Отцы и дети

Всё начинается с простого желания Джослин навестить друзей по переписке на другом конце света. Валентин слушает долгоиграющие планы восхищенной перспективами жены, кивает и уточняет осторожно, куда они денут шестилетнего Джонатана, упорно осознающего себя Себастьяном, потому, что маленькой четырёхлетней сестре понравился краб из мультика и по-другому в их общих играх она брата, который ей всячески потворствует, не называет, и получает в ответ очень удивлённый взгляд зелёных глаз. - Так ведь я в путешествие одна лечу, а вы тут с Люком как-нибудь разберётесь, - она улыбается ему чуть неловко и гладит по плечу. - Разберемся в чём? – уточняет спускающийся с чердака, отведённого ему под комнату, заспанный взъерошенный Люк. - Со своими отношениями и с детьми, - говорит Джослин и прежде, чем мужчины успевают хоть что-нибудь прояснить, идёт в комнату собирать чемоданы. Валентин и Люк переглядываются, задумываются и, не сговариваясь, решают уточнить у женщины, что та вообще имеет ввиду, но тут в гостиную вваливается ватага визжаще-орущей детворы, выясняющей где и во что они будут играть сегодня, и главными задачами на ближайшие часы становится уберечь детей от травм, а имущество – от порчи. Когда же под вечер соседские мальчишки и девчонки расходятся, а собственные засыпают буквально на руках, момент всяческих разговоров упущен – Джослин садится в такси и даёт распоряжения рекомендательного характера. С тех пор проходит немало времени, и путешествие, рассчитанное на месяц, растягивается на полтора года. Джослин поздравляет их с праздниками через скайп, присылает открытки и подарки, и в целом, конечно, не забывает. Но начав с Новой Зеландии, объезжает полмира и не собирается останавливаться. Люк и Валентин, которым поначалу приходится нелегко, привыкают. - Себастьян, отпусти Клэри! Она же принцесса Лея, а ты Вейдер, который держит её в плену, а не носит на руках! – кричит Саймон, одетый в старый бежевый халат Элейн и держащий в руках игрушечный зелёный джедайский меч. - Почему мы сразу не начали со взрыва Звезды смерти?! – сокрушается Джейс с кобурой на поясе, в которой торчит игрушечный лазерный бластер. Нрав у мальца направлен исключительно на разрушение, несмотря на все попытки Эрондейлов через музыку привить ему любовь к созиданию. - Потому что дядя Вал запретил нам снова сносить фонтан? – высказывает сомнение Алек, выступающий в этой компании голосом разума и владеющий голубым джедайским мечом. - Формой хотя своей похож он на Смерти звезду очень, - замечает Джордан, сидя на траве по-турецки, - не Звезда всё же. Моргенштерн, из окна наблюдая за детьми, носящимися по заднему двору, усмехается и продолжает готовить обед, в который раз задумываясь, как давно они успели стать чем-то вроде местного детского сада. Но стоит лишь отвлечься, как снаружи сначала раздаётся задорный детский хохот, а потом крик Люка: - Эй, если нельзя трогать фонтан, то и фонари тоже! Джейс, Джонатан, вам понятно? - Я не Джонатан! - Мы не трогали! В голос кричат мальчишки и вся компания несется на соседний дворик, к будке – обители кровожадных эвоков, которыми для детей служат шестеро четырехмесячных щенков длинношёрстной таксы. - Я скучаю по тем дням, когда они были персонажами диснеевских мультиков, - с усталым вздохом появляется на кухне Гэрроуэй и потирает переносицу, от чего очки съезжают на середину лица. - Скажи спасибо Вейланду при встрече, - фыркает Валентин и закатывает глаза. – Это он и Лайтвуд считают нормальным показывать своим детям фантастику, которую подхватывают остальные. - Ну, мы своим тоже ничего смотреть не запрещаем, - замечает Люк, потому что как всегда за справедливость и, встав позади Валентина, кладёт подбородок ему на плечо, обнимая мужчину со спины. - И поэтому, сдаётся мне, в скором времени я снова займу полмастерской для реставрации нашего фонтана, - ладони, лежащие на его животе, Моргенштерна нисколько не смущают, и он продолжает помешивать овощное рагу, чтобы то не пригорело. – Ты прикрыл магазин на обед? Люк кивает, тычется носом в тёплое место между шеей и плечом и глубоко вздыхает. От этого кожу чуть покалывает и Валентина совсем немного бросает в жар, но он не подаёт вида, разве что улыбается краем губ довольно. Впрочем, никакого продолжения касания не имеют, потому что там, во дворе, с приходом Изабель и Дэвида в игре появляется Джабба Хатт и прелестная тви'лечка, а когда за похищенным Ханом приходит не только Люк с командой, но и Вейдер, очень недовольный видом плененной принцессы Леи, разгорается очередной нешуточный спор. - Тебя не тревожит одержимость Джонатана сестрой? – отстраняясь от Моргенштерна, интересуется Люк, с долей обеспокоенности смотря на то, как Себастьян загораживает собой Клэри, чтобы к ней никто не подступился. - Ему семь, Люк. Вот если и лет в четырнадцать всё продолжится в том же духе – придётся задуматься, - отвечает Валентин и, снимая сковороду с плиты, высовывается из окна, громко зовя всех детей на обед. За столом все дергаются и суетятся, кто-нибудь так и норовит выскользнуть раньше времени. Саймон отдаёт все помидоры черри Джейсу, а тот взамен делится с ним кусочками тофу. Себастьян старается поесть быстрее и от того хватается за всё чуть ли не руками, но не по годам смышленая сестра раз за разом напоминает ему, что это неприлично, и мальчик берется за столовые приборы. Изабель, Дэвид и Джордан больше болтают, чем едят, и их постоянно приходится прерывать. И только Алек спокойно обедает, вежливо хваля и вкус еды, и повара. Но как только Люк согласно кивает, разрешая выйти из-за стола, вся компания срывается с мест, будто сметенная ветром, и спускается вниз, в магазин, где куча книжных стеллажей, за которыми можно с лёгкостью спрятаться, и разнообразие созданных Валентином изделий, как из дерева, так и из других материалов, очень удобно приспособляемые под игры. Мужчины помогают друг другу убраться, моют посуду, а затем расходятся каждый за своё рабочее место: Люк – за прилавок магазина, а Валентин – в мастерскую на цокольном этаже. В играх по Звёздным войнам меняется место действия, и теперь все герои фантастической саги на космическом корабле. Визги и писки в дальних углах магазина не раздражают, скорее служа сигналом, что там все живы и здоровы. Когда в магазинчик заглядывает пожилая соседка, владелица той самой длинношерстной таксы, что недавно имела счастье ощениться, и интересуется у Люка, не видел ли тот её любимицу, мужчине требуется огромное количество сил, чтобы не измениться в лице: за спиной соседки та самая такса, обмотанная кожаным поясом, с шерстью, заплетённой в косички, пробегает мимо стеллажей в тщётной попытке скрыться от Джейса и Саймона. - А что, Лили снова сбежала? – интересуется Гэрроуэй, теперь примерно представляя, куда раз за разом уносится эта несчастная мать шестерых эвоков, и смотрит на пожилую соседку с сочувствием, надеясь на то, что лицо его в этот момент не выдаёт чувства вины. Вечером, после ухода всех соседских детей по домам, расплетая дивные косы Лили, Люк спрашивает у Джонатана, сидящего рядом, что они пытались сотворить с бедным животным, и тот, возмущенно сопя, отвечает: - Она была Чубаккой! Выходящий в этот момент из ванной Валентин с Клэри на руках смешливо фыркает и качает головой – фантазии их детей можно позавидовать, а потом передаёт укутанную в халат дочь прямо в объятия её старшему брату и садится помогать Люку, потому что к соседке собака должна вернуться в нормальном виде. - Мамочка обещала появиться сегодня в скайпе, - вспоминает Клэри, сидя между согнутых ног Джонатана, полотенцем протирающего её длинные рыжие волосы, чтобы те быстрее высохли. - Обещала, - соглашается с дочерью Моргенштерн. - Примерно через полчаса, - добавляет Люк. Возвращая животное пожилой соседке, оба мужчины чувствуют себя крайне неловко, будто собака была Чубаккой не для их детей, а для них самих. Впрочем, что-то им подсказывает, что они еще не раз будут приносить таксу домой, нагло привирая о случайной находке у себя во дворе. Пока дети болтают с Джослин, рассказывая ей обо всех своих новостях, Люк расстилает кровать в детской, одну на двоих, потому что сколько бы они не клали Джонатана отдельно от Клэри, тот посреди ночи всё равно приходит к сестре, а Валентин высылает заказчику документы с чертежами новой скульптуры, обговаривая все необходимые детали. - А как у вас дела, ребята? – в конце разговора спрашивает у них женщина, улыбаясь. Гэрроуэй смотрит на Валентина, потому что ему всё ещё немного стыдно перед лучшей подругой за то, что он вроде как увёл её мужа, который всегда был его лучшим другом, и это до сих пор сложная на его взгляд ситуация, но Моргенштерн решительно накрывает его руку своей так, чтобы Джослин видела, и отвечает: - Отлично. Спасибо за тот подарок на четырнадцатое февраля, надеюсь, наш тебе тоже дошёл. - О да, он настиг меня раньше, чем я улетела в Перу, - она показывает коробку из чёрного дерева с красивой резьбой, в которой лежит набор карандашей, красок и всякое по мелочи, а потом шлёт им воздушный поцелуй. – Люблю вас. До связи. Укладывая детей спать, они вместе рассказывают им сказку про чашу, меч и зеркало-озеро, с помощью которых можно вызвать ангела, исполняющего желания, и когда Клэри, а следом за ней и Джонатан наконец засыпают, мужчины тихо выходят из комнаты и поднимаются к себе, на чердак. Застеклённый потолок делает летнее звёздное небо таким близким, что места красивее во всём доме не отыскать. Прямо под бесконечным океаном светящихся небесных тел, они могут продолжить то, что начали ещё днём, на кухне. Потому что пусть с утра всё и повторится по новой, ночь – только для них двоих. И в тот момент, когда они, сидя напротив, подаются друг к другу, сливаясь в поцелуе, превращающем их в единое целое, фраза Джослин, прозвучавшая полтора года назад, обретает смысл. Они бы могли сколько угодно ходить вокруг да около, пока посередине стояла она, всегда казавшаяся связующим звеном, но Джослин - женщина, она проницательнее, и, поняв всё быстрее них, она просто ушла, решив найти счастье где-то ещё. А их подростковый любовный треугольник стал прямой, неплохо справляясь и со своими отношениями, и со своими детьми.