Мне надоело быть в тени!

Всегда ли цель, оправдывает средства? А средства всегда ли стоят цели? Нет, нет и еще раз нет! Можно привести кучу примеров в опровержение поставленных вопросов. Те, кто не думают, о последствиях и берут для достижения своей цели все, что только можно и нельзя, никогда не добьются того чего хотели. Хотя нет. Добьются, но от этого могут пострадать люди, природа. Весь окружающий мир. Так все-таки: цель оправдывает средства? *** Мягкий полупрозрачный нежно-кремовый тюль, еле видно двигался, от проникающего в комнату ветерка. На улице стояла хорошая солнечная погода, все как будто приобрело новые краски и цвета, после вчерашнего ливня. Деревья сверкали салатовыми и изумрудными листьями, озеро блестело, словно начищенная грань алмаза, а птицы весело парили в голубых просторах небосвода. Все дышало и резвилось, пахло свободой. Но вот в одной из комнат общежития стояла напряженная атмосфера. На односпальной кровати, застеленной чистым постельным белоснежным бельем, беспокойно спала композитор Блистательного агентства. Персиковые волосы, которые за прошедшие несколько месяцев успели спуститься чуть ниже плеч, разметались по мягкой подушке. Лицо было бледнее обычного. И ничто бы не выдавало болезненного состояния девушки, если бы ни ярко-розовые от высокой температуры щеки, ярко-алые приоткрытые губы, сведенные к переносице брови и крупные капли пота, что образовывались на лбу под прохладным мокрым полотенцем. - Не волнуйся, просто девочка переутомилась, да вдобавок вчера под дождем побегала. Ничего неделька хорошего отдыха, постельного режима и будет как новенькая. – Добродушно усмехнулся врач в седые усы, средним пальцем поправляя съехавшие на кончик носа овальные очки. – Температура вскоре должна спасть, поэтому после того как она проснется пусть хорошенько поест. Для ее возраста она слишком худа, ей нужно хорошо питаться. Врач встал со стула, погладив спящую пианистку по голове, подошел к мужчине, что сидел на стуле около письменного стола, устало потирая переносицу. Пиджак, от коричневого брючного костюма, был небрежно брошен на соседнюю пустующую кровать, красный в белый горох галстук был ослаблен. Рукава белой рубашки были закатаны до локтя. - Да. В последнее время я ее совсем загонял. – Сидящий мужчина вскинул уставшие карие глаза на своего хорошего друга, от чего седовласый приглушенно рассмеялся. - Неужели ты все-таки признал свою вину? Я думал, что я умру скорее, чем ты произнесешь эти слова. - Китэн, ты как всегда остер на язык. И не такой уж ты и старый, не забывай ты меня старше всего на два года. – Мужчина слабо улыбнулся. - Спасибо, что пришел… - О, боги, я, похоже, прямо сейчас ласты склею! - Седовласый притворно схватился за сердце и присел на одно колено, закатывая глаза. - Китэн прекрати. – В карих глазах сверкнул недобрый огонек. - Да ладно тебе, Саотоме. Ты лучше скажи, с чего бы тебе так волноваться об этой девчушке? Знаешь, пидофилизм наказуем, да и общество не оценит! Оставь в покое девочку, ты ей в отцы годишься! - Так же с притворным беспокойством и слишком явно выделяющейся иронией вещал врач, размахивая руками, но потом остановился и с какой-то мерзкой ехидной проницательность добавил. – Или же она твоя дочь? Если с начала в глазах директора начинало разгораться неуемное пламя ярости и желания прибить его бывшего противного семпая к чертовой бабуле, но последний поставленный вопрос явно сбил его с дьявольского пути, остужая голову. Мужчина лишь положительно кивнул головой. - Объявилась и стала претендовать на денежки своего отца? – Мужчина усмехнулся, присаживаясь на край стола и складывая руки на груди. - Китэн! Что ты себе позволяешь! - Тогда каким образом она появилась здесь? - Во-первых, это не твоего старого ума дело, а во-вторых… - Нет, как раз таки моего. И почему девочка мне сильно кого-то напоминает? - Минако? - О, точно Нанами Минако! Давненько мы с ней не виделись. Интересно, как она… Стоп! Что? Мягкие черты лица врача приняли пораженное выражение, а руки съехали на стол, опираясь о поверхность. Саотоме лишь горько усмехнулся и вышел на балкон. Врач, немного отойдя от первичного шока, последовал за другом. - Ах ты, старый плут! Дружим чуть ли не с начальной школы, а на свадьбу не позвал. Тем более это же я познакомил тебя с Минако… Мужчина уже хотел дать шуточный подзатыльник своему бывшему кохаю, но удрученный вид того остановил его. - Не было свадьбы. - К-как? - Мы успели устроить лишь помолвку. После чего мне пришлось улететь во Францию по наставлению отца, ты же знаешь, как зависим от него я был в то время. А когда вернулся через несколько лет, то оказалось, что Минако умерла от рака легких. – Саотоме вновь вернулся в комнату. Подойдя к кровати, на которой все так же спала композитор. - А дочь… - О ней я узнал лишь тогда, когда она опаздывала на вступительный экзамен в мою музыкальную академию. - И она не узнала тебя? - Нет. Скорее всего, Минако, посчитала это не нужным, для нашей дочери. Я ее понимаю. Наверное, в то время ей было тяжело. - Президент блистательного агентства осторожно снял мокрое полотенце с горячего лба девушки, окунул его в тазик с холодной водой и как следует отжав, вернул вещь на место. - Но почему ты сразу не сказал ей обо всем? – На этот недоуменный вопрос врача Саотоме лишь горько хмыкнул. Повисла пауза минуты на две, но директор все-таки прервал ее. - Сам подумай, как бы ты отреагировал на такую новость, когда шестнадцать лет ты жил без отца? - А… ну да. И ты не планируешь ей рассказать? - Нет. Планирую. - Но почему? Не думаешь, что ты опоздал? Девочке уже двадцать, ей уже не нужны твои наставления и указы, ты можешь лишь усугубить ваши с ней отношения. - Я просто хочу, чтобы она знала. Дальше уже ей решать, принять меня как отца или же оставить наши отношения на уровне «директор-подопечная». А теперь пойдем, я боюсь своими криками, ты разбудишь ее. Саотоме взял с постели свой пиджак и направился на выход из комнаты. Китэн же бросив сочувственный взгляд на спящую пианистку, последовал за директором магистратуры и музыкальной академии, бурча что-то на подобии, что его бывший кохай сам больше всех орет. Солнце все также светило в окно, легкий тюль колыхался от почти незаметного ветерка. Может быть плохо, что девушка спала глубоким сном и не слышала этого разговора, а может быть и к лучшему. Но все равно ничто не спасет девушку от этого разговора. *** POV Нанами « Мама! Нет! Стой! Не уходи! Не бросай меня одну!» « Р-ребята? Что с вами? Нет? Нет! Я не хотела этого! Что вы говорите!?» « Директор? Я же сделала, так как вы хотели, так почему я вынуждена покинуть агентство? Н-но…!» - Нет! Я резко вскакиваю с постели, пытаясь за кого-то ухватиться. Глаза болят и сочатся соленой влагой, обжигающей щеки. Душно и темно. Значит это вновь сон. Какое облегчение. Откидываюсь обратно на подушку и дергаю за серебряную цепочку ночника. Комната освещается приглушенно желтым светом. В комнате пусто. На лбу влажное полотенце. Голова болит. Значит, я все-таки заболела. Перевожу взгляд на часы, что показывают без пяти минут восемь вечера. Я проспала не меньше суток. Эх, столько времени пропало даром, а ведь завтра предстоит запись новой песни Мачико. Я вновь подвожу всех. В общежитии стояла тишина, парни видно еще не вернулись с очередного мероприятия. Все еще душно, нужно открыть окна. Я аккуратно села на постели и нашарив ногами тапочки, пошла к приоткрытому окну, поставленному в положение проветривания. Распахнув его настежь, меня окутал такой манящий и приятный аромат ночи. Легонько улыбаюсь, опираясь на подоконник. Хорошо, что насморка нет, хотя шансы его заработать у меня были сто процентные. В горле было сухо, а живот настойчиво буркнул. Но одно меня настораживало и давало понять, что простуда все же не могла пройти от простого сна. В горле что-то першило и мешало спокойно глотать, но есть все же хотелось больше. Нужно будет спуститься вниз и перекусить хоть чем-нибудь. Так же нужно поговорить с Саотоме по поводу завтра. Тогда решено. Сначала поднимусь к директору, а потом зайду на кухню за чаем с медом. После чего не мешало бы сесть и до конца разобраться с основными темами из дорамы, в которой снимается Томо-чан. Хоть сроки в этом проекте не поджимают, но думаю лучше разобраться с ним поскорее. Ведь новый дуэтный проект будет требовать к себе еще больше внимания, чем финальные песни. Боже голова взрывается. Нужно скорее закончить те проекты, которые у меня на руках. В одном из них к счастью осталось сделать аранжировку к последней композиции, и можно будет отдавать работу заказчику. Одев серые плюшевые домашние штаны, теплые носки и вязаный шерстяной длинный кардиган, поверх домашнего бежевого акрилового полувера, я вышла в коридор. Тут свет уже был приглушен, поскольку в женском крыле кроме меня никого не было. Никто не думал, что в такое время мне приспичит куда-то идти. С первого этажа доносился приятный аромат готовящегося у техничек на кухне удона. За окном ничего не было видно, лишь мое блеклое отражение на стекле передвигалось вместе со мной. Поднявшись на третий этаж, вновь споткнувшись о воздух и упав на мягкий красный ковролин, что лежал во всех коридорах общежития. Поднявшись и пройдя еще немного, я оказалась у такой знакомой, почти, что родной двери в кабинет президента. Из кабинета доносилась какая-то возня, что сильно меня насторожило. Наверно не следовало приходить сюда в такое время. Но когда я об этом подумала, было уже поздно. Меня попросили войти в помещение. - Ну, Рю-ю-ю-юя, ну пожа-а-алуйста пойдем! Без тебя мне будет там ску-учно-о! Открыв дверь, я глубоко вздохнула. И тут же поперхнулась, взятым в легкие, кислородом. Рот медленно приоткрылся. Что тут произошло!? Кабинет был похож на огромную свалку. Оба кресла и небольшой диванчик валялись к верху ножками, подушки и картины, прежде спокойно висевшие на красивых стенах, были везде, где только можно и нельзя. В общем можно было сделать вывод, что у Саотоме в кабинете прошел парад из трехсот терракотовых китайских воинов, что вдруг ожили. Сам же президент спокойно сидел на своем месте, попивая чай из большой кружки. Очки мужчины с прической «совиные ушки» периодически озорно сверкали, наблюдая за носившейся туда-сюда парочкой сенсеев из музыкальной академии. Я невольно посочувствовала Хьюге-сенсею, он находится в плачевном и невыгодном положении. - А…но. Добрый вечер господин Саотоме. Извините, что пришла в такое позднее время. Я лучше завтра с утра к вам зайду. Я уже поклонилась и направилась на выход, как сенсеям, добродушный голос директора, приказал выметаться отсюда, а мне наоборот остаться и присесть. Хьюга-сенсей тут же вытолкал розоволосого за двери кабинета. Дверь хлопнула. В помещении повисла тишина. По моей спине прошлась стая неприятных мурашек, оповещая, что, может быть, сейчас случится что-то из ряда вон выходящее. - Доброго вечера мисс Нанами. Проходите, присаживайтесь. Директор был сейчас суетливее чем обычно. Комната буквально за пять минут приобрела свой первозданный вид. Я присела в кресло. - Укутайтесь в плед, тут довольно прохладно. Я не уверен, что температура у вас уже спала. От такой просьбы я вновь хотела выпасти из реальности, но странно сверкнувшие очки привели меня в чувство. Я подтянула ноги к себе и укутавшись в плед, предложенный Шайнингом, аккуратно откинулась, на мягкую спинку кресла. Все-таки отрицать того, что меня все еще морозило нельзя. - Что привело вас ко мне в столь поздний час? Как ваше самочувствие? Я не успела ничего ответить, как передо мной появилась кружка с горячим ароматным зеленым чаем и липовым медом. - Все в порядке. Извините, что заставила вас волноваться. – Я немного склонила голову, но директор ничего не ответил, продолжая все так же смотреть на меня. – Что-то не так? - Нет со мной все нормально, но не с вами. Поэтому вы завтра остаетесь в общежитии и посвятите время себе. В последнее время у вас появилось слишком много работы, что подкосила вас. Я попрошу Киро, что бы он отменил все ваши встречи и мероприятия, перенес их на следующую неделю. Отдохнете, наберетесь сил, а потом, как говориться: с новыми силами в бой! От услышанного, я поперхнулась вкусным чаем. Боюсь, что вместо насморка у меня начались слуховые галлюцинации, или же директор заболел? Я поставила кружку на журнальный столик от греха подальше. И только открыла рот, как директор перебил еще не начавшийся словесный поток. - Я не хочу слушать возражения по этому поводу от вас. Считайте это маленьким отпуском. Вы его заслужили. Пейте чай пока он горячий, а то он остынет и от него не будет никакого лечебного толка. Я недоверчиво взглянула на широкую и какую-то не такую улыбку президента, но кружку вновь взяла в руки. Пальцы приятно покалывали от прикосновения к горячему фарфору, но было настолько приятно и тепло, что я невольно представила себе сцену из детства с мамой. В помещении разлилась приятная и какая-то даже домашняя атмосфера. Я посмотрела в свое мутное отражения на зеленом чае и резко вздернула голову. Нет, я так не могу. Что за бред мне лезет в голову, я нахожусь перед начальником. Какой еще домашний уют? - Но президент у Мачико завтра запись новой песни, а так же встреча с Эйджи Оотори и Ичиносе-саном по поводу их дуэтной песни. Из-за вашего предложения придется все сдвинуть на неделю, этим самым я создам проблемы и А1-pictures и ребятам из STARISH и HEAVENS, плюс ко всему… А точно, что с Quartet Night? Как Котобуки-семпай? Директор расхохотался, закидывая голову назад и складывая руки на груди. Меня вновь одолело непонимание. Что тут смешного? Почему он такой странный? - Скажу лишь то, что благодаря вам все закончилось хорошо и Ночной Квартет скоро отправятся в турне по Японии. А что насчет сдвига планов… Я прервала директора на полуслове. - Я не хочу подводить, ни вас, ни других. Я буду завтра записывать песню Мачико и все же проведу встречу насчет концепта первой дуэтной песни. Раз с ребятами из квартета все в порядке, то считаю необходимым назначить новую дату для обсуждения их финальной песни. Я сделаю это. Я не могу подвести стольких людей. Сегодня я закончу один из проектов, поэтому я хочу вас попросить позвонить Миуре-сан, и сказать, что после обеда я отдам свою работу. Отпуск можно перенести на неопределенный срок, я от этого не развалюсь. Я еще раз прошу прощения за то, что заставила вас волноваться обо мне. Я готова была к этому, так что не стоит делать для меня поблажек. Я не знаю, в какой момент моего монолога во мне проснулась Мачико, но вытянутое от удивления лицо Шайнинга привело меня в чувства. Я быстро и как–то скомкано, неловко лепеча извинения за неподобающий тон, выпуталась из теплого пледа. Отставив кружку, я поспешила к выходу. Чувствую как уши и скулы покрылись стыдливым румянцем. - Постой! Слишком громкий и серьезный тон президента заставил меня сжаться и развернуться. Мужчина встал со своего кресла, громко хлопнув широкими немного морщинистыми ладонями по столешнице, поддался корпусом немного вперед. Темные очки, всегда идеально сидящие на переносице, съехали, почти, что к самому кончику широкого носа с еле заметной горбинкой. Карие глаза как-то обреченно с откровенным неприкрытым страхом смотрели на меня. Мое сердце пропустило несколько ударов, а руки мелко задрожали. Я чувствовала так же, когда объявили, что квартет выиграл. Что с директором? Мне это не нравится. Он зол на меня? Боже, мне страшно... Тишина, такая неприятная, даже угнетающая, окутало небольшое помещение. Чувству, как ноги начинают мелко дрожать. Минута. Две. Непрерывный зрительный контакт. А потом все как будто раскалывается. Президент быстро возвращает очки на место и резко разворачивается к окну. - Кхм… Я скажу Киро, чтобы он завтра проследил за тобой. Иди..те отдыхай…те. Я поклонилась и немедля ни секунды скрылась за другой стороной двери. Прислонившись к деревянной поверхности, я тяжело прикрыла веки. Что, только что было? Мне показалось, или президент хотел сказать мне что-то другое? Боже, скорее всего это просто все еще от температуры. Нужно скорее доделать аранжировку и лечь спать. Я оторвалась от двери и открыла глаза. Честно, лучше бы я этого не делала. Из моего горла вырвался громкий испуганный визг. Я не знаю, как от этого не полопались стекла, но пролетев мимо, стоявших двумя столбами, сенсеев я пулей сбежала по лестнице и скрылась в ближайшем коридоре. Я съехала по стене, уткнувшись лбом в колени. Что сейчас будет… И будто вторя моим мыслям, здание общежития сотряс дикий вопль двух ошарашенных сенсеев. - Блистательный ты охренел! *** Голова болит, а ноги от накатившей внезапно усталости подкашиваться. Час тиранических репетиций от Маса-сенсея и мы, наконец, пришли в студию звукозаписи. Приглушенно-персикового цвета обои в комнате звукоинженера все так же успокаивали, а мягкий диванчик тянул к себе сильнее, чем плитка шоколада Томо-чан, когда она сидела на диете. Но нужно держаться. Почему-то сейчас предложение Саотоме мне не кажется таким уж и ненужным. Хочу спать. Даже в теплом свитере меня нещадно морозит. Холодно. - Доброе утро Мачико-кун! Ну, что ты готова! – Добродушно хлопнул меня по плечу звукоинженер, с которым мы сотрудничаем с начала моего дебюта, Мияно-сан. Мужчина с выкрашенными в пепельный цвет волосами, лет тридцати четырех. Я лишь кивнула и направилась в комнату для записи. Стены в этой комнате были серыми и еще больше добавляли сонливости в мое и так плачевное состояние. Закрываю дверь и попутно беру с небольшой подставки штекер для моей гитары. Подключаю инструмент и надеваю мягкие большие наушники. Проверка звука. Все это уже становится для меня привычным, пусть я тут бываю не так часто, но все же… - Можем начать? – Я опять кивнула. Кладу руку с медиатором на струны. Проигрыш. Смотр через стекло на напряженно сведенные брови моего учителя. Что же нужно выложиться по полной. Поехали! - « Холодный как лед, твой голос кольнет Пойдем же друг скорей Сердце щемит тоска, что потеряю тебя Но сейчас мне важней. Ведь так хочу я всегда обнимать лишь тебя И быть рядом с тобой – вот желание мое Обещание, что мы под небом произнесли Не расстаться теперь нам во век!» Проигрыш. Голова идет кругом, а на сердце становится легче. Миновали моменты, на которых я все время запиналась. Замечаю изменения в составе слушателей в комнате звукоинженера. К просиявшему и еле заметно довольно, улыбающемуся Маса-сенсею, что для него нонсенс, присоединился его отец, что был явно чем-то удивлен. Похоже, я где-то накосячила. Но звукоинженер ничего не говорит, лишь кивает в такт ударам по струнам. Наступает время второго куплета. Воодушевившись и откинув на второй план не вовремя разболевшуюся голову, я начала петь. Звук плавно и игриво выходил, щекоча гортань. Невольно от этого ощущения я начала улыбаться. Я прикрыла глаза, и вновь ударив по струнам, начала петь припев. - « Ведь так хочу я всегда обнимать лишь тебя И быть рядом с тобой – вот желание мое Обещание, что мы под небом произнесли Для настоящей любви нет преград! И это все чего хочу я… Просто обнимать тебя... Лишь тебя...» Песня заканчивается. Провожу последний раз по струнам, задеваю несколько нижних и опускаю руки. Меня поглощает тишина. Со лба крупными каплями катится пот, а температура подскочила еще выше вчерашних тридцати восьми. Нужны таблетки и охлаждающая повязка. Воды… - Умничка! Ты отлично справилась! Иди к нам. – Радостно произнес директор A1- pictures. Я киваю и выдергиваю штекер из порта. И только я показалась в комнате звукоинженера, как меня с ног сбивает мой личный кошмар, с каким-то фанатичном восторгом начиная меня хвалить. Уэда-сан в шоке. Киро в шоке. Я в шоке. Все в шоке. Что это сейчас было?! Остановите, пожалуйста, планету я сойду. Но все прекратилось в один момент. - Не обольщайся, теперь тебя ждет еще больше тренировок. – И грозно посмотрев на меня, блондин вышел из студии звукозаписи. - Что это сейчас было? – Прошептала я и зашлась в громком приступе удушающего кашля. Не вовремя. - Ты как? – Спросил обеспокоенно Киро, положив мне на плечо ладонь и смотря на мое скривившееся лицо. Все-таки боль в горле после пения утихнуть никак не может. Я ничего не ответила, лишь скинула со своего плеча его руку и холодным голосом поблагодарила за работу и вышла за дверь. Я Мачико, поэтому я не могла позволить себе показать слабину перед чужими. Киро вышел вслед за мной, прихватив с собой чехол от моего инструмента. Оказавшись в коридоре, я медленно сползла по стене, утыкаясь, горячим лбом, в прохладный корпус любимой гитары. - Пойдем. В машине есть все таблетки, горячий лимонный чай и молоко. Давай. Ты отлично справилась. – Говоря это, он, придерживая меня за плечи, довел до машины. А там уже забрал гитару и упаковав ее в чехол, убрал в багажник. Вскоре парень занял свое водительское место, оборачиваясь ко мне. Наконец я смогла позволить себе растечься по сидению и укутаться в еще одну кофту. И что, что на улице жара стоит, моему телу так не казалось. - Выпей вот эти. Они собьют на время температуру. Сейчас отдохни, пока мы едем до кафе «Радуга», где у Харуки встреча с заказчиком. Все бумаги в сумке на соседнем сидении диски и флэшка тоже там, посмотришь в голубой пластиковой папке на кнопке. Потом я отвезу тебя к станции, там ты должна встретиться с Ичиносе, и уже оттуда вы пойдете до офиса, в котором будете работать над всеми дуэтными песнями. После того как парни уйдут, задержись. Я заберу тебя. Выпив таблетки, я кивнула головой на рассказанное мне расписание. - Хорошо. Я посплю немного. Разбуди меня, когда будем подъезжать. Мне нужно будет переодеться. Спасибо тебе. С этими словами я провалилась в темноту. *** Спустя неделю. Август. Среда. 15:30. Flashback Тишину серых коридоров с кучей дверей прервал звук быстрых шагов. Я еле успевала за, широко шагающим Ичиносе-саном. Таблетки пусть и сбили температуру, но вот бодрости и активности мне не добавили. Ноги ныли, а голова, казалось, весила пол тонны. Напряженная тишина между нами меня угнетала, хотелось спрятаться… - Наконец-то это начнется. Интересно, какой из себя будет твой партнер Оотори Эйджи? – Я задала этот вопрос просто так, что бы просто узнать мнение парня, но тот окотил меня злым недовольным взглядом, что меня бросило сначала в жар, а потом в холод. Я опустила голову и сильнее стиснула ручку большой сумки. Я не надеялась на ответ. - Неважно, какой он. Главным для этого проекта является наша работа. Так что занимайся своим делом. Тебя не должно касаться наше общение, и тем более, какой он. Или ты вновь решила подгрести себе еще марионеток? Я остановилась. Сердце пропустило удар, другой. Что он несет? Почему так считает? Я опустила голову. И поплелась за ним. Он не прав, но устраивать разборки у меня не было сил, да и не хотелось мне этого делать. Но иначе они никак не поймут. Или же поймут? Вскоре мы остановились у одной из металлических дверей с табличкой, где была нарисована эмблема проекта дуэтов. Чувствую, что этот проект дастся мне тяжело… Ичиносе-сан дергает за ручку и нам открывается невероятное зрелище. Юный, наверное, младше меня, парнишка в серой толстовке, из под которой торчала белая рубашка, стоял, облокотившись на овальный длинный стол и пел. Волосы светлого шоколадного оттенка спадали на прикрытые глаза, а на лице была прекрасная вольная улыбка. Его голос зачаровывал, и я невольно заслушалась. Чистые ноты, что срывались с его губ, складывались в великолепную мелодию. Я редко встречала людей, что могли бы так чисто петь акапельно. Я тихонько обогнула Ичиносе-сана и присела на один из стульев. А парни стали петь дуэтом. У них отлично получается, да все-таки директор знает гораздо больше. Они приятно дополнят друг друга. У меня даже появились первые наметки. Я думаю, стоит им рассказать об этом. Пока я думала, парни закончили петь. Я даже не заметила, как на мое лицо наползла милая улыбка. - Это было потрясающе. Вы двое прекрасно звучите. Ичиносе ничего не ответил на мою похвалу, а вот Эйджи, мило улыбнувшись, поблагодарил. Боже, кого же он мне напоминает. - Отличная песня, не так ли? – Обратился Ичиносе-сан к Оотори-сану. - Да, когда я ее впервые услышал на сцене в Лондоне, то сразу же влюбился в нее. – Эта улыбка на лице Эйджи, определенно знакома мне. Эти ямочки, глаза щелочки… - Что! Ты видел ее в Лондоне?! – Таким ошеломленным я Ичиносе-сана не видела с моего предложения создать группу. - Мой брат таскал меня по разным местам. Кстати я же еще не представился! Я Оотори Эйджи. – Он мило улыбнулся и склонил голову к плечу. Они с Токией долго обговаривали эту песню, а я все никак не могла вспомнить, где же я видела его раньше. Да, они с братом похожи, но Эйджи всегда был спокойнее своего брата… Эйчи… Этот жест… Как же я мола забыть! Точно… Особняк, карнавал, большой фуршет, улица, снежки и два моих двоюродных брата… Эйчи и Эйджи. О господи, боже мой! Я чувствую, как мой рот медленно открывается. А округлившиеся глаза неотрывно следят за моим, получается, двоюродным братишкой, что младше меня все на полгода. Почему же я вспомнила их только сейчас? Наверное, потому что я всегда опасалась Эйчи. Он был слишком шкодливым… Но почему они не узнали меня? Хотя, нет, правильно. Мы виделись от силы пару раз, и это было настолько давно, что это неудивительно. Я настолько ушла в себя, что обратила на парней внимание лишь тогда, когда Эйджи потряс меня за плечо. - А что? - С вами все хорошо? – Его сиреневые глаза смотрели с беспокойством, а вот Ичиносе окинув нас безразличным взглядом, уселся напротив и предложил начать обсуждать концепт для песни. Я лишь потерянно кивнула. *** - Спасибо за сегодня. Мы сегодня должны были просто прочитать инструкции, но уже за сегодня наметили концепт. – Я постаралась мило улыбнуться. Действие таблеток закончилось еще час назад. Температура вновь начала подниматься выше допустимого, дышать становилось тяжелее. Горло неимоверно жгло. Добегалась. - Да мы хорошо постарались. Сегодня было весело. Вы хороший собеседник. – Сказал Эйджи Токии на что, тот слегка улыбнулся и пожал протянутую руку. - Так же я хотел попросить прощения у вас Ичиносе-сан. Я слышал вашу любимую песню лишь раз, поэтому, скорее всего, спел много фальшивых нот. Извините. Но я буду стараться, чтобы не подвести наш дуэт. – То, что я была в шоке ничего не сказать, но Ичиносе выразился эмоциональнее меня, хотя, если бы я была в нормальном состоянии, то тоже бы вскрикнула от удивления. Пока Токия и Эйджи вновь заговорили об этой песне, я убрала все бумаги в сумку и набрала смс Киро. Надеюсь, я смогу добраться до машины самостоятельно. - Вот. Звоните в любое время, если захотите потренироваться в нашем агентстве. – Эйджи протянул визитку удивленному парню с темно-фиолетовыми волосами. Стоп! А разве все тренировки не проходят в этом здании? - Но приходить в вашу студию… - Это проблема? – Эйджи непонимающе поднял светлые тонкие брови. - У нас есть иностранный хореограф, я думал, что это поможет нам в проекте. - Хорошо, я подумаю. - А и вот еще, что. У Мачико-чан дела идут хорошо? – Зачем ему это? - Да все в порядке. - Передавай ей от меня и Эйчи привет, надеюсь, что мы когда-нибудь встретимся с ней. На этом Эйджи попрощался со мной и вместе с Токией вышел из помещения. Что это значит? Почему мне кажется, что эта затея пахнет дурно. Голова вновь взорвалась новой вспышкой боли. Не выдержав, я тихонько простонала сквозь зубы и уронила горячую голову на руки. Почему я такая невезучая. С этими мыслями я отключилась. Конец flashback Солнце периодически пряталась за пушистыми облаками. Шла уже вторая неделя последнего летнего месяца, что означало приближение нового дуэта, ведь дуэт Токии и Эйджи успешно завершен. Они очень талантливы и похожи друг на друга, но Эйджи почти не изменился с детских лет. Все такой же открытый. Да, определенно без проблем не обошлось, но все слава богам, разрешилось. В тот день, по словам Киро, я отключилась прямо в кабинете за столом. Два дня я сидела в общежитии, хотя я очень хотела провести встречу с квартетом, но красноречивый взгляд сенсеев и директора меня убедили, что все же пару дней мне нужно отдохнуть. Делать было нечего. Но уже к пятнице я уже чувствовала себя лучше, да и успешно вышедшая в свет песня Мачико прибавляла хорошего настроения. Так, что успешно сбежав от вездесущей-мамочки-Киро, мы смогли обсудить концепт финальной песни с квартетом. Котобуки-семпай вновь вернулся к своему обычному состоянию. Это радовало еще больше. Он тогда все же смог выговорится. Так же меня очень порадовало, что, наконец, исчезла та тяжелая аура недовольства, и теперь начинала зарождаться уютная теплая с оттенками смешных нужных моментов. Но взгляд холодных непроницаемых аквамариновых глаз «робота» сильно настораживала. Миказе-семпай наверное злится на меня. В тот день неудобно вышло. Но, не смотря на все это, день омрачила выходка Ичиносе-сана и та несчастная статья, из-за которой чуть не поставили крест на своей карьере STARISH. Да, ну и хватила же я стрессу. После заявления Ичиносе я спать не могла нормально. Он часто стал пропадать в агентстве у Оотори. И я начинала рвать на себе волосы, боялась, что все вот так вот закончится. Но к счастью обошлось. Все разрешилось в понедельник вечером. Я принесла Ичиносе-сану, написанную готовую мелодию дуэтной песни. Я все же осмелилась спросить его о том, что так больно резало мое сердце. И пусть он смотрел на меня презрительно, будто я не стою и капли его внимания, но думаю, я смогла донести до него мою единственную просьбу.Все закончилось пылкими объяснениями между парнями, я же от облегчения расплакалась и поспешила скрыться в глубине парка. В тот момент, я не нужна была им. Впрочем, ничего удивительного. Тогда я долго сидела на корявой ветке ивы, с другой стороны озера, что так приятно светилась в мягком свете полной луны. Я отдыхала, до того момента, пока недовольный Киро не нашел мое убежище, но увидев мое состояние, просто предложил пойти в общежитие и поесть. Да, наверное, я выглядело просто ужасно. Но зато утром я выслушала от него кто я такая и во всех красках. Было весело. Сейчас я направляюсь к своему личному тирану, а после мне предстоит отдать демо-версию финальной песни квартету. Простуда отступилась, так что я счастливо улыбаясь в черную медицинскую маску, иду по направлению аниме-студии. Звонила Киринато, нужно будет к ней зайти. Конец POV Нанами Девушка в красной клетчатой юбке, черных гольфах и белых кедах с гитарой за спиной шагала по тротуару, ласково щурясь от озорных солнечных лучей. Но она не знает, что это последнее счастливое и спокойное мгновение на долгое время. *** POV Котобуки Удобное плетеное кресло темного цвета, небольшой квадратный столик на две персоны и великолепный вид из окна на дневной мегаполис. Все это дополняет вкусный кусочек тирамису и горячий экспрессо. В помещении спокойно, нет обыкновенного шума как вечером. Я не часто захожу сюда, но это место для меня отдушина. Никто не беспокоит, ничто не тревожит. До интервью в соседнем здании чуть больше часа, так что я могу сделать перерыв и, наконец, разложить и обдумать события минувшей недели. Отпив горячий бодрящий напиток и откинувшись на мягкую спинку кресла, я устремил свой взгляд в окно. В голове сразу же всплывают картинки того волшебного вечера. Багровый закат, крики чаек и шум медленных волн, ее тихое дыхание, ее ледяные руки в моей широкой горячей ладони. Пусть тогда разговор раздирал на куски душу, но присутствие этой девушки в ту же минуту залечивало открытые раны. Она слушала. Она молчала. Но я без ее слов понимал, что она знает какого мне и что я больше всего не хотел жалости и каких-то советов. Я рассказал ей все. От начала создания квартета и до того случая в квартире и только тогда замолчал. Она сказала лишь фразу. Одну. Что понимает. А после просто уткнулась своим холодным носиком мне в шею. Я вздрогнул. В тот момент я честно растерялся. Мне сразу хотелось радостно кричать, как первому психу в психушке, но в то же время скулы покрывались отчетливо видным румянцем. Но осознание чего-то неправильно быстро вернула меня из мечты в жестокую реальность. Я опустил глаза на дорогое сердцу лицо и неописуемый страх влез в душу. Ее порывистое дыхание. Покрасневшие щеки, ярко-алые пухлые губы, испарина на чуть ли не белоснежном лбу – говорили за саму хозяйку. Она простудилась. Из-за меня. Я быстро позвонил Саотоме. Он же послал своего водителя. Я знаком с ним уже довольно много времени. Когда Киро уже уложил девушку на заднее сидение, то хлопнул меня по плечу и сказал, чтобы я не волновался, поскольку это был ее выбор. Харука Нанами. Хрупкая девушка, что в свои двадцать выглядит на пятнадцать, верящая в бескорыстную дружбу и светлое будущее, любящая пианино и сочинять мелодии больше всего на свете. Но, все же одинокая в душе. Скрытная. Как оказалось, она и есть та загадочная Мачико. У нее волшебный голос. Она переносит все горечи в себе, улыбаясь и не давая проникнуть в свой наполненный переживаниями, болью и счастьем мирок. Она удивительна. Когда Харуку увез Киро, я вернулся к морю. ОТ того места где мы сидели не осталось и следа, но была красивая перламутровая раковина. Я хотел подарить ее малышке, но внезапно свалившаяся на меня работа не дает передохнуть лишние пятнадцать минут, а поздно ночью ехать в общежитие не вижу смысла. В тот же день мы расставили все точки на «i» с парнями и решили отправится в турне. Президент одобрил эту идею, так что мы завершаем работу в Токио, как можно скорее. По совместительству на этой неделе мы все-таки провели встречу с Харукой по поводу концепции нашей финальной песни. Она была бледнее чем обычно, и кажется, вновь скинула вес, да и теплая кофта в +25, давала понять, что девушка не до конца поправилась. В спешке я забыл ракушку дома, хотя так сильно хотел подарить ее. Но все равно я не смог бы это сделать. Мне кажется это более личным, я не хочу, чтобы кто-то из парней знал о моих чувствах. На встрече все парни были чем-то сконфужены, а сама Нанами была как-то чересчур осторожна и зажата. Если честно, то появляется чувство, что я что-то пропустил. И определенно что-то важное. Встреча прошла слишком быстро, на мой взгляд, но задерживать простуженную ослабшую девочку я не мог. Все постепенно налаживается. Турне начнется уже с завтрашнего дня, но желание поговорить с Харукой взбесившейся хитрой лисицей бьется о грудную клетку. Сегодня был отличный шанс это сделать, но из-за интервью для нескольких журналов, мне пришлось забыть об этом. Я так хочу сказать ей спасибо, хотя прекрасно понимаю, что этого недостаточно, но на встречу пришлось отправить Миказе. Я вновь отпил кофе, что прошелся по языку, оставляя на нем горькое, но приятное послевкусие. Вилочка с кусочком десерта направилась следом. Надеюсь, что ничего страшного не произойдет, а с Харукой придется поговорить по телефону. Надеюсь, она не сильно обидется из-за этого, ведь больше предпочитает общаться в живую. Мимо пролетела стая белых голубей. Да. Жизнь определенно налаживается. Я улыбнулся, вновь поднося чашку к губам. Конец POV Котобуки *** - До свидания! – Хлопок двери в одну из репетиционных, ураган со сбитым фиолетовым париком и увесистой сумкой в руке несется по коридорам в сторону лифта. Бежевая шифоновая плиссированная юбка развивается от быстрого бега девушки, а серый пиджак неряшливо перекинут через руку. Бант на атласной блузке уже почти развязался. Аквамариновые линзы у девушки на глазах отсутствовали. – Я опаздываю! Опаздываю! - Отчаянно нашептывала себе под нос юная особа, вдавливая кнопку в лифте на первый этаж. Девушка по-быстрому запихала в сумку парик и принялась поправлять одежду и приглаживать волосы. Гитару оставила в своей комнате на верху, так что потом ей придется вернуться сюда, заодно все же зайдет к Сачи. Как вы, наверное, уже догадались – Харука опаздывала на встречу с участником квартета. Балетки серого цвета шустро отталкивались от пыльного разгоряченного солнцем асфальта, так и хотели слететь с маленьких пяточек девушки. До небольшого кафе таким темпом оставалось не больше пяти минут, но из-за Масы-семпая ей придется преодолеть это расстояние за две. Дыхание давно сбилось. Ноги того и гляди не удержат свою хозяйку и она плашмя расстелиться по дороге мешая спешащим прохожим. Ну, вот еще один поворот и… Столкновение оказалось неизбежным. Содержимое сумки девушки эффектным фейерверком оказалось на почти безлюдном тротуаре, что странно для этого времени суток. Обладательница персиковых волос принялась извиняться и со скоростью света складывать все обратно в сумку. И вот Харука готова бежать дальше, но ее схватили за руку и протянули фиолетовый парик с растерянным и явно удивленным взглядом. - Нанами, ты Мачико? Янтарные глаза расширились в ужасе, рот приоткрылся, но в руке парня, что все еще держал ее, был парик, рот приоткрылся, но в руке парня, что все еще держал ее, был парик. «Нет, это сон! – Хотелось закричать девушке». Мало того секрет теперь знали сенсеи, но теперь еще и… Нет, это был не сон. Напротив композитора Блистательного агентства, стоял участник известной по всей Японии группы Quartet Night Миказе Аи. Голубоволосый семпай Нацуки и Се собственной персоны. Да, к такому жизнь девчушку еще не готовила.