Совсем не Красавица и Непонятое Чудовище

— Когсворт, заприте двери и никого не пускайте! Дворецкий низко поклонился королю и королеве, почтительно отступая в сторону. Прекрасная женщина, с волосами цвета солнечных лучей в погожий день, поманила к себе сына и с ласковой улыбкой поцеловала его в лоб. — Будь хорошим мальчиком, Адам. Если кто-то из городка будет просить приём у короля, пускай дворецкий сам разберётся. И если проситель будет слишком настойчив — откажи и попроси прийти позже. — Хорошо, maman. А вы скоро вернётесь? — мальчик одиннадцати лет обеспокоенно нахмурил брови и схватился за подол платья матери, словно боялся её отпускать в недружелюбный внешний мир.       Королева потрепала сына по щеке и оглянулась на короля, который молча показал на старинные часы. — Скоро девять вечера, дорогая. Нам надо поспешить. Адам, отпусти мать, не всю жизнь же тебе за её юбкой прятаться! Мальчик с виноватым видом отпустил мягкую почти воздушную ткань и покорно произнёс: — Да, papa. — Мы вернёмся так быстро, как только сможем. Но корабль в соседнее королевство может идти очень долго. Позаботься о замке за нас, — ответила Адаму королева и отошла к своему мужу, который галантно предложил ей руку. — Пока, сынок, — король коротко попрощался с принцем и повернулся ко дворецкому. — И не злоупотребляйте вином, Когсворт. Всё я про Вас знаю! Дворецкий притворно потупил глаза, но хитрая улыбка выдавала его далеко не невинные намерения. — Дорогой, нам пора, — поторопила королева мужа и улыбнулась на прощанье сыну. Принц смотрел, как за его родителями закрыли двери и непонятное чувство тревоги наполняло его душу. Словно скоро должно было случиться что-то плохое. Дворецкий добродушно махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж дворца. — Ваше Королевское Высочество, извольте идти почивать, уже поздно. Адам медленно кивнул Когсворту и поспешил в свои покои. Люмьер позаботился о том, чтобы мальчика ждала теплая постель с самыми мягкими одеялами и самыми взбитыми подушками в мире. Выключая свет в комнате принца, слуга уже собирался уходить, как его окликнули. — Люмьер! Подожди. — Да, Ваше Высочество? — слуга остановился недоуменно глядя на мальчика. Он в который раз поражался красоте принца: светлые волосы и правильные черты лица — от матери, умные голубые глаза и упрямо сжатый рот — от отца. — Побудь со мной пока я не засну? — Адам отвёл взгляд в сторону. Он явно стыдился своей слабости, но ничего не мог поделать. Мать всегда читала ему на ночь сказки, целовала и подтыкала одеяло. Без неё всё было не так, всё неправильно. И даже под теплыми одеялами кровать казалась холодной и слишком большой.       Люмьер вздохнул, и принц уже со слезами на глазах воскликнул: — Это приказ! — Конечно, Ваше Высочество, — слуга смирился с тем, что ему придется провести вечер рядом с ребенком, а не с Когсвортом, который обещал бутылочку вина из королевского погреба. Люмьер заснул первым, неудобно сидя в кресле, слегка похрапывая во сне. Принцу не спалось, всё то же плохое предчувствие терзало его душу. Он осторожно выбрался из-под одеяла и легким шагом вышел из комнаты за стаканом воды. Можно было разбудить Люмьера и отправить на кухню его, но принц всё ещё никак не мог привыкнуть к тому, что его должны слушаться взрослые. Ему не нравилось, что он заставляет людей делать то, что они не хотят. Хотя отец много раз пытался объяснить своему сыну, что Адам по праву крови будет править над всей страной, но мальчик не мог этого принять. Всё же он был только ребёнком.       На кухне Адам нашел пьяного и спящего дворецкого. Мальчик тихо налил себе воды и выпил её большими глотками. Ему было не привыкать к плохой привычке Когсворта, он всегда напивался, когда родители уезжали из дворца по делам.       Принц уже почти дошёл до лестницы, когда по раздался громкий стук дверного молотка. Звук отражался от стен и растворялся под высокими потолками. Адам посмотрел назад в сторону кухни, но дворецкий так и не показался. Принц оцепенел, всё то же плохое предчувствие завладело его душой. Раздался ещё один стук. Мальчик растерянно посмотрел по сторонам, но прислуга не спешила появляться. И тут он вспомнил слова отца. «Не всю жизнь же тебе за её юбкой прятаться!» — говорил король. Да, он же принц, Адам может сам ответить просителям! Он уже почти взрослый, ему целых одиннадцать лет! Принц решительно подошёл к дверям и с большим трудом распахнул их. Холодный ночной воздух вместе с каплями дождя ворвался в теплый зал дворца, Адам испуганно отступил назад. Он не знал, что на улице бушевала гроза. Из темноты на свете из дворца проступила сгорбленная фигура, закутанная в темный плащ. Мальчик решительно сжал кулаки, хотя его всего трясло от страха. — Кто Вы? — спросил Адам, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Я всего лишь усталая путница. Пусти меня переждать бурю, маленький принц. Обещаю, что отблагодарю тебя. Принц вспомнил, что королева говорила дворецкому. Никого не пускать. Отказывать просителям. Да, точно, ему нельзя было пускать эту незнакомую женщину. — Я не могу вас пустить. Приходите позже, — выдавил из себя мальчик и уже собирался закрыть двери, как женщина вцепилась в его руку своей безобразной рукой, покрытой струпьями и коростой. Адам испуганно вскрикнул и вырвался, тяжело дыша и глядя на старуху — да, теперь он видел её отвратительное лицо в глубоких морщинах — глядя круглыми от страха глазами. — Я подарю тебе эту прекрасную розу, мой мальчик, — проскрипела старуха, протягиваю ребёнку светящуюся нежным красноватым светом в темноте розу. Адам сглотнул слёзы и отрицательно замотал головой. — Не надо! — Пусти меня! — повысила голос старуха, стукнув по земле своим крючковатым посохом. — Нельзя! — тихо ответил Адам, оглянувшись назад, поискав глазами дворецкого. Но никого не было. — Бессердечный мальчишка, ты поплатишься за это! — закричала старуха, скидывая с себя плащ. Адам зажал уши руками и упал на пол, пока пятился от дверей назад. Свечение окружило безобразную старуху и на её месте появилась прекрасная женщина в платье, расшитым розами. — Я накажу тебя за твоё холодное сердце, мальчишка. — Нет, — Адам уже не пытался скрыть своих слёз. — Простите, простите, что не пустил Вас… — Поздно извиняться! — ответила колдунья, вновь стукнув своим посохом о землю. В ту же секунду проливной дождь превратился в холодные снежинки, а все пруды и фонтаны в саду покрылись толстым слоем льда. Все цветы умерли, все птицы взвились в воздух и со встревоженными криками бросились прочь. Принц зажал руками рот, чтобы не всхлипывать. Колдунья в гневе взмахнула посохом, и Адам поднялся в воздух. Женщина бросила в него свою розу, и цветок раскрылся, троекратно увеличиваясь в размере. Роза распахнула свои лепестки и поглотила испуганного ребёнка. — За то, что ты отказал мне в простом прибежище в разгар бури, я проклинаю тебя! И будешь ты жить ужасным чудовищем, пока тебе не исполнится двадцать один год! И вся твоя прислуга станет бездушными вещами, какими они и являются! Роза распахнула багряные лепестки и на пол упал монстр — смесь кабана и медведя. Правда, ещё маленький, точно такого же роста, каким был принц. — Простите меня… — в последний раз всхлипнул Адам, но, когда он открыл глаза, колдуньи не было. Перед в воздухе под стеклянным колпаком парила алая роза, отсчитывая секунды до смерти Чудовища.