лепестки яблонь

Oh you're in my veins And I cannot get you out Oh you're all I taste At night inside of my mouth

После своей победы Юра старается ни о чём не вспоминать: ни внезапный отъезд Виктора, ни победу Кацуки на источниках, ни их якобы отношений, ни срывы, после которых его пыталась успокоить Мила. Юра хочет закопать воспоминание о том, что это золото он выиграл из-за Виктора, для Виктора, ради Виктора. Юра забывается в тяжёлых тренировках с Лилией, в прогулках с Милой, в разговорах с Отабеком. Юра забывается в воспоминаниях о прошлом, что категорически запрещал себе делать. Просто потому что будет только хуже. Юре вновь и вновь снится, что у них запястья обмотаны красной ниткой. Он идёт впереди, озираясь по сторонам, вглядываясь в причудливые скульптуры на домах, переплетая их с Виктором пальцы. Юра останавливается, когда чувствует неправильную лёгкость, дёргает левой рукой и видит перерезанную нить. Виктора позади нет. Юра моментально просыпается и резко выдыхает. Юре вновь и вновь снится, что он ходит по коридорам мимо закрытых дверей. Открывает одну из них, заходит внутрь комнаты, а там - Виктор; Юра стоит как вкопанный, не веря. Тяжело оседает на пол и смотрит на Никифорова, который улыбается Юре и продолжает молча готовить. У него джинсы из грубой жёсткой ткани, тёмно-серая футболка, клетчатая рубашка и тёмный фартук поверх. И Юра обнимает. Порывисто сжимает ткань фланелевой рубашки на боках. Юра срывается. У него практически истерика, он рыдает навзрыд и шепчет "господи, как я счастлив". А Виктор смотрит на Юру, вжимающегося ещё сильнее, и не понимает, что произошло с Плисецким, как будто они не виделись очень долго, а Юра очень рад их встрече. Но вот Виктор обнимает Юру в ответ, смыкая руки на спине и прижимая своего мальчика ближе. Выбор двери - результат каких-то действий в определённый момент, за закрытой дверью находится твоё, то самое, что привело тебя к нему именно сейчас. За дверью мог стоять кто угодно, но почему-то в очередной раз Виктор. Только Юра устал верить во что-то. В его жизни слишком много совпадений, которые ни к чему хорошему не приводили. Юре исполняется шестнадцать, он скоро закончит школу и поступит куда-нибудь. Юре исполняется шестнадцать, и он понимает, что нужно становиться хоть чуточку серьёзным и менее импульсивным. Юре исполняется шестнадцать, и он надеется, что его болезненная и безнадёжная первая любовь, растворится в лепестках яблонь и мутных водах Невы. Юре исполняется шестнадцать, когда объект его болезненной и безнадёжной первой любви стоит за порогом квартиры. Это самое начало марта, зима ещё не определилась, хочет ли покинуть этот неоднозначный город или же желает остаться ещё на время; на улице снег и ветер, и Виктор стоит на пороге с красным носом, в новом шарфе (потому что тот бордовый он отдал Юре перед отлётом в Японию) и чемоданом за спиной. Юра отходит назад и упирается спиной в стену, закрывает глаза и выдыхает: Виктор не может быть здесь. Просто по определению не может. Он не променяет этого японского парня на русского мальчишку. Юра открывает глаза, а Виктор уже вешает пальто, закидывает на полку шарф и вытаскивает из чемодана подарочную коробку. На часах почти двенадцать ночи, ещё одна-две минуты и будет второе марта. За окнами хлопьями валит снег, накрывает белым покрывалом машины и землю. Седовласая Зима тихо поёт песни, разнося вокруг метель и пургу, спящей Весне, гладя её по золотистым волосам. -Я очень боялся не успеть: самолёт не хотели сажать из-за непогоды, - говорит Виктор и протягивает коробочку. Юра пытается открыть её негнущимися пальцами, пока Виктор чешет Баст за ухом и посмеивается над жалкими попытками Плисецкого. – Дай сюда, - Виктор легко открывает крышку и застёгивает серебряный браслет на запястье Юры. – С днём рождения, фея. Плисецкий только сейчас замечает, что у Виктора на пальце нет кольца. Он ничего не спрашивает: просто обнимает Виктора за шею, целует невесомо под ухом и выдыхает «спасибо». Юра закидывает в рот парочку m&m и нервно ерошит волосы. Прошёл уже год, как поздним вечером Виктор появился на пороге его квартиры. Юра не спрашивал ничего, но Никифоров сам рассказал, что просто решил вернуться, а между ним и Юри на самом деле ничего не было. Они стоят на Тучковом мосту, а вокруг - проезжающие машины, Петровский с огромными прожекторами, широкие объятия Невы. По ту сторону зоопарк, Петропавловка с песчаным пляжем, котельная «Камчатка», в которой работали Цой с Башлачёвым, и зелёный Александровский парк. По ту сторону зеленеет величественный Зимний дворец и красными кораллами горят ростральные колонны. В наушниках дядюшка Летов говорит, что небо как кофе* Башлачёв говорит, что от нас остались чёрные дыры** Янка предлагает с тобою погулять по трамвайным рельсам*** Непомнящий скажет, что ночь мы проведём на мокрой крыше, город съёжится внизу, мы станем выше**** На улице пахнет весной, близостью воды и стоящим рядом Виктором. Они с Виктором видят Кацуки, который бежит к ним с широченной улыбкой на лице. Юра смотрит на Виктора и тут же прячется в капюшон: он до одури боится потерять Никифорова вновь. Юра до одури боится остаться один. Снова. Но Виктор снимает с Плисецкого несчастный капюшон, машет Кацуки и переплетает с Юрой пальцы. Юре уже семнадцать, когда объект его болезненной и безнадёжной первой и единственной любви стоит рядом, крепко сжимая его руку. Они вдвоём растворяются в лепестках яблонь и мутных водах Невы.