Кусочек счастья

— Сейчас налево,— сказала Лидия. Они уже полчаса как въехали в Санта-Барбару и теперь, преодолев все шумные районы города, спустились на пятую авеню, что расходилась в стороны потоком переплетенных между собой улиц,— нам на Харли-стрит,— в очередной раз скомандовала девушка,— второй дом с конца,— сердце снова сжалось в груди, но не столько от воспоминаний, сколько от страха и волнения,— только не паркуйся на подъездной дорожке. Сверни за домом, зайдем с заднего двора,— рыжеволосая боялась лишних глаз, боялась сплетен соседей и того, насколько далеко они могут разойтись. Через несколько минут автомобиль, наконец, остановился у дома номер семь по Харли-стрит, и Стилински даже глазом моргнуть не успел, как Мартин ретировалась из машины. Она настолько сильно хлопнула дверцей, что он на долю секунды представил в своем воображении, как джип рассыпается на части. — Лидия,— выдохнул Стайлз, понимая, что та снова не в себе,— Лидия, постой!— он вынырнул следом и поспешил за ней через палисадник,— Лидия,— снова позвал ее парень. Они уже стояли на крыльце, и рыжеволосая всё никак не могла попасть ключом в замочную скважину. — Черт,— выругалась девушка,— черт! Черт! — Эй,— шатен накрыл ее руки своими,— эй, выдохни. Выдохни и успокойся. Та на удивление послушалась. Теперь ее движения были более размеренными. Ключ легко вошел в замок и, как только это случилось, сердце снова пустилось в бега. Мартин бешено провернула отмычку и, нажав на ручку, рванула дверь на себя. Стайлз еле успел отскочить, чтобы снова не встретился с этим тяжелым монстром лицом к лицу. Не медля на пороге, рыжеволосая влетела в дом и, пронесясь под лестницей, оказалась в кабинете отца. Вокруг царил хаос. Содержимое ящиков было вывернуто, отчего повсюду были разбросаны бумаги и папки. Книги, которые прикрывали встроенный в стену сейф, также валялись на полу, поскольку сам сейф был открыт. Рыжеволосая сразу же кинулась к нему, но путного там ничего не нашла. Только какие-то квитанции с печатью страховой фирмы отца и пару таких же страховых анкет с истекшим сроком годности. Отбросив всё это в сторону, она двинулась к шкафчику у дальней стены, где ее отец хранил по большей мере запасы канцелярии, но сейчас это было совершенно не важно. Когда ищешь то, не знаю что, любой угол кажется привлекательным. 19:10 — Прекрасно,— заключила Лидия, заканчивая перебирать бумаги в одном из небольших картонных ящичков,— здесь тоже ничего нет,— она оттолкнула его, и тот полетел со стола, по пути рассыпав содержимое,— это бессмысленно,— протянула девушка, опускаясь на банкетку,— ты был прав. — В чем?— спросил Стайлз. Он сидел на полу, занимаясь содержимым нижних полок. — В том, что все важные документы уже давно у Арджента. — Не все,— в руки парню попал листок, исписанный какими-то каракулями, что обычно выводят люди, когда говорят по телефону,— я думаю это какой-то шифр,— хрипло, словно раскрывая страшную тайну, прошептал Стилински. — Стайлз,— одернула его рыжеволосая,— мне не до шуток. Тот выдохнул. — Знаю. Просто пытаюсь разрядить обстановку,— он отправил каракули обратно в шкаф и захлопнул дверцу,— как себя чувствуешь? —Так, будто прошла всю Вторую мировую,— ответила Лидия. Она чувствовала себя разбитой и ужасно вымотанной,— только вот мы в отличие от войск сорок пятого потерпели поражение. Теперь Стилински рассмеялся. Он был рад, что даже в такой ситуации Мартин не пренебрегает сарказмом. Его ведь школа. Еще несколько минут прошли в молчании. Лидия всё так же сидела на банкетке, спрятав лицо в ладонях, а Стайлз на полу, прислонившись спиной к стене. Оба думали о дальнейших действиях, и обоих сводила с ума сопровождавшее эти думы чувство безнадеги. Скорее всего, именно оно где-то на подсознательном уровне заставило парня обвести комнату взглядом, чем и раскололо себя. — А ну-ка,— сказал Стилински, приподнимаясь, и двинулся к располагавшейся около двери этажерке, под которой заметил еще какой-то листок. — Что там, Стайлз?— девушка видела, как тот взял его в руки и замер, вчитываясь в содержимое,— что там такое?— повторила она. Шатен медленно поднял глаза и от его взгляда внутри Мартин как-то разом всё похолодело. — Ты хочешь сказать, что...,— она протянула руку к находке, забирая ее у парня и тоже замерла, когда в глаза бросился размашистый почерк отца,— господи,— выдохнула Лидия, обегая глазами первые строки. Желудок теперь покрылся более толстой коркой льда, но она продолжила читать дальше: «... и наверное, спустя столько лет, твоя мечта детства уже далеко не на первом для тебя месте, но я всё же думаю, что ты не откажешься от такого подарка. Честно признаться, когда я только взялся за всё это, меня терзало множество сомнений, но поддержка определенных людей расставила всё по своим местам. Я понял, что не отступлю. Изначально я хотел выкупить какое-нибудь пустеющее здание, но со временем пришел к выводу, что лучше сделать всё по-своему. Благо идеи были при мне. Твоя мама помогла мне с поиском архитекторов, а потом, когда мы с ними составили все чертежи и определились с интерьером, с поиском рабочих. Несмотря на то, что к строительству мы приступили в 2011, открылась школа только в 2015, поскольку в процессе у нас возникли небольшие сложности. Вообще мы столкнулись, наверное, со всеми возможными проблемами, но они скорее наоборот сделали нас сильнее, нежели заставили опустить руки. Не знаю, что думают остальные, но я считаю, что мы добились того, что хотели. Школа весьма быстро начала принимать своих первых моделей и к 2017 году вошла в топ 100 самых успешных модельных школ, расположившись на 80 месте. Очень даже неплохо, если учесть, что рейтинг был мировым. Естественно, как следствие, такого прорыва, нас стали донимать СМИ, но мы, как могли, старались держать ситуацию под контролем. Мои замечательные помощники, которым я, кстати, хочу сказать отдельное спасибо, взялись отслеживать все западные издания и сайты, основывающиеся на индустрии моды, а я в свою очередь взял контроль над тобой. Думаю, ты помнишь, что некоторые порталы блокировались, когда ты пыталась зайти на них со своего ноутбука или телефона. Так вот это моя заслуга. Прости, но я не мог допустить, чтобы ты узнала обо всем раньше положенного срока и у меня это, кажется, получилось. Именно этот факт делает этот день великим в двойне. Во-первых, сейчас рассказывая тебе обо всем, я облегчаю душу многим присутствующим здесь, а во-вторых, сегодня ты стала совсем взрослой. Как же быстро летит время. Я всё еще помню, как ты бежала ко мне с куклой в руках и показывала, какое вы с мамой сшили ей платьице на этот раз. А я брал тебя на руки, заглядывая в твои тогда еще по-детски сверкающие глаза, и говорил, что вы большие молодцы. И мне сложно представить, что вскоре вместо того, чтобы вот так вот подхватить тебя и закружить по комнате, мне придется закружить тебя в танце, смотря на то, как развивается твое свадебное платье, а потом навсегда передать твою руку человеку, которого ты выберешь для себя как спутника жизни. И прошу, думай, когда тебе представится этот выбор. Ты самое дорогое, что у нас есть и поэтому береги себя. Ну что ж. Думаю, хватит лирики. Я раскрыл все карты и теперь могу перейти к сути. Наконец я буду вправе передать пост руководителя этой школы тебе. Спустя столько лет. С совершеннолетием! Мы тебя любим! P.S. Если ты вдруг задумаешься, почему я назвал школу так, как назвал, то вспомни, как я называл тебя в детстве и где мы познакомились с твоей мамой». Последние строки дались с трудом, и в какое-то мгновенье Лидии показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Боль накатила с новой силой. Никогда, даже в тот день, когда она только узнала о гибели родителей, в грудь так не щемило. Рыжеволосая буквально слышала хруст костей, настолько было больно. Она рыдала. Почти выла. — Ну всё,— Стилински обнял ее, прижимая к себе,— перестань,— он и сам чувствовал себя не очень. Смены негатива на обыденные мысли как и не бывало. — П-поч-чем-му, Ст-тайл-лз?— неизвестно как выдавила из себя Мартин,— п-поч-чему эт-то всё...,— она закашлялась, начала задыхаться. Будь у нее ингалятор, она бы не раздумывая засунула бы его в рот и нажала на клапан, выпуская в горло струю пресно-медицинского вкуса. — Я не знаю,— ответил парень, покачав головой и прикрывая глаза,— не знаю,— ему не требовался конкретный вопрос, он просто не знал. Ни о чем.