The Division Bell

      С того инцидента в саду прошло уже две недели. Но Сайтама по-прежнему шарахался от Ютаки, как от огня, и боялся даже смотреть в его сторону. Белый говорящий Заяц стал последней каплей, которая безвозвратно подорвала психику и душевное равновесие Киномото. Парень и слушать ничего не хотел, как ни пытался Юта успокоить его или хоть как-то объяснить то, чего и сам по правде не понимал. Со словами «Лучше бы ты оказался геем» в тот злосчастный вечер Сайтама скатился вниз по лестнице и пулей вылетел из дома одноклассника. В школе же он и вовсе себя вел неадекватно: избегал прямых взглядов и любого контакта. Как только Киномото видел, что Ютака идет по направлению к нему — парня как ветром сдувало, он даже просил одноклассников поменяться с ним местами, ведь парень сидел прямо за Уке. Но одноклассники были неумолимы, поэтому каждый урок был для Сайтамы еще тем испытанием.       Юта первые пару дней пытался поговорить с до смерти перепуганным «другом», но это было невозможно. Поэтому мальчик плюнул на эту затею, посчитав, что и так сойдет, по крайней мере, теперь его никто не будет доставать и лезть к нему со своей «дружбой».       Шли дни, на смену относительно тёплому сентябрю пришёл дождливый, серый и промозглый октябрь. Погода неумолимо портилась, а температура падала, заставляя людей кутаться в длинные плащи и куртки. Все вокруг просто кричало о скором приближении зимы. Но подобные вещи не особенно огорчали Ютаку — он любил холод больше, чем знойную жару. Парня больше беспокоило, что домашние задания становились все сложнее, а их объем рос в геометрической прогрессии. Так что даже ему, неисправимому лентяю, пришлось засесть за уроки, чтобы хоть немного подготовиться к грядущим контрольным и набрать проходные баллы.       В среду на уроке английского языка, который был третьим по счету в расписании, в полусонном состоянии Ютака пытался перевести абзац небольшого текста. — Уке-сан, — обратился учитель к мальчику, — может, Вы уже переведете нам этот крохотный абзац? — Что? — будто от сна очнулся Ютака. Оглядевшись, он заметил, что все взгляды в классе устремлены на него, а он стоит у доски с книгой в руках и невидящим взглядом пялится в одну точку. — Текст, Уке-сан, переводите! — медленно и с расстановкой повторил учитель, так чтобы до невнимательного ученика наконец-то дошло, что ему нужно делать. — А, — опомнился парень, — точно! Так, значит, тут говорится о том, что… — парень быстро скользнул взглядом по иностранному тексту, — полярный медведь совершает сезонные кочёвки в соответствии с годовыми изменениями границы полярных льдов: летом отступает вместе с ними ближе к полюсу, зимой перемещается на юг, заходя на материк. Я действительно должен это переводить? — удивился школьник. — Действительно должны, Уке-сан, — сенсей нервно повел плечом, — продолжайте! — У белого медведя хорошо развиты обоняние, слух и зрение — свою добычу медведь может увидеть за несколько километров, кольчатую нерпу может учуять за восемьсот метров, а, находясь над ее гнездом, слышит малейшее шевеление. — Достаточно, — сенсей поднял вверх правую руку, призывая ученика остановиться, — прекрасно, Уке-сан, можете вернуться на свое место.       «Отлично», — вздохнул про себя Ютака и незамедлительно направился к своей парте, кое-кто из одноклассников проводил его враждебным взглядом. Но это парня мало заботило, его внимание привлек Сайтама. Белый, как полотно, он не мигая, смотрел на Юту перепуганным взглядом. Все это зрелище порядком веселило, и Юта тихонько закашлялся, пряча свой, так не вовремя напросившийся смех.       Остаток урока Ютака лениво что-то рисовал на полях в своей тетради, абсолютно не слушая учителя. Когда прозвенел звонок и сенсей покинул класс, все тут же зашумели. Перемена была короткой, поэтому Юта решил никуда не уходить, а смиренно оставаться на месте и продолжать изрисовывать поля своей и без того переполненной «шедеврами» живописи тетради. — Ютака-сан, — парень неохотно поднял голову и увидел перед собой старосту класса. Такашима навис над ним, словно коршун над своей добычей. — Да? — настороженно протянул Юта. — Насколько я знаю, — неторопливо начал Койю, — ты ведь не состоишь ни в одном внеклассном клубе или кружке? — И? — все так же насторожено ответил Ютака. — Ну, вот я и подумал, что помогу тебе с этим, — наконец-то Такашима перестал юлить и выдал то, что давно не давало ему покоя. — Не стоит, мне и так неплохо, — попытался отвертеться паренек. Но отличник был настроен серьезно и отступать не собирался. — Вообще-то, я тебя не спрашивал и не предлагал, — твердо продолжал Койю. — Как у тебя обстоят дела со спортом? — Отвратительно! — вскинулся Ютака. — Отлично! — кажется, Такашима его совсем не слушал. — После последнего урока пойдешь со мной, я тебя отведу кое-куда. И ты перестанешь болтаться без дела, чем окажешь услугу мне и повысишь рейтинг нашего класса. — Вообще… — попытался возразить школьник, но Такашима его уже не слушал, устремившись на свое место, так как прозвенел звонок.       Последние три урока почему-то пролетели в одно мгновение, хотя Юте этого совсем не хотелось, и он старался тянуть время как только мог. Парень пытался делать все то, о чем просили учителя: решал задачи, чертил немыслимые графики и даже выполнил задания повышенной сложности. Но это отнюдь не помогало, а совсем наоборот — неотвратимо приближало конец учебного дня. И в конечном итоге занятия закончились, ученики разбрелись по внеклассным кружкам, а Такашима с довольной улыбкой ждал обреченного Ютаку у выхода. — Ютака-сан, давай быстрее, мне нужно представить тебя Сузуки прежде, чем начнется тренировка.       До ноющей боли закусив нижнюю губу и закинув рюкзак на плечо, Ютака неохотно поплелся вслед за Такашимой. Спустившись по широкой лестнице, мальчики оказались в светлом коридоре первого этажа, который ввел во внутренний двор, где находился школьный стадион. Пройдя мимо высоких трибун, парни вышли к огромному футбольному полю, на котором уже во всю разминалось парней пятнадцать. — Акира! — крикнул Такашима, Ютака даже вздрогнул, настолько громко это было. Кто бы мог подумать, что Койю на такое способен. Глядя на него, вообще нельзя было сказать, что он умеет производить звуки громче общепринятых децибел.       Меньше, чем за минуту рядом с мальчишками оказался парень спортивного телосложения, тот блондин из «популярной четверки», к которой Такашима имел прямое отношение. «Ну вот, еще один из школьных красавчиков будет портить мне жизнь», — мучительно подумал про себя Юта. — Привет, Такашима, — бодро поздоровался с другом Сузуки, — чего хотел? — Акира, помнишь, ты недавно обмолвился, что вам в сборную нужны парни, потому что кто-то там ушел, а Киномото ходит на тренировки со сломанными рёбрами и от него толку мало? — Ну?.. — замялся блондин. — Так вот, я привел тебе потенциального игрока, — Такашима кивнул в сторону Ютаки. Тот в свою очередь пожелал провалиться под землю, но тщетно. Земля предательски не желала уходить из-под ног, а Акира прожигал его оценивающим взглядом. — Как зовут? — с прохладой в голосе спросил Акира. — Уке Ютака! — выпалил школьник, поражаясь своему крайне тонкому голосу. — И что ты умеешь, Уке Ютака? — все так же безразлично продолжал Акира свой допрос. — Э… — Юта нервозно потоптался на месте, так ничего и не ответив. — Играл когда-нибудь в футбол, кроме как во дворе с друзьями? — Эээ… — Юта продолжал поражать своим красноречием. — Ладно, сейчас посмотрим, на что ты способен.       С этими словами начался самый настоящий Ад как для Ютаки, так и для Сузуки, который с каждой минутой все больше менялся в лице, и нельзя было точно сказать — раздражен он, зол или напуган.       Как оказалось, Ютака был самым неспортивным человеком в мире. Спорт ему, в принципе, был противопоказан. В длину он прыгал не дальше трехлетнего ребенка, прыжки в высоту были такими же паршивыми, как и в длину. Забег на длинную дистанцию показал катастрофическое время так же как и на короткую дистанцию. Набивание мяча увенчалось крахом, так как Юта не смог пнуть мяч больше одного раза. Парень с трудом отжался от пола раз десять, подтянуться на перекладине он и вовсе не смог, а когда дело дошло до перепрыгивания невысокого препятствия, школьник загремел на землю вместе с «препятствием», так и оставшись обессиленно лежать на месте.       Сузуки резко развернулся и кинул на Такашиму такой уничтожающий взгляд, что любой другой точно бы мгновенно воспламенился, но не Койю. Тот был невозмутим и даже выдавил из себя вполне правдоподобную улыбку. — Ты, блядь, издеваешься? — Да ладно тебе! — отмахнулся староста. — Да ладно? Ты в своем уме? Как мне с «этим», — Сузуки кивнул в сторону полуживого Ютаки, все еще неподвижно лежащего на земле, — работать? — Ну, он все еще жив. Значит, не безнадежен! — ласково улыбнувшись, подвел итог Такашима. — Да какого черта? Я не буду брать «это» в команду! — Но почему? — искренне удивился Койю. — Почему? Почему?! — взвился Сузуки. — Потому что если бы ты на поле притащил слизня, которого переехало грузовиком на дороге, от него было бы толку больше, чем от «этого»! — блондин небрежно махнул рукой в сторону Юты. Тот уже сумел подняться на ноги и подойти к горячо спорившим парням. — Да перестань, он не так плох! — настаивал Такашима. — Да мой прадед, которому девяносто три года, пробежит стометровку за меньшее время, чем он. — Видишь, тебе будет чем заняться! — не отступал Такашима. — Может быть, тренировки улучшат его результаты. — Результаты? — негодовал блондин. — Да у него их нет вообще! — Эй, парни… — попытался встрять в спор Ютака. — Заткнись! — в один голос огрызнулись не на шутку взвинченные друзья. — Послушай, Акира, ты же сам говорил, что тебе нужны люди в команду. — Да! Нужны! Но мне нужны те, кто хотя бы ходить умеет, не споткнувшись на ровном месте. А ты притащил мне катастрофу! — Я вообще-то еще здесь, — возмутился Ютака, — и слышу все, что вы говорите, — но его слова были с успехом проигнорированы. — Ты же у нас всеми хваленый спортсмен, вот и научишь парня ходить, раз тот не умеет. — Да у нас игра на носу, как мне «это» на поле выводить? — Акира, — уже более спокойно произнес Такашима, — я понимаю, Ютака не совсем то, на что ты рассчитывал, но в конце концов, в футбольную команду может придти любой желающий, а Юта — желающий. — Вообще-то нет! — попытался возразить парень, но его все так же никто не слушал. — Койю, да как ты не понимаешь, мы будем бороться за чемпионство, у меня нет времени возиться с «этим»! — Акира по прежнему называл Ютаку так, будто тот был каким-то предметом, а не человеком вовсе. — Акира, я прошу тебя, возьми его. Просто возьми! — взмолился Такашима. — Он не будет играть, есть же скамья запасных, тебе не придется на него даже отвлекаться. Все окажутся в выигрыше: парень будет при деле, ты будешь занят командой, и рейтинг класса поднимется… — Ах вот оно что! — яростно выпалил Акира, — рейтинг класса. Ты, эгоистичная тварь, как всегда думаешь только о себе! Тебе мало того, что ты — лучший ученик в школе? Тебе еще нужно доконать всех этими дурацкими рейтингами! Какой же ты мелочный! — блондин замолчал, задохнувшись от злости. — Ты закончил? — со сталью в голосе поинтересовался Такашима у друга, тот кивнул. — Отлично! Ну так что, ты возьмешь его в команду? — А что взамен? — не уступал блондин. — Может, тоже запишешься в сборную? Ты ведь отлично играешь. — Нет, Акира, ты же знаешь! Тренировки забирают слишком много времени, а у меня и так дел по горло. — Ну да, вечно занятой Такашима, думающий только о себе! — фыркнул блондин. — Ну так ты берешь его? — стремительно теряя остатки своего терпения, сквозь зубы процедил Койю.       Акира тяжело выдохнул, обреченным взглядом обвел фигуру, держащегося за бок Ютаки, и с заметным нежеланием кивнул: — Беру. — Блестяще! — возрадовался Такашима. — Акира, ты лучший! Спасибо тебе! Я твой должник! — премило улыбнувшись, староста на радостях помчался прочь с поля.       Акира и Ютака остались один на один в неловком молчании, неотрывно глядя друг на друга. Атмосфера вокруг них ощутимо накалялась, и вот когда стало совсем невыносимо, блондин наконец-то заговорил: — Исходя из твоей физической подготовки, я буду звать тебя Турбо. Отныне, здесь на поле, для всех, кто в команде, ты — Турбо. Ясно? — А ты — Сузуки? — Ютака проигнорировал заданный ему вопрос. — Поразительная наблюдательность, — хмыкнул блондин. — Сузуки, — будто пробуя слово на вкус, повторил Ютака, — прямо как марка машины. — Блондин заметно напрягся. — У моего отца была такая, — не замечая, как растет злость стоящего напротив подростка, Юта продолжал: — машина — говно, кстати говоря. Отец был рад, когда избавился от нее.       В воздухе повисло напряженное молчание. Кажется, до Юты стало доходить, что он только что натворил, и уже прощаясь с жизнью, парень собирал всю свою волю в кулак, чтобы стойко перенести гнев разъяренного старшеклассника. — Ты, кажется, не совсем понимаешь с кем имеешь дело, — стальным голосом начал Акира, — я тебе объясню. Если бы ты не сказал того, что только что брякнул, ты бы приходил на тренировку, делал вид, что чем-то занят, а в конце просто уходил. Но теперь можешь об этом забыть. Я с большой неохотой потрачу свое время, но сделаю из тебя «спортсмена», — в последнее слово блондин вложил весь свой яд, на который только был способен. — Я стану твоим ночным кошмаром. Я буду гонять тебя по полю днем и ночью, круглыми сутками, если придется. Стометровку ты будешь пробегать у меня за рекордное время. Ты будешь тренироваться вдвое, а то и втрое больше остальных. Если бы ты попал в Ад, время, проведенное там, показалось бы тебе шикарным отпуском, в отличие от того времени, которое ты будешь проводить на поле. О скамье запасных можешь забыть. Я включу тебя в игру, и ты уже не отвертишься. После тренировки, когда ты будешь приползать домой, это будет казаться тебе настоящим чудом, сравнимым только с воскрешением Христа. Ты меня понял, Турбо? — Д-д-а… — процедил сквозь зубы Ютака. — Блестяще! — Акира мгновенно поменялся в лице и улыбнулся. — Двадцать штрафных кругов вокруг поля! — блондин вынес свой приговор. — Но, — в замешательстве Юта попятился назад, — это же восемь километров! — Что же, считать мы умеем. Это радует, — ухмыльнулся блондин, — так, Турбо, время пошло. Двадцать кругов. И помни, я за тобой пристально слежу. — Но ведь… — Бегом! — прикрикнул Акира.       Ютаке ничего не оставалось, кроме как подчиниться, и он смиренно побрел к линии старта. Первый круг дался ему достаточно легко, а вот уже на третьем появились трудности — в боку предательски и сильно закололо. Но парень не собирался сдаваться и, как ему казалось, продолжал бежать. На деле же он еле волочил за собой ноги, оглушительно хрипя, выдавая это за размеренное дыхание. На десятом круге обессиленный школьник уже не понимал, где небо, а где земля, но он стойко продолжал «бежать». — Ты что делаешь? — спросил кто-то совсем рядом.       Ютака даже не обернулся, чтобы посмотреть кто это там его беспокоит. Сил не было. Парень нечленораздельно что-то промычал, посчитав, что достойно ответил. Со стороны это больше напоминало вопль осла в брачный период. — Чего? — поинтересовались снова. — Бе-г-у… — на последнем дыхании выдавил Юта. — Ютака, это мало похоже на бег. Я иду рядом с тобой и ползу медленнее улитки. — Какв наглц, — возмутился сбитый столку полуживой парень. — Ты хотел сказать «каков наглец»? Или что, я не понял. Можешь повторить? — Ота-али! — на злость у Юты еще хватало сил, но это выглядело не так грозно, как он ожидал. — Сколько кругов тебе еще бежать? — Деть… — Сколько? — Де-вя-ть! — задыхаясь выпалил Ютака. — Боюсь, ты не выживешь, — подытожил «кто-то» доставучий. — Ладно, по крайней мере у меня будет время поговорить с тобой, да и ты, судя по всему, перебивать не будешь.       Ютака продолжал «бежать» вполуха слушая, что ему там говорит назойливый «кто-то», и только спустя еще два круга до Юты наконец дошло, что донимает его никто иной, как Сайтама. — Тогда, в саду… я не знаю, что произошло и не хочу знать. Но это неслабо меня напугало. Думаю, об этом ты меня и предупреждал. Честно, я не уверен, что хочу понимать, что там случилось и как ты с этим связан. Мне достаточно и того, что я жив. Ты просил держаться от тебя подальше, но я не послушал. И отсюда посыпались последствия. Как ты заметил, больше двух недель я старался не общаться с тобой, даже и близко не появляться. Но, по правде, такое положение вещей меня совсем не устраивает. Ведь знаешь, я жив, ты меня спас, а значит с этим можно бороться. Что бы это там ни было. Я это все к чему веду — мы можем и дальше общаться. Конечно, ты меня все еще до усрачки пугаешь, но ты сохранил мне жизнь! — Сы деил! — Что, прости? — Ты дебил! — приложив максимум усилий, выплюнул Ютака. — Я тоже думаю, что вместе мы с этим справимся! — хохотнул Сайтама. — Ну так что, мы снова друзья?       Киномото протянул руку Ютаке, тот уже минуты три стоял в полусогнутом состоянии держась за бока. — Сайтама! — крикнул, стремительно приближающийся к парням Акира. — Ты чего отвлекаешь Турбо? Не видишь, он немного занят? — Турбо? — переспросил Киномото, Акира его проигнорировал. — Ты чего прохлаждаешься? Разве я не сказал, что тебе нужно пробежать двадцать кругов? Давай, шевелись, тебе всего лишь семь осталось. Минута простоя — дополнительный круг. Закатив глаза, Ютака сдвинулся с места и засеменил дальше по беговой дорожке вокруг поля. — Киномото, чего стоим? — Но у меня сломаны ребра! — вскинулся паренек. — Еще одно возражение — и будут сломаны ноги, — блондин кинул на Сайтаму уничтожающий взгляд. Тот, недолго думая, сделал так, как его «попросили».       Тренировка длилась около двух часов. Поделившись на команды, парни пытались разыграть полноценную игру. Акира носился взад и вперед как заведенный, то и дело ругая каждого за малейшую оплошность и заставлял активнее двигаться по полю. Единственным, кто среди всех не выглядел изнуренным и замученным, к огромному сожалению и ужасу Ютаки, был Мацумото Таканори. Еще один красавчик из «популярной четверки» — друг Такашими и Акиры. Несмотря на свой невысокий рост, Таканори был спортивный и весьма хорошо сложен. Он без устали и с невероятной скоростью носился по полю, то и дело забивая голы. Парень обыгрывал любого, кто становился у него на пути. Мацумото во истину походил на прирожденного футболиста. К концу тренировки Сузуки кинул свои последние замечания и известил всех, что следующая тренировка состоится завтра после седьмого урока. На этот момент Ютака добегал, он уже сбился со счета, какой круг, паренек надеялся, что последний. — Турбо! — окликнул Акира, еле бредущего по беговой дорожке Ютаку. — Подойди. Когда Уке дотащил свои ощутимо ослабшие телеса до Сузуки, блондин продолжил: — Думаю, на сегодня хватит, — старшеклассник строгим взглядом окинул «мученика», — если завтра не явишься на тренировку, очень сильно об этом пожалеешь, понял? — Ютака кивнул. — Свободен.       Измученный парень потащился к высоким трибунам, где находился выход со стадиона, который проходил через мужские раздевалки. — Он завтра не то что на тренировку не придет — не факт, что он вообще с кровати встать сможет, — монотонно проговорил Таканори. — Ему придется, — хмыкнул блондин. — И не влом тебе измываться над беднягой? — все таким же бесцветным голосом спросил друга Мацумото. — Турбо сильный, выдержит. На то он и Турбо. — Ты неисправимый кретин. — Точно, — улыбнулся Акира. — А ты, если и завтра будешь тащиться по полю с такой же черепашью скоростью, как сегодня — убью. — Чего? — наконец-то в голосе Мацумото зазвучала эмоция, и та была претензией, — ты совсем ошалел, что ли? — Я не шучу, Така! — блондин дразня, подмигнул другу и пошел к выходу.       В это самое время Ютака уже дополз до раздевалок, свалившись грудой костей на лавку, его единственным желанием было умереть. И как он завтра придет на тренировку, как он завтра вообще будет шевелиться? «Лучше двухстороннее воспаление легких, чем все то, что пришлось пережить сегодня», — подумал про себя парень и отрубился.