Кусочек счастья

Одним из пунктов правильного питания является то, что есть нужно за два часа до сна. Но поскольку жизнь Лидия уже давно не поддается никаким правилам, они со Стайлзом заказали на дом пиццу и, перекусив ею, отправились спать. Девушка проворочалась с боку на бок добрых сорок минут, но потом всё-таки заснула и, казалось бы, при таком раскладе должна была проспать до утра как младенец, но... *like a dream* Двор Мартинов заливал солнечный свет. Маленькая Лидия, забравшись на скамейку с ногами и практически обняв лежащую перед ней на столе тыкву, была полностью сосредоточена на поставленной задаче – избавить ее от мякоти. — Нет, принцесса, не так,— Мартин заметил, что рыжеволосая делает не совсем правильно и поспешил ей на помощь,— давай-ка вместе,— он накрыл ее руку своей, меняя направление лопатки и показывая, что нужно скрести не против волокон, а вдоль,— видишь? Так легче. — Да,— малышку явно поразил этот прием,— папа, а мне вчера Дэниел сказал, что я красивая,— произнесла девочка, продолжая хоть теперь и верно, но изувечивать внутренности тыквы. — Дэниел Миллер?— удивился мужчина,— он самый? — Да,— протянула Лидия,— Миссис Джонс объединила нас в пары для выполнения теста, и я оказалась с Дэниелом. Потом, когда мы уже сдали работы и Миссис Джонс начала объявлять оценки, он засмотрелся на меня. Я спросила, что это с ним, а он ответил, что я очень красивая. Я сказала, что он тоже красивый, но это не имеет значения, потому что из всех задач в тесте он ни одну правильно не решил. — Эм... ты... Лидия,— Джек усмехнулся,— так нельзя. — Почему?— Лидия явно была озадачена,— я же не виновата, что он глупый. — Может он и глупый,— Мартин поправил шапку на голове дочери и заглянул в ее детские глаза,— но так говорить нельзя. Ты могла его обидеть. — Ты так говоришь, потому что не хочешь снова ругаться с Мистером Миллером, как тогда, когда мы с Дэниэлом подрались? — Нет,— мужчина покачал головой,— я так говорю, потому что это невоспитанно. И ваша драка, кстати, тоже тому пример. — Но ведь он тогда поставил подножку тому мальчику! — Я понимаю. Но ты разбила Дэниэлу нос и... — То есть мне просто нужно было бить не так сильно? — Да... то есть нет... черт,— путаясь в паутине фраз, выругался Мартин,— давай договоримся, что ты больше не полезешь в драку, хорошо? И в словах тоже постарайся быть помягче. — Даже с Дэниэлом? — Даже с Дэниэлом. — Хорошо, папочка,— малышка задумалась, но потом всё-таки согласилась с выводом отца,— а знаешь, мне его даже немного жаль. — Да? Почему же?— Джек повел бровью. — У него нет такого хорошего папы как ты. — Лидия,— мужчина вновь рассмеялся и поцеловал дочь в теплую влажную щеку,— кого папа любит? — Меня!— закричала та и бросилась отцу на шею,— и маму. — И маму,— подтвердил Мартин,— кстати,— протянул он,— давай-ка ты сбегаешь в дом и проверишь, не готов ли там у нашей мамы завтрак. А я пока схожу поищу инструменты для вырезания, чтобы потом сразу вернуться к работе, идет? — Тысяча чертей! Что за глупый вопрос!?— закричала девочка, чем заставила отца рассмеяться. — Ну всё,— подытожил тот, помогая дочери спуститься со скамьи и наблюдая как она вприпрыжку направилась к дому. Он стоял так еще какое-то время, а потом, с мыслями о том, что любит это рыжеволосое чудо как никого другого, зашагал к гаражу. — Мама! Мама!— прокричала маленькая Лидия, пересекая порог входной двери и едва не запнувшись за него,— скоро мы будем завтракать? Папа сказал...,— и она как вкопанная встала у кухни, уставившись на огромную лужу крови и лежащую в ней русоволосую женщину с открытыми, но абсолютно стеклянными глазами,— мам,— снова позвала ее малышка. Осознание увиденного хоть и запаздывало, но ее автоматически уже успело бросить в жар,— мам,— повторила девочка и уже хотела шагнуть вперед к телу, но вместо этого, когда переключатель внутри наконец-таки щелкнул, закричала и, рыдая, снова бросилась обратно во двор. Ее била дрожь, глаза заливали слезы, но она продолжала мчаться к гаражу, в котором по ее расчетам должен был находиться отец. Она продолжала мчаться и кричать, периодически закашливаясь, поскольку прохладный воздух октября обжигал легкие. Наконец достигнув гаража, Лидия сбивчево затараторила, впопыхах объясняя отцу произошедшее, что казалось совершенно бессмысленным, ведь тот уже тоже был мертв. Также как и Натали лежал с пробитой головой в луже собственной крови, уставившись глазами в никуда... *dream end* Едва сдерживая крик в горле, Мартин резко выпрямилась. Она тут же поняла, что увиденное ею было лишь сном, но облегчение от этого не испытала. Исход всё равно оставался один. Родители были мертвы. Что там. Что тут. Тяжело дыша, девушка свесила ноги с кровати и, уперевшись в нее руками, попыталась перевести дух. Сердце стучало как бешеное. Через левое плечо Лидия обернулась на Стайлза, который, как следствие посторонних шумов, лишь перевернулся на другой бок и продолжил сопеть. — «Оно и к лучшему,— попыталась убедить себя Лидия,— он уже и так пожертвовал многими силами, так пусть хотя бы этой ночью выспится»,— вслед за этой репликой мысли, орбита которых, несомненно, дрогнула после сна, загалдели еще сильнее, так что девушка тут же встряхнула головой, пытаясь прогнать как их, так и застрявшие в памяти жуткие картинки. Она искренне надеялась, что через минуту другую ее отпустит и что она всё-таки сможет проспать до утра как младенец, но это противное «но»... Внутри вновь начало жечь и щипать, словно кто-то ударил крапивой по самому сердцу. Медленно, но уверенно к горлу поднимался ком и рыжеволосая, отдавая себе полный отчет о последствиях, поспешила в ванную, изо всех сил стараясь не разрыдаться еще по пути. Щелкнув выключателем, Мартин осторожно прикрыла за собой дверь и упала на пол, после чего прямо перед ней на пол упала первая слеза. Лидия запрокинула голову вверх и на этот раз закрыла рот рукой, чтобы хотя бы заглушить рыдания. Масса схожих по состоянию и различных по содержанию смысла чувств разрывали ее изнутри. Первый план эмоций и размышлений, безусловно, занимала утрата и та боль, которую она принесла, а уже следом, где-то на периферии, пытались набраться воздуха мысли о Стайлзе и о том, что он уже достаточно настрадался. Но если первый план имел толчок, то на периферии всё было спокойно. Может быть поэтому всякие убеждения, сводящиеся к роли парня в этой ситуации, постепенно угасли, полностью уступая напоминанию о том, что родители мертвы и пониманию, что сейчас в этот самый момент Мартин находится у себя дома. ДОМА. У. СЕБЯ. С ума сойти. Снова этот город, снова эта улица и номерной знак. Эти двери, окна, комнаты. Этот пол, потолок. Эта мебель. Например, стол, за которым еще недавно обедала счастливая семья или диван, что слышал море смеха, которым сопровождался просмотр комедий на ЭТОМ телевизоре. Странно. Всё такое знакомое и родное, но в тоже время всё совершенно чужое и какое-то... пространственное что ли. Рыжеволосая действительно путалась. Она понимала, что, по сути, приезд в ее родной дом должен был породить теплые воспоминания, но, увы. Лидия не хотела этого осознавать, но в этом месте для нее и вправду больше не было ничего радостного. Она не могла здесь находиться. Как бы ужасно это не звучало. Мартин запустила руки в волосы, упираясь лбом в подтянутые к груди колени и продолжая рыдать. Мозг будто отплясывал на нервах. Она знала, что не может управлять чувствами, но будучи убежденной, что подобным холодным отношением предает прошлое и всех, кто ее любил, считала себя виноватой. Даже мысли разума, которые, безусловно, бросили все силы на то, чтобы настроить ее на путь истинный здесь были бесполезны. Девушка просто напросто отказывалась их слушать. Этой ночью она выбрала сдаться в заточение невроза. Однако не ново.