***
В квартире Беловых было темно — везде, кроме спальни, там, забравшись на двуспальную кровать и прислонившись спиной к изголовью, в одних боксерах черного цвета, щеголяя крепкими мышцами и покачивая стопами из стороны в сторону, сидел загорелый Костя. Он уже принял душ и теперь ждал близнецов. Вот в глубине квартиры хлопнула дверь, по коридору прошлепали босые ноги, и в спальню вошел Олег с распущенными волосами, в халате до колен. Увидев Костю, он хмыкнул. — Где ты был на этот раз? — То там, то сям, — уклончиво ответил Костя, помахав рукой в воздухе. — Долго рассказывать. Олег прошел вдоль кровати, скользя кончиками пальцев по телу любовника, и остановился на накачанной груди, сжимая пальцами сосок. Костя облизнул пухлые губы и дернул уголком рта. — А как же принцесса? — Она настаивала на том, чтобы ты был во всеоружии, когда она выйдет из ванной, — сказал Олег, упираясь коленом в матрац, и перекинул вторую ногу через Костю, седлая его бедра. — Вот оно как, — обронил Костя, отводя взгляд. — Звучит как инструкция. — Все нормально? — спросил Олег, склонив голову, заглядывая ему в глаза. Без линз радужки глаз Олега вновь сверкали тусклым серебром. — Да. — Костя, вскинув брови, покачал головой. — А что, должно быть как-то по-другому? — Ты мне скажи. Олег поймал взгляд Кости и медленно приблизился к его лицу, ладонями огладил крепкие мускулы плеч и скользнул руками на шею, взъерошил кроткие волосы на затылке любовника и задохнулся от напористого, голодного поцелуя. По его ногам почти ласково прошлись ладони Кости, тут же нырнули под халат и с чувством смяли ягодицы, погладили ямочки на пояснице и притянули ближе, пах к паху, задирая мягкую ткань и трясь наливающимся членом о заинтересованно дернувшийся орган Олега. Медленно двигая бедрами и потираясь грудью о грудь Кости, Олег гладил его плечи, руки и живот, с чувством целовал и кусал сухие губы, посасывал и ласкал гибкий язык, выуживая из любовника страстные вздохи. Вдруг кровать дрогнула, Олег нехотя отстранился и в одно плавное движение слез с Кости, и оказался рядом, открывая вид на Жанну в полотенце, обернутом вокруг ее тела от подмышек до бедер, едва-едва прикрывающем место, откуда брали начало длинные ноги, одна из которых упиралась в кровать. Жанна наклонилась и крепко обхватила пальцами лодыжку Кости, мышцы рук, плеч и груди напряглись, и Костя покатился по простыне, падая на спину и вытягивая руки, укладываясь с максимальным удобством. — Никогда к этому не привыкну, — признался он, как только остановился и оказался на воле. — Тебя долго не было, отвык, — пожала плечами Жанна и стянула полотенце, бросила его на стул у туалетного столика и кошкой скользнула на кровать. — Вот какого черта? — нахмурился Костя. — Что? — спросили близнецы. — Почему вы такие гибкие, грациозные... — Костя пощелкал пальцами, — ловкие... Это кому нужно душу продать, чтобы так двигаться? — Йоге и растяжке, — хмыкнул Олег. — Особенно последнему, — кивнула Жанна и скользнула кончиками пальцев по бедрам Кости. — Читай: всю жизнь потерял, если не знаешь хорошей растяжки. — Знаешь, принцесса, — начал тот, — меня как-то растягивали для двух здоровенных... — Костя осекся, ощутив горячие влажные губы, коснувшиеся живота точно под ребрами. — Мы помним, — произнес Олег, наклонившийся к его лицу, и поцеловал его в губы. Жанна отстранилась от пресса и лизнула их в губы, скользнула языком в рот Кости, на пару с братом лаская его язык и щеки, и небо, и десны, едва не урча от удовольствия, касаясь своей грудью — его. Костя простонал и одной рукой сжал волосы на затылке Олега, а второй ладонью прошелся по телу Жанны, коснулся подтянутого живота с едва заметно проступающими кубиками и остановил пальцы на гладких губах, ладонью ощущая островок коротких волосков на лобке. Ладонь Олега скользнула по низу живота Кости и обхватила его восставший член, заставив охнуть. — Что вы со мной делаете... — выдохнул Костя, прикрывая глаза и ощущая, как близнецы целуют его в шею и плечи, грудь и живот, а ладонь Олега медленно ласкает его член и яички. — Это риторический вопрос? — шепнула Жанна. — Мне кажется, да, — произнес Олег. — Умники херовы, — буркнул Костя и сжал пальцами подбородок Жанны, потянул ее наверх и с чувством прикусил торчащий сосок, другой рукой касаясь любовницы между ног и ощущая влагу. — Эй, принцесса, мы тут с королем немного поиграли, пока ты была в душе. Не хочешь дать старт новому уровню? — Костя задрал голову и заметил, как переглянулись близняшки. — Да, я тоже не прочь. Олег длинно лизнул его в шею и поцеловал еще раз, в то время как Жанна, оказавшись на свободе, отстранилась и встала с кровати, но вскоре вернулась, и все пришло в движение. Место Кости занял Олег, опрокинутый на спину и довольно улыбающийся, закинув руки за голову. Костя принял из рук Жанны презерватив и бутыль со смазкой, расправился с фольгой упаковки, раскатал латекс по стояку Олега и, плеснув на ладонь смазки без запаха, хорошенько его смазал, с немалым удовольствием замечая, как любовник вздрагивает и сверкает темными от похоти глазами. Жанна надела Косте презерватив и пересеклась взглядом с братом. Тот сел и протянул руку Косте. Тот повернулся к нему спиной и, опираясь на предложенную руку, оседлал бедра Олега, прижавшись спиной к его груди и медленно, толчок за толчком, пропустив в себя его член почти целиком. Жанна приблизилась к ним вплотную и, опершись на плечо Кости одной рукой, второй направила его в себя, плавно опускаясь до соприкосновения бедрами и так же медленно толкая вниз, заставляя Костю до основания принять в себя плоть Олега. Они замерли, сцепленные, слитые воедино. Костя, нахмурившись, кусал нижнюю губу и привыкал к ощущению заполненности, пока Жанна гладила его по плечам, а Олег по бедру. Он на пробу двинул бедрами и охнул, покачал головой: ощущения были чересчур сильными, дискомфорт все еще правил. Горячие губы коснулись его мочки уха, другие губы скользнули по плечу, рядом с пальцами Жанны. За ухом раздался негромкий довольный выдох. Костя повернул голову и застыл, ощутив прилив возбуждения. Близняшки увлеченно целовались, казалось, позабыв обо всем мире, и наслаждались процессом. Приоткрыв глаза, они взглянули из-под ресниц на Костю, и у него запылали щеки: его как будто поймали с поличным на чем-то постыдном, но безумно привлекательном. Не сговариваясь, близнецы потянулись к нему и втянули в поцелуй. Костя простонал, одной рукой сжимая бедро Олега, а другой — Жанны. Поцелуй оборвался, и Жанна стала медленно двигать бедрами, едва-едва двигаясь и легко сжимая Костю мышцами. — Осторожнее, принцесса, — с придыханием сказал Костя, — я такими темпами кончу, даже не начав. — Так начинай, — хрипло шепнула Жанна ему на ухо, обнимая за плечи одной рукой. — Двигайся со мной. По-ти-хонь-ку. Она двинула бедрами, выгибая поясницу, а Костя двинулся следом, прогибаясь в пояснице и вместе с ней скользя вверх. Он прикрыл глаза и простонал, опускаясь на Олега и ощущая, как Жанна скользит вниз на нем. Медленно и плавно. Убийственно хорошо. — Мы бы трахали тебя всю ночь напролет... — шепнул Олег Косте на ухо. — ...такого вкусного мальчика, — закончила за него Жанна, шепнув ему в другое ухо. — Нашего мальчика, — выдохнули близняшки и обхватили губами мочки ушей Кости. Он смелее двинул бедрами и застонал, чувствуя, как близнецы и вправду решили исполнить обещание: Олег подкинул бедра, а Жанна опустилась на него. От синхронности их движений поджимались яйца и звенели зубы. Вздрогнув, Олег завалился на спину — и оказался погребен под горячими телами. Первой в себя пришла Жанна; сориентировавшись, она оперлась на вытянутые руки и задвигала бедрами, медленно и мучительно. Олег вскинул бедра, погружаясь в Костю, и тот вскрикнул от пронзившего его удовольствия и толкнулся в Жанну, охнувшую и дернувшую бедрами, насаживаясь сильнее, резче, выбивая из Кости стон. Олег завозился, немного сменил положение, скользнул кончиками пальцев по бокам Кости и сжал пальцами его бедра, притягивая к себе, толкаясь в жаркое нутро и шумно выдыхая сквозь зубы, ощущая, как его рук касаются бедра сестры, уткнувшейся носом в плечо любовника и глядевшей Олегу в глаза, сверкая таким же тусклым серебром и похотью. Стоны и вскрики Кости перешли в сиплые выдохи: — Я сейчас... черт... Жанна отстранилась от его груди и приняла вертикальное положение, быстрее двигая бедрами. Олег лизнул кончики пальцев и, одной рукой сжимая бедро Кости, пальцами другой принялся неистово ласкать клитор сестры, застонавшей и зажмурившейся. Костя скользнул руками по ее телу и сжал ладонями грудь, потирая торчащие соски и чувствуя, что вот-вот приблизится к разрядке. Олег стал быстрее двигать бедрами, подстраиваясь под ритм Жанны и дыша рвано и тяжело, и вдруг укусил Костю за ухо. И все сорвалось, точно лавина: Жанна задрожала всем телом, вскрикнула и стала быстро ритмично сжимать Костю, он, чувствуя, как поджимаются пальцы на ногах, громко застонал, а вместе с ними Олег, и оба кончили. Лежа кожа к коже, все трое, не шевелясь, тяжело дышали и испытывали отголоски оргазма, не спеша размыкаться и бросать ощущение неги, распространившееся на все тело. Жанна еще подрагивала и то и дело сжимала Костю, заставляя его шипеть сквозь зубы — чувствительность была будь здоров. — Мы скучали, — выдохнула Жанна. — О, я тоже, — сипло отозвался Костя. — Так, чего ты хочешь? — негромко спросила Жанна. — Подождите минуту-другую, я хотя бы в себя приду, — хмыкнул Костя, — а там уже скажу. Жанна потерлась щекой об его плечо и замерла, Олег легко поглаживал их кончиками пальцев по бедрам, а Костя млел и довольно жмурился, вспоминая, с чего начиналось все это безумие.***
Полгода назад, конец июня. Защита диплома, прошедшая две недели назад, по мнению Кости, была гораздо жестче, чем страстный трах с наспех растянутой дыркой. Это он мог сказать, прочувствовав все прелести празднования выдачи диплома с морем алкоголя — для тех, кто после официоза ринулся в заказанное кафе и, стянув галстук, не раз поднял бокал за окончание учебы. На самом мероприятии Костя, изголодавшийся до зубного скрежета и звона в яйцах, казалось, после пары стопок водки перетрахал едва ли не половину параллели и в конце концов, сытый и пьяный от гормонов, поймал взгляд Игната — темноволосого красавца с волевым подбородком и обворожительной улыбкой, легко превращающейся в хищный оскал. Запретный плод, за все время учебы не поддавшийся ни на одну попытку затащить его в койку — ни со стороны парней, ни со стороны девушек — и стойко удержавший за собой звание неприступной крепости. Костя спешно отвел взгляд, потер шею и рухнул на стул, занимая место у стола. Налив себе апельсинового сока, он плеснул в стакан водки и, потягивая коктейль, поперхнулся — на соседний стул опустился Игнат. — Привет, — улыбнулся он. — Костя, да? — Привет, — откашлявшись, сипло проговорил Костя и кивнул. — Ага. А ты Игнат Разумов. — Да я звезда мирового уровня! — рассмеялся Игнат. — Чел, ты просто даже не подозреваешь, сколько девчонок универа меня продинамили со словами о том, что до тебя мне как до Китая на карачках! — В самом деле, так и сказали? — Ну почти. — Костя отвернулся и пригубил коктейль. От волнения сердце его гулко билось в груди, а руки почти что дрожали. — Но ты ведь состоял в футбольной команде, разве нет? — спросил Игнат, подперев голову рукой и внимательно глядя на него. — Точно так. — И как так вышло, что отказывали спортсмену? — Я же говорю: на тебя дрочили. Игнат разразился грудным смехом, от которого у Кости волосы на затылке встали дыбом. Он скосил глаза на Игната и поймал на себе пристальный взгляд голубых глаз. — А где твои друзья? — встрепенувшись и отведя взгляд, спросил Костя. — Не знаю, — ответил Игнат. — Возможно, отлучились… покурить. Костя хмыкнул, уловив краткую заминку, и кивнул. — Да уж, теперь-то можно спокойно выдохнуть и расслабиться. — Он облизнул губы и прикусил щеку изнутри. — Я смотрю, ты в этом деле мастак. В расслаблении то есть. — Вроде того. Игнат придвинул стул к Косте и коснулся его бедра кончиками пальцев. — А как насчет… покурить со мной? Костя встрепенулся и недоуменно взглянул на него. — Что? Игнат отдернул руку. — Извини, я подумал… — неловко начал он и запнулся. — Я, наверное, поспешил… — Воу, — хохотнул Костя и покачал головой. — Все нормально, просто я думал, что ты типа… только по девчонкам. Несмотря на то, что все четыре года динамил всех студентов. Это вроде как… неожиданно. Типа. — Просто мне нравился один, но он ко мне не подкатывал. — О, так ты к нему подкатил? Или вы перебрасывались взглядами, поедая друг друга глазами? Чер-рт, дурацкая шутка. — Да нет, нормальная, — хохотнул Игнат и томно взглянул на Костю. — И нет, я к нему так и не подошел. До сегодняшнего дня. — Ты ждал четыре года, чтобы подойти? — спросил Костя, ощущая на языке горечь обиды и бестолковой ревности. Он поспешил смыть гадкий вкус коктейлем. — Просто не знал, как это сделать правильно. — Ну а сегодня ты все сделал правильно? — Ты мне скажи. Костя опешил и дернул уголком рта. — Похоже на то. Игнат облизнул губы. — Выйдем покурить? У Кости екнуло сердце. — Да. Спустя десять минут — или около того — он сотню раз пожалел о своем решении, оглушенный разочарованием. Губы Кости горели и болели от эгоистичных жестких поцелуев, бедра саднили — так сильно их сжимал Игнат — и внутри царило стойкое неудовлетворение, любая попытка подстроиться под ритм толчков обламывалась и загоняла еще глубже в отчаяние. Даже возбуждение, полыхнувшее в начале, когда они завалились в уборную и прижались друг к другу, отошло и едва-едва маячило на периферии. Игнат со стоном кончил, подрагивая внутри Кости, и тот выдохнул с облегчением, решив, что вот-вот получит нужный грамм ласки, но парень отстранился, покидая его тело, зашуршал, избавляясь от презерватива, и негромко сказал: — Мне было хорошо. А тебе? — Ну... У Игната зазвонил телефон. — Извини, — сказал он и ответил на звонок. Мужской голос спрашивал, где его черти носят, и требовал, чтобы он срочно вернулся в общий зал. — Да ладно тебе, Денис... Хорошо, сейчас буду... Да... Да... Лечу. — Ты это сейчас серьезно? — спросил Костя, не оборачиваясь, застыв каменным изваянием. — Прости, надо бежать. Встретимся потом. Игнат отпер дверцу кабинки и спешно покинул уборную. Костя захлопнул и запер дверцу, вытер смазку, натянул белье и брюки, заправил в них рубашку и поправил одежду, привалился плечом к стенке кабинки и постучал себя по лбу кулаком, невесело кривя губы в улыбке. — Дебила кусок. Повелся на такую глупую уловку! Выйдя из кабинки, он вымыл руки, умылся и зачесал волосы назад, убирая пряди с глаз, привел себя в порядок и встряхнулся, улыбнулся своему отражению, прищурился и причмокнул губами, возвращая игривое настроение. Выйдя в коридор, Костя ощутил дурноту, подкатившую к горлу, и устремился на улицу, чтобы подышать прохладным вечерним воздухом. На стоянке перед кафе в свете заходящего солнца стояла уйма машин, львиную долю которых оставляли такси, и водитель одного, стоящего в некотором отдалении от входа в здание, окликнул Костю: — Молодой человек! Огонька не найдется? Костя хмыкнул и поспешил к нему, обошел машину и остановился у двери со стороны водителя, наклонился к окну, достал из кармана брюк зажигалку с причудливым фентезийным рисунком и щелкнул кнопкой, высекая пламя. Мужчина в годах, с внушительной плешью, морщинистым загорелым лицом, на котором удивительно к месту смотрелись кустистые брови и нос с горбинкой, выдавая в нем человека с кавказской кровью, прикурил и кивнул. — Спасибо. — Да не за что, дядя, — пожал плечом Костя и отошел в сторону, уходя от дыма. — Ты чего? Дым слишком крепкий? — снисходительно хмыкнул водитель. — Просто я не курю. — Совсем? — Вообще. — А зажигалка тебе на что? — Чтоб девчонок кадрить. — Костя крутанул между пальцами зажигалку. — Дамы любят парней с огоньком. — Юморист! — хохотнул мужчина и покачал головой. — Это во мне нравится тем девушкам, которые не впечатляются огнем. — А если и это не спасает? — Смекалка. — Костя постучал указательным пальцем по лбу. — Кому-то хватит улыбки, а кому-то разговоров о прикладной физике. — Я в этом не разбираюсь. — В физике или девушках? — улыбнулся Костя. — Да в обеих. Вон, у меня жена, дети, внуки на подходе — и никого больше не надо. — Счастливый вы человек. — А ты что, обломался с этим? С любимой разлад? — С чего такие выводы? — удивился Костя. — Больно грустный ты, — ответил водитель. — Я таким же был, когда меня Тоня отшила. Потом-то она передумала, но сначала как вышло, так вышло. Страдал тогда, мучился. Как ты сейчас. — Дядя... — Костя посмотрел сквозь окна машины на вход в кафе и заметил Игната с друзьями — четверкой удалых молодцев. — Ты почти угадал. — Что, твои друзья? — спросил водитель, проследив за его взглядом. — …такой послушный оказался, даже удивил, — донесся голос Игната. Костя напрягся. — В конце, правда, взбрыкнул, когда Денис позвонил. — Просто не хотел, чтобы ты там комплиментов ему навешал, на свидание позвал, — сказал высокий парень с коротко остриженными черными как смоль волосами, с кроваво-красным галстуком-удавкой в белую полоску. — Не то чтобы я думал, что ты реально попрешься с этой шлюхой куда-нибудь в кафешку или на обед с родителями... — Его родителями, — прибавил Леня — стриженный под ноль загорелый громила. Компания рассмеялась. — Вот будет круто, когда зальем его фотки в сеть! — Да, с хорошим будущим ему точно придется распрощаться! — Парень, ты... — начал было водитель, но Костя на него зашипел, затыкая, и продолжил слушать режущие его изнутри речи. — А что, ты бы пошел с ним на свидание? — послышался голос одного из дружков Игната, Костя даже не помнил его имени и не запомнил на мероприятии. — Нет конечно, — сказал Игнат. — Я что, похож на педика? — Ну ты же трахал его! — возразил Боря — парень с щетиной на пол-лица, темными волосами, собранными в небрежный пучок на затылке. — И что с того? — с вызовом спросил Игнат. — Да ничего, братан, просто сказал. — Хуевый момент выбрал, — бросил Игнат. Послышались шаги, и разговор оборвался хлопком двери. — Эй, парень! — обеспокоенно окликнул Костю водитель и распахнул дверь. — Парень, ты чего? Плохо? Эй! Костя, опустившийся на корточки и держащийся за ручку двери, трясся в беззвучном историческом смехе, низко склонив голову и крепко зажмурившись. Лицо его исказила гримаса боли, едва ли такой сильной, какая разрывала его на клочья изнутри и сжигала внутренности. Водитель потряс Костю за плечо, и тот уперся коленом в пыльный бок черной иномарки, сцепил зубы, влепил себе пощечину, сбивая истерику, и еще одну — чтобы наверняка прийти в чувство. Боль физическая отрезвила его, он прижал ладони к горящим щекам, шмыгнул носом и поднял голову, отнимая руки от лица, подпер голову кулаком и, закусив губу, посмотрел на взволнованного мужчину. — Дядь, а дядь, — начал Костя, криво улыбаясь, — сигаретой не поделишься? — Ты ведь не куришь, — напомнил водитель. — Забыл? — Нет. Просто курить... пиздец как хочется. Первая сигарета в жизни — не так ее себе представлял Костя в подростковые годы, не так он представлял свою личную жизнь и то, что будет из-за своих глупых чувств и симпатий к мудакам давиться табачным дымом и кашлять от того, что горло, казалось, в одну неглубокую затяжку разодрало к чертям в клочья. Костя, тот, зеленый и любопытный, точно не думал о том, что курить — это в фильмах круто, сериалах и мультфильмах, а в жизни гадко, горько и больно, как предательство или изнасилование, а именно изнасилованным Костя себя и чувствовал. Вывернутым наизнанку, вывалянным в грязи и брошенным с болью в саднящих следах его глупой доверчивости, обернувшейся против него же. Костя затушил сигарету об асфальт рядом с линией разметки и в последний раз выдохнул дым. В горле першило, во рту от горечи было почти так же гадко, как и на душе. Выпрямившись во весь рост, Костя сделал парочку поворотов корпуса из стороны в сторону, зачесал встрепанные истерикой волосы назад и решительно посмотрел на стеклянную дверь в кафе. Внутри он склеивался по кускам, и место жалости к себе заменяла холодная ярость. — Полегчало, я смотрю? — подал голос водитель. — Типа того, — кивнул Костя, расправляя плечи. — Что, собрался защищать этого парня, о котором они говорили? — Нет. — Костя сжал пальцами телефон в кармане брюк и хмыкнул. — Пойду покажу людям настоящих пидорасов. — Ты ведь сам — не из этих? — Кого — этих? — Пидоров. — Мне нравятся девчонки, — сказал Костя, обернувшись к водителю. — Нравятся сиськи и задницы их и все рядом с ними тоже. И еще мне нравятся парни. Я бисексуал, это нормально для людей с такой ориентацией. Я не вру ни себе, ни окружающим. А вот те парни — пидоры. Пидорасы. Пидорасища! Не потому что трахаются с мужиками, которые их сексуально привлекают, а потому что врут всем — и себе в особенности — и прикидываются такими же, как остальные гомофобы, прячась за этой стеной лицемерия и презрения. Это я — тот парень, фотки которого сольют в интернет, я — би. Тот парень, что меня трахал, пока делались эти самые фото, — пидорас. Вот в чем разница. — Костя отошел к капоту машины, достал из кармана зажигалку, покрутил ее в руке и бросил водителю. Тот на рефлексах поймал зажигалку. — Спасибо за сигарету. — Парень, забери ее! — крикнул водитель, но Костя уже быстро дошел до двери в кафе и, хмыкнув, вошел в здание. Войдя в зал, он оббежал взглядом присутствовавших и, не найдя Игната с компанией, направился к Насте — невысокой девушке с темно-синими волосами до плеч, в довольно откровенном платье. — Настенька, Настюша, эх, душа! — пропел Костя, приблизившись к девушке и опустившись на соседний стул. — Нет, Хоров, я не желаю с тобой уединиться, — закатила глаза Настя. — Все-то вы, девушки, опошляете, — делано вздохнул Костя и потер пальцами виски. — А что, я для тебя недостаточно хороша? — Ты для меня слишком идеальна. Я могу тебя боготворить, а не тащить в подсобку. — Вот, значит, где ты большую часть вечера обитаешь… — Настя внимательнее посмотрела на Костю, подпершего голову рукой и состроившего такое выражение лица, точно у него нестерпимо болел зуб. — Ты что, перепил? — Еще нет, красавица. Просто голова раскалывается жуть как, вот я и подкатил к тебе под крылышко, вдруг утешишь? — Могу только огреть по голове чем-нибудь тяжелым, чтобы все проблемы сняло как рукой. — Пришедшее сотрясение все сделает за эти самые проблемы. — Точно. — Настя чуть нахмурила брови и сочувствующе глянула на Костю. — Может, домой поедешь? — Нет, не могу же я пропустить все веселье. Один раз универ заканчиваем. Настя пожевала нижнюю губу — помада давным-давно стерлась и не угрожала окрасить белые зубы — и спросила: — А ты пить еще будешь? — Какой тут… И так голова раскалывается. — Ну а если перестанет? — Сама по себе? Напьюсь. — От таблетки, — закатила глаза Настя. — Я тебе дам одну, из своих запасов. Только ты ни в коем случае не пей алкоголя, иначе — побочка долбанет, и сейчас будешь таким пьяным, как будто три своих нормы вкатишь, а утром станешь мучиться таким похмельем, что до следующего дня не оклемаешься. Сможешь при таком раскладе продержаться? — Что ж, будет у меня тогда вечер и ночь трезвенника, — криво улыбнулся Костя. — Главное, чтоб голова прошла — сил нет терпеть. Настя покопалась в своей маленькой сумочке, лежавшей на столе, и вытащила флакон с белыми таблетками. Достав одну, Настя вложила ее в ладонь Кости. — И никакого алкоголя, — наставительно повторила она. — Спасибо, спасительница моя, — улыбнулся Костя и поцеловал Насте руку. — Ой, не подлизывайся! — бросила она и высвободила ладонь. Костя поднялся на ноги. — У меня там сок был, — сказал он. — Пойду заглотну отраву. — Надеюсь, поможет. Костя вновь улыбнулся и, сжав таблетку в ладони, неторопливо направился к своему месту. Проходя мимо места Игната, он прихватил его бокал с красным вином и прикусил губу с внутренней стороны, чтобы не улыбнуться, предчувствуя надвигающееся веселье. Кое-как разломив небольшую таблетку на четыре части, Костя бросил ее в вино Игната, вместе с тем прихлебывая из своего стакана сок с водкой, и стал быстро помешивать вино ручкой вилки, надеясь, что таблетка быстро растворится: оболочка ее уж точно должна была растаять мгновенно. Вскоре в зале появился Игнат, и у Кости подвело живот. Он не думал, что вновь увидеть парня будет мерзко настолько, что тошнота подкатит к горлу и встанет поперек, не позволяя ее проглотить. Однако Костя был не лыком шит, он стиснул зубы и улыбнулся максимально дружелюбно, помахал рукой, привлекая к себе внимание, и не переставал улыбаться, пока Игнат неторопливо пересекал зал с веселящимися людьми, направляясь к нему. — Я подумал, что ты захочешь промочить горло, — с прищуром сказал Костя, пододвигая бокал с вином Игнату, опустившемуся на соседний стул. Игнат улыбнулся, поднял бокал и коснулся им стакана Кости, также поднявшегося в воздух. — До дна. Игнат изумленно приподнял брови, но спорить не стал и, глядя Косте в глаза, медленно выпил все вино до последней капли, как и Костя свой коктейль. На дне бокала не было ни следа от таблетки — она полностью растворилась в алкоголе, и теперь ее действие оставалось вопросом времени. — Ты куришь? — вдруг несколько удивленно спросил Игнат. — Когда выпью, — хмыкнул Костя и, затолкав гордость и боль вглубь себя, тише прибавил: — Или после хорошего секса. Взгляд Игната наполнился самолюбивым удовольствием, сам он заметно расслабился и, подавшись к Косте, спросил: — Хочешь повторить? — Позже, — облизнув губы и опустив взгляд, чтобы не выдать вспыхнувшей в нем злобы, произнес Костя. Он шепнул Игнату: — После еще одного бокала вина. Игнат хмыкнул и налил себе вина, но не успел он сделать первого глотка, как Костя встал из-за стола и бросил: — Я скоро вернусь. Неторопливо покинув зал с веселящимися, танцующими одногруппниками и бывшими студентами из параллели, Костя бросил притворяться и встряхнулся. Ему бы и самому не помешали таблеточки, чтобы пережить дальнейшие свои действия и не сгореть изнутри от ярости и отвращения, но травить себя раньше срока было неразумно: ему еще требовались свои мозги в здравом уме. Пройдя к стойке ресепшена, Костя постучал костяшками по стойке и обворожительно улыбнулся молоденькой девушке. — Здравствуйте, я бы хотел заказать номер в мотеле наверху. — На какой срок? — залившись краской, спросила девушка. — На два часа. Можно так? — Да, конечно. Оформив номер, Костя получил ключ-карту и, сунув ее в задний карман брюк, направился обратно в зал. Там он вновь занял свое место и заметил, что Игната уже пробрало: взгляд голубых глаз сделался рассеянным, движения — малость неуклюжими. — Хочешь отойти? — соблазнительно шепнул Костя ему на ухо, коснувшись рукой его бедра. — Ага. Хочу. И завертелось: снова уборная, но теперь Игнат на коленях, просьба Кости не открывать глаза, беззвучные щелчки камеры на телефоне, никакой вспышки, только кадры, на которых лапочка-заинька «Неприступная крепость» занят, можно сказать, по самые гланды и едва ли против, когда Костя спускает ему на лицо. — А теперь открой-ка глазки, — елейным голосом попросил Костя, сжимая волосы на затылке Игната и запрокидывая ему голову, оттягивая от своего паха, — и улыбнись, красавец. И тогда получишь приз. Игнат хищно улыбнулся и открыл глаза — и обмер. — Вот и приз на память, — хмыкнул Костя, делая последнее фото. — Что за… Костя отпихнул напрягшегося Игната и, быстро одевшись, покинул кабинку. Игнат неуклюже попытался подняться, в то время как Костя сохранял кадр. — Знаешь, в чем твоя беда? — спросил он, не оборачиваясь к Игнату. — Ты слишком уверен в себе. Самовлюбленный и тупой, несмотря на красный диплом. Не только ты здесь можешь держать тузы в рукаве. И да, — Костя вытащил из кармана брюк телефон Игната, который успел вытащить из штанов того во время поцелуя, еще до того, как они оказались в кабинке, — это заберешь у своих дружков. Потом. Удачи в отмывании волос от спермы! Быстро покинув уборную, Костя, сунул свой телефон в один карман, а мобильный Игната в другой и направился в зал, где за столом заметил Дениса, рядом с которым никого не было видно. К нему Костя и направился. — Хороший вечер, правда? — спросил он, остановившись у его стула и наклонившись, чтобы заглянуть в смуглое лицо. — Да, шикарный такой, — отозвался Денис, вздрогнув при его появлении. — Только ты почему-то один тут сидишь, когда вокруг море веселья. — Я жду девушку. Она вот-вот вернется. — А, стало быть, ты уже занят, — разочарованно протянул Костя. — Да, а ты что-то хотел? — Ну… — Костя прижал к губам ключ-карту и заговорил тише: — Кое-чего — да. — У меня девушка, — настойчивее, нежели раньше, произнес Денис, но во взгляде его сверкнул интерес. — Как знаешь, — протянул Костя и убрал ключ-карту. — Тогда я не буду тебя ждать в шестом номере через тридцать минут. — Он хлопнул Дениса по плечу и облизнул губы. — Нет проблем. Отстранившись, он украдкой выдохнул и сунул карту обратно в задний карман, отошел к своему месту и налил себе апельсинового сока, оглянулся на Настю, сидевшую в другой части огромного зала, и быстро и максимально незаметно плеснул водки в сок. Сделав большой глоток, Костя бросил взгляд на Дениса и, увидев рядом с ним симпатичную русоволосую девушку, поднялся на ноги, огляделся и направился в коридор, ведущий к выходу, в котором скрылся Боря. Остановившись перед самой дверью, ведущей на выход, Костя вперился взглядом в спины двух парней, один из которых, темноволосый и немногим ниже Бори — Жора, вспомнил Костя, тот, что спрашивал Игната о свидании с ним — касался своим плечом плеча друга и задевал своей ладонью чужую, поигрывая пальцами. Костя замялся. С одной стороны, у него был план, с другой... было в этом жесте что-то, режущее сердце без ножа. Боря завел руку за спину и зацепил мизинцем мизинец друга, оба почти синхронно отвернулись друг от друга, глядя по сторонам и выдыхая дым. Держа руки за спинами, они стояли, сцепившись мизинцами, и курили, время от времени поглядывая друг на друга. Костя поджал губы, взглянул на наручные часы и отвернулся, направился обратно в зал и столкнулся с Леней, направлявшимся к выходу. — Извини, — бросил Леня, схватив Костю за плечо и неловко дернув уголком рта. — Ты прости, я совсем выпал из реальности, — качнул головой Костя и кротко улыбнулся, взглянув на парня из-под ресниц — Леня был выше него на четверть головы. — О чем задумался? — спросил тот, все еще не выпуская Костю из своеобразных объятий. — Не о чем, а о ком... — Костя потер уголок приоткрытого рта большим пальцем, скользнув подушечкой по кромке нижней губы, и вновь посмотрел на Леню — теперь с томным вызовом. — И о ком же? — спросил Леня. — О кое-ком... привлекательном в некотором смысле. — Я его знаю? — Да. Видишь его каждый день. В зеркале. — О, ну конечно, — хмыкнул Леня и выпустил его из рук. — Так я и поверил. — Ну... — Костя выудил ключ-карту из кармана брюк и приложил ее к нижней губе. — Хочешь — не верь, хочешь — приходи через двадцать минут в шестой номер на втором этаже. Дверь у него за спиной открылась, и Костя поспешил покинуть коридор, в зале сунул карту в карман и неторопливо направился ко второму этажу, пробираясь между людьми, поднялся по ступенькам из молочно-белого кафеля и быстро, едва не бегом добрался до номера, отпер дверь картой и вошел в комнату с двуспальной кроватью, тумбочками у изголовья, ковром с мягким ворсом, телевизором, выделяющимся черным пятном в пастельных тонах спальни, и комодом под ним; стену напротив скрывала тяжелая штора в тон ковру. В стене напротив кровати, рядом с комодом располагалась не выделяющаяся дверь, к которой и устремился Костя. Комната за дверью оказалась санузлом с ванной, унитазом и раковиной, над которым висело зеркало немалых размеров, а рядом располагались два крючка с пушистыми халатами; Костя, потрогав один из них, хмыкнул: мягкая ткань приятно касалась кожи. Взглянув на наручные часы, Костя подсчитал время и понял, что на все про все у него есть чуть меньше двадцати минут. — Что ж, приступим, — пробормотал Костя, расстегивая верхние пуговицы рубашки, и, расправив рукава, снял ее через голову. Позже эта рубашка перенеслась на комод в спальне, а время приближалось к тому моменту, когда на пороге номера появятся гости. Костя после душа почувствовал, как тошнота, едва ощутимая, появившаяся после встречи с водителем на парковке и подслушанного разговора, усилилась, а голова закружилась. Костя вышел из ванной в спальню, открыл окно, располагавшееся за тяжелой шторой, и стал дышать ровно и глубоко, отстраняясь от всех плохих мыслей и осознания того, что он собирался сделать. Тошнота не прошла ни через две минуты, ни через пять, и Костя, собравшись с духом, вернулся обратно в ванную и, замерев на пороге, уперся взглядом в унитаз. — Ну здравствуй, белый друг! Не думал я, что обниму тебя раньше утра… Опустошив желудок, Костя прополоскал рот и, вытащив из кармана брюк почти пустую пачку жвачки — в мятой, поблескивающей одной стороной бумажке осталось четыре подушечки мятной резинки, — выдавил в рот одну подушечку и раскусил, кроша ее и жмурясь от мимолетного удовольствия. Костя опустил крышку на унитазе и сел на нее, посмотрел на часы, сжимаемые в руке, и прислонился спиной к бачку, сунул руку в карман, ища зажигалку — дурацкая привычка крутить ее между пальцами, когда шалили нервы — и не нашел ее, вспомнил, что необдуманно отдал ее водителю такси. К горлу подкатил мерзкий ком, не давая нормально дышать, эмоции, тщательно заглушаемые с самого начала аферы, прорывались сквозь стену невозмутимости и глушили тоской и болью. Костю обуревало желание бросить все и смыться домой, напиться там и завалиться спать. Однако в противовес боли поднялась волна обиды и злобы, приправленной довольством: телефон Игната в кармане напоминал о том, что уже было сделано, и внушал гордость за свои действия. «Они заслужили», — сказал себе Костя и обеими руками хлопнул себя по щекам, посидел без движения, прижав ладони к лицу, и выдохнул, открыл глаза и глубоко вдохнул. — Они заслужили, ясно? — повторил он негромко, но твердо. — Соберись! Отпустить себя ты сможешь дома, а сейчас и думать об этом забудь. Соберись и сделай все так, как задумывал. Да, двое остались за кадром, но это не отменяет еще двоих. Давай, Константин, соберись! Костя поднялся на ноги, выбросил жвачку в мусорное ведро рядом с унитазом, встряхнулся и направился в спальню — доводить намеченный план до конца. Буря чувств внутри него улеглась, позволяя взять контроль над телом и вернуть самообладание, чтобы найти нужный угол съемки на камеру телефона, установленного на комод, чтобы было видно и кровать, и отчасти выход из номера, и спрятанного в рубашке так, чтобы его не было заметно, но в то же время чтобы камеру ничто не загораживало. Рядом на комод легли часы, стрелки на которых отсчитывали последние мгновения до прихода Дениса. Раздался стук в дверь. Костя глубоко вдохнул, беря себя в руки, и включил камеру, прежде чем направиться к выходу. Отвернувшись спиной к телефону, он растянул губы в небрежной улыбке и, в два шага дойдя до двери, распахнул ее — и прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Денис все-таки столкнулся с Леней, но не сбежал, а стоял с ним плечом к плечу, пожирая Костю взглядом. — Ну что, мы будем стоять и пялиться или развлекаться? — спросил Костя, глядя с прищуром и отступая назад. Присев на кровать, он похлопал ладонью рядом с собой. — Что вы как неродные? Здесь места на всех хватит. Леня вошел в номер, а следом за ним и Денис, захлопывая дверь. Костя сцепил зубы и улыбнулся соблазнительней. Теперь отступать действительно было некуда. Пересекая зал с веселящимися выпускниками, Костя усиленно старался ничем не дать окружающим повод подумать, что еще какой-то десяток минут назад он занимался сексом с двумя парнями и теперь едва ли мог нормально ходить. В быстром темпе, разумеется. Медленно он еще мог пройти так, чтобы никто ничего не заподозрил. Выйдя на улицу, с пиджаком, переброшенным через плечо, Костя остановился в паре шагов от двери и выудил из кармана телефон Игната, перебросил на него через блютус последнее фото из уборной и в пару кликов — благо приложение ВК запоминало пароль, а Игнат не выходил из профиля — установил его на аватарку. Полюбовавшись своей работой вдоволь, Костя изменил пароль на «Mydickisbig» и, довольно улыбнувшись, вышел из приложения, выключил телефон и вынул сим-карту. Из кафе вышли смеющиеся Жора и Боря и, заметив Костю, смолкли. — Ну привет, — прищурился Костя и бросил телефон Игната Жоре, а сим-карту Боре. — Доверяю вам судьбу вашего дружка-уебка. Передайте телефон Игнату, а симку… хотите — выбрасывайте, не хотите — отдайте ему. — Как они у тебя оказались? — напрягся Боря. — Позаимствовал после задушевного разговора вашей четверки, — сказал Костя и оскалился. — Ждите сюрпризов к утру, голубки. — Подожди, — начал взволновавшийся Жора. — Да не трону я вас, — бросил Костя и шагнул прочь. — Совесть и без меня вас понадкусывает. Удачного подъема по карьерной лестнице, господа! Надеюсь, больше не свидимся. Развернувшись к парням спиной, он сунул руки в карманы брюк и медленно, сцепив зубы и морща нос, направился вдоль машин к такси. Первая же машина из оравы такси — пыльная черная иномарка — подмигнула ему фарами. — Молодой человек! — донесся из нее знакомый голос. Из открытого окна показалась рука с зажигалкой Кости. Костя неторопливо подошел к окну со стороны водителя и наклонился, заглядывая в салон. — Значит, не примите ее? — кисло улыбнулся он. — А как же ты без нее будешь девчонок кадрить? — спросил водитель. — И то верно, — вздохнул Костя и забрал зажигалку, повертел ее между пальцев и ощутил, как на душе стало значительно спокойнее. — Спасибо. — Пожалуйста. Тебя отвезти? — Да, больше мне тут делать нечего. — Тогда залезай. Костя выпрямился и стянул пиджак с плеча, услышал хруст от двери в здание и поднял взгляд, заметил Борю, занесшего правую руку над урной, а спустя секунду в железный цилиндр полетели две половинки сим-карты. Костя улыбнулся уголком губ — все же не ошибся в своем выборе — и прошел вдоль машины, распахнул заднюю дверцу и забрался в салон, осторожно сел и едва не зашипел сквозь зубы от боли в заднице и пояснице. Устроившись с максимальным возможным удобством, он медленно выдохнул и посмотрел в зеркало заднего вида, встретившись взглядом с водителем. Костя назвал адрес. — Слушай, дядь, — начал он, когда машина выехала с парковки, — имя-то у тебя есть? — Петр Васильевич я. — Хороший ты человек, Петр Васильевич, — сказал Костя и зевнул, привалился виском к двери. — Не то что некоторые. — Так значит, ты… показал всем, кто настоящий пидорас? — Вроде того. Одного из троих показал. — Костя снова зевнул и потер глаза — после стресса и убойной дозы секса его страшно клонило в сон. — Теперь еще двоих покажу и буду спать спокойно. Чего мы в тишине-то едем? Врубай радио, у меня сегодня праздник! Универ и лучшие годы жизни позади оставил! И Костя рассмеялся, хоть ничего смешного в своих словах и не увидел. Многим позже, вернувшись домой, он через Wi-Fi залил видео, снятое в мотеле, в беседу группы в мессенджере и, приняв душ, завалился спать. Костя и мысли не допускал, что эта выходка сведет его с близняшками, но именно это она и сделала. Видео с его участием, как и было понятно с самого начала аферы, из беседы группы разлетелось по другим беседам, как сплетня по сарафанному радио, и долетела до близнецов через неделю после памятного вечера. Спустя еще день они объявились в клубе, куда нагрянул Костя, и попытались угостить его выпивкой. — Мартини? — хмыкнул он, отодвигая бокал бармену. — Передай тому гейнию, который мне это заказал, что у него дурной вкус или совсем никакая фантазия. Передай вместе с бокалом, я эту дрянь пить не буду. Вздохнув и взяв шот Опухоль мозга, он расплатился, встал из-за стойки и, мурлыча себе под нос «Танцуй» Сплина, танцующей походкой направился к столикам, отделенным друг от друга стенками. Вдруг из толпы вынырнул Олег с огненно-рыжей шевелюрой до плеч и преградил Косте дорогу. — Воу! — воскликнул Костя, едва не расплескав коктейль, и уставился на приятные черты женского лица. — Привет, красави… — Он опустил взгляд ниже и заметил плоскую мужскую грудь, — …вец. Взгляд Кости заметался от лица Олега к его груди, а мозг заклинило — увиденное никак не желало складываться в одного человека. Костя отступил назад и натолкнулся на кого-то позади себя. — Извините, — бросил он, разворачиваясь, и замер, глядя на человека, до одури похожего на женоподобного парня, но с короткими волосами на макушке, зачесанными назад, и выбритыми висками, делая такое же лицо мужским. Костя посмотрел ниже и вперился взглядом в женскую грудь не меньше третьего размера. Он перевел взгляд на Олега, затем на Жанну и снова на Олега. — Вы ребята что, телами поменялись? Близнецы хмыкнули и переглянулись. — Значит, вместо мартини ты пьешь… — начал Олег и указал на шот в руке Кости. — Что бы это ни было. — Так это ты меня угостил? — Нет, — подала голос Жанна. — Мы. — Что бы это ни значило, — сказал опешивший Костя. — В любом случае мне пора. — У нас к тебе есть разговор, — сказал Олег. — Не интересует, — бросил Костя, обогнув его и продолжив путь к кабинкам. — И тебе совсем не интересно? — спросила Жанна. — Кто-то из вас предложит мне хорошо провести с ним время, я откажусь, все. — Костя вошел в кабинку с двумя диванчиками и низким столиком и поставил на него шот, прежде чем плюхнуться на сиденье. — У меня вроде как планы, ребятки, так что разговор окончен, можете уходить. — Ну а если я скажу, что мы знаем о твоих похождениях и достижениях в них? — спросил Олег, остановившись у выхода на пару с сестрой. — Это каких же? — спросил Костя. — Не припомню на своей памяти такого, что могло бы поразить вас обоих. — Двойное проникновение и рвение как у сексоголика, значит, уже не представляют ничего особенного? — вскинул брови Олег. Костя перевел взгляд от него к Жанне. — Лады, и кто же меня слил? И на что это вдохновило вас? — Моя подруга училась с тобой, — пожала плечами Жанна. — Отзывалась о тебе чрезвычайно лестно. — И ты нам понравился, — сказал Олег. — Прямолинейности вам не занимать, — изумился Костя. — Что вы от меня-то хотите? Рискну предположить, что не свиданки под луной и не цветочков с комплиментами. После того-то видео… — Это верно, — кивнул Олег. — Не розовой лабуды, а… — Секс, — закатила глаза Жанна и цокнула языком. — Мы тебя хотим. Костя помолчал, натянуто улыбаясь. Его совсем немного, но забавляла ситуация. — Сейчас бы прикинуться фиалочкой и завести песню «Я не такая, я жду самурая», но раз мы такие откровенные… и прямолинейные… я осмелюсь спросить. Какого черта? Мы с вами даже не знакомы, и вы — на минуточку! — брат с сестрой! — И? — спросила Жанна. — Нас ведь не трое. — Знакомство — дело минуты, — сказал Олег. — Лады, знакомимся мы, едем дальше. — Костя закинул ногу на ногу и положил руки на спинку диванчика, помахал ладонью в воздухе. — Вы кровные родственники, а у меня с этим вроде как строго. Есть принципы, через которые я не переступаю. — То есть секс втроем тебя не смущает так, как трах с близнецами? — спросила Жанна, на пару с братом кривя губы в улыбке. — Принцесса, — дружелюбно улыбнулся Костя, — меня смущает то, что твой братец позволит трахать тебя кому-то, кроме него самого. — Мы не… — Жанна осеклась и залилась краской. — Я не занимаюсь с ней сексом, — сказал Олег, выразительно глянув на Костю. — То есть… ты предлагаешь мне трахнуть твою сестру, пока ты… — Будет трахать тебя, — ответила Жанна за брата. — Все просто. Ты нравишься нам обоим, а делить тебя на двоих не хочется ни мне, ни ему. — Ахуеный расклад, если честно, но… — Костя подался вперед, — а что с этого буду иметь я? Близнецы переглянулись. — Баш на баш, — сказал Олег, вновь посмотрев на Костю. — Ты исполняешь наше желание в постели, а мы — твое, — произнесла Жанна. — Совершенно любое? — уточнил Костя. Близнецы кивнули. — Что, и совсем нет рамок? Типа минет можно, а римминг — нет? — Никаких рамок, — ответила Жанна. — А если я вот сейчас затребую подтверждения ваших слов? — прищурился Костя. — Чтобы все, кто проходит мимо, увидели это во всей красе? — хмыкнул Олег. — Я могу, — оскалился Костя. — Тогда чего ты хочешь? — спросила Жанна. Костя откинулся на спинку диванчика и склонил голову к плечу. — А поцелуй меня, принцесса, так, чтобы я задумался над вашим предложением. Жанна оскалилась и приблизилась к Косте, кошкой взобралась к нему на колени и, упершись ладонями в спинку диванчика, коснулась губами его губ, вовлекая в неторопливый, чувственный поцелуй. Когда она оторвалась от Кости, у него чуть кружилась голова. Жанна плавно перетекла на место рядом с Костей, усаживаясь боком и оставляя колено на его бедре, поглаживая его ногу голенью, обтянутой тонкой джинсой. — Хорошо, — кивнул Костя и облизнул губы, перевел взгляд на Олега. — Теперь ты. Олег приблизился к нему, прихватил пальцами его подбородок и приподнял голову, склоняясь к лицу и захватывая в плен приоткрытые губы. Настойчивый и дразнящий, обещающий золотые горы поцелуй, казалось, остановил Косте мозг. — Ладно, это тоже неплохо, — кивнул Костя и прикрыл глаза. — Вот если бы совместить… Он и пикнуть не успел, как губ его коснулись одни губы, а следом к ним присоединились другие, и два языка скользнули ему в рот, втягивая в поцелуй и выдергивая из реальности, выбивая почву из-под ног и заставляя воспарить над землей, теряя всякую способность мыслить. По коже его пронеслись мурашки, волоски на руках и затылке встали дыбом, и нутро опалило возбуждением. После того как близнецы отстранились, Костя посидел немного с закрытыми глазами, приходя в себя, и выдохнул: — Это было ахуеть как хорошо. Но, к сожалению, если вы так сделаете еще раз — я кончу. — Он приоткрыл глаза и уставился на зардевшихся близняшек. — Как вас зовут? — Олег, — улыбнулся парень. — Жанна, — так же улыбнулась девушка. — Костя, — кивнул Костя и потянулся за шотом, схватил его пальцами и приподнял. — Будем знакомы. — Он опрокинул в себя шот и быстро проглотил, но его все равно передернуло — сгусток алкоголя, из-за которого коктейль и получил свое название, оказался мерзок по ощущениям. Стопка вернулась на столик, а Костя откинулся на спинку диванчика. — А теперь давайте-ка подумаем, где бы нам приютиться.***
— Ты заснул, что ли? — подала голос Жанна. — Чуть-чуть, — промямлил Костя. Он и сам не заметил, как задремал. — Королек, ты еще не растекся лужей от нашего веса? Ответа он не получил: Олег посапывал. — Он очень устал, — негромко сказала Жанна. — На работе загруз, да и ты где-то пропадал. — Она вздохнула и медленно приподнялась, отстраняясь и выпуская из себя обмякший член Кости. — Без тебя скучно, знаешь ли. — И спится плохо? — поддел Костя. — Ну, мы же тебе не изменяем. — Жанна протянула Косте руку и, сцапав взметнувшуюся ладонь, потянула его на себя, помогая встать. — Решил, чего хочешь? — Да. — Костя встал на пол и выпрямился. — Спать. Жанна хмыкнула, поднимая полотенце со стула, и тепло посмотрела на Костю, вручила полотенце ему и щелкнула Олега по носу, отчего он проснулся и соловело захлопал ресницами. — Приводи себя в порядок, — негромко сказала Жанна и направилась к двери. — Спать будем. — Так ты останешься? — взглянув на Костю, спросил Олег, принимая вертикальное положение и потирая ребра. — Ясен красен. Если ты не против. — Я за, — улыбнулся Олег. — Тогда вставай давай, — сказал Костя, бросая в него полотенце, и отвернулся, скрывая довольную улыбку. — Я за водой. Пройдя по темной квартире на кухню, он напился воды, наполнил ею большую кружку и вернулся в спальню, в двери столкнувшись с Жанной. Она забрала у него кружку, на ходу сделала несколько глотков и передала тару Олегу, отнесшему полотенце в ванную и только-только вернувшемуся. Жанна нырнула под одеяло и, укладываясь на бок, притянула к себе Костю, забравшегося на кровать и укладывавшегося к ней спиной, и прижалась к нему, устроив ладонь на груди; Олег покачал головой и присоединился к ним, ложась спиной к Косте и выключая светильник. Костя прижался губами к шее Олега. — Мр-мр, — промычала Жанна. — Спи давай. — Да и ну вас, — буркнул Костя. — И мы тебя любим, — сонно промычал Олег. — Не трынди, дубина, — выдохнул удивленный Костя, закрывая глаза.***
Как оказалось многим позже их знакомства, кое в чем близняшки все же слукавили. На дворе стоял знойный август, испепеляя все вокруг днем, а ночью изводил все живое духотой. Жара творилась не только на улице, но и в квартире Беловых, где третий день кряду обитал Костя. Здесь, в прохладе от кондиционера, они втроем после секса рухнули на пол, скатившись с разложенного дивана, и пытались отдышаться, приходя в чувство. — У меня вопрос, — прохрипел Костя и даже не попытался прочистить горло — по опыту он знал, что это бесполезно. — Что с вами двоими не так? Почему вы кончаете одновременно? Или что, со всеми близнецами так? — Мы не знаем, — тяжело дыша, отозвался лежащий рядом Олег. — Просто… так получается. — Так вы из-за этого, что ли, не хотели меня делить? — Господи боже, да, — подала голос Жанна, лежащая поперек их тел и еще подрагивающая. — А почему сразу не сказали? — Это имело бы значение? — спросил Олег. — Королек, мне перепала парочка любовников, которая одновременно кончает в постели… — Костя прищурился, глядя в потолок. — Или не только в постели? Жанна простонала и сползла с них, медленно села по-турецки рядом с Костей, не стесняясь наготы. — Не только, — ответил за нее Олег. — Мы просто… слишком тесно связаны, — сказала Жанна, зачесывая влажные волосы назад. — Особенно это заметно, когда дело касается чего-то сверхэмоционального. Поначалу было крайне неловко. — В чем? — В сексе, — сказал Олег. — Я в семнадцать стал встречаться с парнем, сбежал на свидание, в итоге я возбудился, оказался у него, мы потрахались, и я потерял к нему всякий интерес, а спустя пару часов, когда вернулся домой, застал Жанку в слезах. — Не только он был на свидании, — произнесла Жанна и вздохнула, ссутулившись. — Короче говоря… мы… я… отдалась на первом свидании парню, который мне даже не особо понравился. В первый раз и… вот так. Я даже не поняла, что на меня нашло. — Она едва заметно улыбнулась. — Но сейчас все нормально, так что… это осталось позади. Костя осторожно взял ее за руку и, без колебаний встретив взволнованный взгляд, в котором проскальзывал отголосок знакомой ему боли, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. — Слава богу, а то успел подумать, что вы какой-то результат экспериментов безумных ученых, но нет, всего-то природа постаралась. Близняшки прыснули. — Тебя это не напрягает? — спросил Олег. — Не-а. Наоборот, теперь мне любопытно. — Костя прищурился, глядя на Жанну. — Скажи, принцесса, если я трахну твоего братца, и он кончит, ты испытаешь оргазм? — Близнецы переглянулись. — О, да ладно, вы что, никогда не проверяли такого варианта? — Разве что с мастурбацией, — пробормотала Жанна, заливаясь краской. — А если совсем без касаний? — Мы не знаем, — сипло произнес Олег. Костя растянул губы в улыбке и медленно сел, притянул руку Жанны к своему лицу и поцеловал костяшки. — Как насчет проверить, м? — протянул он, понизив голос, и бросил взгляд через плечо — на замершего Олега, облизнувшего губы и сверкнувшего глазами. — Мы за, — отозвался тот. Возвращаться на диван не стали, обосновавшись на полу: Жанна вытянулась во весь рост, забросив руки за голову, а рядом с ней Олег встал на колени и оперся на локти, склонив голову и дыша ровно и глубоко, раскрываясь на пальцах Кости, со всей возможной осторожностью подошедшего к его подготовке. Медленно скользя пальцами по растягиваемому кольцу мышц, Костя мимолетно надавливал на простату и каждый раз замечал, что не только Олег вздрагивал в ответ на его движения, но и Жанна, прикрывшая глаза и кусавшая нижнюю губу. — Сведи ноги, — попросил Костя и взял Олега за бедра, погладил подушечками указательных пальцев косточки таза, встал позади любовника поустойчивее и, скользнув ладонями по округлым ягодицам, почти любовно огладив крепкие мышцы, развел их в стороны, прежде чем аккуратно, но настойчиво толкнуться в раскрытую дырку. Олег шумно выдохнул и прогнулся в пояснице, подставляясь. Костя скользнул рукой по его спине, по выступающим вдоль позвоночника мышцам, провел ногтями по лопатке и сжал пальцами плечо, сжимая и массируя, расслабляя, в то же время медленно — толчок за толчком — проникая глубже. Соприкоснувшись бедрами с ягодицами Олега, Костя замер и крепко зажмурился, сжимая волосы на затылке любовника — мышцы сокращались, то расслабляясь, то сжимая его, не давая ни шелохнуться, ни отстраниться от происходящего, чтобы не спустить вот так, за какую-то пару секунд. — Так, как давно у тебя никого не было? — просипел Костя, поглаживая шею Олега. — Очень давно, — выдавил тот. — Двигайся. — Чтобы ни тебе, ни мне толком удовольствия не получить? Ну уж нет уж. У нас времени валом… — Костя провел обеими ладонями по спине Олега, массируя напряженные мышцы, — так что и не думай торопиться. Костя склонился и поцеловал его в лопатку, прикусил кожу у затылка, медленно проводя ладонями по ребрам и скользя к груди, потер соски, и Олег тихонько застонал, медленно расслабляясь. Костя не торопился двигаться, лаская ладонями и пальцами кожу, покрывая поцелуями плечи и часть спины, прикусывал и посасывал бледную кожу, покрытую темными пятнами веснушек, царапал зубами и аккуратно покачивался, прижимая Олега к себе за бедра. Постепенно, медленно и размеренно покачивания переросли в толчки; Олег, хоть и не до конца, но расслабился, а Костя набрался терпения и, не торопясь, наращивал силу и скорость, потоптался, несколько раз чуть меняя позу и входя под другим углом, пока любовник — а вместе с ним и Жанна — не всхлипнул и дернулся навстречу. Дальше стало легче, Костя смог выдохнуть и, ухватив Олега за бедра, вбиваться в него так, как ему хотелось до звона в яйцах и поджимающихся пальцев на ногах. Негромкие вздохи Олега перешли в стоны; Жанна свела ноги и согнула их в коленях, кусая губы и, протянув руку к брату, перебирая его волосы, едва не скуля. И все вроде было хорошо... до того момента, когда у Кости от усердного сдерживания себя едва не потекли мозги из ушей, а Олег никак не мог кончить, дрожа и всхлипывая на пару с Жанной. Чертыхнувшись про себя, Костя подался вперед и, протянув руку в сторону, коснулся ладонью бедра принцессы, скользнул пальцами ей между ног и надавил на клитор, не переставая двигать бедрами. Жанна задохнулась и, распахнув глаза и напрягшись всем телом, сжала руку Кости, достигая оргазма. Олег в то же мгновение простонал и рухнул грудью на пол, не устояв на подломившихся руках, сжал Костю, и тот спустя пару-тройку беспорядочных толчков наконец кончил. Взмахнув рукой, Костя не удержал равновесия и завалился на бок, утягивая за собой Олега. — Что ж, королек, — прохрипел Костя, чуть отдышавшись, — стоит признать, что твоя сестренка в прямом смысле держит тебя за яйца. — Значит, теперь ты перестанешь называть меня принцессой? — спросила Жанна. — Ага. Отныне и на век вперед ты — королевка. Королька. Корольчиха. Корольчиха Жаннетт. Ну как, нравится? — А просто королевой звать не можешь? — пробубнила Жанна. — Как же это не могу? — Костя лег на бок и подпер голову рукой. — Все я могу. Но тогда и братца твоего придется называть королем, а он до таких почестей не дорос. — И что же должно случиться, чтобы я дорос? — спросил Олег, лежащий на спине, и скрестил руки на груди. — Не имею представления, но как случится — узнаю, — хмыкнул Костя, переведя на него взгляд. — А пока что вы королек и корольчиха. — Лучше убей меня, — простонала Жанна, накрывая лицо ладонями. — Ну нет, ты нам еще живой пригодишься, — хохотнул Костя. Жанна убрала ладони от глаз и переглянулась с Олегом. — Ладно, я понял, вам нужна минутка, чтобы все обмозговать. — Костя осторожно встал и пошел на выход из гостиной. — Чур я первый в душ. Он прошлепал к двери и завернул за угол, и вскоре тихонько хлопнула дверь в ванную. — Нам? — повторила за Костей Жанна, с затаенной надеждой взглянув на брата. Олег широко улыбнулся, прищурив сияющие радостью глаза. — Нам.***
Утром Костя проснулся один. Он потер глаза ладонями и поворочался, перекатываясь на живот, переполз к краю кровати и, схватив электронные часы, щурясь, взглянул на цифры. Половина одиннадцатого утра. — Ну вот кто так рано из постели выбирается? — проворчал он и решительно откинул одеяло, поежился и встал с постели, с удовольствием потянулся и зевнул, оглянулся и заметил на стуле у туалетного столика халат Олега, почесал колючую щеку и облачился в мягкую ткань, завязал пояс и втянул голову в плечи, довольно улыбаясь, вдыхая запах вишневого геля для душа. Постояв немного на месте, Костя открыл притворенную дверь и оказался окутан запахом оладий. — Я тебе говорю: мед, — должно быть, не в первый раз произнес Олег. — Варенье, — чуть громче сказала Жанна. Костя повернул направо и пошлепал на кухню. — Убери банку! — приказал Олег. — Сам убери! С вареньем вкуснее! — Да кто ест оладьи с вареньем кроме тебя? — Ты ешь! — Я не считаюсь. — Хорош борзеть, выдра. Я говорю: ему понравится с вареньем. — С медом. Костя остановился на пороге и улыбнулся, ощутив прилив умиления. В небольшой кухне, у обеденного стола, обосновавшегося у окна, скрытого жалюзи, стояли близняшки. Жанна, в халате и фартуке черного цвета, с заколотыми волосами, удерживала на обеденном столе небольшую — около пятисот грамм — банку с джемом красного цвета, в то время как Олег, тоже в фартуке и домашних штанах и футболке, с небрежным пучком на голове, постукивал ногтями по банке — примерно такого же объема, как и Жаннина — с жидким медом; между ними на столе на большой тарелке лежала внушительная горка оладий. — Мы что, кого-то ждем? — спросил Костя. Близняшки вздрогнули и обернулись к нему. — Нет, — ответила Жанна и уперла кулак в бедро. — Ты с чем будешь оладьи: с медом или вареньем? — Хм... — Костя приблизился к столу, посмотрел на обе банки и кивнул Жанне: — Открывай. — Он развернулся, заметив победоносную улыбку принцессы, и шагнул к шкафчикам, выстроившимся в рядок, поверх которого лежала столешница, перетекающая в глубокую раковину. — И ты, королек, тоже. По другую сторону от раковины, рядом с которой находилась газовая плита, прилегая к вытяжке, висел шкафчик, один из трех, в котором находилась посуда. Туда Костя и залез, вытащил три небольших пиалы и столовую ложку, заглянул в холодильник, стоящий в другой части кухни — рядом со столом, — и вытащил стакан сметаны, поставил ее на крышку стола, расставил пиалы в ряд и стал ждать, когда близняшки расправятся с банками. Олег, схватив полотенце, набросил его на крышку и усиленно пытался ее открутить, а Жанна действовала хитрее: она поддела острием ножа края крышки, отводя их от банки, и стала пытаться открутить крышку. Костя в это время открыл стакан сметаны и хорошо перемешал массу ложкой. Вскоре Олег поставил банку на стол, и крышка звякнула, упав рядом, а следом за ней приземлилась банка с джемом. — Так, а теперь минутка магии, — объявил Костя. Он взял банку с медом и наклонил ее, наливая вязкую золотистую жидкость в одну пиалу, покрутил ее, поднимая горлышком вверх, и оборвал тонкую нить пальцем, слизнул каплю и взял банку джема, налил его в другую пиалу, так же стер последнюю каплю пальцем, прежде чем слизнуть и на мгновение прикрыть глаза — кисло-сладкий вишневый джем был ему по душе — затем он ложкой зачерпнул сметаны и от души наложил ее в третью пиалу. — Та-да! А теперь, дама, — Костя отодвинул стул, стоявший ближе всего к Жанне, и сделал приглашающий жест рукой; та улыбнулась и, сняв фартук и бросив его к раковине, заняла место, подыграв и дождавшись, когда Костя придвинет стул к столу, — и господин, — он отошел к соседнему стулу и отодвинул его, приглашая Олега; тот уже избавился от фартука и с улыбкой принял приглашение, дождался, когда Костя пододвинет стул к столу, и откинулся на спинку, — приятного аппетита! — Мне кажется, ты забыл вилки, — упрекнул его Олег. — Ты что, с ума сошел? — спросил Костя, сев между близняшками, подталкивая тарелку с оладьями ближе к себе из центра стола. — Может, ты и блины с ножом ешь? Эх, учить тебя и учить... — Костя взял оладью, еще горячую с одного бока, и макнул его краем в мед, осторожно повернул так, чтобы не капнуть на стол, и над раскрытой ладонью поднес его ко рту Олега. — Скажи: «А-а». Олег послушно открыл рот, и Костя поспешил заткнуть его оладьей. Олег довольно замычал и осторожно взял оладий в руку, откусил кусок и стал жевать, сощурил глаза. Костя отвернулся от него и натолкнулся на внимательный взгляд Жанны. Взяв другой оладий, Костя макнул его край в варенье и поднес его ко рту Жанны. — Давай, не отставай, — проворчал он, давая принцессе впиться зубами в предложенную еду. — Вкусно? — Жанна замычала и кивнула. — Ну-ка, сейчас попробуем. Костя окунул бок горячей оладьи в сметану и откусил кусок воздушного теста. Неторопливо прожевав, наслаждаясь вкусом, и, проглотив, он кивнул: — Обалденно. Я же говорю: руками их надо есть, так вкуснее... Близняшки взяли по оладью и окунули в мед и варенье, прежде чем сунуть оба Косте в рот. Тот откусил кусок, но говорить уже не мог: рот оказался полон. Олег с Жанной хмыкнули и оставшиеся куски оладий макнули в сметану, и принялись жевать, довольно щурясь и мыча. — Заразы, — невнятно проворчал Костя, чем вызвал еще один смешок со стороны близняшек. С другой стороны, сочетание лугового меда и вишневого варенья оказалось весьма и весьма вкусным, а вкупе с таящими во рту оладьями просто восхитительным, так что Костя откинулся на спинку стула и довольно замычал, прикрывая глаза. — Больше оладий богу оладий! Олег с Жанной рассмеялись и пододвинули к нему пиалы с вареньем и медом. Костя широко улыбнулся: не зря он вернулся в город. — Кстати, ты так и не сказал, где пропадал эти три недели, — припомнила Жанна, когда оладьи были съедены, а посуда вымыта. — В командировке, — сказал Костя, вытирая стол. — Меня сослали почти что в Сибирь. Ну и к бабушке заглянул, место работы было неподалеку от села. — Тебя долго не было, — заметил Олег, убирающий посуду в сушилку. — Завал был, да и в пути я провел уйму времени. Сначала на работу, потом к бабушке, поезд, автобус, самолет… Туда еще нормально, а обратно… полный трындец, скажу я вам. Пересадки меня убивают. Но я добрался живым, выспался, получил выговор от начальства и теперь буду пахать без продыху недели три, чтоб уж точно помереть на рабочем месте. — Не переживай, скоро новогодние каникулы, — приободрил Олег. — Вот только до них еще нужно дожить, — сказала Жанна. — У вас все плохо? — спросил Костя. — У нас, дорогой, одна баба в декрете, другая на больничном, а грузчик Петрович в запое, — нахмурилась Жанна. — Еще двое в состоянии, когда ложиться либо в гроб, либо в больницу; угадай, что они выбрали? — Денежки. — Перезаразить всех сотрудников! Если еще один продавец сляжет, у нас у всех крыша потечет, как девочка в семнадцать! — Ну, вы там крепитесь, — ободряюще улыбнулся Костя. — Работников нормальных сейчас нет, но вы держитесь… Олег поможет, если что. — Меня перевели в другой магазин, — вздохнул Олег. — Ох, мистер и мисс Свободная касса, — протянул Костя, качая головой, и ойкнул — близняшки ущипнули его за бока. — Что? Продавцы ведь! — Мы не фаст-фудом торгуем, а техникой, — сказала Жанна. — Кассиршей в продуктовом я стану в тот момент, когда мне стукнет лет сорок. Буду такой теткой с оплывшими чертами лица, вечно злой и уставшей. — Если выскочишь замуж за ленивого идиота и сбежишь от братца, — уточнил Костя, встав у стола, рядом с Олегом. — Разве я могу вас бросить? — прищурилась Жанна. — Моих мальчиков. Она почесала Костю под подбородком, и тот прикрыл глаза, довольно улыбаясь. — Надеюсь, и ты нас не покинешь, — негромко произнес Олег, касаясь его щеки кончиком носа. У Кости по коже пронеслась толпа мурашек, а сердце гулко забилось в груди. Он приоткрыл глаза и взглянул на Олега, а затем на Жанну, мысленно встряхнулся, приходя в чувство, и отступил, разрывая контакт. — Кто же вас, демонов, бросит? — растерянно хмыкнул Костя и указал себе за спину: — Я в ванную. Пройдя до конца коридора, он вошел в ванную и закрыл дверь, прислонился к ней и взъерошил себе волосы, с силой потер лицо ладонями и резко выдохнул. Все попытки вернуться в то состояние, в котором он был вечером, провалились: внутри все еще клокотало волнение и теплилась нежность, а щеки, казалось, вот-вот запылают от смущения, чего с ним давным-давно не случалось, и сердце его переполняли чувства, от которых он тщательно старался закрыться. Всего на мгновение Костя пожалел, что вернулся к близняшкам. Три недели назад, за день до отъезда Костю вызвали к начальству, и он, заняв стул напротив мужчины в годах, с проступающей на висках сединой, тронувшей короткие волосы каштанового цвета, немало удивившись распоряжению, глядел на Исидора Петровича исподлобья. — Мне казалось, вы довольны моей работой. — Так и есть, — кивнул Исидор Петрович, складывая руки на столе и сцепляя пальцы в замок. — Распоряжение поступило сверху. Насколько я знаю, когда ты устраивался на работу, ты не был против командировок. — Командировок, но не переводов на неопределенный срок, — осторожно возразил Костя. — Да к тому же к черту на рога. В конце ноября. Извините, Исидор Петрович, но вы уверены, что справитесь в праздники, если лишитесь хотя бы одного человека? Нашему отделу аврала и так не миновать, а тут еще такое. — Не переживай, мы как-нибудь справимся, — вкрадчивым тоном произнес Исидор Петрович и бросил взгляд на дверь за спиной Кости. Тот внутренне напрягся, но внешне этого не выдал и подался вперед. — Мы можем говорить начистоту, — доверительно сообщил он куда тише, нежели раньше. — Даю вам слово, что этот разговор не уйдет за пределы кабинета. — Костя, заметив неуверенность, мелькнувшую во взгляде начальника, прибавил: — Мы ведь оба прекрасно понимаем, что меня отправляют в командировку с переводом в другой регион не потому, что там не хватает людей. Поправьте меня, если я неправ. Исидор Петрович чуть сильнее сжал пальцы и расцепил руки, протянул одну к телефону. — Ирочка! — произнес он, чуть наклонившись к телефону. — Принеси-ка два латте. — Но, Исидор Петрович, тогда меня не будет некоторое время, — донесся чуть взволнованный высокий голос из динамика. — Тогда тебе стоит поторопиться и сделать все как можно быстрее. — Исидор Петрович прервал вызов, немного помолчал, постукивая кончиками пальцев по столу, и вздохнул свободнее, улыбнувшись Косте. — Ничего не утаишь от этой сплетницы. Что ж, а теперь поговорим начистоту, раз вы так настаиваете. Распоряжение пришло сверху и, как я слышал, вызвано оно было вашим романом с дочерью главы. — С кем? — изумился Костя. — Я не знал, что у него есть дочь. — Она работает в нашем отделе. Мила Третьяк. — Подождите, но вся женская половина коллектива судачит о том, что она замуж собирается. Мне кажется, будущее замужество не благоволит романам с коллегами. Тем более с теми, кто даже не оказывает знаков внимания. — Должно быть, вы их все же оказываете, хоть и не замечаете этого. — Не то чтобы я был зеленым в этом вопросе, — невольно улыбнулся Костя, — просто я совершенно не могу припомнить, чтобы давал какой-то стоящий повод для мыслей о чем-то подобного толка. Единственное, что я делаю — иногда приношу ей кофе, когда у нее на это нет времени. — Должно быть, вы умеете преподносить его так, что выглядит это как предложение руки и сердца, — ровно произнес Исидор Петрович, но глаза его смеялись. — В любом случае вам придется отправиться в командировку, а там разбирайтесь со своими проблемами и не-романами. — Я понял. Спасибо. — Костя немного помолчал и спросил: — Я могу идти? — Конечно. Костя встал и остановился у двери, когда его окликнул Исидор Петрович. — Я на ваш вопрос ответил, — начал он, — теперь ваша очередь. — Что ж, спрашивайте. — Из-за чего вы теперь не хотите уезжать даже в командировку? Костя переступил с ноги на ногу и с робкой улыбкой ответил: — Есть люди, с которыми расставаться не хочется. — Семья? — понимающе улыбнулся Исидор Петрович, а у Кости екнуло в груди. — Вроде того, — сказал он, не углубляясь в детали. Исидор Петрович кивнул, и Костя покинул его кабинет, едва не столкнувшись на пороге с Ирочкой, стрельнувшей в него сине-карими глазами и тряхнувшей светлыми, почти белыми кудрями, достающими до внушительной груди, обтянутой белой блузкой и выглядывающей из декольте. Костя поспешил скрыться из поля зрения девушки, открывшей рот, чтобы что-то сказать, и направился на кухню, чтобы сделать кофе Миле и разобраться с нелепой ситуацией раз и навсегда. Впрочем, как оказалось, если при девушке, с которой тебе приписывают роман, упомянуть о недурной личной жизни, можно заполучить громадное пятно на рубашке из-за «случайно» пролитого кофе, полкружки которого так и осталась после нетронутой. Уже к вечеру языкастые сотрудницы разнесли новость о том, что он гей, да еще и поссорившийся с дочкой начальства, по всей компании, и перевод Кости оказался под сомнением, а после отменен. Тем не менее, на следующий день, утром, у него был оформлен билет на самолет на другой конец страны, а близнецы не брали трубки. Стоя в аэропорту, когда уже пора было отключать телефон — чтобы спокойно пройти регистрацию и не отвечать на звонки с работы, оставляя коллег на растерзание обстоятельств и отдыхая от них чуть дольше, чем предстояло — Костя в очередной раз набирал номер Олега и прижимал телефон к щеке, ожидая, когда длинные гудки оборвутся не женским голосом оператора, а хриплым со сна мужским. Часы на руке намекали на то, что пора отправляться, и Костя, так и не сообщивший близняшкам новость, выключил телефон и направился к стойке регистрации, жалея, что не смог поговорить хотя бы с Олегом. Жанну он бы тоже с удовольствием послушал, но никто из них трубку не брал, так что оставалось мириться с тем, что после возвращения ему не откусят голову за пропажу в никуда — звонить, находясь в чужом городе, Костя не собирался, дабы сосредоточиться на работе и закончить ее поскорее, а не сорваться посреди ночи и вернуться к близняшкам, тем самым потеряв работу. И вот теперь, когда он отпахал больше двух недель без продыху в коллективе, в котором практически невозможно сохранить психику крепкой, навестил бабушку и отвертелся от речей о том, что пора жениться, едва не разругался с начальством, чья прелестная дочурка перевелась в другой отдел и тем самым подкинула его сотрудникам работы и неурядиц, и наконец выдохнул, чувства напомнили о том, что проблемы могут быть не только со стороны людей, которые не интересуют, но и тех, которые интересуют слишком сильно. Косте оставалось лишь надеяться, что в ближайшее время жизнь не решит снова вывернуть его наизнанку за все те хорошие минуты, что он был с близняшками и чувствовал себя невероятно хорошо. Как оказалось, зря. Надежда на лучшее издохла через неделю, когда Костя после долгих разгребаний завалов и устранения запары на работе вернулся в клуб, чтобы выпить и расслабиться, потанцевать и, возможно, столкнуться с близняшками, которые весь вечер не брали трубки. Тройка шотов Б-52 на голодный желудок — и ноги Кости повели его на танцпол, к волнующемуся людскому морю, а там и до новых знакомств недалеко. Он успел дать от ворот поворот троим, прежде чем столкнулся с узкоглазой девушкой ниже него, вызвавшей чувство дежавю. — Помнишь меня? — потянув Костю вниз за ворот футболки, прокричала девушка ему на ухо. — Нас познакомили Олег с Жанной. Мозги, убитые работой и алкоголем, работали со страшным скрипом, почти не помогая хозяину. Как ее звали-то, эту девушку с круглым лицом, с тонкими алыми губами, растянутыми в улыбке? Ксюша? Катя? Кира? Кристина? Господи боже, пусть будет Кристина! — Запомнил, значит! — рассмеялась Кристина, а Костя украдкой выдохнул с облегчением. — Давай потанцуем! — А где твой парень? — спросил Костя, припомнив шатена, который обнимал девушку в их прошлую встречу. — Никита, да? Кристина сморщила носик. — Забудь о нем! — отмахнулась она. — Слышишь, какая музыка? Самое то, чтобы отрываться! Костя отбросил сомнения и кивнул; музыка и впрямь настраивала на отдых, а не мыли о том, что произошло у этих двоих. Время шло, ничего незначащие танцы медленно и неотвратимо переросли в нечто большее: Кристина оказалась совсем близко, и Костя в мгновение прояснения ума заметил, что она тянется к нему, изо всех сил стараясь дотянуться до лица, обнимая за плечи и потираясь своей грудью об его. — У тебя парень вообще-то, — напомнил Костя девушке. — Я же сказала: забудь о нем, — отозвалась Кристина. — Давай повеселимся. — Нет, спасибо, — твердо ответил Костя и отцепил ее руки от своих плеч, а затем отстранился и быстро направился вглубь толпы, переходя в другую часть танцпола. Спустя пару-тройку песен Костю наконец догнала усталость, и он, обойдя столики, пройдясь по людям мимолетным взглядом, направился на выход, где и столкнулся с близняшками, чуть поддатыми и недовольными. — Что случилось, милахи? — протянул Костя, невольно улыбаясь, чувствуя странную нежность к этим двоим. — Это к тебе вопрос, — звенящим от напряжения голосом отозвался Олег. — Что ты творишь? — Отдыхаю, а что, не видно? Вы ведь тоже здесь, так какие претензии ко мне? — Не прикидывайся дураком, — зашипела Жанна, встав вплотную к Косте и сверкая белыми из-за линз глазами. — Мы все знаем. — О чем? — в недоумении вскинул брови Костя. — Ой, не прикидывайся! — махнула рукой Жанна. — Кристина нам все рассказала. Как ты мог клеиться к ней, к нашей подруге? — Подожди, принцесса, — начал Костя, не понимая, что происходит и что он пропустил, — кто вам сказал, что это я к ней подкатывал? Все было наоборот. — И ты хочешь, чтобы мы в это поверили? — хмыкнула Жанна. — В самом деле? После всех твоих похождений? — Ну, давай, припомни мне все мои грешки до встречи с вами! — вспылил Костя, не сдержав жгучей обиды. — А, может, ты и эти полгода крутил хвостом за нашими спинами? Откуда нам знать? — Жанна покачала головой. — Нам казалось, что тебе нас хватает, мы думали, что мы для тебя что-то значим, а ты… Видимо, сколько шлюху не балуй, она все равно останется шлюхой. Костя ощутил, как боль полоснула внутренности осколками счастья. «Казалось», «думали»… А теперь, значит, все, кончена пьеса. Все желание спорить испарилось в одно мгновение. Костя вспомнил их первую встречу и разговор, и причину их союза, скривил губы в улыбке, опуская голову, и со всем возможным спокойствием сказал: — Да, умеете вы себе любовников выбирать. Счастливо, ребятня! Обогнув близняшек, Костя заглянул в гардеробную и, прихватив пальто, быстро покинул клуб, на ходу одеваясь. Выйдя на улицу, он запахнул пальто и поежился — холод обжег ему лицо и кожу головы, уши и ладони. Вопреки ожиданиям людей снаружи оказалось не так много: всего пара человек, тут же минувшая охрану и Костю, проходя в здание; еще один человек заинтересовал Костю гораздо сильнее, что оказалось взаимно, судя по изумленному взгляду Бори, такого же, как и летом, с щетиной и небрежным пучком на затылке, стоящего у урны и пытающегося прикурить от полусдохшей зажигалки. — Вот это сюрприз, — хмыкнул Костя. — И не говори, — отозвался Боря. Костя сунул руку в карман джинсов и вытащил зажигалку, шагнул к нему, нажал на кнопку, высекая искру, и предложил огня. Боря прикурил и крепко затянулся. — Спасибо. — Сигаретой не угостишь взамен? — Не знал, что ты куришь, — признался Боря, протягивая пачку Косте. — А ты много обо мне знаешь? — хмыкнул Костя, беря сигарету, и сунул ее в рот, сжав зубами фильтр. — Да так, некоторые факты из жизни. Хотя готов спорить, что Игнат знает больше. Кстати, я удивлен, что ты все еще в городе, а не уехал куда-нибудь в Сибирь. — Почему я должен уезжать? — заинтересовался Костя. — Так ведь… — Боря кашлянул в кулак и понизил голос. — После того, что ты вытворил, Игнат обещался найти тебя и убить. Леня с Денисом были с ним солидарны. — Видимо, смелости на что-то большее, чем болтовня у них не нашлось. — Да уж… — Боря немного помолчал и спросил: — Скажи, почему нас с Жорой не позвал? Ну, ладно Жору, он в последнее время отмахивался от… встреч, но почему меня не позвал? — Вообще без понятия, — соврал Костя. — Ты думаешь, я на тот момент нормально соображал? — Он фыркнул. — Ясен красен, я был так пьян, что на следующий день не сразу понял, что именно я натворил. Думаешь, я в здравом уме залил бы видео? — Кто тебя знает… — протянул Боря и улыбнулся. — Кстати, как вы двое? Не встречаетесь? Боря переменился в лице, отвел взгляд. — Я не… — Да брось! — оборвал Костя. — Бориска, вы двое, — он осекся, — подходите друг другу. В жизни не поверю, что между вами ничего не было. В последний раз в постели все его внимание, как бы он ни пытался это скрыть, было сосредоточено на тебе, и будь я проклят, если окажусь неправ. — В какой-то степени прав, — нехотя признался Боря и неловко рассмеялся. — Просто… все как бы сложно, не то что у тебя. — У меня? Просто? — Ты-то никогда не привязывался к пассиям. Костя вздохнул. — Секс — это не то, на чем держатся отношения, а то, с помощью чего можно спустить пар или получить удовольствие. — Это с нами-то четверыми удовольствие? — Вот теперь думай о том, что именно было у меня с вами, — хмыкнул Костя. — А у вас с Жорой чувства или что-то типа того, м? — У нас дурдом Белая ромашка. — Так встряхни его, — прищурился Костя. — О нет, спасибо, — неловко рассмеялся Боря. — Как-нибудь обойдемся без тебя. — Себя не предлагаю, — оскалился Костя. — Знаю одну девушку, которая явно не будет против приключений. По крайней мере, ко мне клеилась только так, — поморщился он, — наплевав на то, что у нее парень есть. Боря прищурился, но промолчал и затушил сигарету. Костя достал телефон и в соцсети нашел Кристину через аккаунт Жанны. Он показал фото Боре и почувствовал злое удовлетворение, заметив мимолетное любопытство во взгляде. — Это Кристина, — сказал Костя. — Сейчас она в клубе. — Нет, спасибо. — Тебе не надо тащить ее в постель, гений. Есть способы лучше. Боря нахмурился и покачал головой. — Ладно, я пойду. — Он вновь повернулся к Косте. — Спасибо, что не позвал меня тогда. — А если бы позвал, ты бы пришел? — заинтересовался Костя, не глядя на Борю. — Нет. Меня бы потом сожрала совесть. — А ты бы закрыл глаза, прикинул на моем месте Жору. — Я так не могу, я не ты. Боря вошел в клуб, а Костя остался, замерзая изнутри. «Я бы тоже не смог, — страшно хотел ответить он. — Ни тогда, ни сейчас». Внутри было гадко, от горечи сигареты сделалось еще хуже, и легче не становилось ни на грамм. Хотелось выжечь из себя мысли о близняшках, о тех минутах, в которые он радовался тому, что встретил их. Костя сжал пальцами фильтр сигареты и, примерившись, чувствуя, что уже совсем перестает соображать, прижал тлеющий кончик к ладони с внутренней стороны между указательным и большим пальцами, прижигая кожу и стискивая зубы. Физическая боль притупила душевную, и на глазах выступили слезы. Костя медленно выдохнул, прикрывая глаза и сжимая окурок в ладони. По щеке стремительно прокатилась слеза, оставляя после себя мокрую дорожку и срываясь на пальто. Стало чуточку легче.***
Наутро, выпив воды и вернувшись в постель, Костя почти истерично смеялся, глядя на фото широко улыбающегося Бори с крохотными черными трусиками, выглядывающими из нагрудного кармашка белоснежного расстегнутого блейзера, надетого поверх футболки с аляповатым принтом. «Когда ты настолько крут, что вместо лифчиков девчонки бросают в тебя трусики», — красовалась подпись под фото. Однако самым смешным оказалось то, что на фотографии была отмечена Кристина. Это заставляло Костю смеяться во весь голос и утирать слезы. Читать комментарии он не рвался, понимая, что там будет тот еще дурдом, но ему грело душу количество отзывов и надежда, что и сама Кристина там отметилась. Или близняшки. Костя отложил телефон и хлопнул себя по щекам. Думать о рыжих не следовало от слова совсем — не время совать пальцы в свежую рану и ковырять ее, делая еще больше. Телефон вдруг завибрировал, привлекая внимание Кости, и он выключил вибрацию и убрал мобильный на пол рядом с кроватью — отвечать на звонок Олега совершенно не хотелось. Зарывшись лицом в подушку, он выдохнул и лег удобнее, поворочался и недовольно нахмурился: не хватало тепла, несмотря на мягкий плед. Костя заворчал и услышал дребезжание вновь завибрировавшего телефона. Нехотя выглянув из-под пледа, он посмотрел на экран мобильного и, увидев имя Белова, выключил вибрацию, выбрался из постели и лениво пошел на кухню. Сушняк все же не давал о себе забыть, и к нему присоединился голод. По возвращении в спальню Костя заметил с десяток пропущенных вызовов от Олега и задумался о том, не хочет он говорить с близняшками только сейчас или вообще. Вместо нового входящего вызова прилетела СМС-ка от Жанны: «Возьми трубку». И следом, тут же пришла вторая: «Пожалуйста». На экране опять высветился входящий вызов от Олега. Костя сидел, чувствуя ладонью вибрацию, и вел борьбу внутри. Ему страсть как хотелось ответить на звонок, и чтобы все было так, как прежде, но, с другой стороны, осадок в душе не давал переступить гордость и обиду. Вчерашний разговор дал ему ощутить часть того, что с ним будет, если он привяжется к близняшкам и поддастся чувствам, и теперь Косте совершенно не хотелось проходить через соковыжималку, в которую он попадет по собственной инициативе. Вызов завершился. Костя глубоко вдохнул, собирая всю решительность в кулак, и быстро внес номера близняшек в черный список, удалил сообщения от них и выдохнул, отложил телефон, теперь молчащий, и встряхнулся. — Так, все, собрался и пошел дальше! — приказал себе Костя, расправляя плечи и глядя вперед, запирая бунтующие чувства глубоко внутри. — Не впервой. Раньше справлялся, и сейчас смогу. Только вперед! Решительно поднявшись на ноги, он направился в ванную — привести себя в порядок и взбодриться, прежде чем заняться собой и окончательно выветрить из головы мысли о близняшках.***
Праздники неотвратимо наступали и вносили полный хаос в отделе, заставляя Костю сходить с ума и фактически жить на работе, проводя дома лишь по восемь часов — спасибо пробкам и придуркам на дороге, которые не пропускали на пешеходных переходах — и даже не спал, а проводил по семь часов в забытье и даже отчасти радовался этому: безумная гонка не давала и секунды на то, чтобы задуматься о близняшках. Однако же к концу недели, перед самым выходным, забытье сменилось хаотичным бредом с рыжими демонами, обрывки которого утром привели его в душ — спускать пар и напряжение, скопившее за неделю жуткой нервотрепки. Однако даже сидя на дне душевой кабинки, под горячими струями воды, Костя ощущал, как подрагивают мышцы бедер после оргазма, но не чувствовал удовлетворения, а лишь острое отчаяние. Телефон молчал, и Костя гнал от себя мысли о том, пытались ли близняшки дозвониться до него на этой неделе или перестали еще в тот момент, когда он внес их в черный список. Пальцы тянулись исключить их номера из списка, позвонить, написать… сделать хоть что-нибудь, снова встретиться с Жанной и Олегом. У Кости выворачивало кости из суставов от тоски по близняшкам. Ему осточертело ложиться в холодную постель шесть дней в неделю, а в седьмой заниматься работой по дому и выбираться максимум в магазин. Последней каплей стало то, что яркий сине-зелено-желтый рисунок на футболке покрасил носки и белоснежную рубашку в бирюзовый цвет. Костя, вытащивший белье из стиральной машины, прищурился, взглянул на чертову футболку, ставшую бирюзовой, а не белой, в другую руку взял рубашку и взглянул на нее с ненавистью. Он бросил обе вещи в тазик и ринулся в спальню, на ходу снимая растянутую домашнюю футболку и развязывая завязки на штанах. Матерясь себе под нос, он переоделся, расчесался и спешно покинул квартиру, отправляясь в поход по магазинам. В третьем магазине его поджидала удача: новая рубашка не за баснословную цену и хорошего качества и молодой мужчина, с которым столкнулся Костя, быстро просматривая одежду на вешалках в поисках еще двух-трех вариантов, чтобы выбрать ту рубашку, которая больше всего понравится. — Извините, — пробормотал Костя и взглянул на мужчину, и замер, встретив заинтересованный взгляд зеленых глаз. — Ничего страшного, — прилетело ему в ответ. Квадратное лицо незнакомца, ростом чуть ниже Кости, озарила обворожительная улыбка, мужчина протянул широкую ладонь и едва не промурчал: — Тимур. — Костя, — улыбнулся Костя и ответил крепким рукопожатием. — Приятно познакомиться. — Взаимно. Не желаете выпить со мной кофе? Костя замешкал и одернул себя: «Живем один раз», — улыбнулся Тимуру, опуская взгляд. Вдруг между ними вклинилась чужая рука, упершаяся ладонью в стойку с вешалками. Костя посмотрел на птицу обломинго и ощутил, как улыбка на его лице застыла, а сердце затрепетало от волнения. — Извините, — отнюдь не вежливо произнес Олег, холодно глядя на Тимура и будто нависая над ним горой, — у него уже есть планы. — А вы кто такой? — подобравшись, точно хищник, спросил Тимур. — Его любовник, — ответила Жанна, остановившаяся рядом с Олегом, едва не заслоняя Костю. — Мы оба. Вы уж извините, но нас двоих вам одному не переплюнуть. — Вот, значит, как, — произнес Тимур и бросил взгляд на Костю. — Извините, всего доброго. И развернувшись, он поспешил уйти к вешалкам с галстуками в другой части просторного зала. Внутри Кости же клокотала ярость. — Какого черта вы делаете? — прошипел он, будто чайник на плите, впившись взглядом в Жанну. — Тебя ищем, — ответил Олег. — Ты не брал трубки, и мы… — А на кой хрен я должен был отвечать на звонки? Мне казалось, мы попрощались друг с другом еще в клубе. Костя отпихнул руку Олега, быстро просматривая рубашки. — Мы хотим извиниться за то, что не поверили тебе, — сказала Жанна. — И за то, что я тебе наговорила. Прости. — Простил. Валите к черту. У меня тут секс намечался, а вы устроили облом. Кстати, какого черта? Вы не имеете на меня прав, так что руки прочь. — Костя… — недовольно пробормотали близняшки. — Мы не хотим рвать с тобой отношения, — призналась Жанна и встала к Косте вплотную. — Мне правда жаль, что я сорвалась тогда и наговорила того, о чем не думала. Костя застыл и медленно обернулся к ней, даже не скрывая злобы ни во взгляде, ни в интонации: — О нет, принцесса, ты думала. Если бы этого не было — не сказала бы всего того, но нет, ты на самом деле об этом думала. — Он сделал шаг назад и махнул правой рукой, в левой сжимая три вешалки. — Найдите себе другую шлюху; эта поистаскалась. Развернувшись, Костя стремительно направился к примерочным, сжимая зубы и борясь с желанием вернуться. Он до одури хотел вновь оказаться с близняшками, губы зудели от желания поцеловать обоих, но в то же время сердце изнывало от обиды при воспоминании о вечере в клубе. Примеряя вторую рубашку, Костя вздрогнул и развернулся лицом к ширме, отодвинувшейся и впустившей Олега. — Что за… — начал опешивший Костя и замолчал под губами Олега, обхватившего его голову руками и крепко, оглушающе поцеловавшего. У Кости закружилась голова, сердце затрепетало в груди, нутро обожгло возбуждением, а здравомыслящая часть его сознания отключилась, уступая место закованным в цепи чувствам. Костя вцепился пальцами в футболку на груди Олега и, задыхаясь, ответил на поцелуй, утопая в страстной ласке. Чувства оглушили его, выбили почву из-под ног и оставили лишь ощущение губ и языка Олега, погружающие в омут и выключающие мало-мальски работающие мозги. Ладони Олега скользнули по груди и животу Кости, подстегивая возбуждение, и одна легла на его пах и сжала твердеющий член. Это будто отрезвило Костю, возвращая в реальность. Он отстранился от рта Олега, тяжело дышащего, раскрасневшегося и довольного. Моргнув, Костя вспыхнул и влепил Олегу крепкую оплеуху, схватил его за шиворот и выставил за ширму, тут же прижимая ее край к перегородке и пытаясь выровнять дыхание. Ему захотелось ударить еще и себя — за то, что пошел на поводу у чувств и потерял голову. Теперь ему добавился еще котелок возбуждения, не желающего уходить. — Кость, — негромко позвала Жанна из-за ширмы. — Ну Кость… — Идите на хрен, — выдохнул Костя. — Просто идите на хрен. — Ну прости нас, — попросила Жанна. — Мальчик наш… — Не ваш. И давно не мальчик. — Константин Валерьевич, — соблазнительно протянули близнецы, — ну пожалуйста. — Хватит! — прошипел Костя, выглядывая из-за ширмы. Близнецы, стоя по разные стороны от примерочной, внимательно посмотрели на него. — Что вам неймется? Чего вы хотите, а, коронованные особы? — Тебя, — сказали близняшки. — Нет меня. Кончился, — бросил Костя и скрылся за ширмой. Ткань тут же шевельнулась, и Костя ожесточился: — Кому-то оплеухи мало? Могу добавить. Ширму тут же оставили в покое. — Кость, — проскулили близняшки. — Я не одет, — сказал Костя, застегивая рубашку. — Что мы там не видели? — проворчал Олег. — Ваше хорошее воспитание, — бросил Костя, нахмурившись, и поправил рубашку, посмотрел в зеркало. — Ладно, давай поговорим так, — произнесла Жанна. — Что мы должны сделать, чтобы ты перестал бегать от нас? — Кто сказал, что я бегаю? — До тебя не дозвонишься, в соцсети мы заблокированы, где-либо в клубе ты не появляешься. — Жанна кашлянула. — Хочешь сказать, что все нормально? Костя, уже сняв рубашку, выглянул из-за ширмы. — Вы обвинили меня в том, что я клеил вашу подругу, ты назвала меня шлюхой так, словно вы меня пытались перевоспитать в монаха. Хотя я такого подхода не заметил. — Он скрылся в примерочной и взялся за третью рубашку. — Вы мне не доверяете и никогда не доверитесь в этом вопросе. Я не хожу налево, когда встречаюсь с кем-либо. Не считая свободных отношений. Если я блядую, то в том случае, если один или с теми, кто не против этого, а за. — Как с теми парнями из видео? — спросила Жанна. Костя замер у зеркала, глядя на рубашку со спины. Прикрыв глаза, он ответил: — Мы не были в отношениях. Даже не постоянными любовниками. Так, трахались иногда. У них девушки были, а у меня… — Костя покачал головой. — Да не важно. Пользование моей шкуры всякими латентными геями — рьяными гомофобами не такое уж открытие. — А чего тогда хотел ты? Костя вспомнил Игната, теплую улыбку, подаренную им, когда он подсел к нему за стол до того, как закрутился водоворот сволочизма. — Я получал то, чего хотел, — сказал Костя и почти не соврал. — Если я не хотел чего-то, то этого не случалось. — Я не о том. Какие отношения хотел ты? — К чему вообще этот разговор? — спросил Костя, надев футболку и глядя на рубашки, пытаясь выбрать одну. — Хотим понять, как к тебе клинья подбивать. — Зачем? — протянул Костя, прикрыв глаза. — Очевидно ведь, — пробормотала Жанна. — Нет. — Мы тебя… — Жанна запнулась, и Костя застыл. — Мы… — Любим тебя, — закончил за нее Олег. Сердце Кости затрепетало от волнения, он задержал дыхание и уставился в одну точку. — Что? — просипел он, опершись рукой на стенку. — Мы тебя любим, — сказал Олег. — Ох! — Костя встряхнулся, сбрасывая морок, и неловко негромко рассмеялся. — Хорошая шутка. — Мы не шутим. — Пиздеж, — припечатал Костя, понимая, что не может взять под контроль эмоции и чувства, захлестывающие с головой. — Чистой воды пиздеж. Ширма шевельнулась с обеих сторон, и в примерочную заглянули взволнованные близняшки. Они переглянулись, и Костя напрягся. — Что? Хватит болтать между собой взглядом! Жанна нырнула в примерочную и в мгновение захватила Костю в крепкие объятия, не давая отстраниться, и потянула на себя, давая Олегу обнять его со спины. Костя взбрыкнул и оказался зажат в тиски, ощущая, как натянутая внутри струна лопнула и напряжение схлынуло; его затрясло. — Мы тебя любим, — повторили близняшки. Жанна запустила руку Косте в волосы и притянула его голову к себе на плечо, поглаживая по голове. Олег погладил его по плечу и сжал. Костя закусил губы, втягивая в себя запах вишни, исходящий от кожи Жанны, заключающий в кокон уюта и долгожданного тепла. — Все хорошо, — выдохнули близняшки. Олег прижался щекой к плечу Кости и коснулся его шеи кончиком носа. Костя всхлипнул и крепко зажмурился, поддаваясь обуревающим чувствам, сдаваясь крепкой хватке и нежности близняшек. — Мы с тобой, — совсем тихо произнесли они. — Только с тобой. Костя уперся лбом в плечо Жанны и обнял ее, рвано вдыхая и отпуская себя, ощущая, как непролитые слезы закапали на блузку принцессы. — Что же вы со мной делаете? — между всхлипами пробормотал Костя. — То же, что и ты с нами, — отозвался Олег. Всхлипывая и не сдерживая слез, Костя отнял правую руку от Жанны и вплел пальцы в волосы Олега, растрепывая хвост. Шею его опалил довольный вздох, и они втроем замерли, держась друг за друга и плавясь от долгожданной близости. — Мы тебя не отпустим, — едва не промурчала Жанна. — И мы давно хотели предложить... — Переезжай к нам, — прибавил Олег. Костя задержал дыхание и, чувствуя, как бешено колотится сердце, негромко ответил: — Мне нужно подумать. — Сколько угодно, — отозвался Олег. Жанна поцеловала Костю в макушку и пригладила ему волосы. — Мы подождем.***
Полгода спустя, июнь. На улице лил дождь, и погода в целом не радовала теплом: температура воздуха не поднималась выше пятнадцати градусов. Никита, занявший место водителя в стареньком рено, посмотрел в зеркало заднего вида на Жанну, замотавшуюся в черный палантин, и скосил взгляд на Олега, занявшего место пассажира. — Долго нам еще ждать? — спросил Никита. На улице уже темнело, а дождь не утихал. — Он скоро будет, — ответила Жанна. Никита откинулся на спинку и постучал пальцами по рулю. — А он точно не сбежит? — Точно, — кивнул Олег, хотя сам он был напряжен, как сжатая пружина. — Слушайте, вы только не обижайтесь, если он снова решит… — В этот раз не сбежит! — гаркнули близнецы. — Ладно! — подпрыгнув на месте, бросил Никита. — Просто предположил. В крайнем случае, раз он такой упертый и своевольный, найдете себе другую игрушку. Не он первый… — Но последний, — оборвал Олег. — Другого такого не найти, — кивнула Жанна. — Я просто говорю о том, что если он не хочет съехаться, то, возможно, не все так ладно в ваших отношениях, — сказал Никита, уже жалея, что завел этот разговор. — Или он пока что не готов. Не давите на него. Близнецы тяжело вздохнули и откинулись на спинки сидений, скрещивая руки на груди. — Сегодня он решится, — убежденно сказала Жанна. — Это точно, — прибавил Олег. — А я все же сомневаюсь. Тут задняя дверца со стороны пассажира распахнулась, и в салон влетел Костя, быстро перетекая поближе к Жанне и бросая спортивную сумку на пол, и захлопнул дверь — У-у-у! Холодрыга! — пробурчал он, втягивая голову в плечи. — Никто не знает, когда к нам лето заглянет? Близнецы просияли, и Никита покачал головой, замечая в зеркале заднего вида, как Жанна, распахнув палантин, обнимает Костю в мокрой кофте, стучащего зубами. — Ничего, дома согреем тебя, — улыбнулся Олег. Костя на мгновение перестал дрожать, и губы его тронула робкая счастливая улыбка.