по лестнице и чуть не падает, пытаясь сохранять равновесие. — Когда ты успела так напиться? — не поверила своим глазам Ким, одарив Хваён недовольным взглядом, на что последняя зашлась смехом. — Как это «когда»? — искренне удивилась Чон, скрестив руки на груди. — Когда Юна-ши ходила туда-сюда, я ходила к столику с выпивкой и с щедрой руки наливала себе, — коварно захохотала шатенка, заставляя подругу нахмуриться и закатить глаза. — Ты неисправима, — безнадёжно мотнула Юна головой и, взяв за руку Чон, принялась помогать ей идти по лестнице. Дойдя до комнаты Мэй, Юна остановилась, потому что почувствовала, что её телефон вибрирует в руке. Конечно же, это была сама Мэй, которая и должна была позвонить девушке, чтобы якобы позвать к себе, пока Хваён будет ждать в комнате. — Хваён-а, мне звонят, — указала Ким на смартфон в правой руке. — Ты не могла бы подождать в её комнате? — неловко переступая с ноги на ногу, спросила она. — Да, конечно, онни, — снисходительно улыбнулась подруге Чон, направляясь в комнату Мэй. — Всё идёт по плану, — ответила на звонок подруги девушка, спускаясь по лестнице обратно в гостиную, благополучно минуя Тэхёна и Чонгука, которые как раз поднимались, наверняка, в комнату Мэй. А там, конечно же, была Хваён. Тэхён подмигнул сестрёнке и повернулся к другу. — А ты играл в то приложение, которое я тебе советовал? — заинтересованно спросил Тэхён друга, который, видимо, летал в облаках из-за своих размышлений. — Эй? — помахал руками перед лицом Чона парень, пытаясь таким образом привлечь внимание к своей персоне. Брюнет едва не подскочил на месте, но, тряхнув головой, виновато улыбнулся другу. — Прости, хён, — попросил прощения Чон, всё ещё чувствуя себя неловко из-за того, что не слушал старшего. — Я сегодня погружен в свои мысли… — Это я уже заметил, — слабо улыбнулся Ким, подходя к нужной комнате. — Это та комната? — спросил Гук, входя в комнату. Но стоило ему поднять голову, как он увидел сидящую на кровати Хваён и дёрнулся к двери, которая была уже заперта на ключ. — Что это всё значит?! — с широко распахнутыми глазами поинтересовалась Хваён, вскочив на ноги. — Сам не знаю! — рыкнул он на невиноватую девушку. Повернувшись к двери, Чонгук попытался открыть дверь, дёргая за ручку и стуча кулаками по ней. — Йа! Хён, открой! Ты сдурел? — Не открою! — крикнул ему в ответ Тэхён, расплываясь в улыбке. — Да что это значит?! — закричала Хваён, подойдя к двери. — Почему ты запер меня с... ним? — недовольствовала девушка, скривившись сразу, как только посмотрела на Гука. — То есть, это я теперь такой плохой, а ты тут вообще ни при чём? — в ответ задал вопрос брюнет, который был на грани нервного срыва. «Что себе позволяет эта девчонка?». — Да, ты плохой! — подтвердила шатенка, резко повернувшись к парню спиной. — Тэхён-оппа, если он будет меня бесить, то я за себя не отвечаю! — пригрозила она, коварно усмехаясь при этом, после чего плюхнулась обратно на кровать, чтобы какой-то Чонгук не мешал ей отдохнуть. — Хён! — закричал Гук ещё громче, пытаясь снести эту чёртову дверь. — Это несправедливо! Я не хочу оставаться с этой сумасшедшей! — Кто это тут ещё сумасшедший? — рыкнула Хваён, подняв голову на парня. — Бесишься, как ребёнок! Видел бы ты себя со стороны! Даже не хочешь принять очевидное? — фыркнула девушка, усевшись поудобнее на кровати подруги. — Он не выпустит нас! А мне здесь чудесно просто! Спасибо, Тэхён-а! — прокричала она, ухмыляясь от сказанного. — А ты стой там и бесись на здоровье! — прокричала Чон, затем показала язык Чонгуку, представляя, как он будет беситься. — Тэхён, мать твою! — психовал Чон, не прекращая барабанить кулаками в дверь. Казалось, что Чонгук вскоре снесет эту чёртову дверь и побьёт всех, кто причастен к этому. — Чего ты хочешь добиться?! — Того, чего все хотели! — прокричала Юна, стараясь скрыть свою победную улыбку, которая расползалась на её губах. — Мы хотим помирить вас, придурки! — Что? — изумился Чон, застыв на месте. Честно говоря, парень сам не понимал, почему так хочет вырваться из этой комнаты, но когда Юна сказала, что это всё они спланировали, чтобы помирить его и Хваён, всё будто бы остановилось. Почему? Всё просто! Чонгук игнорировал девушку долгое время, поскольку та в недалёком прошлом не захотела его прощать за его ошибки, а потом поняла, что была не права, и принялась всё исправлять. Ему было больно постоянно отказывать и игнорировать её, но другой выход из ситуации он даже не хотел рассматривать. Чон мечтал забыть всё, что чувствовал к ней, а теперь что? Неужели они и вправду вели себя, как дети, а не взрослые люди? Если дело уже зашло так далеко, то, наверное, этому есть объяснение. По крайней мере, это объяснение должно быть. — Вы будете сидеть здесь, пока не помиритесь, — уверенно заявил парочке Хосок, ярко улыбаясь своим друзьям. — Когда помиритесь, тогда и откроем, — добавил Джин, после чего ехидно захохотал. — У вас есть 48 часов, прежде чем вы умрёте от голода, жажды или ещё чего-то! — внимательно посмотрев на часы на своей руке, проинформировал ребят блондин. — Сколько?! — завопила Хваён, спрыгнув с кровати и подбежав к двери. — Вы там что, совсем больные?! Когда я отсюда выйду, головы вам поотрываю! — психовала девушка, притопывая ногой. — Хорошо, вот только сначала постарайся выбраться из этой комнаты, — решила подразнить подругу Юна, после чего, взяв Тэхёна под руку, уехала с ним домой из-за того, что мама попросила приехать их пораньше. — Хорошего вечера! — подшутил Джин, хитро засмеявшись вместе с Хосоком. — Придурки… — шикнула девушка, присев на край кровати, и устало потёрла переносицу. — Что делать будем? — вопросительно взглянул на неё Гук, стараясь душить в себе злость на ребят и одновременно желание просто обнять эту девчонку, прижать к себе и никогда не отпускать. — Не знаю… — тяжело вздохнула шатенка, чувствуя, что вот-вот сорвётся и побежит к парню, дабы обнять и прижаться к нему, чтобы ощутить на себе эти тёплые и родные руки, вдохнуть аромат его парфюма и просто насладиться его близостью. — Можем выпрыгнуть из окна, — кинув мимолётный взгляд на окно, произнесла девушка, — но, чур, ты первый! — сразу же благородно уступила Чонгуку девушка. — Почему это я? — лицо Чона вытянулось от удивления, затем он подошёл ближе к шатенке. — Дамы вперёд, — ехидно улыбнулся он, понимая, что сейчас получит от этой самой дамы люлей. — Ах, ты! — цокнула языком шатенка, не веря своим ушам. — Это возмутительно, посылать меня туда, — тыкнула она пальцем в сторону окна. — Изверг какой-то! — Хваён скрестила руки на груди и отвернулась от брюнета, показывая, что больше не хочет разговаривать с ним. — Ты чего, обиделась? — обеспокоенно покосился на неё Гук, после чего принялся эту обиженную девчушку разглядывать вблизи. — Нет, — равнодушно мотнула она головой, — просто хочу бросить в тебя кирпич! — язвительно ответила Хваён, вынуждая парня зайтись хохотом. — А ты забавная, — еле произнёс брюнет, продолжая смеяться из-за остроумности этой девушки. — Уж какая есть! — съехидничала девушка, подумав, что Чон хотел обидеть её, и закинула ногу на ногу. — Ты не поняла, — замахал руками Чонгук, боясь, что Хваён может ещё больше обидеться на него из-за какой-то глупости. — Я не хотел обидеть тебя… Просто ты неправильно поняла… — Я всё правильно поняла! — отрезала девушка, даже не взглянув на Гука. — Также я правильно поняла, что ты больше не хочешь быть со мной, — с горечью произнесла она, заставляя Чона задуматься над её словами. — Или это я тоже неправильно поняла? Точно! Ты же умный у нас! Так разъясни мне, почему игнорировал меня всё это время? — Хваён, я… — Нет! — отмахнулась от его ответа она. — Ты в очередной раз придумаешь отговорку! На сей раз тебе сообщения не приходили? Нет-нет, знаю! — не переставала язвить Чон, не думая, что этим и вправду делает больно не только себе, но и Чонгуку. — Ты потерял телефон, поэтому не отвечал! А как тогда объяснить то, что ты игнорировал меня в университете? У тебя есть брат-близнец? Наверное, да, потому что это и значит, что я всё неправильно понимаю. — Зачем ты так со мной, Хваён-а? — с убитым видом спросил Чонгук. — Чтобы снова сделать больно? Ты же понимаешь, что моя любовь к тебе не прошла… Я так хочу обнять тебя и никуда больше не отпускать... Я так сильно хочу этого... Знаешь, ты сейчас красивая, как никогда. Но ты всегда выглядела в моих глазах безумно красивой, даже тогда, когда ты опаздывала в школу. Помнишь, как ты тогда открыла мне дверь в пижаме с бардаком на голове и без единого намёка на косметику? Даже тогда ты была самой красивой девушкой, которую я знал. У меня сердце разрывается от боли, когда я вижу тебя с каким-то парнем… Разрывается из-за того, что я ни на минуту не переставал верить в нас. Я с первой встречи запомнил тебя… Когда я переступил порог того класса, ты сразу бросилась мне в глаза: симпатичная девушка с чёрными, как смола волосами, милым видом. Тогда ты ещё была в очках с красной оправой. — слабо улыбнулся Чонгук своим мыслям, — Ты выделялась… Из всех девушек, которые там были, я обратил внимание именно на тебя, понимаешь? Так должно было случиться! Но мы сами мешаем себе… Мы не можем смириться с тем, что каждый человек совершает те или иные ошибки, но всё нужно простить, если любишь. Я люблю тебя, Чон Хваён... — закончил Чонгук свою пламенную речь, глядя в глаза шатенке, которая старалась не плакать. Но она так и не сдержалась: слёзы уже медленно скатывались по её щекам. — Я… Я тоже люблю тебя… Чон Чонгук, — запиналась она, пытаясь не плакать, но, как бы она ни старалась, не смогла это контролировать. Хваён смахнула рукой слёзы и подбежала к Чону, прыгая прямиком в его объятия. Теперь девушка ощущала запах того самого парфюма, который она когда-то подарила ему. Теперь каждой клеточкой своего тела она ощущала его... Хотелось, чтобы так было всегда. Чтобы он стоял и обнимал её всё время, а не только сейчас, когда они, наконец, за долгое время решили помириться и отпустить прошлое. Ему казалось, что время остановилось и именно этот момент бесконечен. Казалось, что он никогда не почувствует её аромат: её гель для душа с запахом вишни и клубники, духи, которые он подарил ей в первый день их отношений в старшей школе, её собственный запах. Только она обладала такими особенными для него ароматами, ведь только этот запах был для него самым родным и любимым. Он и подумать не мог, что когда-нибудь они вновь обнимутся так, словно просто были всё это время далеко друг от друга, а теперь жизнь стала лучше. Всё стало по-другому, будто бы счастье ждало их это всё время. — Теперь всё будет хорошо, — прошептал на ушко своей девушке Чон, прижимая её к себе ещё крепче.***
Тем временем в клубе «Black & White» — Юнги, тебе уже хватит, — придержал руку парня, который продолжал наливать себе в стакан виски, Намджун. — Не хватит, — пробурчал в ответ Мин, который вроде бы даже выглядел прилично, не пьяным. — Мне ещё даже алкоголь в голову не ударил, как это хватит? — возмущённо произнёс Юнги, сидя за барной стойкой в клубе. Мимо брюнета проходило множество девушек, которые кидали заинтересованные взгляды на него, но он даже не желал смотреть на них. Наверное, как и всем парням, со временем ему надоела эта популярность среди девушек. Тем более, все они были только на одну ночь. Теперь ему противно думать о том, кем он стал за такое короткое время. Когда-то Юнги не был таким. Он был спокойным, милым и начитанным мальчиком, который в средней школе влюбился в свою одноклассницу. Её звали Бэ Джухён. Она была отличницей, милой и в то же время холодной принцесской. Частенько Юнги замечал, что к ней клеятся парни, но всех их она отшивала лишь одним словом, затем игнорировала. Джухён любила экспериментировать, поэтому каждый месяц меняла цвет волос. Мин помнил, что в какой бы цвет девушка ни красилась, всё равно нравилась ему. Вспомнив Бэ, парень невольно дёрнулся, будто бы по его телу прошёл разряд электрического тока. Давно он не вспоминал свою первую любовь, которая стала и его последней. — Что случилось? — через несколько минут молчания спросил Намджун, зная, что друг никогда столько не пьёт без серьёзной на то причины. — Ничего, — отбросив со лба слегка влажные волосы, Юнги продолжал сидеть с отсутствующим взглядом, потягивая алкоголь из стаканчика. — Брось, Юнги, — цокнул языком Ким, пытаясь получить хоть какую-то информацию от друга о том, почему он сейчас такой, как никогда. Намджун видел Мина таким опустошенным только один раз: после смерти Джухён. Поэтому не хотел оставлять его в таком состоянии одного, мало ли что. — Я знаю, что что-то случилось, потому просто расскажи… Я же твой лучший друг, нельзя что-либо скрывать от меня! — настоятельно порекомендовал Джун, надеясь, что его слова «пробудят» Шугу. — Я многое знаю… Все твои секреты… Что-нибудь смогу посоветовать тебе, старик, — блондин легонько ударил старшего кулачком в плечо. — Ладно, — шумно выдохнул Юнги, поворачиваясь к Намджуну. Допив содержимое стаканчика, Шуга отставил его и принялся обдумывать, с чего начать свой рассказ. — Мэй Чан слышала мой разговор с Сольджи. — Мэй? — ошарашенно переспросил Джун, услышав имя этой девушки. — Как так случилось, что именно тогда, когда ты должен был окончательно оборвать с Сольджи все связи, Мэй оказалась там и услышала разговор? — блондин с большим удивлением глядел на друга, который не знал, что и сказать. — Или Сольджи знала, что Мэй всё слышит, или это простая случайность, — подытожил брюнет, устало потерев переносицу. — Влип ты с этой девчонкой, — подколол Рэпмон Юнги, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Почему это? — изогнув бровь, полюбопытствовал Мин, затем нахмурился, понимая, что имеет в виду Намджун. — Ты же не хочешь сказать, что… — Именно! — с большим энтузиазмом воскликнул Ким, перебивая Шугу. — Ты, наверняка, успел влюбиться в неё, раз сейчас так страдаешь, — предположил парень, отпивая из своего стакана какую-то жидкость зеленого цвета. — Будь честным с самим собой, — посоветовал Джун, поворачиваясь к брюнету. — Ты же понимаешь, что это чушь собачья? — поспешил узнать он у Кима, вправду ли тот так думает. — Я и она… Это же невозможно! Сам подумай… Это нелогично, — хмурится Юнги, стараясь понять, что и к чему. — Старик, где любовь, там логике нет места, — пофилософствовал блондин, откусывая яблоко. — Боже… — скривился Юнги после философской фразы друга. — Ты где такие цитаты вычитал? — вальяжно закинул ногу на ногу брюнет. — В книгах, которые я, между прочим, читаю, не то, что некоторые, — остроумно ответил Джун, ухмыляясь от реакции Шуги. — Йа! — вскрикнул Юнги, испепеляя взглядом блондина, который даже не беспокоился о том, что получит люлей от него. — Умереть захотел? — задал вопрос Мин, запуская руку в волосы и взъерошивая их. — Вообще-то я начитанный! — поправил друга брюнет с гордо поднятой головой. — Хорошо, — сдался Джун, тяжело вздыхая. — Что ты будешь делать с Мэй? И, кстати, что такого говорила Сольджи, что теперь твоя жёнушка дуется на тебя? — не переставал задавать вопросы Ким, чем здорово выбешивал Шугу. — Не знаю я! — рявкнул он и, цокнув языком, потянулся за бутылкой соджу, чтобы налить себе в стакан. — Без ста граммов здесь не разобраться? — прыснул от смеха Ким, вынуждая друга слабо улыбнуться и кивнуть. — Сольджи говорила, что я влюблю Мэй в себя, получу деньги и брошу её, — проинформировал Юнги Намджуна. — Теперь она уверена на сто процентов, что мне нужны были деньги от неё и её семьи, — измученно говорил Юн, время от времени тяжело вздыхая. — А это не так? — приподнял бровь блондин. — Сначала было так… — признался Шуга, прежде чем снова сделать глоток алкоголя. — Но потом я почему-то начал чувствовать странные вещи… Я имею в виду те вещи, которые давно забыл… — Ты о том, что она заставила тебя испытывать жалость к другим? Заставила быть добрее, нежнее, помогать и поддерживать других? И чувствовать вину, когда ты на её кричал, говорил плохие вещи или бросал её, когда был нужен кто-то? — задумчиво говорил Ким, вспоминая что-то из своей жизни. — Да… — снова согласился Мин, понимая, что на него действует алкоголь и он несёт полную чепуху. Не может быть такого, чтобы какая-то девчонка заставила его вновь чувствовать. Просто невозможно! Сколько же лет прошло с того времени с Джухён? Целых пять лет! Всё давным-давно забыто! — Вывод один - ты влюблён в неё, — подытожил блондин, ожидая, что его друг будет бушевать и отговариваться, но тот просто сидел и куда-то смотрел, время от времени кивая головой. — Ты сомневаешься в этом, не так ли? — так как Джун был лучшим другом плейбоя, он знал его, как облупленного, поэтому понимал, что Юнги сомневается, как никогда. — Да, сомневаюсь, потому что такого не может быть! — чуть повысил голос Мин, стараясь доказать это, скорее всего, себе, а не Киму. — Не могу поверить в то, что кто-то вроде неё смог заставить меня испытывать те чувства и эмоции, которые я давным-давно убил в себе, — недовольно заёрзал Шуга в кресле, продолжая смотреть куда-то сквозь хрустальный стакан. — Почему это? — искренне удивился блондин, уставившись на Мина. — Мэй чем-то похожа на Джухён, — уверенно заявил он. — Обе упёртые и обе пытались тебе доказать, что ты придурок, — захохотал под конец парень, кинув мимолётный взгляд на Юнги. — Не такой я уж и придурок, — обиженно пробурчал Шуга, скрестив руки на груди. — Но с Мэй я не хотел так… Не хотел, чтобы она думала, что я «продал её и её чувства», как она тогда сказала… Мы, кстати, должны сообщить на следующей неделе о помолвке, но теперь... Не думаю, что она захочет даже видеть меня, — с некой грустью сказал брюнет, хмыкая себе под нос. — Естественно, я понимаю, что могу кому-то сделать больно, вот только когда увидел, как она срывается на истерику, чувствовал себя виноватым. Раньше такого не было! Просто какой-то крошечный укор совести, но и то не всегда, а тут… Ощущал, что мне противно от самого себя за это. — Ты чувствовал, что у тебя сердце разрывается от боли, — поправил его Намджун, который до этого внимательно слушал «исповедь» Мина. — У тебя есть сердце, Юнги… То замёрзшее сердце, которое она медленно, но верно растапливает. И она практически возвратила тебя прежнего… Она, даже сама того не понимая, оживила тебя… Не отпускай её, потому что я уже сделал раз похожую глупость, до сих пор жалею, — тоскливо сообщил друг и, похлопав Шугу по плечу, вышел из клуба. Юнги даже не успел обдумать слова лучшего друга, как на его айфон пришло сообщение, поэтому он потянулся в карман куртки за телефоном. «Пожалуйста, помоги мне…» «Спаси меня!» — Мэй Чан. Увидев эти сообщения, парень подумал, что это какой-то розыгрыш, поэтому решил не придавать этому особого значения. — Налей, — то ли попросил, то ли приказал Юнги бармену, потому что за это время успел выпить добрую половину виски, но так и не опьянел, что до жути бесило его. — Двойной? — переспросил на всякий случай бармен, который до этого протирал стол. — Да, — уверенно кивнул головой Мин, вслушиваясь в ту музыку, которая играла в клубе. В этот клуб Шуга приходил часто, чтобы забыть про одиночество, которое его мучило ночами после смерти Джухён. Он приходил сюда, чтобы забывать своё горе, а также пытаться развлечь себя, играя с девушками. Да, это низко, но боль никогда не утихала, поэтому он заглушал её, как мог, хоть это было неправильно. Все, кто говорит, что время лечит - просто глупцы, которые не понимают, что со временем становится ещё невыносимее и больнее. Юнги был в этом уверен на все сто процентов. Уже прошло пять лет со смерти его Джухён, и что что-нибудь поменялось? Стало легче? Проще? Нет, ситуация только усугублялась, потому что парень был уверен, что таким способом, который выбрал он, только оскверняет память о ней. — Вот, — протянул темноволосый парень-бармен стаканчик Шуге, улыбаясь. — На Вас та девушка уже долгое время смотрит, — указал он на девушку, которая стояла позади Юнги и хищно поглядывала на него. — Пусть смотрит, — равнодушно махнул Шуга рукой, затем поспешил осушить стакан с новой порцией алкоголя. Вдруг его телефон снова завибрировал, и брюнет без особого интереса взглянул на дисплей, где виднелось имя, от которого Юнги едва не поплохело. — Алло, — уверенно провёл пальцем по экрану, затем приложил его к уху парень. — Мэй? — позвал он её, но вместо ответа услышал следующее. — Сехун… Отпусти меня… Прошу! Не трогай меня! — сколько страха и отчаяния послышалось в голосе Чан, даже словами сложно передать. — Что за… — сбросив звонок от Мэй, Юнги ещё несколько секунд приходил в себя…