~
Ухаживай… Легко сказать. А как за ними ухаживают? До сих пор Миша, как и все остальные мальчишки, дергал девчонок за волосы, подкладывал на стул кнопки или лягушек в портфель. Однако в данном случае имелось в виду явно что-то совершенно иное. Завалить же задание Мише не хотелось — вдруг тогда Димка решит продлить пытку или еще чего похлеще придумает? «Хотя куда уж хлеще? — подумал Миша и тяжело вздохнул. — Черт меня за язык тянул». Однако сожалеть об опрометчивых словах было поздно. Миша шел, сунув руки в карманы и, понуро опустив плечи, предавался невеселым размышлениям о своей тяжкой доле. В таком непростом деле ему явно требовалась помощь, вот только у кого ее попросить? Тени существенно удлинились, и день клонился к вечеру. На улице было довольно пустынно. Болельщики успели разойтись по домам и теперь, вероятно, праздновали победу. Миша пересек двор и вошел в дом. Мать на веранде как раз накрывала чай. — Явился? — задала она риторический вопрос, увидев сына. — А чего так рано? Миша насупился и поковырял ногой половицу. Мать вытерла руки о передник и присмотрелась к отпрыску внимательнее. — Или опять натворил чего? Мишка покачал головой. — Нет. Я тут просто спросить хотел. — О чем же это? Вид у сына был необычайно серьезный и даже загадочный. Тот помолчал, собираясь с духом, и наконец выпалил: — Мам, как ухаживают за девчонками? Брови Натальи Гавриловны взметнулись вверх. — А ты с какой целью интересуешься? — с любопытством уточнила она. Мишка с деланным безразличием пожал плечами. — Так, чисто теоретически. Мать усмехнулась незаметно. — Ну, если теоретически… Цветы дарят, подарки какие-нибудь недорогие. — Какие? — деловито уточнил Миша. Мама посмотрела на физиономию сына и окончательно развеселилась, однако вида постаралась не показать, а потому лишь в глазах ее засветилась нестерпимым блеском лукавинка, да губы то и дело норовили разъехаться в широкой улыбке. — Исходя их твоих возможностей, — принялась рассуждать вслух она, — то, вероятно, конфеты какие-нибудь или игрушку любимую. — Вот уж точно обойдется! — взвился Миша. — А еще как? — Дверь перед ней открывать. Говорить, какая она красивая. Это комплимент называется. Если она несет тяжелую сумку — помочь донести. А ты в кого влюбился-то? В Дашу, что-ли? — Да ни в кого! — крикнул Миша уже на ходу. — Так, интересуюсь просто! Он со всех ног рванул на улицу, взметая по дороге ногами пыль. Отчаянно заскрипела заходившая ходуном калитка. Мать еще что-то кричала ему, однако он не слушал. Он со всех ног спешил на лужайку, расположенную неподалеку, как раз в конце улицы.~
На Дашку всерьез он прежде не обращал внимания. Да и не всерьез тоже. Девчонка же, что с ней делать? В футбол не погоняешь, в ножички не поиграешь, с тарзанки в реку тоже не попрыгаешь. В общем, ни на что не пригодное существо. Скука. И тут нате вам, оказывайте ей, видите ли, знаки внимания. Лучше б «наши» проиграли, ей-богу. Миша сидел на дереве и уныло предавался размышлениям. Рядом лежал только что нарванный букет из ромашек и еще какой-то непонятной белиберды, названия которой Мишка даже не стремился узнать. На фига оно ему надо? Однако спор есть спор, и отступать теперь было некуда. Из груди его снова вырвался очередной тоскливый вздох, как вдруг в конце улицы показалась та, кого он поджидал. Дашка. В шортах и старой футболке, с растрепавшейся косичкой. Она явно шла из магазина, потому что в руках прямо перед собой двумя руками держала бидон. Миша обрадовался. — Эй, привет! — прокричал он и спрыгнул на землю. Даша встала и опасливо покосилась. Единственную девочку в поселке мальчишки просто не замечали, считая чем-то вроде местного забора или дерева, и теперь она плохо представляла, чего ей ждать. — Ну, чего тебе? — спросила она. Мишка подошел ближе. — Давай помогу. Даша растерялась, совершенно не понимая, чем вызвано такое внимание и чего ей ждать от предложения. Тем временем Миша протянул руку. Пожав плечами, она молча вручила ему бидон с молоком. Миша важно зашагал рядом. — А ты чего хотел? — не выдержала наконец Даша после длительного молчания. — С ребятами что ли поссорился? Мишка скорчил презрительно-небрежную мину. — Нет, — ответствовал он. — Просто скучно стало. Каждый день одно и то же. Дай, думаю, спрошу у тебя, не хочешь ли ты завтра вместе сходить искупаться? Даша задумчиво закусила губу. Конечно, сходить в компании с кем-нибудь ей очень хотелось, однако сомнения все равно продолжали одолевать. Что если он ее топить там начнет или еще какую гадость придумает? Мальчишка же, всего можно ждать. — Ну так что? — нетерпеливо поинтересовался Миша. «А, была не была!» — подумала Даша и сказала вслух: — Я согласна. — Класс! — обрадовался Миша. — Тогда завтра в девять. — Хорошо. А мы как раз пришли. За разговором они действительно незаметно дошли до Дашиного дома. — Ладно, отдавай бидон. — На, забирай, — не стал противиться Миша. Тут наконец Даша заметила букет, которым он всю дорогу размахивал и который уже по этой причине успел изрядно пообтрепаться. — А это что? — спросила она. — Что? — не понял поначалу Миша. Наконец, он увидел букет и все вспомнил. — Это тебе, — протянул он его Дарье. Та растерянно перевела взгляд с цветов на мальчишку. Вид у него был очень серьезный. — Это мне? Точно? — Ну да. Кому ж еще? Он нетерпеливо пихнул цветы ей в лицо. Дарья взяла букет и понюхала. Тот уже почти не пах, однако это ее ничуть не расстроило. — Спасибо, — проговорила она тихо, все еще не придя в себя от неожиданности. — Ага. Ну пока, до завтра. — До завтра. Она еще не успела договорить, а Миша уже умчался, поднимая пыль. Девочка мечтательно улыбнулась и прошла в дом, тщательно притворив за собой калитку.~
Мишка готов был провалиться сквозь землю. Или лучше куда-нибудь на Южный полюс, к полярникам. Даже ясное, звонкое, росистое утро из тех, которые он так любил, сегодня категорически не радовало. Потому что нужно было проводить его с Дашкой. Мишка скривился, почесал в затылке, размышляя, не пойти ли на речку босиком, потом все-таки решил надеть старые раздолбанные сандалии и, повесив голову, с обреченным видом побрел на улицу. Если вчера он мысленно посылал Дашке всякие не слишком ласковые слова, то сегодня все известные Мишке ругательства закончились, и он просто время от времени злобно шипел, пиная все, что попадалось под ноги. Девчонка. Глупое, капризное, ни на что не пригодное создание. И на это вот он должен тратить лучшие две недели лета?! Однако делать было нечего, спор есть спор, и Мишка шел, покорно высматривая цветы и собирая их в букет. Выходило вроде неплохо. В конце улицы он заметил тоненькую фигурку. Он сообразил, что это Дашка уже ждет его, и на короткий миг ощутил укол совести. Девчонка-то ни в чем не виновата. Пока. Он помахал ей, постаравшись нацепить на рожу как можно более приветливую улыбку, и прибавил шаг. — Вот, это тебе, — объявил он, вручая букет с самым независимым видом. — Спасибо, — улыбнулась Даша. Мишка пожал плечами. — Не за что. Ну что, пошли? И они направились в сторону речки. Разговор не клеился. Что можно обсуждать с девчонкой, он не знал. Он напряг память, вспоминая, что именно говорила мама. Кажется, по поводу общения ничего. Говорила — надо говорить, что она красивая. Мишка незаметно покосился на спутницу. Это она-то красивая?! Тощая, с выпирающими ключицами и острыми локтями, с непонятными коричневыми волосами, которые непокорно выбиваются из хвоста и завиваются кольцами. Вообще ничего красивого. Вот новый велосипед, который остался в городе, тот красивый. Фигурки индейцев, что стоят там же на полке, тоже красивые. А это… Миша украдкой вздохнул. Провалить задание ему не улыбалось, но и слова про красоту, комплименты эти самые, никак не хотели идти с языка. Он брел, усердно размышляя над своим незавидным положением. Так незаметно они дошли до реки. Даша, видимо, заметила угрюмое молчание Миши и тоже не навязывалась, и очень удивилась, когда он предложил сплавать до противоположного берега. — Ты умеешь плавать? — спросил он, насуплено глядя из-под бровей. — Ну да, — ответила Даша, положила в траву незаконченный венок, который плела из подаренных цветов, и начала раздеваться. Миша сунул руку в реку, пробуя воду. Хотя лето уже давно началось, однако вода прогрелась не слишком сильно. Во всяком случае, никак не до состояния «парное молоко». Тем не менее купаться вполне было можно. Быстро поскидывав с себя вещи, он разбежался и прыгнул в реку, подняв тучу брызг и окатив стоящую поблизости Дашу. Та посмотрела на Мишку с осуждением, но промолчала, лишь подчеркнуто тщательно вытерла рукой лицо. Миша взглянул на нее с невольным уважением. Те девчонки, которых он знал в городе, непременно подняли бы рев. Даша не спеша зашла в воду. — Ну что, поплыли? — с нетерпением обратился к ней Миша. — Поплыли. — Раз… два, — начал считать он. — Три! И гонка началась. Миша плыл уверенно, мощными широкими гребками бросая тело вперед. Даша хлопала ладошками по воде, поднимая брызги и задыхаясь, однако прилагала все силы, чтобы не отстать. Река была не широкая, а потому переплыли они ее довольно быстро и тут же развернулись в обратную сторону. Теперь солнце било Мише прямо в лицо. Он щурился, то и дело нырял, и радость, бурная и беспричинная, теснила грудь. Доплыв до берега, он вылез и отряхнулся, словно большая собака. Даша, тяжело дыша, выбралась вслед за ним и упала в траву. — А ты действительно неплохо плаваешь, — похвалил ее Миша. — Молодец! Она приоткрыла один глаз и улыбнулась через силу. — Спасибо. — Давай поиграем? — спросил ее Миша, и тут же сам удивился собственному предложению. Во что можно поиграть с девчонкой? Но, в самом деле, не сидеть же тут, как пенек? — Во что? — спросила его Даша заинтересованно. — Не знаю. Девочка села и прищурилась, разглядывая нового приятеля. — В прятки вдвоем не интересно, — заговорила она. — В командные игры тем более глупо. Может, в дом моделей? Или в дочки-матери? Ты будешь папой. А то у нас вечно в играх не бывает пап. Миша не смог сдержать эмоций и поморщился. — Ф-у-у-у! — А во что тогда? — спросила его Даша растерянно. Миша почесал затылок. — Ты в ножички умеешь играть? — наконец выдал он. Новая подруга замотала головой. — Неа. Только видела, как мальчишки это делают. — Тогда давай научу, — заявил он решительно и достал перочинный ножик.~
Схватывала Дарья, что называется, на лету. Прошло всего пару дней, и вот она уже не только азартно играла с ним в ножички, составляя серьезную конкуренцию, но и лазила по деревьям и охотно принимала участие в более опасных забавах. И взгляд Миши в тот момент, когда он смотрел на подругу, все чаще начинал светиться искренним восхищением. А маленькие презенты, которые он дарил, вроде конфет и пирожков, приготовленных мамой, шли теперь от чистого сердца. — Конотоп, — объявила Даша. Они шли по тропинке по направлению к Мишиному дому и играли в города. Миша выглядел непривычно опрятно. Сегодня утром он копался в шкафу минут десять, выбирая, что надеть, наконец принес новые шорты и футболку с изображением оранжево-синего спорткара, и попросил немало удивленную маму погладить. Обычно он надевал первое, что попадется под руку, не слишком заботясь о внешнем виде. А еще он тщательно вымыл сандалии и уши. — Париж, — заявил в свою очередь Миша. Дарья задумалась. — Жопа. Миша от возмущения даже подскочил. — Нет такого города! — Есть, — уперла Дарья руки в бока. — В Америке, в США. Балда. — Сама дура. — Щас как дам в лоб. — Но-но! Ты давай честно играй, не мухлюй. Такие названия, чтоб уж точно понятно было, что это город. А то откуда я знаю, взаправду существует эта самая Жопа, или ты ее только сейчас выдумала? Он демонстративно сплюнул под ноги, и Дарья смилостивилась. — Ну ладно. И стала думать над другим названием. А Миша вдруг вспомнил, что срок в четырнадцать дней истекает как раз сегодня, и Димка говорил, что с заданием он справился хорошо. Мишка в тот раз снова напомнил ему, чтоб держал язык за зубами. А еще он подумал, что мысль об окончании срока уже не вызывает прежних эмоций. И о том, что надо бы, пожалуй, пригласить Дашку на пирожки. Мама обещала напечь, а подружке ее выпечка очень нравится. Не откладывая в долгий ящик, он на месте тут же и пригласил. Девочка обрадовалась и прибавила шаг. Миша распахнул калитку и посторонился, пропуская Дашку вперед. — А ты когда научишь меня прыгать с тарзанки? — спросила она, проходя во двор. Миша на миг стушевался и посмотрел на Дарью с опаской. — А ты шею не свернешь? — наконец спросил он. — Вот еще! С какой это стати? Я вообще хоть раз облажалась, скажи? Мишка с облегчением заулыбался и признал: — Вообще-то нет. Ты девчонка что надо, молодец. Ладно, завтра научу. Приходи в обычное место. — Ага. Они поднялись на крыльцо, и Миша, распахнув дверь, снова сам не заметил, как отошел, пропуская Дарью. — Может, вечером в дочки-матери поиграем? — спросила та и скорчила умоляющую рожицу. Миша поморщился. — Ладно, черт с тобой. Только кукол не неси, а то меня ребята засмеют. Дарья обрадовалась. — Я пса своего плюшевого возьму. А ты будешь папой. — Ладно. Только объяснишь, что делать надо. — Обязательно! — Ну что, набегались? — как раз раздался их кухни голос мамы. — Давайте, мойте руки и садитесь есть. Дети наперегонки побежали в ванную. Эпилог Они столкнулись в осенний день на бульваре почти нос к носу. — Привет. — Привет. — Как дела? — Как жизнь? Она смотрела на него и видела молодого солидного мужчину в строгом костюме-двойке и с тенью усталости на лице. — Да так, идут своим чередом, — ответил он. — Универ закончил, на ноги встал. Дело идет. — Слухи ходили, что ты два года от каких-то бандитов скрывался? И никто не знал, где ты и что с тобой. — Было такое, — усмехнулся Миша. Он смотрел на нее и видел молодую женщину, ухоженную и изящную, в модном пальто и с выбившимися из тщательно уложенной прически прядками. — А ты как? — Тоже потихоньку, — ответила Даша. — Юристом на фирме работаю. — А семья есть? — Семьи нет. Жили пару лет, потом разошлись. Детей не завели — он не хотел. — А я тоже ушел от своей. Они стояли, и холодный ветер гулял вокруг них, поднимая желтые с красным листья, забираясь в рукава и за воротники. Оба ежились. — Ну что, пока? — Пока. Она едва успела отойти на пару шагов. — Дарья! Она обернулась. Он стоял и смотрел. В глазах ожидание. У нее — надежда. — Дашка, — прошептал он и вдруг бросился навстречу, схватил в объятия и прижал к груди. Дарья всхлипнула и уткнулась лицом в отворот куртки. — Я не прощу себе, — зашептал он сбивчиво, — если еще раз потеряю тебя. — А я сама тебя никуда не отпущу. — Я люблю тебя. Они прошептали последнюю фразу одновременно. Выдохнули друг другу в лицо, и сухие, жесткие губы Михаила нашли теплые губы Дарьи, запечатлели на них страстный, многообещающий поцелуй. — Никуда, слышишь? — проговорил Миша и еще сильнее обнял ее. — Ага, — ответила та и, вздохнув с облегчением, улыбнулась. — Пошли домой?