«Шила она и на снег посматривала, и уколола себе иглой палец до крови. И подумала королева про себя: «Ах, если бы у меня родился ребеночек белый, как снег, румяный, как кровь, и чернявый, как черное дерево!»
Она возненавидела белизну кожи, черноту волос и красноту губ, как и Королева когда-то. Все тело зудело, но она прогоняла настойчивое желание разодрать ногтями белоснежные плечи, сдирая кожу и избавляясь от бледности, чтобы вместо только выпавшего снега были розовато-красные отметины и обязательно лунки от ногтей. Главное, чтобы не до крови, потому что крови достаточно. Не только на алых губах, но и руках. Не по локоть в крови, но где-то близко, на запястья точно хватит смерти Королевы. Принц перебирал иссиня-черные, словно перья королевского ворона, волосы; шелковые пряди приятно ласкали кожу рук, но через пару мгновений они становились влажными. Слипались от слез, но все так же блестели на свету. Его рука спускалась ниже, очерчивая прелестное лицо и смахивая влагу, но это не помогало. Он наслаждался долгими поцелуями, мягкостью таких сладких и желанных губ. А потом сам слизывал слезы, следя, чтобы она не видела свои в зеркале. От поцелуев ее опухшие губы становились еще алее.«И долго, долго лежала Белоснежка в гробу и не изменялась, и казалась как бы спящею, и была по-прежнему бела, как снег, румяна, как кровь, чернява, как черное дерево».
В саду растут прекрасные белые розы. Они так славно сочетаются с ее свадебным платьем, подчеркивая невинность и хрупкость девушки. Эти розы должны ассоциироваться со Снежкой, такие же светлые и нежные, а Принц, целуя плечо девушки, говорит, что ее кожа бархатистее. Но она замечает лишь острые шипы. Их предварительно срезают, подготавливая букет в покои, но, гуляя по саду, она проводит чувствительными подушечками пальцев по одному из них, ощущая острый кончик. После на коже остается еле заметный след, который через пару мгновений исчезает. Кто-то из гостей заметил, что Белоснежка сама как роза, и дело не только в красоте, а в сочетании этой красоты и силы, способности постоять за себя. Она не может не подвергать сомнениям последнее.«…и заказали для нее другой, прозрачный хрустальный гроб, положили в него Белоснежку, так что ее со всех сторон можно было видеть, а на крышке написали золотыми буквами ее имя и то, что она была королевская дочь».
Навеки они будут в сердцах людей и на страницах книг, их победа и имена прославились на века. Даже когда их кости сгниют в хрустальных гробах, о них будут помнить. Эта память не будет ценной, скорее, станет древней легендой, которую мать расскажет ребенку перед сном, но не чтобы поведать ему о силе и стойкости, лишь для того, чтобы тот заснул. Она победила Злую Королеву, чтобы стать сказкой. Сказкой, в которую даже необязательно верить.«С виду яблоко было чудесное, наливное, с румяными бочками, так что каждый, взглянув на него, хотел его отведать, а только откуси кусочек — и умрешь».
От яблок ее тошнило до конца дней. До обманчивого «умерли в один день» она не смогла смотреть на этот фрукт без отвращения или хотя бы ужасных воспоминаний. Дрожь прошила все тело, а сердце пропустило удар, болезненно сжимаясь, когда она впервые после того дня увидела яблоко. Зеленое и хрустящее, служанка с наслаждением откусила еще немного, не замечая свою королеву. А увидев девушку, испуганно замерла, широко раскрыв глаза от ужаса, встречая ответный страх. Яблоко не румяно-красное, с сахарной мякотью, но во рту появляется сладкий привкус, который через мгновение сменяется на горечь яда. Спрятать предательски трясущиеся руки в складках платья и заверить, что все в порядке, ей не составляет труда.«И зависть с гордостью, словно сорные травы, так и стали возрастать в ее сердце, и разрастаться все шире и шире, так что наконец ни днем, ни ночью не стало ей покоя».
Она боится, и страх распространяется за версту. Он заметен в нервных движениях, напряженном взгляде все тех же прекрасных, а теперь и измученных, глаз, беспомощно сжатых губах. Она не одна, и теплые руки, нежно обвивающие ее со спины, и теплое дыхание Прекрасного, щекочущее шею, явные этому доказательства, но это ее крест. Страх и неспособность справиться с победой, которая оказалась оглушающим поражением — ее вина, лежащая на ее хрупких плечах. Это непосильная ноша, с которой она не справляется.«…услышав это, произнесла страшное проклятие, а потом вдруг ей стало так страшно, так страшно, что она с собою и совладать не могла».
Прекрасный видит, как ей плохо, но ничем не может помочь. Его любовь бессильна на этот раз, и если когда-то он вдохнул в нее жизнь, то теперь этот трюк не сработает. Сердце любимой бьется как у испуганной птицы, с каждым днем увеличивая темп. Когда-то Королева хотела, чтобы оно выпрыгнуло ей в руки, и тогда бы она собственноручно раздавила бы его, а сейчас оно само искрошится в пепел от страха и отчаяния.