L'heroine

Идя по хрустящему снегу, невольно начинаешь размышлять о всякой ерунде, которая в голове, в принципе, появляться не должна. Но зима впихивает, впихивает в тебя эти грязные, затасканные, больные мысли и радуется. Радуется тому, что очередной слабак впустил эту звенящую вьюгу в свой и без того сломленный разум. Противно и грустно от этого – до ужаса. Моим самым главным грехом всегда были мысли о тебе. Ты и сама чем-то похожа на эту зиму. Тоже цепляешься за человека, и не отпустишь ведь, пока до полного безумия не доведёшь. Я вот уже на грани. Ветер бьёт в лицо. Задувает завываниями моральную грязь через глаза. Смывает мои абстрактные понятия жизни, мою зависимость и мою тебя. Точнее сгусток мыслей о тебе, но он ничтожно мал, ведь полное изменение сознания не даёт думать о чём-то постороннем. А ты – посторонняя. Тут уж прости. До дома ещё далеко, а руки уже онемели от холода. Я бы хотел вернуть тёплое лето, и небо, синее, как твои глаза. Но чёрт знает, доживу ли я до лета. Или хотя бы до твоих глаз, ведь даже по дороге домой меня может поджидать смерть. Как и всех, кто осмелился выйти навстречу зиме в этот холодный вечер. Время за полночь. Ты, наверное, волнуешься. Думаешь, что я уже умер в каком-нибудь притоне. А я, вот он я, иду вполне живой по улице и размышляю о синеве твоих глаз. Минут пятнадцать пути осталось мне до тебя. До тепла, до места, в которое хочется возвращаться. До неба. Всё эти пятнадцать минут мимо меня будут пролетать машины. Под одну из них я могу попасть прямо сейчас. Светофоры и прохожие сливаются в разноцветные пятна. Мне поскорей бы дойти, поскорей бы дожить до дома, не слиться в эту массу людей и машин. А спасительные ступеньки в наш с тобой маленький мир уже в паре метров от меня. Неужели доживу? Вдыхаю знакомые запахи, перед глазами открывается знакомая картина. Валяющиеся под забором шприцы всегда заставляли меня улыбаться. Я-то прекрасно знаю, что когда моя жизнь будет рушиться (а она обязательно будет рушиться), я и сам начну колоться. Перейти на что-нибудь потяжелее, вроде героина или морфия, для меня радостная перспектива. Хотя и перспективы никакой нет – только смерть. Как впрочем, и везде. Родители, наверное, осудили бы меня за такие мысли. Это не я, это зима во всём виновата. Она их породила. Только вот убивать мне придётся. Открываю дверь нашей квартиры очень тихо, чтобы тебя не разбудить. Вдруг уснула, пока меня ждала. Зайдя в квартиру, я первым делом иду на кухню. Жуткая усталость валит с ног... Твоё бездыханное тело с торчащим из груди ножом лежит на полу. Жестокая реальность ударила в голову, рассеяв мои томные мысли и грёзы. Каждый раз, возвращаясь в наш дом, я ожидал, что ты встретишь меня с объятиями. Ты ведь так хотела жить со мной в уединённом месте. Одни в целой вселенной. Если бы не твоя глупая ошибка... Мари-Эдвиж... Ты не выдержала. Ты сломалась. Слабачка! Увидев твоё холодное тело на полу комнаты, я понял, что пора звонить барыге.