Сегодня я еле перебирала ногами. Похоже, то, что произошло вчера с Сехуном, не пошло мне на пользу... Хотя подобное не пошло бы на пользу никому. Мало кто смог бы вести себя так, словно ничего не было. Я, к сожалению, тоже. Хах... До сих пор не могу поверить, что теперь всё в порядке и я в безопасности. Перед глазами постоянно стоит картина того, как Сехун пытается сделать со мной
это. Эти мысли сводят с ума. Хочется просто забиться в угол комнаты, обхватить колени руками и побыть в одиночестве, чтобы выплеснуть все эмоции. Но я не могу. Не получается. Стены давят так, что кажется, будто я нахожусь в каком-то наглухо закрытом ящике, а одиночество не даёт расслабиться ни на секунду: разве нормально постоянно оглядываться и прислушиваться к любому звуку в собственном доме? Кажется, я начинаю сходить с ума... И этот появившийся страх остаться одной и пробивающая всё тело дрожь — ещё одно доказательство этого.
Но также я не могу перестать думать о нашем с ним разговоре. Этот диалог доказывал то, что всё произошедшее вчера — дело рук Сольджи. Но я не понимаю, зачем ей заходить так далеко? Она ведь могла обойтись очередными угрозами в мою сторону. Я знала, что она та ещё стерва, но то, что она способна и на такое, я могла бы увидеть лишь в худших кошмарах.
Я правда рада, что всё обошлось и меня спасли, но то, как повёл себя Юнги после моего вопроса о Джухён... Не понимаю, почему он не может просто сказать: «Да, у меня была девушка. Её звали Бэ Джухён, и она погибла...». Может быть, ему тяжело вспоминать
о ней и говорить об этом? Или же причина в другом? В любом случае, я пообещала ему, что больше не стану расспрашивать о ней, значит постараюсь больше не делать этого. Кажется, воспоминания о ней причиняют ему боль... Я не хочу делать ему больно. Юнги... Каждый раз, как я вспоминаю о нём, моё сердце начинает биться в ритме чечётки, но при этом чувствуется глухая боль, которая сидит где-то глубоко во мне.
Его объятия... Мне кажется, что я до сих пор ощущаю его прикосновения. От этого мурашки бегут по коже, но это чувство даже приятное. Если честно, я и представить не могла, что Юнги может быть таким нежным и заботливым. Всегда думала, что он типичный плейбой университета, да и Мин сам несколько раз доказывал это своими поступками, но, кажется, вчера я увидела его настоящего. Может быть, весь этот образ плейбоя Шуги он создал, чтобы оградить себя от людей, а на самом деле он просто милый и нежный Юнги? Кто знает... Надеюсь, что я смогу понять его когда-то.
В какой-то степени я даже благодарна Сехуну и Сольджи за то, что произошло, ведь именно из-за этого я смогла увидеть другую сторону Мин Юнги, но если бы я могла стереть вчерашний день из памяти, то я бы сделала это, чтобы и дальше непринуждённо жить спокойной жизнью, но навряд ли это возможно. В любом случае, я должна взять себя в руки и жить дальше. Но что-то мне подсказывает, что меня ожидают не самые приятные последствия, а появившийся страх одиночества — это лишь начало.
Одиночество... Кажется, что оно медленно убивает изнутри. Страшно. Безумно страшно, что меня вновь может кто-то застать врасплох и кинуть на постель, попытаться сделать что-то непоправимое, когда я буду одна и даже без намёка на возможное спасение. Воспоминания... Они снова и снова проносятся перед глазами. Я должна что-то с этим сделать. Должна успокоиться.
С этими мыслями я решила заняться чем-нибудь полезным. Например, убраться в доме к приезду родителей. Мне действительно необходимо было отвлечься от всего этого, поэтому я взяла пылесос, швабру, тряпки, надела наушники и начала потихоньку убираться. Сначала я всё так же оборачивалась, чтобы убедиться, что в комнате никого, кроме меня, нет, и даже музыка не помогала отвлечься, но через некоторое время, когда заиграла моя любимая мелодия, я, как и мои мысли, начала растворяться в этом и успокаиваться. Всё-таки я не смогла сдержаться и начала подпевать своим кумирам: сначала тихо, а потом... А потом комната превратилась в танцпол, а швабра — в микрофон. Ну, с каждым бывает...
Я была так увлечена уборкой, что даже не заметила, как кто-то вошёл в мой дом и принялся с довольной ухмылкой наблюдать за мной. Но внезапно я всё же почувствовала чужой взгляд на себе, и новая волна паники охватила меня. Я должна защитить себя сама. Второй раз меня могут и не спасти. Поэтому я резко развернулась к незваному гостю и замахнулась на него грязной шваброй. Он, похоже, не ожидал такой атаки с моей стороны, оттого и подпрыгнул на месте, схватившись за сердце.
— Джин?! — судорожно оглядела я с ног до головы напуганного парня, который всё так же продолжал держаться за сердце. Но и я была напугана не меньше: руки начали дрожать, в висках сразу же запульсировало, а уши словно заложило. Я нервно бросила швабру на пол и закрыла их ладонями в попытке хоть немного успокоиться. — Что ты здесь делаешь?! Как ты попал в дом?! Я ведь сто раз перепроверила дверь! — сорвалась на крик я, ведь не могла сдерживать свои эмоции в такой момент. Мотнув головой, Джин будто бы пришёл в себя и неловко улыбнулся. Господи, если бы он знал, что я хотела убить его этой шваброй, то не улыбался бы!
— Прости, — блондин виновато закусил губу. — Я должен был предупредить тебя, что приду, — сделал вывод он, взъерошив свои волосы.
— Джин, как ты зашёл в дом?! — всё так же на повышенных тонах переспросила я, ведь этот вопрос волновал меня сейчас больше всего. Я не могла допустить такого промаха, я же действительно проверяла дверь, она была закрыта. Как же он тогда очутился здесь? Это ведь мог быть и не Джин, а тот же Сехун.
— Через окно, — как-то беззаботно ответил парень. Даже никакого намёка на чувство вины я не заметила в его взгляде, что уж говорить о голосе? — Что-то не так? — ничуть не смутился Джин, задав этот вопрос.
— Да что ты, всё прекрасно! — никак не могла успокоиться я, потому что и правда напугалась. Его появление было слишком неожиданным. Что ж, нужно взять себя в руки, всё ведь хорошо, это всего лишь Сокджин-и, а не этот маньяк О Сехун. — Ладно, всё в порядке, — сказала я больше самой себе, чем ему, и махнула рукой. И тут я поняла, на каком моменте он объявился здесь... Чёрт! Я же пела, как ненормальная! Один мой танец, а-ля "вызывайте скорую, девушке нужно в отдел психиатрии", чего стоит... Это ж надо так опозориться! Я не могла не спросить... — Джин-и, солнышко моё золотое, — засюсюкала я слегка недоумевающего парня, — когда ты сюда зашёл?
— Хм... Примерно тогда, когда начала играть «Fantastic baby»… — невинно захлопал ресницами после долгих раздумий блондин.
Всё, конечно, хорошо, но после неё было ещё три песни! Если честно, мои танцевальные и вокальные навыки немного хромают. Да ладно, что уж там! Пою я так, как будто медведь на ухо наступил, а про танцы лучше вообще ничего не говорить! Мои движения больше напоминали драку с воздухом, нежели танец, достойный чьего-то взора.
— П-почему ты не снял наушники с меня, если пришёл? — проговорила я, едва не задыхаясь то ли от наплывшей обиды, то ли от злости на няшку Джин-и, то ли от неловкости ситуации.
— Ты такая милая была, — всплеснул юноша руками, улыбаясь во все тридцать два. — Я не мог себе позволить отвлечь тебя. Да и не хотел, — слегка надул губки парень, скорчив милую рожицу.
— Ладно, — махнула я рукой, давая понять Киму, что больше не хочу разговаривать на эту тему. — Так почему ты пришёл? — вдруг я вспомнила то, что должна была спросить с самого начала, и поинтересовалась у Джина. Парень опустил голову, будто обдумывая, что скажет мне, почёсывая затылок.
— Просто проведать решил, — невинно захлопал ресницами Ким, заставляя меня настороженно сузить глаза.
— Что-то слабо верится, — заявляю я, прищурившись. — Хорошо, — неожиданно для самой себя, киваю я головой, соглашаясь на такую отмазку от Джина, и, взяв швабру с пылесосом под руку, вышла в коридор, чтобы поставить их в подсобку.
— Я чайник поставлю, — крикнул мне вслед Джин, всё ещё чувствуя себя неловко и переступая с ноги на ногу.
— Ладно! — закричала я в ответ.
— Ты что-нибудь кушала сегодня? — сводит брови кверху блондин, осматривая мой холодильник, в котором, между прочим, "мышь повесилась" ещё со вчерашнего дня.
— Ч-честно? — заикалась я, глядя прямо в глаза другу. Страшно было представить, что сделает со мной Сокджин, когда узнает, что я ничего не ела со вчерашнего дня, а сейчас, на минуточку, 17:30. Здорово, правда? И нужно учесть тот факт, что еда для Джина - святое, поэтому ставлю тысячу вон на то, что он сейчас начнёт меня ругать. Всё-таки я надеялась, что друг не станет делать это, потому что поймёт причину, почему мне кусок в горло не лезет. Ведь наверняка причиной этому стало вчерашнее неудавшееся изнасилование. Как же я надеюсь, что больше последствий не будет. Но, кто знает... Вдруг это только начало?..
— Мэй! — грозно прикрикнул Ким, одарив меня при этом испепеляющим взглядом.
— Честно так честно! — быстро соглашаюсь я, пытаясь выглядеть как можно спокойнее. Видимо, Джину-оппе не очень-то нравится, когда я пропускаю приёмы пищи или питаюсь, чем попало. — Оппа! — выкрикиваю я, жестикулируя руками, чтобы тот успокоился и не предпринимал меры. — Спокойно! Главное - дыши! — махая руками возле его лица, я пыталась успокоить парня, который, казалось бы, сейчас начнёт не только истерику, а ещё и нотации будет читать.
— Мэй Чан! Ты вообще головой тронулась?! — орал Джин, а я лишь виновато опустила голову и уставилась в пол, выслушивая друга. — Нет, ты мне объясни! Как это ты ничего не ешь? — спросил он, активно жестикулируя руками. — Это теперь ты худеешь из-за Юнги? — этот вопрос вообще выбил меня из мыслей, и я сразу же направила свой взор на парня.
— Ты рехнулся?! — сразу же залилась я краской при напоминании о Юнги. — Это не из-за него! И вообще... С чего ты взял, что я худею? Я что, такая толстая?! — попыталась оправдаться я и начала разглядывать себя с ног до головы, после чего Ким понял, что сказал лишнего и не по теме. М-да… А я ведь думала, что он сможет понять меня.
— Нет-нет! — смягчился блондин, подходя ближе ко мне. — Ты что… Ты очень красивая и стройная у меня, — сюсюкается со мной Джин, думая, что эти уловки пройдут со мной на ура. Но всё равно было приятно, что он пытается меня успокоить. — Самая прекрасная девушка, которую я знаю! — клянётся он, кладя руку на сердце. Вот негодник! Ещё и такие комплименты умеет делать!
— Подлиза! — кидаю свой комментарий я, отворачиваясь от парня с улыбкой до ушей.
— Не обижайся, — умоляет Джин, приобняв меня сзади, на что я лишь повернулась к нему и обняла в ответ, всё так же продолжая улыбаться. Я нуждалась в тепле и сейчас его получала. На самом деле, я искренне рада, что у меня есть такой хороший и заботливый друг. С ним мне было очень комфортно. Ким же уткнулся носом в мои волосы и тихо проговорил:
— Извини, что не помог тебе вчера. Мне жаль...
Я не видела выражения его лица в этот момент, но и по голосу можно было понять, что он и правда сожалеет. Мне показалось, что он отчасти винит себя во всём произошедшем лишь потому, что не успел помочь мне.
— Джин-и, всё в порядке, ты ни в чём не виноват, я же... — начала я подбадривать его, но...
— Мне правда жаль. И жаль, что накричал на тебя сейчас. Я понимаю, что у тебя нет аппетита и ты боишься оставаться одна из-за вчерашнего, и волнуюсь за тебя, правда. Хах... Сначала не смог помочь, теперь напугал своим внезапным появлением, так ещё и наорал, не сдержав эмоций... Такой себе из меня друг, — надломленным голосом на одном дыхании и с горькой ухмылкой проговорил он, не осмеливаясь взглянуть на меня.
Я никогда не хотела того, чтобы кто-то винил себя из-за меня, тем более близкие и дорогие мне люди. Джин - не исключение. Потому я немного отстранилась от него, взяла его лицо в свои ладони и, глядя прямо ему в глаза, серьёзным тоном проговорила:
— Ты не виноват в случившемся, со мной всё хорошо, я жива и здорова и стою сейчас здесь рядом с тобой; ты пришёл потому, что хотел проведать меня, а накричал лишь потому, что очень переживаешь за меня. Я всё это понимаю и искренне благодарна тебе, — мягко улыбнулась я ему, показывая то, что рада его нахождению здесь. — Поэтому ты не должен винить себя в чём-то. Ты меня понял? — строго посмотрела я на него, ожидая ответа.
— Д-да... — неуверенно ответил он, изумлённо всматриваясь в мои глаза.
— Чудно, — состроила милую и довольную мордашку я и потрепала его по волосам, отстраняясь. — Кстати, насчёт виноватых... Похоже, что всё это - дело рук Сольджи.
— Сольджи? — изогнув бровь, переспросил Джин, после чего изменился в лице. — О, Боже! — воскликнул он, легонько ударив по своей голове правой рукой.
— Что такое? — удивлённо посмотрела я на парня.
— Мне кажется, что я что-то слышал от Сольджи… — невольно нахмурившись, Сокджин попробовал вспомнить кое-какие события. — Точно! — вскрикнул он, едва не вскакивая на месте от радости из-за того, что вспомнил. — Вчера я слышал, как Сольджи говорила по телефону с кем-то… Даже не знаю, кто это, но… Дело в том, что складывалось впечатление, что этот кто-то отдал ей приказ относительно тебя! — заявил Ким, кивая самому себе головой, будто бы подтверждая свои слова.
— Ты уверен? — поинтересовалась я, слегка почёсывая затылок. На мой вопрос Джин только кивнул, а мне от этого легче не стало… До этого разговора я была уверена где-то процентов на восемьдесят из ста, что это дело рук Сольджи, а теперь Джин-и рассказывает мне, что краем уха услышал о разговоре этой девушки с кем-то. Меня пугало только то, что за Хо стоит ещё кто-то и он может помешать мне в дальнейшем. Если стерва университета пошла на такой риск, чтобы покончить со мной с помощью Сехуна, то что будет, когда официально расскажут о помолвке с Юнги? Они убьют меня где-нибудь в переулке? Или наймут киллера? Господи… Меня вся эта история просто заводила в тупик, а мозги вскипали только от одной мысли, что может повториться что-нибудь подобное вчерашнему случаю. Естественно, не думать обо всём этом я не могла, поэтому решила развеяться, чтобы дурные мысли перестали лезть в мою бедную головушку.
— Ты приготовишь мне вкусностей? — я надула губки, наблюдая за каждым движением блондина, который, между прочим, старался что-нибудь приготовить мне.
— Как я могу оставить тебя голодной? — искренне удивился Ким с улыбкой на лице, оторвав свой взгляд от продуктов. — Ты же мой самый любимый человечек, — просюсюкал он и потрепал мои щёчки, которые вмиг покраснели. — Скоро всё будет готово. Ты такой еды никогда не пробовала! — заверил меня он, мотаясь по кухне туда-сюда с какой-то глупой, но искренней улыбкой на лице в попытках приготовить что-то отличное и непостижимое мне до этого времени.
Спустя час мы сидели с Джином и смотрели фильм, который я успела найти за то время, пока парень готовил. За всё это время я успела разговориться с ним до такой степени, что попросту проболталась обо всём, что случилось у меня с Юнги. Парень внимательно выслушивал меня и даже дал несколько советов. Я была благодарна, что хоть кто-нибудь выслушал меня и не осудил за моё поведение. Я прекрасно понимала, что иногда бываю просто невыносима, но есть люди, которые дорожат мной и терпят все мои выходки. Честно говоря, ещё буквально несколько дней назад, когда речь заходила о Юнги, я просто молчала, как рыба, а теперь вот как всё поменялось. Я считала, что друзья должны доверять друг другу, поэтому рассказывать все свои тайны и раскрывать спрятанные в шкафу скелеты - проявление настоящей дружбы. После недолгого разговора на философские темы, мы с Джином плавно перешли на какие-то повседневные истории.
— Ты понимаешь… А я ему говорю: «Вообще-то это мой ресторан!», — хлопал в ладоши Джин, выглядя, как маленький миленький щеночек, поскольку рассказывал очередной прикол из жизни. Честно говоря, после того, как Ким начал рассказывать что-то из своей жизни, я позабыла обо всём на свете. Наверняка он так и задумывал с самого начала.
— А он что? — едва сдерживала смех я, внимательно слушая рассказы парня, которые были безумно интересными.
— Ты бы видела его лицо в этот момент, — хохотнул Ким, скорчив смешную рожицу, как доказательство своих слов. Увидев эту странную моську, я невольно зашлась смехом и перевернулась на диване, как неуклюжий ребёнок. — Это было что-то с чем-то! — заверил меня парень, не переставая хохотать, как сумасшедший.
— Знаешь… — я старалась что-то ответить другу, но новая волна смеха подходила, оттого я не сдерживалась, а продолжала хихикать. Из-за такого смеха у меня даже слёзы на глазах выступили. — Я по большей части смеюсь из-за твоего смеха, — наконец, смогла нормально сказать я, вытирая слёзы в уголках глаз.
— Правда? — искренне изумился Сокджин, глядя на меня, словно я обидела его чем-то.
— Да, — в знак согласия я кивнула. — Есть одно «но», — я решила поправить сказанное спустя несколько секунд, — все твои истории смешные и забавные.
— Эх… Мелкая подлиза, — скривился Ким, после чего хитро прищурился. Видимо, задумал что-то.
— Что ты… — с опаской взглянула на парня, который стал приближаться ко мне, готовясь защекотать меня до самой смерти. Но вдруг входные двери распахиваются и залетает разъярённый отец, а за ним - обеспокоенная мама.
— Мэй Чан!!! — заорал на весь дом папа, едва переступив порог. Мы с Джином сразу же вскочили с дивана, не понимая, что такого могло случиться, чтобы отец так злился.
— Милый, может не надо? — закусила губу мама, не успевая идти за отцом, который в эту же минуту показался в гостиной, и я поняла, что мне крышка, хотя даже не подозревала, что могло случиться.
— Она совсем уже с катушек слетела! — закричал в ответ он, бросая на Джина мимолетный взгляд. Осознав, что немного перегнул палку, отец поздоровался с Кимом. — Ты уж извини… — хмурится, но старается вежливо улыбаться мужчина, протягивая руку непосредственно Сокджину. — Такая стюардесса попалась… Такая недотёпа… — недовольно замотал головой папа, объясняя моему другу, почему такой злой.
— Мистер Чан, я прекрасно всё понимаю, — с некоторым пониманием отвечает Джин, стараясь улыбаться как можно правдоподобнее, чтобы отец не напал на него из-за чего-то. — У самого было пару раз, — кивал он головой, понимая, что быть вовлечённым в семейные проблемы ему ни к чему.
— Вот, — воскликнул отец, поддакивая Сокджину. — Мэй, поговорим потом, — повернулся он ко мне, кидая убийственный взгляд, после чего я нервно сглотнула, погружаясь в размышления о том, что же всё-таки могло так разозлить папу, который никогда раньше не повышал на меня голос.
После небольшого чаепития, которое устроила мама, Джин поспешил удалиться, захватив с собой кое-какие сладости, но, когда я его провожала, пожелал удачи и держаться молодцом. Осознав, что беды не миновать, я, как самый большой в мире грешник, направилась в гостиную, где сидели родители, ожидая моего возвращения. Я с горем пополам морально подготовилась к предстоящему разговору, затем, перекрестившись, вошла в комнату, привлекая внимание мамы и папы. Мама выглядела немного обеспокоенной, но всё-таки держалась. Отец же, напротив, был хмурым и серьёзным как никогда, а заметив моё присутствие, взглянул на меня с некой злобой.
— Итак, дочь, — начал отец, пронзая меня взглядом, полным презрения. Я вздрогнула от такого холода в его голосе, вот только не могла ничего сказать, чтобы ещё больше не разозлить его. — Как тебе только пришло в голову это сделать? — спросил он, снова бросая на меня убийственный взгляд.
— Т-ты о чём? — запинаясь, поинтересовалась я, чувствуя, что начинаю дрожать. Вдруг я вспомнила, что вчера устроила вечеринку, поэтому, решив, что именно это могло стать причиной гнева папы, решила ответить. — Ты о вечеринке, которую я вчера устроила? Не думала, что это такой криминальный поступок...
— Вечеринка? — ошарашенно переспросила мама, которая молчала до этого времени.
— Вы не об этом? — неловко задала вопрос я, прикусив нижнюю губу. Чёрт! Это же надо было так спалиться, так ещё и в такой неподходящий момент…
— Мы говорим о помолвке с Юнги, — процедил папа, но затем до него дошло, что я до этого говорила. — Ты вечеринку закатила, пока нас не было? — негодовал он, вскочив на ноги. — Да как тебе вообще пришло подобное в голову, когда помолвка расторгнута?! — заорал не своим голосом мужчина, нервно расхаживая по комнате.
— В смысле? — мои глаза сами по себе округлились, а сердце ёкнуло. Что значит… помолвка расторгнута? Быть того не может…
— Может, потому что это уже произошло! — с гневом прокричал папа и тяжело вздохнул. — Сегодня, когда мы уже садились в самолёт, позвонил Юнсок и сообщил мне такую новость. И он, между прочим, был злее меня! — уже спокойным тоном разъяснял он.
— Что именно сказал мистер Мин? — безучастно спросила я, смотря куда-то в одну точку. Мне хотелось узнать, почему и как помолвка была расторгнута, но при этом я не чувствовала абсолютно ничего. Будто бы внутри меня образовалась пустота, а кроме неё ничего не было. Может быть, это Юнги расторг её?..
— Он сказал, что Юнги отменил её! — снова перешёл на крик отец, размахивая руками. — Вот только объясни, зачем ты её заключала, если даже не можешь удержать его возле себя?!
Значит, всё-таки сам Юнги решил расторгнуть помолвку? Но почему?.. Почему он так поступил со мной? Ещё вчера он был нежен со мной, а сегодня выясняется, что он решил пустить все планы коту под хвост?.. Так много мыслей и вопросов крутилось в моей голове в этот момент, но ни на один из них я не могла найти ответ. Но я чувствовала, что мой мир рушится, а подступающие слёзы начинают душить изнутри и норовят вырваться. Я больше не могла сдерживаться...
— А чего ты на меня орёшь?! — закричала я в ответ сквозь слёзы, не желая больше терпеть этих обвинений в свою сторону. — Причём тут я?! Какой же это идиотизм! Ты кричишь на меня, хотя в самом начале говорил, что поймёшь, если я не соглашусь на эту чёртову сделку! Или ты уже забыл? — подливаю я масла в огонь, говоря подобные вещи. — Вы только о своей компании и думаете! Что мама, что ты! Ведь в первую очередь вы должны заботиться обо мне… Хотите знать причину, по которой Юнги сделал это?! Всё просто: он терпеть меня не может! Теперь это слишком очевидно! Просто ваш дорогой Мин Юнги ничего ко мне не чувствует! — после этих слов я на пару секунд задумалась. — В отличие от меня... — горько усмехаюсь я своим словам. — Я не собираюсь удерживать его насильно! Раз он не хочет жить со мной - пожалуйста! Скатертью дорога! — напоследок крикнула я, после чего побежала в свою комнату, нервно пытаясь вытереть слёзы, которые продолжали настойчиво литься.
Единственное, чего мне сейчас хотелось — закрыться у себя в комнате и выплеснуть все эмоции. Я должна подумать, что делать дальше. В голове крутилось лишь два вопроса: «Почему он продолжает причинять мне боль?» и «За что?». Но я не могла найти на них ответы, скатываясь по стене и закрывая ладонью рот, стараясь заглушить чувства, бушующие внутри меня.
***
Наверное, прошло часа три, когда я, наконец, смогла прийти в себя и всё же взяла в руки телефон, который уже больше часа разрывался от постоянный звонков и сообщений, которые я попросту игнорировала. На сей раз я всё же ответила на звонок.
— Мэй! Слава Богу... — восклицает знакомый мужской голос, как только я приложила телефон к уху. — Я едва с ума не сошёл, думал, что что-то случилось. Уже собрался ехать к тебе, — продолжал тараторить парень.
— Чимин, всё хорошо, я в порядке, — попыталась я сказать как можно увереннее и правдоподобнее, хотя самой мало верилось, что «всё хорошо». — Я просто не слышала, как ты звонил, — слабо улыбнулась я, сама не понимая, зачем вру ему.
— Что ж... Это хорошо, — на выдохе произнёс Пак. На секунду мне показалось, будто он понял, что я говорю неправду, но обсуждать с ним это я не хотела. Не сейчас.
— А ты что-то хотел? — сразу же перевела тему я, подозревая, что парень мог что-то задумать.
— Да ты чего, — принялся отнекиваться парень, — как ты могла подумать, что я звоню тебе только из-за чего-то, — прицокнув языком, говорил он, заставляя меня усмехнуться.
— А если честно? — я всё же стояла на своём.
— Ла-адно, — обиженно протянул Пак, что почему-то заставило меня улыбнуться. — Хотел с тобой прогуляться… Или, может, в кафешке посидеть. Ты не против? — неуверенно поинтересовался он.
— Когда? — как-то повеселела я, когда Чимин рассказал о своих планах на меня. Казалось, что рыжий прикрыл рукой микрофон телефона, чтобы прокричать что-то на подобии «Э-э-эй! Замечательно, она согласилась!», потому что, честно говоря, я слышала его восторженные вопли и старалась разобрать слова.
— Тебя устроит в 9? — поинтересовался рыжий на сей раз уже счастливым голоском.
— Ну да, — быстро прокрутив в голове воспоминания о том, что я планировала делать сегодня вечером, а я собиралась лишь посмотреть очередную дораму, я сразу согласилась.
— Замечательно, — промурлыкал Пак, будучи в хорошем настроении. — Тогда я заеду за тобой, — сообщил он, прежде чем сбросил вызов.
— Может быть, хотя бы с ним я смогу отвлечься? — хмыкнула я себе под нос, разглядывая в зеркале напротив кровати своё довольное выражение лица.
POV Юнги
Вчерашняя ночь
После того, как Мэй уснула в своей кровати, я вышел из её комнаты, направляясь непосредственно к выходу, но кто-то преградил мне путь. Цокнув языком, я кинул раздражённый взгляд на того, кто это сделал. По правде говоря, я никак не ожидал, что это будет Чимин. Я закатил глаза, поскольку понимал, что сейчас Пак будет выговаривать то, что Мэй не моя игрушка и чтобы я больше не приближался к ней. Какого было моё удивление, когда Чимин начал говорить совсем не об этом...
— Спасибо тебе, Юнги, — тихо проговорил он, опустив голову, будто нашкодивший щенок.
— За что это? — вопросительно приподняв бровь, спросил я.
— За то, что спас Мэй Чан. Спасибо, — повторил он, всё так же не поднимая головы. Я смотрел на него и не мог понять: действительно он так переживает или просто хорошо играет роль? Но выглядел он просто жалко, что вызывало лишь ухмылку. — Мне жаль, что меня не было рядом в тот момент, но спасибо, что был ты и смог помочь ей.
— Не за что меня благодарить, я не ради тебя старался, — резко ответил я, с презрением осматривая его. Одного я не мог понять: какого чёрта он говорил о каких-то там чувствах к ней, если его даже нет рядом, когда нужно? А сейчас он просто благодарит меня?
— Хён, я серьёзно. Мне правда жаль, — будто бы попытался оправдаться Чимин, всё же подняв голову и устремив на меня, казалось бы, совершенно пустой взгляд. Не знаю почему, но мне показалось, что Пак сломлен. И почему-то мне это нравилось.
— Я тоже серьёзно и мне плевать, что тебе жаль. Помог бы ей - не пришлось сейчас жалеть. Но что ты делал вместо этого? Наверняка ведь зажигал с очередной шлюхой, — с ухмылкой спокойно проговорил я.
— Это не так! Я был диджеем! — повысил он голос на меня, но вдруг вновь виновато опустил голову. — Я понимаю, что это не оправдание, но это правда. Я не был с другой.
— Господи, Чимин, это всё - лишь глупые отговорки. Мне плевать, кем и с кем ты был, ты должен был помочь ей, если и правда что-то к ней испытываешь. Просто признай, что ты неудачник, и всё, — я заметил, что Пак совсем притих. Я понимал, что он искренне сожалеет и ему неприятно слышать все эти слова, но я не мог остановиться. Я хотел доломать его, чтобы он даже не мечтал о том, чтобы быть с Мэй. Потому с ухмылкой на лице я продолжил свою речь: — Мэй никогда не будет с таким неудачником, как ты. Ты что, действительно думаешь, что достоин её? Посмотри на себя, ты просто жалок, — я явно справляюсь со своей задачей, видно, что Чимин уже на грани и ему больно слышать эти слова. Не всегда приятно слышать правду, не так ли? Но я должен сказать это... — Мэй никогда не выберет тебя. Так же, как не выбрала Джухён, — подытожил я и сразу же почувствовал своё превосходство. Я знал, что это станет для него невыносимо, и не ошибся: Чимин стоял полностью опустошённый и со сжатыми кулаками. Его даже немного потряхивало. У меня получилось, я сломал его. Я чувствовал себя победителем, но не надолго...
— Знаешь, а ведь не из-за меня она плачет. И это не я постоянно делаю ей больно, — надломленным голосом проговорил Пак, направив на меня полный боли взгляд и слабо и нервно усмехаясь. — Ты же эгоист. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. Тебе даже плевать на её чувства к тебе. А ещё... Приписываешь мне статус плейбоя? Напомнить о твоих похождениях? Ты так зациклился на том, чтобы перетрахаться со всеми девчонками универа, что дальше своего носа не видишь. А ведь всех их волнуют лишь твои деньги и статус. Но единственную, кому плевать на это, ты всё время доводишь до слёз, — теперь уже я готов был сорваться и врезать ему, хоть и понимал, что отчасти он прав. Но его ухмылка и насмешливый, хоть и сломленный, взгляд выводили меня из себя. Я сжал кулаки до побеления костяшек и понимал, что если он скажет ещё хоть слово в мою сторону, то я точно не смогу держать себя в руках. — Но как ты смеешь говорить о Джухён? Да, она не выбрала меня. Но если бы сделала это... То сейчас была бы жива. И это меня ты называешь неудачником?
Это стало последней каплей. Больше я не мог себя сдерживать, потому вмиг набросился на него и повалил на пол. Чимин пытался обороняться, но у него не очень-то хорошо это получалось, как и у меня. Мы оба будто рычали и орали друг другу что-то, но из-за гнева я не мог разобрать ни слова и толком не понимал, что происходит. Но тогда мне действительно хотелось просто придушить его. В один момент ситуация резко изменилась: он ударил меня так сильно, что я упал на пол и сразу же почувствовал вкус крови. Разбил мне губу, сволочь. Чимин же не стал терять времени и вмазал мне ещё раз — теперь он попал в бровь. Мне уже начинало казаться, что Паку сорвало крышу, ведь он продолжал бить меня, даже не обращая внимания на то, что из его носа текла кровь. В его глазах было столько ярости, что, наверное, любой другой на моём месте открыл бы кирпичный завод прямо здесь. Но меня это лишь ещё больше раззадоривало.
На наши крики сбежались Джин, Чонгук, Хосок и девушки, которые прикрывали ладонями рот от шока. Джин и Чонгук сразу же принялись оттаскивать нас от друг друга, еле удерживая, чтобы мы не вырвались из их хватки и вновь не сцепились друг с другом.
— Отпусти! — зарычал я, не прекращая пытаться вырваться из рук Чонгука. — Я не закончил с ним!
— Зато я сейчас с тобой закончу, мразь! — сразу же отозвался Пак и одним резким рывком вырвался из хватки Джина, но Хосок и Джин успели вновь удержать его до того, как тот успел приблизиться ко мне.
— Заткнитесь! Оба! Мэй разбудите, — прошипел Хосок, переводя взгляд с Чимина на меня и обратно.
— Отпусти! Я ухожу, — гаркнул я Чонгуку, который прищурился, взвешивая все за и против. — Чон, мать твою! — ругнулся я, поэтому брюнет решил по-хорошему отпустить меня. — А с тобой я позже разберусь, — обратился я к Паку, который всё так же испепелял меня взглядом. Если честно, никогда не видел его таким. Казалось, что тот Чимин, который благодарил меня за спасение Мэй, и тот, которого я сейчас вижу - разные люди. Что ж, я сам нарвался.
Я вышел из дома и направился к криво припаркованной иномарке, с которой сразу же снял сигнализацию, после чего сел в салон. Прокрутив все события сегодняшнего дня в голове, я выругался и закрыл глаза, стараясь таким способом успокоиться. Понятное дело, что это мне ничуть не помогло, поэтому, сжимая руки в кулаки, стал вспоминать слова Пака. Как он только мог сказать подобное о Джухён? Неужели совесть окончательно потерял? Или же просто хотел подразнить меня?
— Дерьмо… — шумно выдохнул я, и, когда я завёл мотор, машина тронулась с места, проезжая тихий район Пусана. — Ведь это Сольджи замешана в том, что едва не случилось сегодня с Мэй? — задал я сам себе вопрос, обгоняя очередную иномарку. — Нужно ей мозги вправить, — выдаю я, затем, хмыкнув, жму на газ, чтобы быстрее оказаться в каком-то баре.
Конечно же, домой я пришёл поздно и в не совсем трезвом состоянии, если можно так сказать. А если уж честно, то пьяный был в зюзю. Сам в шоке был, когда переступил порог дома. Того самого, где жили родители. Не думал, что вообще ещё хоть раз приеду сюда. Не знаю, как я доехал до дома, но если живой, значит всё нормально. Когда загорелся свет в гостиной, я понял, что отец, как всегда, ещё не спит, занимаясь своей драгоценной компанией, поэтому, услышав шум, направился к его источнику. Заметив меня, он округлил глаза, не понимая, почему я приехал сюда ночью, если у меня есть собственная квартира.
— Ты что, пьяный? — устало спросил отец вместо того, чтобы поприветствовать своего дорогого и уважаемого сынулю.
— Ты сто, пьяйий? — передразнил его я, понимая, что за такое и хорошего отцовского леща могу получить. Пошатавшись возле дверей ещё минуту, я стал приближаться к дивану, чтобы нормально сесть, а то уже вертолётики в голове начали летать, вместо всей мишуры, про которую отец станет спрашивать меня.
— Ты как со мной разговариваешь, сосунок? — повысил голос мужчина, резко сняв очки.
— Я твой сын, а не игрушка, — шикнул я и лёг на диван, закрывая глаза.
— Скотина ты пьяная, а не сын! — заорал отец, которого уже трясло от ярости и раздражения. — Что ты сказал про помолвку секретарю Ким? — решил спросить он, немного успокоившись.
— А что я сказал такого? — искренне удивился я, чуть приподнимая голову и уставляясь на отца. Сейчас в моей голове была каша, поэтому всё, что я творил и творю в эту минуту, завтра не смогу понять, а может даже и не вспомню, но это если повезёт.
— Ты сказал, что помолвка расторгнута! — вместо того, чтобы нормально, а главное спокойно, ответить, он снова орёт, как ненормальный. Боюсь, что успею многое ему наговорить за всё это время, будучи в таком состоянии. И, кстати, головушка моя пьяная начинает болеть от криков отца. Между прочим, это прямая угроза моей драгоценной жизни!
Господи, что в моей голове творится… — слегка ужасаюсь я от каждой мысли.
— А что тебя не устраивает? — съязвил я, наперёд зная, что мне сейчас будет очень весело наблюдать за его реакцией.
— Достал уже! Придурок мелкий! — как заорёт он, да так, что меня даже уши заложило. На вопли отца прибежала перепуганная мама, которая в спешке поправляла халат. Конечно же! Нормальные люди в это время спят, а не орут, как ненормальные!
— О… Мамуля пришла, — пролепетал я, как только увидел на лестнице маму, лицо которой вытянулось, когда она почувствовала запах спиртного от меня. — Спаси меня от этого изверга, — как маленький ребёнок я подошел к ней и сделал слегка напуганное личико, некультурно тыкая пальцем на отца. — Он такими темпами убьёт твоего любимого сыночка, — состроил обиженную моську я.
— Юнги-я… Ты пьяный? — осторожно спрашивает обеспокоенная мама. — Солнышко, много выпил? — прикусывает губу она, разглядывая меня.
— Чуть-чуть, — показываю пальчиками я, всё ещё шатаясь.
— Не ври! Ты уже в семнадцать лет высосал коньяк двадцатилетней выдержки, когда мы уезжали на важный банкет компании! — хватаясь за сердце, негодовал отец, объясняя маме что-то маме.
— Хороший, кстати, коньяк был, — невинно захлопал ресницами я, улыбаясь самой пьяной улыбкой в мире.
— Видишь! — указал рукой на меня отец, пыхтя и бормоча, как старый дед. — Я же говорил!
— Вот не надо на меня гнать! — фыркнул я, скривившись, как беззащитное дитя. — А кто курил кубинские сигары, пока мама была на Мальдивах в прошлом месяце? — решил я сдать батю с потрохами маме, которая тут же кинула убийственный взгляд на него.
— Это тогда, когда ты сказал, что уже соскучился по мне так, что даже кусок в горло не лез? — переспрашивает мама, а я хохотнул, не сдерживая себя. — Это тогда, когда ты клялся, что курил в ДАЛЁКОМ прошлом?! — переходит на крик она, размахивая руками. Сев на диван, я улыбаюсь, думая, что нужно было захватить попкорн для большего эффекта. Папа, как бедный родственник, едва не забился в уголок под таким взглядом мамы.
— Дорогая… Ты не так… — первый раз вижу, что отец начинает заикаться. Ужас, как смешно, но я стараюсь сдерживать себя, чтобы не выгнали меня из комнаты к чёртовой бабушке. Интересно же послушать!
— Не так всё поняла?! — рычит она в ответ так, что бедный руководитель самой большой компании в Корее практически дрожит от страха. — А ты попробуй объяснить мне до того, как я задушу тебя… Вот этими золотыми ручками, — перешла на угрозы она, указывая на свои руки и чуть ли не тыча ими папе в лицо. Осознавая, что ему может прийти конец, мужчина срывается с места и начинает убегать до того, как корабль потонет, ну, и пока есть возможность. Вот только бегает он вокруг дивана, а мама за ним, размахивая полотенцем, которое успела захватить по дороге. От этой картины у меня закружилась голова, поэтому я скрутился в калачик и быстро закрыл глаза.
— Тазик… — отзываюсь я своим охрипшим голосом, чувствуя противный ком в горле. Видимо, родители вообще не замечали ничего вокруг себя, не слыша, что я вот-вот очищу свой организм. Но, как только я ощутил, что вскоре меня вырвет, привстал, и меня стошнило прямиком на журнальный столик. Оба родителя в ту же минуту поворачиваются ко мне, а я, между прочим, продолжаю освобождать свой организм от алкогольных токсинов.
— Мать твою! — вскрикивает отец, прикрывая рот ладонью.
— Это же китайская ваза, — указывает мамуля на хрустальную вазу, что стояла именно на том месте, где меня только что вырвало.
— Мне легче, спасибо за заботу, — слабо улыбаюсь я и плюхаюсь обратно на диван.
