Путь зверя. Герб оборотня.

      Прошло четыре дня с момента нашего отплытия с Зимнего острова. Усопп рассказал, что этот остров носит название Королевство Драм, и если честно, я была опечалена тем фактом, что мы так быстро с него уплыли. Почему? Ну, на самом деле всё из-за того, что Драм является местом с самой развитой медициной, и я надеялась, что там найдётся доктор, который сможет мне если не помочь, то хотя бы немного рассказать о моей болезни. Но с другой стороны, кажется та женщина — доктор Куреха, была самым лучшим медиком, и раз даже она почти ничего о ней не знает, значит единственный шанс на излечение — это найти того человека, что меня заразил, а времени у меня на это почти нет.       За эти четыре дня я очень сильно сдружилась с командой. Особенно с Луффи, Усоппом и, что самое странное, с Санджи.       С Луффи мы часто играли. Я пряталась, а он пытался меня найти, правда у него ничего не получалось, и поэтому он ещё сильнее хотел добиться цели. Вообще, я заметила, что он очень целеустремлённый человек. Как-то раз он сказал, что хочет стать Королём Пиратов и, если честно, я ни на секунду не засомневалась в том, что он сможет это сделать.       Ещё я очень любила слушать байки Усоппа. Все эти его истории о дальних морях, гигантских рыбах и неизведанных островах завораживали меня. Несмотря на то, что почти все они были пропитаны его ложью, это наоборот было их плюсом. Они были прекрасны, и как только у него появлялось свободное время, я садилась рядом и слушала его. Сначала мне казалось, что я его этим достаю, но быстро поняла, что ему наоборот нравится, что я его слушаю. Когда он рассказывал, его запах был таким ярким и насыщенным, что мне чудилось, будто я сама становилась героем его рассказов.       Когда мы уплывали с острова Драм, ребята закатили пирушку, чтобы отметить присоединение их нового накама — Чоппера, поэтому Санджи пришлось очень много готовить, а я ему помогала. Ну, по крайней мере, я раздавала еду во время пира и мыла тарелки после того, как все легли спать. Хотя Зоро к еде, что приносила я, так и не притронулся. Параноик.       Несмотря на то, что Санджи очень злился, если я была рядом с Виви или Нами, когда мы оставались наедине, его злость испарялась, и мы очень часто разговаривали на разные темы. Особенно о еде или способах её готовки.       Я рассказывала ему о том, как на моём острове готовят дичь или рыбу, а он давал советы, с каким соусом или гарниром лучше подавать то или иное мясо.       Иногда мне казалось, что он знает о том, что я девушка, так как уж очень необычным было его поведение, когда мы были одни. Как-то раз я спросила его об этом. Не на прямую, а так, вскользь, мол: «Почему ты так спокойно разговариваешь со мной сейчас, а в другие моменты нет?». Этим вопросом я, кажется, поставила его в тупик, так как он после долгого молчания сказал, что и сам не знает, почему так себя ведёт. Просто он чувствует, что мне можно верить, вот и всё. Правда, он всё ещё бесился и ревновал меня к девушкам, но это-то ладно, главное он мне верит, хотя если вспомнить, что я им всем вру, это всё же немного плохо.       Когда мы вернулись на корабль, я поблагодарила его за то, что он спас меня во время лавины и сказала, что обязательно верну ему этот долг. На это он только строго на меня посмотрел и ответил, что этого не нужно, ведь я в какой-то мере спасла жизнь Нами, так что я ему ничего не должна.       Нами и Виви относились ко мне спокойно. Виви рассказывала про Арабасту, а Нами иногда давала мне разные поручения, такие как «помой палубу» или «помоги Санджи». Больше ничего серьёзного она не просила.       Утка Виви — Каруя, был со мной предельно вежлив. Животные чувствуют во мне зверя и знают, что я сильнее, так что я всегда легко с ними общалась, когда не охотилась на них.       Я также нашла общий язык с Чоппером. Этот маленький олень был просто невероятно милым и добрым существом. Хотя не могу точно сказать, что у меня не возникло невероятно сильное желание на него поохотиться в нашу первую совместную ночь.       Зверь внутри меня жаждал чужой крови, и это было не очень хорошо, так как я не хотела причинять им боль. Но когда я подошла к нему ближе и увидела, как он спит, во мне проснулось приятное чувство тепла. Я поняла, что не смогу причинить ему вред, мой зверь с этим согласился, решив его оберегать. Старшие рассказывали, что так бывает, но раньше я ощущала такое только к нашим зверятам, то есть к другим детям, что росли вместе со мной и были мне семьёй.       В день нашего отплытия ребята очень удивились тому, как Чоппер себя ведёт, когда я рядом. Просто оказалось, что он очень трусливый и, несмотря на то, что он лечил Нами, он очень испугался её, когда она проснулась и увидела его. А вот меня он не боялся. Их это ещё на острове поразило, когда я пришла к ним после моего пробуждения. Оказывается, что Чоппер обычно прячется, когда видит незнакомцев. Ну, как прячется, скрывает своё тело за углом процентов на десять, но это не важно, важно то, что он меня не боялся. Хотя нет, не так. Когда Усопп спросил его, почему он меня не боится, то тот ответил:       — В нём есть что-то странное. Как будто он тоже животное. Так что я не вижу причины его бояться.       После этого ребята хотели что-то спросить, но Луффи неожиданно потребовал мяса, и всё завертелось вокруг голодного капитана.       Единственным кто, кажется, не забыл об этом разговоре, был Ророноа, который всё так же следил за мной. Если честно, он меня раздражал этим. Я ведь ничего не замышляла, а он относится ко мне как к предателю крови. Бесит!       Его отношение ко мне было предельно понятно всем на корабле. Он мне не верил. Зоро не разрешал мне смотреть на его тренировки. Как только он замечал меня рядом, то прекращал их и уходил на другую часть корабля. Он не разрешал мне садиться рядом с ним на обеде, а если такое происходило, то ел очень быстро и уходил первым. Это было… обидно. И главное, я не понимала, что именно ему во мне не нравится.       Это стало так сильно меня волновать, что на четвёртый день нашего пути я просто подошла к нему, когда на палубе никого кроме нас не было, и спросила:       — Ророноа, в чём твоя проблема? Почему ты меня ненавидишь? Что я сделал не так? — я смотрела на него ровным взглядом, а он, в свою очередь, даже не повернул ко мне голову.       — Что спрашиваешь? — через какое-то время пробормотал он. После Зоро развернулся ко мне всем телом и сказал. — Я тебе не верю. Я знаю, что ты что-то скрываешь. Ты странно себя ведёшь. И у меня странное чувство, когда ты рядом. А своим чувствам я верю, знаешь ли. Зачем ты в тот раз подходил к Чопперу? Хотя можешь даже не говорить, я знаю ЧЕГО именно, тебе тогда хотелось. У тебя не получится меня обмануть.       На этих его словах я задумалась. Что он чувствует? Неужели он понимает, что я не человек? Но как? Люди так не могут! Хотя, его трудно назвать человеком. И в ту ночь, как он узнал? Он не мог меня видеть! Не мог ощутить! Или же… мог?       Пока я думала, Зоро продолжал:       — Ты странно выглядишь. Вроде щуплый. Мышц нет, и силы тоже, но я видел, что ты сделал два дня назад.       При этих словах он грубо схватил меня за предплечье и начал сжимать и разжимать руку, таким образом, доказывая свои слова о том, что у меня очень тонкие руки без особо развитой мускулатуры.       Пока он это делал, я вспомнила о том, что случилось два дня назад и в каком-то смысле начала понимать его отношение ко мне. Я и правда была сильнее обычных людей. И в тот день я это доказала.       Всё дело в том, что два дня назад мы с Усоппом как обычно сидели на палубе и болтали о разной ерунде. В это время к нам подбежал Луффи, но запнулся об одну из тех гантель Зоро, которые он оставил на палубе после того, как я пришла, так как он не разрешал мне смотреть за его тренировками.       Луффи сильно ударился об них, хотя и был резиновым, но скорее он разозлился из-за самого факта падения, чем из-за боли, поэтому он сильно их пнул. Так как Луффи тоже был необычным человеком, он без проблем смог сдвинуть их с места, и они выпали за борт в дыру, которую проделал Вапор. Усопп её, конечно, залатал, как мог, но всё же там оставалась маленькая дырка, в которую и укатилась гантель.       Я знала, как Ророноа относится к своим вещам, и знала, что ждёт капитана, если тот узнает о том, что Луффи сделал. Так что я решила спасти его.       Как только гантель коснулась воды, я схватила вторую такую же и прыгнула с ней в воду, дабы утяжелить своё тело и быстрее достигнуть дна.       Место, которое мы проплывали, было не очень глубоким, так как недалеко был остров, но мы на нём не останавливались, так как это было не нужно.       Когда моё тело погрузилось в воду, я стала быстро опускаться вниз. Не скажу, что я была хорошим пловцом, но зато я прекрасно задерживала дыхание.       В детстве мы с другими зверятами часто ходили к бухте, которую звали «Кладбище другого мира». В этой бухте было много заброшенных кораблей, погибших в Калм Белт, так как моя родина находится как раз там, и прилив часто приносил обломки к острову. Почему мы называли бухту именно так? Ну, главная причина в том, что мой народ уже как четыреста лет не покидает наш остров. Зачем мы решили огородить себя от внешнего мира? Возможно, предки боялись, что люди попробуют воспользоваться нашей силой, хотя сейчас я не уверена, что это правда, так как люди тоже бывают очень сильны. Одни Ророноа, Санджи и Луффи чего стоят. Возможно, это было сделано, чтобы на нас не началась охота, как на нелюдей или оборотней, что описывают в человеческих книгах, хотя мы и не являемся оборотнями. А возможно, предки просто боялись вырождения нашей крови, так как смешивание кровей нашего народа и обычных людей может привести к полному вырождению наших сил и нашего «духа». Я не знаю этого наверняка, но мне кажется, что причина именно в этом.       Мама рассказывала, что для продолжения рода нужна полная гармония с нашим «духом». Мы оба должны принять того кого хотим видеть своей половиной, а он в свою очередь должен сделать тоже самое, но в отношении нас. То есть если я выживу и доживу до того момента, когда смогу зачать ребёнка, мой муж должен будет принять мою сущность, а она должна принять его. Это довольно сложно, поэтому в нашем народе браки заключаются раз и навсегда. Люди так не могут. Я путешествую уже два года и за это время поняла, что многие люди даже не подозревают, что такое любить. Многими движет простое вожделение и мания спаривания. Возможно, это тоже является причиной, из-за которой предки закрылись на острове.       Когда мы в детстве приходили на бухту, мы ныряли, чтобы доставать различные сундуки и одежды, что сохранились после крушения.       За время наших тренировок я научилась задерживать воздух на пять минут, если моё тело находилось в состоянии покоя, и где-то на две с половиной, если приходилось плыть.       Пока я вспоминала детство, моё тело достигло дна, и я довольно быстро нашла гантель Зоро.       Взяв её в руки, я сосредоточилась и, собрав все свои силы, оттолкнулась от камня, на котором стояла, и быстро начала всплывать. Руки мои были заняты, так что я работала ногами, благо они были так же сильны, как и руки, поэтому я довольно быстро всплыла на поверхность, и это было очень вовремя, так как воздух уже начал заканчиваться.       Не успела я осмотреться, чтобы найти корабль, как чья-то рука схватила меня за шкирку и, как мокрого щенка вытащила из воды.       Какое-то время я летела, а потом довольно болезненно приземлилась пятой точкой на палубу, на которой собрались взволнованные ребята.       — Тири! Ты жииииив! — кричали Луффи и Усопп, крепко меня обнимая. Я от такого даже опешила.       — Тири! Какого чёрта? Зачем ты это сделал? — кричала Нами. Рядом с ней стояла Виви и обеспокоенно смотрела на меня.       Я отцепилась от Луффи с Усоппом и, встав на ноги, начала выжимать одежду. Только сейчас я вспомнила, что вроде как притворяюсь парнем и надо быть осторожней, чтобы они ничего не заметили.       — Я в порядке. Я хорошо плаваю, да и дыхание задерживать умею.       — Да плевать! Зачем ты это сделал? Неужели испугался, что Зоро разозлится на тебя из-за его дурацких гантель? — Спросила у меня Нами.       — Зоро? — я удивлённо уставилась на неё. — Вообще-то я боялся, что он будет ругать Луффи, а так как он не может плавать, то просто решил ему помочь. Кстати, вот, — я подняла с пола гантели и, подойдя к Ророноа, протянула ему их.       Тот очень странно на меня посмотрел, но принял их, после чего просто развернулся и ушёл.       — Вот хам! Зоро, а ну вернись! Хоть бы спасибо сказал! — начал кричать Усопп, но я его остановила, сказав, что я и не для него старалась, так что всё нормально.       После этого Ророноа стал ещё более подозрительно себя вести, и только сейчас я поняла, что те гантели весили по сто килограммов каждая. Так что его опасения верны. Такая мелочь, как я, и правда не смогла бы такое поднять, если бы не была монстром.       — Да и то, что ты сделал во время нападения на корабль, — Продолжил Зоро, пока я предавалась воспоминаниям. — Я видел, как ты исчез. Но ты не фруктовик, раз можешь плавать. И это не твоя скорость, кто ты такой?       Он всё ещё держал меня за руку, и его хватка с каждой секундой становилась всё более жёсткой.       Я стояла и думала, будет ли то, что я собиралась ему предложить верным решением? Наверное, нет, но сейчас это был мой единственный способ, так что я, собрав всю волю в кулак, сказала:       — Как насчёт игры? — Судя по его изумлённому взгляду, он не ожидал от меня такого, а я продолжала. — Давай сыграем. Правила просты. Если за десять минут ты сможешь меня коснуться, то ты выиграл, если же нет, то победа за мной. Приз — желание. Любое. Кроме, пожалуй, вечного прислуживания и мести. Ну как?       Я ждала его решения. Зоро подумал и отпустил меня. После чего развернулся и стал уходить. Я предполагала это, так что подготовила фразу, которую он не сможет проигнорировать:       — М, значит «Нет»? Что же, я так и знал. Надо было слушать Санджи, когда он говорил, что ты струсишь.       Я пожала плечами и развернулась, чтобы уйти, но меня остановил тихий и гневный голос:       — Что ты сказал, мелкий?       — Я сказал, что знал, что ты откажешься.Что мне говорили, что ты струсишь. Я сперва думал, что ты не такой, но раз так… — Я снова пожала плечами и сделала ещё один шаг. Обстановка накалялась. Я затылком ощущала, как Зоро испепеляет меня взглядом и поэтому я знала, что он зол. Ооочень зол.       — Хорошо, я сыграю с тобой. — Сказал он тихо, и после этих его слов у меня вдруг появилось ощущение, что это была моя самая серьёзная ошибка за всю жизнь, но отступать было поздно. Если я выиграю, я смогу загадать любое желание. Например, чтобы он был более доверчив ко мне, или ещё чего. А вообще я просто хотела показать ему, что кое-что могу, и что не буду использовать это во вред его команде. Так делали на моём острове, но видимо у людей всё иначе.       Я развернулась и, подойдя к нему, протянула руку. Он, всё так же зло смотря на меня, сильно её сжал, но я даже не поморщилась.       — Как только мы расцепим руки, игра начнётся. Помни, десять минут. Дотронешься до меня, и ты выиграл. На счёт три. Раз…       Я начала отсчёт. Я чувствовала, как напрягся Зоро. Его ладонь крепко сжимала мою, и даже если бы я хотела вырваться, у меня ничего бы не получилось.       — Два…       Я постаралась сосредоточиться. Сейчас начнётся не игра, нет, охота. Настоящая охота! Вопрос лишь в том, кто из нас будет охотником, а кто зверем.       Ророноа положил руку на рукоять катаны и наклонился немного вперёд, как перед прыжком. Сейчас он как никогда раньше был похож на дикого тигра, который готовится перед тем, как вцепится в глотку своей жертве.Вот только я не собиралась быть жертвой, поэтому я тоже собралась и приготовилась к тому, что в следующие секунды решится, кто же из нас сможет выиграть, а кто нет.       — Три… — как только я это сказала, и наши руки расцепились, я с невероятной для самой себя скоростью отпрыгнула вправо, как можно дальше от Зоро. При этом я старалась изменить свой запах настолько, насколько это вообще было возможно.       Как только мои ноги снова коснулись пола, я посмотрела на то место, где был Зоро, и по моей спине скатился холодный пот. Там, где только что была моя голова, теперь звенела катана Ророноа. Замедлись я хоть на долю секунды, и его оружие разрезало бы меня на части.       Я стояла и с шоком смотрела на него. Он и правда хотел меня убить. Я сказала, что он должен коснуться меня, но не обговорила, чем именно. Проклятье! Если бы я замедлилась, мне был бы конец! Но сейчас уже всё хорошо. Он меня не найдёт.       — Чёрт, опять исчез! — Сказал Зоро, встряхивая рукой. Он смотрел прямо на меня, но не видел. Не мог видеть. Это моя способность после инициации, из-за которой мне и дали имя «Сокрытая». Это не было красивым именем, чтобы хвастаться им перед другими, это было моё второе имя, которое я буду носить с гордостью, и первое имя моего внутреннего зверя. Второе он получит ещё не скоро.       Эта способность заключается в том, что я могу менять свой запах. Эта главная причина того, что, несмотря на то, что я выгляжу как девушка, все считают меня парнем. Я сейчас пахну для людей именно как парень. Они могут этого не ощущать, но на подсознательном уровне будут видеть именно мужчину, а не девушку.       Сейчас, прячась от Зоро, я так же использовала эту способность. Я стёрла свой запах, наполнив своё тело совершенно другими ароматами. Запахом морских волн, древесины корабля, паруса. Я даже постаралась примешать ко всему этому лёгкий аромат остальных ребят, чтобы ни чем не выделятся.       Человек будет смотреть на меня, но не будет замечать. Для него я буду просто вещью, воздухом. Его взгляд будет скользить по мне, в то время как я смогу без проблем подходить всё ближе и ближе к своей добыче. Это моя способность охотника. Это то, что я получила во время своей первой взрослой Живой Луны, и это то, что делает меня собой.       Наконец, я успокоилась и решила переждать оставшееся время, где-нибудь рядом с мандариновыми деревьями, так как они мне очень нравились. Но не успела я и двух шагов сделать, как почувствовала за своей спиной ужасную жажду крови, а в следующий миг мне пришлось снова отпрыгивать в сторону, чтобы катана не вскрыла мне живот.       — Вот ты где, мелкий. — Проговорил Зоро, снова вставая ровно. Его голос был глухой, а на губах застыл оскал. Именно тогда, когда я увидела этот оскал, я поняла, что в этой игре мне не было уготована роль охотника, лишь роль дичи.       Я сглотнула и поняла, что совершенно не могу пошевелиться. Это было сродни природному страху. Инстинкту, говорившему мне, что передо мной тот, кого мне не одолеть. И мне не сбежать. Мне не спрятаться от него, ведь он знал, где я нахожусь, и это пугало меня больше всего.       — Понятия не имею, что ты сделал мелкий, — снова сказал Зоро, при этом, закрыв глаза и сосредоточившись, — Но я знаю, где ты прячешься. — После этого он посмотрел в тут сторону, где стояла я и начал медленно подходить.       Я с ужасом начала пятится. Мой зверь выл и скалился в жалкой попытке меня отрезвить, но я не могла его понять. Я боялась даже просто отвести взгляд от Ророноа, который как тигр медленно наступал на меня, загоняя в ловушку.       Через пару шагов я почувствовала, как упёрлась в борт корабля. Бежать было некуда. А он всё подходил и подходил.       Я смотрела и понимала, что совершила ошибку. Что решила бороться против зверя, которого не победить. И сейчас я буду за это платить.       Ророноа остановился всего лишь в паре шагов от меня. Он вытянул правую руку вперёд, и она остановилась в каком-то миллиметре от моего носа. И хотя он всё ещё не видел меня, он на инстинктивном уровне чувствовал моё присутствие.       Потом он занёс свою руку с катаной над головой для удара, а я неожиданно вспомнила тот день, когда нам дали имя.       Наш остров был запрятан в водах Калм Белт. Ни корабли пиратов, ни корабли Дозора до него не доплывали. Мы жили спокойной жизнью, трепетно храня традиции нашего народа и выращивая детей в соответствии с теми законами и порядками, с которыми выросли сами.       Дети нашего народа рождаются не так часто как у людей. Всё дело в том, что сам процесс зачатия очень сложен и больше напоминает ритуал, чем простое удовлетворение своих желаний, которое обычно происходит у людей.       Рождение ребёнка — это целый праздник. Обычно выходит так, что зачатие происходит в определённый день, чтобы через тринадцать месяцев дети рождались так сказать кучей. Если говорить простым языком, то раз в два года во время Живой Луны на острове наступает особое время для ритуала зачатия. Это настоящий праздник. В течение пятнадцати дней все жители острова готовые к тому, чтобы зачать ребёнка проходят особый ритуал. Этот ритуал связывает кровь и «духов» пары, делая их едиными. После этого они могут приступить к зачатию, и тогда через тринадцать месяцев в нашем племени, возможно, появится ребёнок.        Это не как у людей. Мы бережём своих детей. У нас нет чужих, все свои, все это — мы, и мы — это все. Так было всегда, и так будет. Наше племя едино, но при этом никто не будет требовать чужую самку или самца, так как «духи» связанные в единую цепь никогда не теряют эту связь. Даже после смерти. И связать себя с кем-то ещё не получится, да и не захочется.       Созревание плода у нас длится дольше, чем у людей. Долгие тринадцать месяцев, а не девять. После рождения молодые зверята живут два года под опекой своих родителей, а если те погибают, то под опекой старших в деревне, а после того, как им исполняется три года, начинается обучение.       Я помню, как впервые пришла в наш храм для того, чтобы начать учится. Мы взрослеем быстрее людей и в три года уже многое умеем, но, несмотря на это, мы всё ещё были маленькими неопытными зверятами.       Нас было семнадцать. Год нашего рождения был плодоносным, и был большой праздник в нашу честь, хоть я и не помню этого, но я всегда чувствовала искреннюю радость взрослых зверей, когда они смотрели на нас. Ведь за последние девять лет мы были первым помётом, что появился на острове.       Я плохо помню, что нам говорили, зато помню, чему нас учили.       На острове было три деревни. Одна была у моря, другая скрывалась в лесу, а третья стояла среди скал. В каждой деревни мы должны были прожить один год, и научится тому, что умеют старшие звери, живущие там.       В деревне у моря нас учили быть спокойными, как воды в ясный день, но при этом сильными и непоколебимыми, как волны во время бури.       Там нас учили плавать, нырять и задерживать дыхание. Нас учили добывать себе еду, готовить её, а так же быть готовыми столкнуться со стихией.       Это был трудный год. И хотя нам было всего три, мы были сильнее человеческих детей. Сейчас, узнав о том, какие люди живут за пределами нашего острова, я думаю, о том, что ни один ребёнок в моём возрасте не выжил бы там. И эти знания заставляют меня считать себя лучше и сильнее других, но при этом, как будто лишённой какой-то части жизни, которая была у них. Хотя, я не сожалею о тех днях. То, чему я научилась там, не раз спасало мне жизнь, и я рада, что меня этому учили.       В лесной деревне нас учили, как быть ветром и травой. Как быть рекой и землёй. Как стать частью мира и сделать мир частью себя. Мы часто охотились на животных. Нас учили прятаться и скрывать себя в лесной чаще. До определённого возраста мы не можем в полной мере использовать трансформацию, но это не мешало нам сливаться с природой и отдавать себя ей. Мы были едины и «дух» внутри нас с каждым днём становился всё отчётливей и сильнее.       В лесу я впервые ощутила, что не одна. Что во мне есть ещё что-то. Он был маленьким, но при этом очень смелым и подвижным. Он всё ещё не мог говорить, но я знала, что он чувствует. Что Я чувствую. Он был мной и наоборот. Мы были едины. Всё в этом мире было едино, и мы были частью всего этого. Это то, чему нас учили. То, что мы узнали. То, с чем я живу и по сей день.       Последний год нашей учёбы мы жили в горах. Там нас учили быть стойкими как скалы, но при этом хранить в себе намного больше, чем кажется на первый взгляд, как это делают горы. Нас учили стойкости, силе, скорости, а так же мягкости и мудрости. Не скажу, что особо понимала, зачем это было нужно, но сейчас я осознаю это. Сейчас многое из того, что было сказано старшими, приобретает смысл.       После трёх лет обучения молодые звери должны пройти специальную инициацию, которая должна раскрыть наш «дух».       До шести лет мы не можем трансформироваться. После инициации у нас появляется начальный этап трансформации, присущий всем зверям нашей расы, и только от самого зверя будет зависеть, захочет ли он тренироваться, чтобы научиться большему или нет.       Например, старейшины деревень, которых в общем счёте было пятнадцать, по пять на каждую деревню, имеют полную звериную трансформацию. Каждая из них уникальна и зависит от их «духа».       Образ, который примет «дух» не известен до самого момента его полного формирования. В детстве это было похоже на маленький огонёк внутри. Сейчас он выглядит как песчаная буря, которая меняет свой вид каждую секунду, не останавливаясь на каком-то конкретном образе.       Наш «дух» это то, что делает нас теми, кто мы есть. Это наши души в обличие зверей. У некоторых они так и остаются не сформированными, но это не мешает им жить. Кто-то наоборот развивает свои способности и становится един со своим духом и приобретает способность, становится зверем, облик которого принял «дух».       Но кроме «духа» у нас есть ещё кое-что, то, что отличает нас от людей. Не только наша сила и ловкость. Не только наш слух и нюх, что подобен звериным. Не только наши временные неполные трансформации, при которых мы ещё сильнее похожи на зверей, но не способны перенять их полный облик. В нас есть особая сила. Сила, что проявляется у каждого по-разному.       Я помню, как в день инициации Живая Луна светила ярко, словно солнце. Она освещала нам путь через лес, к месту проведения ритуала.       До этого дня мы не ощущали всего превосходства нашего тела, которое проявляется при полнолунии. Да, я и другие молодые охотники чувствовали, как растёт наша сила, но мы всё так же были слабы. Наша регенерация не была так сильна как у взрослых, и мы не могли так же просто слышать то, что происходит далеко в лесу или в горах, как могли старшие.       Мы пришли на ночную поляну и один из старейшин дал нам выпить сбор из особых трав. Помню, что удивилась запаху, так как все эти травы должны были облегчать боль, но, не задавая вопросов, мы всё выпили, а потом взошла луна.       Если честно, я до сих пор плохо помню, что тогда произошло. Помню, как тело скрутила боль. Как в глазах потемнело, а в ушах был такой звон, что хотелось вырвать их из черепа.       Я помню, как корчилась на земле в жалких попытках сохранить сознание. Помню, как слышала свои крики и крики остальных ребят, которые стали моей семьёй за эти три года, а потом наступила тишина и темнота.       Я очнулась на следующий день где-то далеко в горах. Так далеко от того места куда нас привели, что невольно подумала, что всё это было сном, и лишь голос моего «духа», что теперь всегда был со мной, говорил мне, что это был не сон.       Я вернулась в деревню и обнаружила, что за мной послали целый отряд поисковиков. Когда я вернулась, меня напоили чаем, так как я была замерзшей, а также обработали мои раны, так как на моём теле были синяки и царапины, а после стали спрашивать что со мной случилось. И тогда я вспомнила всё.       Как бежала по лесу, свободная, будто зверь, вырвавшийся из клетки. Как охотилась на оленей и пила их свежую тёплую кровь. Как слушала звуки ночного леса и ветра. Как сидела у реки и смотрела на луну. И как пряталась в зарослях от тех охотников, что послали за мной.       Я помнила, как один из лучших ищеек нашего народа проходил мимо кустов и даже не обернулся в мою сторону. Я помнила, как впитывала в себя запахи гор, рек, леса, ветра и изменяла свой собственный запах, чтобы меня не нашли.       Когда я рассказала об этом, старшие были удивлены, и я думала, что они меня отругают за то, что обманываю их, так как мне самой было тяжело поверить в то, что я сделала. Но когда меня вывели из дома на площадь, где собрались остальные молодые зверята, Старейшина по имени Зайк Летний Ветер, что был способен становиться ястребом, произнёс то, что изменило мою жизнь, и то, благодаря чему я стала тем, кем являюсь.       В тот день он сказал:       — Имя этого ребёнка Сокрытая! Отныне и на веки! Она прошла инициацию!       После этого был праздник. Нет, он сказал это не для того, чтобы выделить меня среди остальных, просто я в отличие от других пришла последней, так как за мной никто не смог проследить из взрослых, и поэтому моё имя назвали последней. Но теперь у меня было имя. Моё имя, что было частью меня. И я стойко решила, что обязательно заслужу имя и для своего внутреннего зверя. Когда-нибудь я это сделаю. А до тех пор я не умру. Я не сдамся. Никому!       Всё это промелькнуло у меня в голове за те секунды, которые были нужны Ророноа для того, чтобы замахнутся.       Я снова очутилась на корабле. Я снова была Тири, а не Сокрытой, но также, я всё ещё была той, кто пообещал никогда не сдаваться.       Я видела перед собой зверя, которого не могла победить, но этого и не требовалось. Моё имя Сокрытая, и я всё ещё могу скрываться!       Зверь внутри меня радостно завыл, когда я резко оттолкнулась от борта и, проскользнув прямо между ног Ророноа, ринулась в сторону.       Я не собираюсь останавливаться! Судя по всему, он меня чувствует, но не видит.Что же, пусть побегает, как бегали за мной старшие, когда я училась пользоваться своими способностями.       Судя по всему, Зоро очень удивился моему неожиданному побегу, но при этом он уже не был разочарован.       Когда я забралась на верхнюю палубу и обернулась, я увидела, как на его лице отразился радостный оскал. Да, точно такой же оскал, что был на моих губах. Сейчас я не была дичью. Сейчас он не был охотником. Сейчас мы оба были лишь двумя монстрами, что играли в салочки.       Я не знаю, сколько ещё времени мы носились по кораблю. Было несколько моментов, когда Ророноа почти задевал меня катаной, или хватал рукой, но я всегда ускользала от него словно вода.       В какой-то момент я поняла, что совершенно забыла о том, что надо маскироваться и то, что мы уже какое-то время просто бегаем. Он перестал использовать катану и старался просто поймать меня. Я в свою очередь старалась применить всю свою ловкость и скорость, чтобы сбежать.       И вот, когда он снова загнал меня в угол, прогремел взрыв.       Корабль сильно покачнулся, и я чуть было не грохнулась на пол, но вовремя схватилась за поручни.       — Что за чёрт! — вскричала Нами, выходя из камбуза. — Эй вы! Ваших рук дело? Что происходит?       — Что? Я не в курсе, — проговорила я, снова стараясь придать себе тот запах, что окружал меня, пока я плавала с ними.       Только сейчас я поняла, что это было довольно опасно, ведь во время нашей игры я совсем забыла об осторожности. Надеюсь, он ничего не заметил.       — Похоже Дозор. — Сказал Зоро, смотря куда-то влево.       Я перевела взгляд туда же, куда и он, и увидела три корабля Дозора.       — Чёрт! Луффи! Санджи! Усопп! Чоппер! Сюда, живо! — крикнула Нами, хотя ребята уже были на палубе.       Снова раздался грохот, и в нашу сторону полетело ядро, но его молниеносно разрубил Зоро. Я даже не заметила, как он оказался на траектории ядра. В этот момент мне показалось, что меня обманули. Как будто бы он просто играл со мной всё это время. Но с другой стороны я поняла, что мне понравилась эта игра. Даже слишком сильно…       — Усопп, ты можешь попробовать их сбить из пушки? — спросила тем временем Нами.       — Ну, попробовать стоит. — Сказал Усопп после того, как перестал кричать и плакать вместе с Чоппером.       — Хорошо, надо их отвлечь и попробовать оторваться.       — Мы не будем драться? — спросил Луффи, — Но я хочу!       — Нет! Мы уходим!       После этого мы стали отбивать ядра. Ну, как мы. Зоро их резал, Луффи становился шаром и откидывал в сторону, Усопп сбивал их снарядами из пушки, а Санджи просто отбивал в другие стороны.       Вскоре Усопп сделал удачный залп и потопил один корабль, а тот в свою очередь начал топить другие, я честно не знаю, как он это сделал, но это было круто.       — Ура! Мы оторвались! — вскрикнули все, а я уловила ещё один взрыв.       Пока все радовались, я быстро метнулась в сторону камбуза, куда только что ушла Виви. Прямо в её сторону летело ядро, последнее из тех, что было запущено.       Ребята не смогли вовремя среагировать, и когда Усопп, наконец, его заметил, я уже была на его траектории.       Я видела однажды, как один из наших воинов отражает пули. Всё дело в руках и том, как ты перенаправляешь заряд. Я тренировалась на камнях, но ядро было слишком большим, тяжёлым и горячим.       Я боялась, что не смогу с ним справится, но потом подумала о том, что за моей спиной находится Виви и, собрав всё свои силы, аккуратно выставив руку вперёд, и лёгким движением перенаправила снаряд в другую сторону. К моему сожалению, он всё равно взорвалось.И хоть при этом он находился немного дальше от меня, чтобы не причинить мне вред, я всё равно была отброшена взрывной волной.       Я запуталась в своих собственных ногах и, ударившись о борт корабля, начала переваливаться через него.       Когда я уже подумала, что упаду в воду, на моей руке сомкнулся стальной захват, и меня резко вытянули обратно на борт.       — Чёрт, с тобой одни проблемы.       Я стояла рядом с Зоро, а он всё продолжал держать меня за руку. Ророноа серьёзно на меня взглянул, а после отпустил и, повернувшись ко мне спиной, стал уходить, но перед этим сказал:       — Что же, было весело, надо будет повторить. Но в следующий раз ты так легко не уйдёшь.       После этого он двинулся в сторону камбуза, а до меня дошёл один маленький момент.       — Зоро! — сказала я ему. Тот обернулся и посмотрел мне в глаза. Я больше не видела в них неприязни. Лишь удовлетворение и любопытство. — Ты победил!       На его непонимающий взгляд я подняла руку и объяснила:       — Десять минут ещё не истекли. Ты схватил меня, победа за тобой. Чего ты хочешь?       После этого он долго смотрел на меня, будто оценивая, а потом опять развернулся и, заворачивая в камбуз, сказал:       — Потом скажу.       Я стояла на палубе и слушала шум волн. Шум радостных криков команды и дуновение ветра. Я слушала всё это и не понимала, что со мной происходит, и чего ожидать от Ророноа. Что он потребует? Чтобы я ушла? Или новой схватки? Или, чтобы рассказала кто я? Ожидание страшнее любого наказания, так говорят люди. Но я выросла в мире, где ожидание может привести к прекрасной добыче и славной охоте. Что ж, я подожду. Я умею ждать, ведь я охотник, а настоящий охотник всегда дождётся своей добычи.