Кофе

Раннее утро. Сонно тру слипающиеся глаза кулаком и долго со вкусом зеваю. И кто только придумал открывать кафе так рано? Не иначе как изверг какой-то. В кафе витает запах свежесваренного кофе и только что испекшихся булочек. Несколько из них я наглым образом стащил из кухни. Осторожно дую на выпечку, булочка горячая и обжигает мои пальцы. Но ждать, пока она остынет, не собираюсь. Я очень есть хочу. Над входной дверью мелодично звякают колокольчики, оповещая о приходе раннего клиента. И чего ему дома в такую рань не сидится? Я бы лучше поспал. Быстро запихиваю в рот остатки сдобы, конечно же, давлюсь. Пытаюсь запить обжигающе горячим кофе. Я сейчас, скорее всего, похож на большого хомяка-асматика. Стою тут, кашляю с раздутыми от булочек щеками. Наверно это малоприятное зрелище. От этого наиувлекательнейшего занятия меня отвлекает чье-то интеллигентное покашливание. Айщ. Я совсем забыл про клиента. Чувствую, как краска заливает мое лицо. Поднимаю голову и замираю. Вот вы когда-нибудь видели ангела, нет? Уверен, что нет. А вот я сейчас имею удовольствие лицезреть его прямо перед собой. Ну, правда. Паренек был не очень высокий. Его волосы, довольно светлые, интересно, ему их не жалко было? - были взлохмачены, словно он недавно встал и даже не умывался еще. Глаза сонно сощурены, и он принимается тереть их, прям как я недавно. Это выглядело настолько мило, что хотелось воскликнуть громкое «Айгу!» и начать тискать его за щечки, которые предназначены только для этого, не иначе. Когда же он мне улыбнулся, я понял, почему бабульки впадают в экстаз при виде маленьких детей. Желание затискать его превысило мой тискально-щипательный лимит раз в триста-четыреста. Если учесть, что я вообще такое не люблю, то это действительно много. Очень. А парень, оставаясь в счастливом неведении моих планов, продолжал ультрамило улыбаться. Хм, у него от долгих улыбашек скулы еще не сводит или он уже натренированный? Я помню, в самом начале работы здесь тоже целый день улыбался, под вечер вообще рот закрыть не мог, да и люди как-то не оценили моей улыбки, неблагодарные. Стоп, я здесь работать вроде как должен, а не на всяких милашек пялиться. Пытаюсь спросить его заказ. За время своего мыслительного процесса я совсем забыл о том, что ел. Выплюнул все, что было. И все крошки полетели прямо на него. Айщ. Стыдно-то как. А он стоит, улыбается, весь оплеванный и все равно милый. Наверно еще не сообразил что случилось. Выбегаю из-за стойки, сметаю с нее еще даже не распакованную пачку салфеток. Начинаю оттирать от него крошки. При этом говорю, что мне ну очень стыдно. Прям совсем. Стыднее некуда. И все в таком духе. Слишком увлекшись, толкаю локтем графин с холодным кофе, и он падает. А куда он падает? Правильно, прямо на моего горе-посетителя. Хочется выть от досады. А он спокойно так реагирует, точнее, вообще не реагирует. Странный какой-то. Я бы уже убивать начал. А ну все, дошло. Айщ. Он так потерянно на меня смотрит. Еще чуть-чуть и заплачет, наверное. Нет, нет, нет. Только не это. Я не могу терпеть слезы. Пожалуйста, только не делай этого. Я понимаю, что виноват, а так вообще умру от стыда. Мозги, все еще сонные, в голову ничего путного не приходит. Хотя, я вроде бы оставлял запасную одежду в раздевалке, она ему конечно большая будет, но хоть получше мокрой. Хватаю за руку и тащу вглубь кафе, за стойку. Его ладошка очень мягкая и невероятно теплая. Он доверчиво сжимает мою руку. О, боже, я сейчас сам расплачусь от умиления. Он же еще сущий ребенок. В раздевалке сначала усаживаю подальше от себя на немного шатающийся стул и принимаюсь лихорадочно искать одежду. Изредка смотрю на него, не упал еще, нет? Шисусе, он меня решил окончательно добить? Сидит, положив руки на коленки, и смотрит. На меня. С надеждой. Интересно, ему сколько лет вообще, двадцать-то есть? Я бы не отказался стать его хеном, да и не только хеном, если честно. О, нашел, кидаю ему футболку и пару штанов. Не поймал. Насупленный взгляд из-под челки, словно я виноват. Неохотно тянется за вещами, стул опасно кренится. Внимание. Он падает. Парень летит ласточкой прямо с ним. Потрясающе. Встает, мило морщится от боли, потирая ушибленный подбородок, на нем наливается синяк и виднеется царапина, наполняющаяся кровью, замечательно. Просто замечательно, теперь он действительно меня убьет. Но нет, он лишь краснеет и отворачивается от меня. Нет, он же не будет плакать, правда? Быстро сваливаю из комнаты в поисках аптечки. А вот и она, возвращаюсь и вижу перед собой глаза, полные слез. Вытягиваю перед собой аптечку, зажмуриваясь. - Вот, я ее искал, сейчас царапину обработаю, только не плачь, хорошо? – открываю глаза и вижу, что он согласно кивает. Нахожу перекись, ватную палочку и пластырь. Осторожно касаюсь ранки, перекись сразу начинает пениться, приближаюсь к его лицу и дую на царапину. Он так близко. Встречаемся глазами и тут же краснеем оба. Отстраняюсь и прокашливаюсь, пытаясь скрыть свое смущение. Заклеиваю подбородок пластырем с Пороро, выглядит довольно нелепо, и я не удерживаюсь от смешка. Он моментально надувается. Айгу. Он хоть что-то не делает мило? Резко встает и снимает влажную футболку. Ого, а парень не так прост, кубики пресса красноречиво говорят об этом, а я отвожу глаза и краснею. Он переоделся довольно быстро. А я понимаю, что не хочу, что бы он сейчас уходил. Но что я могу сделать? Не снова же его облить? Пока я думал, он сам по-тихому ушел. Блин. Блин. Блин. Ну что, я сам виноват. Вздыхаю и иду обратно к стойке. На ней смутно белеет салфетка, но я вроде не оставлял на ней ничего. Возможно… От догадки сердце забилось быстрее. «Я решил, что нам надо познакомиться несколько иначе, поэтому ушел. Если ты не против, то может, как-нибудь выпьем вместе кофе? Позвони мне. Сонмин ^ ^ » Я расплылся в широкой улыбке. Возможно, это начало новой истории. Нашей истории.