Без тебя бы не получилось

      Юра врывается в номер к Отабеку – счастливый, раскрасневшийся, – и, не говоря ни слова, падает на кровать.       – Вот мы им показали, а! – с нескрываемым восторгом говорит он, вскидывая кулак к потолку. – Всухую Витьку с Кацудоном уделали, а как зал хлопал…       Отабек смотрит на развалившегося на его кровати Юру, взбудораженного, с волосами, влажными после душа, и чувствует, как гулко и быстро ухает сердце в груди.       – Юр…       Отабек даже не знает, что сказать. Конечно, он рад. Настолько, что даже забывает о собственном поражении. Он стоял рядом с Юрой, купающимся в своем триумфе, и не чувствовал себя лишним.       Как ощущает сопричастность и сейчас. Глаза Юры так горят не из-за золотой медали, а из-за того, что они – вместе! – смогли так зажечь зал.       – Бека! – Юра приподнимается на кровати и смотрит в лицо другу, присевшему рядом. – Без тебя бы ничего не вышло. Спасибо тебе. Вот просто огромное.       Отабек улыбается и говорит то, о чем думал весь вечер:       – А ты не думаешь, что эта моя идея была… Слишком?       Юра мотает головой, и мелкие капли с его волос разлетаются в стороны.       – Совсем нет. Ты зал видел в тот момент? По-моему, все были в восторге, из-за Виктора с Юри так не вопили. Я этого и хотел. И вообще, музыка-то твоя.       Отабек действительно помнил зал в тот момент – хотя он больше смотрел на Юру, чем на поклонников… Но даже этого хватило, чтобы заметить, в какое неистовство пришли Юрины фанатки.       – А движения твои.       – Все равно без тебя ничего бы не получилось, – фыркает Юра. – Поэтому не преуменьшай свою роль. И вообще, проси у меня что хочешь. За такую помощь…       Сердце Отабека на мгновение замирает, а потом продолжает свой бег со скоростью, кажется, еще большей. Что хочешь? Да ты понимаешь, как это звучит?..       В тот момент, когда Юра сказал ему, что они должны сделать номер вместе, что Отабек тоже должен выйти на лед вместе с ним… На секунду он испугался, но согласился сразу. Юра мгновенно придумал, что они могут сделать… А сам Отабек изменил лишь маленькую деталь – с перчатками, брякнул, не подумав.       А Юра согласился. Да еще и пришел в такой восторг, что от вида его сияющего лица дыхание перехватывало.       И получилось у них так слаженно, гладко, хотя они, можно сказать, и не репетировали – просто очень хорошо понимали друг друга. Настолько, что Отабек даже поверил в то, что Юра догадался… Хоть о чем-то.       И вот теперь он сидит напротив, глядит на него своими кошачьими зелеными глазами и ждет ответа, чтобы отплатить за помощь.       Отабек окидывает комнату бездумным взглядом и, собравшись с силами, выдыхает:       – Обними меня.       Тук. Тук. Сердце колотится то ли в груди, то ли где-то в животе.       – И все? – смеется Юра. – Я думал, ты что-нибудь посерьезнее попросишь. Потому что я у тебя правда в долгу. А обнять я и просто так могу…       С этими словами Юра протягивает к нему руки, осторожно прижимается к груди, кладет голову на плечо.       – Честно… Я бы ни с кем больше не смог… так. Я хотел удивить всех, тут не вру. Но чтобы так… Это только с тобой.       Из-за этих слов Отабеку кажется, что он тонет. Они звучат… Слишком хорошо.       – Правда?       – А то вру, что ли, – бубнит ему в плечо Юра. – Как будто я любому могу позволить с меня перчатку зубами снять…       Может, он спит? И этот Юра, говорящий такие слова, лишь очередная иллюзия, пустышка из сна, позволяющая услышать то, что он хочет…       Но Юра, до безобразия настоящий, отстраняется от него – мягко, чтобы видеть его лицо, – и произносит:       – А теперь скажи честно. Что бы я мог для тебя сделать? Пока мы не уехали…       Отабек думает – о том, как Юра целует его, обнимает – крепче, чем сейчас, – позволяет раздеть себя, тревожно выдыхает из-за поцелуев в шею… И не отвечает.       Вместо этого он берет руку Юры в свою и подносит к губам. Юра вспыхивает, но ладонь не выдергивает.       – На льду ведь тебя это не смутило? – пытается пошутить Отабек, но дрогнувший голос выдает его.       – Ты на вопрос ответь, – бормочет Юра, отводя глаза от собственной руки у губ Отабека.       – Можно две вещи попросить?       – Допустим, – еле заметно кивает Юра и все-таки поднимает взгляд.       – Пообещай мне, что не обидишься на меня из-за того, что я сделаю. Но скажешь, если ты будешь против. И… пообещай, что мы еще увидимся.       – Увидимся, шутишь, что ли. Ты ведь мой единственный настоящий… – Юра на секунду заминается, – друг. А про первое… Ну давай, Бека.       Отабек ухмыляется их слову, этому «давай», ставшему каким-то особенным за время соревнований, и отпускает руку Юры.       Для того, чтобы решиться, ему не нужно много времени – чем больше он думает, чем сложнее ему будет сделать.       И Отабек берет Юру за плечи, наклоняется к нему и целует в уголок губ.       Юра краснеет, как-то непонятно смотрит на него влажными глазами и, подавшись вперед, мажет по губам Отабека своими.       И пока тот пытается справиться с чувствами, захлестнувшими его настолько, что нет сил выговорить ни слова, усмехается:       – И все-таки я сегодня победитель, так?