***
Драко аккуратно проскользнул в отцовский кабинет. Устроившись на диванчике недалеко от рабочего стола, он не торопился привлекать к себе внимание, задумчиво завязывая узелки на поясе халата. — Ты что-то хотел? - Люциус приподнял голову, отрываясь от свитка пергамента. Драко поёрзал на месте, явно колеблясь. — Отец, а Тёмный Лорд... Он же навсегда умер, правда? Люциус отложил перо на подставку, удивлённо глядя на сына. — Почему ты беспокоишься по этому поводу? — Дело в том, что - Драко вздохнул. — Просто, мы гадали, когда было затмение. И в одном из отражений кое-кто носил нечто очень похожее на маску... ту самую... Люциус свернул письмо в рулон и перевязал тонкой верёвочкой. — Про Тёмного Лорда не слышали почти столько же времени, сколько тебе лет. Если бы он имел возможность вернуться, то наверняка ею бы воспользовался. — Я тоже так подумал, - Драко подтянул колени к груди. — Но эта маска меня очень пугает. Если вдруг он возродится и опять захочет начать войну, то тебе же не придётся снова пойти в Пожиратели? И мне... Эмблема рода зашипела, отпечатываясь на сургуче. — Даже пророчества потомственных провидцев не всегда сбываются. Не стоит так бояться того, чему, может, и не суждено воплотиться, - Люциус медленно опустил тяжёлый дымящийся вензель в воду. — Что бы ни произошло, семья Малфой будет в безопасности. — Обещаешь? - с надеждой вытянулся Драко, продолжая мять края штанин пальцами. — Даже если вся магическая Англия падёт, - Люциус слегка улыбнулся.***
Только шагнув из камина в полутьму лавки, Генри понял, как он соскучился по её таинственным запахам, причудливым артефактам и странным, угрюмым жителям. Горбин оторвался от толстого формуляра, приподнявшись за прилавком. — Ну здравствуй, Генри. Хорошо себя вёл? Широко улыбаясь, Генри сунул руки в карманы и перекатился с пятки на носок. Очень хотелось кинуться и обнять Горбина, но он знал, что опекун это не приветствовал. — Было так здорово! Вы бы видели, какой пир закатили мистер и миссис Малфой! А какие были украшения: птицы как живые, только изо льда, а ещё хлопушки... — Ты не сильно докучал хозяевам? — Да вы что! Они так обрадовались приезду Драко, что не заметили бы, если бы он вместо нас привёз трёх венгерских хвосторог! Горбин фыркнул, снова склоняясь над книгой. — Ну что встал? Беги давай к Беркэсу, вижу же, что совсем невмоготу! Генри заливисто рассмеялся и вприпрыжку поскакал по ступенькам. — Шмитти! - раздалось со второго этажа. — Беркэ-эс! Генри едва не выломал ручку двери. — Сейчас как сниму и ка-ак закружу по всей комнате! — Эй-эй-эй! Штарика не трогать! Штарик должен вишеть, где положено! Хохоча, Генри закинул рюкзак с вещами в конец комнаты и рухнул на свою старую кровать. Метёлка, одиноко стоявшая у окна легонько подвинулась, ласково щекоча свисающую с постели ногу. — Что, тоже соскучилась? - Генри заворочался, отпихивая любвеобильную метлу. — Ну хватит, всё, перестань! — Рашкажешь, папке, про швои ушпехи в школе? — О-о, один раз я восхитительно наложил заклинание Кипящей крови! — Тебе оно не шражу далошь, - Беркэс едва не прослезился. — Ты так вырош! Шкоро будешь пробовать швои проклятия. А там уже до тёмных ритуалов шовшем недалеко! — С ними я пока не хочу торопиться, - нахмурился Генри. — Разве что только... Беркэс, а ты слышал что-нибудь про Адское Пламя? Часы долго не отвечали. Левый глаз закрутился по часовой стрелке, а правый против. Торчащий язык раздвоился, словно змеиный. — Кажетшя ты где-то вычшитал про Цшветы Кагуцучи. — Про что? — Очщень древнее божештво. Древнее, как вешь мир. Он дарует Пламя, которое ражрушает живое и неживое, обрашщает жемлю в лаву, жаштавляет вулканы ижвергнутьшя. Маг может попрошить Кагуцучи пробудить Пламя, но ешли маг шлишком шлаб, Кагуцучи поглотит его душу. — А если, предположим, он достаточно силён, чтобы договориться с Кагуцучи, чисто в теории можно научиться метать файерболы, например? Беркэс недовольно поперхнулся языком. — Шмитти, как ты не понимаешь? На тебе отметки Кагуцучи! Ты должен принешти ему дары за то, что он рашшудил шохранить тебе жижнь. И больше не бешкопоить. — С чего ты взял, что не обычный огонь, а Цветы Кагуцучи? — Потому что он оштавил тебе главное, - Беркэс кивнул в сторону волчка. — Но это же просто вредноскоп. Конечно, старая модель, но явно новее сотворения мира. Беркэс распахнул рот, но затем резко прикусил себе язык и отчаянно заметался, едва не слетая с крючка. — Не могу, Шмитти, не могу! Кагуцучи бешпощаден к тем, кто открывает его тайны, - зрачки бешено вращались, то увеличиваясь, то сужаясь до точки. — Ты шам вшё ужнаешь. Время придёт. — Пожалуйста, перестань себя мучать, - Генри уселся на кровати по-турецки. — Лучше расскажи о себе. Откуда ты столько знаешь? Как ты вообще оказался здесь? Беркэс замер, задумчиво покручивая стрелками. — Даже не жнаю... А ты всё ешщё будешь любить штарого доброго Беркэша? Генри горячо закивал. — Тебя я буду любить, даже если окажется, что ты древнейший бессмертный дух-изничтожитель человечества, навеки заключённый в часы! Впрочем, возможно, в таком случае, ты для меня станешь ещё круче! — И где ты только таких ишторий нахваталшя, Шмитти, - смущённо потупились часы. — На шамом деле ты почщи прав. Я... ёкай. Двешти лет нажад меня шпаш от иштребления прапрадед Меркуши — Штейнфилд Горбин. И я обешщал служить шемье Горбинов до шкончания лет. Однажды, маленький Шмитти, я штану твоим древним демоном-ижжничтожителем, ешли тебе так жахочетшя. Но мне куда больше хочетшя побыть твоим папулей. А ты так быштро вжрошлеешь... Генри прыснул от «Меркуши». — Эх, Беркэс, и с чего ты думал, что я в тебе разочаруюсь? — Не жнаю даже, Шмитти. Штолько лет провишел на одном меште, што уже и жабыл, каким был раньше. Я жделал очщень, очщень много плохого. Тебе лучше знать меня как штарые чашы. — Что бы ни произошло раньше, я так рад, что ты есть у меня сейчас! — Ох, Шмитти, ты жаштавил Беркэша прошлежитьшя. — Хочешь, поедем в школу вместе? Повешу тебя у нас комнате, буду с собой на уроки брать. Познакомлю тебя с гриффиндорскими воображулями и ещё с одним вредным завхозом... Он, конечно, охренеет! «Пацан, что ты притащил в школу?!» «Ох, это всего лишь фамильные часы моего дядюшки. Напоминают о доме и уюте... Что-что? Говорите, они прилетают к вам по ночам в образе демона-убийцы? Ну, у всех свои маленькие особенности. Я вот тоже во сне иногда брожу...». Беркэс тоскливо вздохнул. — Ижвини, Шмитти, но я не могу оштавить Меркушу. Генри понимающе кивнул. — Но если вдруг передумаешь... В это время в дверь настойчиво постучали. — Генри, спускайся немедленно. К тебе пришли гости. Я не могу их развлекать бесконечно: меня ждут клиенты. Генри спрыгнул на пол и едва не кубарем кинулся вниз по лестнице. — Тони! Миссис Яксли! Он задушил в объятьях друга, который казалось вовсе не изменился за те месяцы, которые они не виделись. — Мы принесли тебе пирог с патокой! — Я хотела дождаться, пока ты сам к нам заглянешь, но Тони не выдержал и упросил меня прийти в лавку. — Не стоило так себя утруждать, - вздохнул Горбин. — Этот баловень судьбы почти неделю пировал у Малфоев. Не уверен, что после королевских угощений он вообще согласиться пробовать обычную еду. — Миссис Яксли, не слушайте его! - возмутился Генри. — Ваши пироги не сравнятся ни с одним блюдом мира! Мама Тони поставила пирог на прилавок и ласково обняла лучшего друга сына. — Меркурий, ты же угостишь гостей парой кружечек чая? Уж очень хочется послушать, как прошёл первый семестр у нашего мальчика. Генри зарделся и позволил себе ещё чуточку постоять в объятьях миссис Яксли. — Если наш мальчик окончательно не превратился в белоручку, то он, наверняка, сумеет сделать это самостоятельно. Но если он планирует дожидаться персонального домовика, то ваша участь весьма незавидна. Генри ойкнул и поспешил на кухню.***
Распрощавшись с гостями, Генри поднялся обратно в комнату, полный решимости рухнуть на кровать и проспать все оставшиеся выходные. Но стоило ему открыть дверь в комнату, он почувствовал, что забыл сделать кое-что очень важное. — Шмитти приташ-щил што-то вкушненькое для папки? - полюбопытствовал Беркэс, принюхиваясь широкими ноздрями. — Такой аромат! — Ой! - Генри стукнул себя по лбу. — Это не тебе. Это надо срочно замочить, пока Горбин не заметил! Среди кипы разбросанных вещей, он торопливо вытащил свёрток с мантией. — Ну и вонища, Беркэс! - скривился Генри — Неужели тебе действительно такое нравится? Часы закачались, облизываясь торчащим языком. — Надо, наверное, спрятать на чердаке, а то вся комната пропахнет. А скоро же приедет Гермиона и... Чёрт! Генри остановился, как вкопанный, едва не роняя мантию из рук. — Я совсем забыл спросить у Горбина! Беркэс, ты как мой второй родитель, как считаешь, можно ли отпраздновать Новый год вместе с моей подругой из Хогвартса? — У моего шынощки появилашь подрушжка? - восхищённо подпргнули часы. Стрелки закрутились, а затем замерли, оттопыриваясь вверх. Генри попытался спрятать алеющие уши, закопавшись в сундуке под столом. — Она очень классная! - высунулся мальчик. — Немножко зануда, конечно, но ты бы видел, как она накладывает Петрификус! — Ты же рашкажал ей, чщему я тебя научщил? — Ну, частично. В Хогвартсе твои сглазы не особенно одобряют. Но вообще-то Гермиона и без этого столько всего знает, хоть у неё и родители магглы! — Шмитти? - вкрадчиво встрял Бэркэс. — Горбин не ражрешит приводить сюда гряжнокровку. Генри насупился. — Да не может такого быть! Гермиона не такая! Он вот как только увидит, сразу передумает! — Шмитти, это очщень плохо. Очщень плохо. — Да знаю я! Просто подожду когда Горбин будет в настроении, пообещаю себя хорошо вести в конце концов. — Очщень-очщень глупый Шмитти, - Беркэс раскачивался на месте, продолжая талдычить одно и то же. Генри обиженно плюхнулся на кровать и накрыл голову подушкой. Да, задача не из лёгких, но неужели он с ней не справится? Горбин хоть и строгий, но иногда идёт на уступки.***
Весь следующий день Генри вёл себя самым наилучшим образом. Надраил полы, протёр от пыли даже капризную Руку, которая терпеть не могла водные процедуры, а затем ещё и отсортировал руны под стеклом по коробочкам, хотя собирались они это сделать ещё когда он в Хогвартс не уехал. Последний подвиг приёмыша настолько поразил Горбина, что он сразу же заподозрил неладное. — Ты что-то слишком старательно меня умасливаешь. Лучше сразу скажи, что натворил, и будем разбираться, что делать. Генри широко улыбнулся, сияя ярче начищенных витрин. — Уверяю вас, совсем ничегошеньки не произошло, - он аккуратно протёр невидимое пятно на стекле. — Просто... Дело в том, что я подумал, что раз уж мне можно было остаться у Драко в Рождество, то может быть, и я смогу пригласить кого-нибудь к нам... Не троих человек, конечно. Всего одну подругу. Горбин насмешливо скрестил руки на груди. — Пока всё слишком складно. В чём-то должен быть подвох. — Нет никакого подвоха! - оскорбился Генри. — Просто решил, что если немного приберусь в лавке, то вы скорее согласитесь пустить гостя. — Неужели тебе не хватило ночёвок в компании в школе? Это место не особенно предназначено для детской беготни. — Да какая там компания! Всего лишь Гермиона и больше никого. Честно-честно! Мы просто посидим, попьём кофе, посмотрим как в полночь заряжаются кристаллы... — Кто это вообще такая? Кэрроу? Хотя, у них твоих ровесников вроде не нет. Фарли? — Нет, Дженни Фарли на седьмом курсе учится, - Генри чувствовал, что так просто он с темы не соскочит. — Погоди, - Горбин прищурился уже совсем не весело. — Она что — грязнокровка? Генри продолжал нервно улыбаться. — Ты совсем обнаглел? - прошипел Горбин. — Думал, помоешь полы, и я сразу начну пускать через порог всякий сброд? — Нет, я... — Какого драккла ты вообще с ней водишься? Сумел наладить такие ценные связи: с Малфоями, с Ноттом, Забини, а домой ко мне тащишь вот это? — Не смейте так говорить про Гермиону! Она лучшая на курсе! Книг прочитала больше, чем все остальные вместе взятые! И заклинаний знает чуть ли не на два курса вперёд! Она не просто какая-то грязнокровка! — Да, мне вообще всё равно сколько она выучила заклинаний! В этом доме никогда не было ни одного маггловского отродья и не будет! — Почему? Почему вы так сильно их ненавидите? Что они вам сделали? - Генри стиснул кулаки. — Я тоже может быть сын магглов! Но меня-то вы терпите! — Немедленно поднялся в свою комнату и закрыл за собой дверь! Новый год встретишь там. — Но... Я же... — Запомни раз и навсегда — в этом доме хозяин я. И я решаю, кому можно сюда заходить, а кому нет. Ты здесь слушаешься. Распоряжаться будешь, когда хоть немного ума наберёшься. — Да, пожалуйста! - Генри увернулся от подзатыльника и юркнул на лестницу. — Мне вообще всё равно! Я сам тогда полечу к Гермионе, а вы сидите тут и командуйте, кем хотите! — Весьма громкие заявления с твоей стороны, - холодно парировал Горбин, доставая палочку из рукава. И в следующую секунду Генри почувствовал, как пол уходит из-под ног, и он поднимается в воздух. — Эй! Вы чего? - он задрыгался, отчаянно пытаясь сопротивляться. — Так нечестно! — Кажется, на сегодняшний вечер тебе придётся всё же изменить свои грандиозные планы. — Да, как вы смеете! Остановитесь! - Генри цеплялся за перила, упирался ногами и руками в стены, вертелся ужом, но ничего не мог поделать: тело, вопреки воле хозяина, медленно плыло на второй этаж. У самой комнаты Генри едва не прихлопнуло распахнувшейся дверью. Он схватился пальцами за ручку, изо всех сил отталкиваясь ногами от рамы, но уже в следующее мгновение дверь открылась пошире, а затем резко захлопнулась, оставляя его внутри. — Вот так значит?! - едва приземлившись, Генри тут же вскочил на ноги и ринулся обратно к выходу. Но не успел он добраться до порога, как невидимая пружина катальпультировала его на кровать. — Немедленно! Выпустите! Меня! Отсюда! Генри снова и снова кидался к двери, но раз за разом магический барьер запуливал его в комнату. В конце концов, он окончательно выдохся, обречённо рухнув на пол. — А тебя предупрешждал, Шмитти, - украдкой заметил Бэркес. Раскрасневшийся Генри лениво скорчил ему рожу. — Очшень на меня похоже получшилошь! Мы прямо одно лицо! — Я не планировал тебя умилять. — Жнаю, Шмитти. Но тебя так давно не было. Я радуюшь прошто оттого, што ты вернулшя. — А я уже хочу обратно, - пропыхтел Генри, недовольно отряхивая колени. Часы вздохнули, сочувственно качнувшись в сторону мальчика. — Хочешь, шыграем в шахматы? Генри насупился, покрутив головой. — Отстань, Бэркес. Нужно придумать способ выбраться отсюда другим путём. Я так просто не сдамся. Окно было зачаровано ещё с момента, когда часы спалились с трубкой, поэтому тоже отпадало. Ещё и Бэркес не помогал, продолжая настаивать на партии, отмечая, что времени до полуночи ещё полно. Но Генри был непреклонен. Он сидел, сосредоточенно обкусывая ногти, и отчаянно пытался сообразить, как же теперь сообщить Гермионе, что приглашение отменяется, потому что Горбин мерзкий гад. К тому же его грызла вина за то, что он в принципе позвал подругу, не прощупав почву. Она же умная и, наверняка, догадается, почему всё отменилось, и расстроится. На что, спрашивается, он вообще рассчитывал? Что Горбин, услышав о её талантах, резко поменяет своё отношение к магглорождённым? Глупость же. — Ну, ничего, - бурчал Генри. - Я ему это ещё припомню. За окном уже окончательно стемнело. Утомившись злиться, он всё-таки согласился на игру с Беркэсом и феерически ему продул, потому что мысли витали далеко от шахматной доски. Время тянулось медленно. Горбин, похоже, уже закрылся. Дом погрузился в тишину, которая ещё год назад будоражила воображение. Но сегодня Генри чувствовал себя слишком паршиво, чтобы погрузиться в волшебство ночи в лавке магических артефактов. С робкой надеждой он на всякий случай проверил дверь, но в очередной раз был отфутболен в кровать. Положение казалось совершенно безвыходным. Тяжко вздохнув, узник отвернулся к стене, чтобы удручённо ковырять обои. Беркэс немного пошевелился на крючке, аккуратно привлекая внимание. — Шегодня день рождения Тома, - тихо проговорил он. — У Тёмного Лорда? В Новый год? - Генри приподнялся на кровати. — Подумать только, у Волдеморта был день рождения. Я даже и не думал о нём с этой стороны. — Почщему это? — Наверное, потому, что кажется, что день рождения может быть только у хороших людей, - пожал плечами Генри. — Он не очщень-то любил этот день. Даже я шлучщайно ужнал обо всём. — И как же он его отмечал? Закатывал злодейскую вечеринку? - хмыкнул Генри, обнимая подушку. Часы с какое-то время молчали. — По-швоему, - наконец, ответил Бэркес. — Я бы шкажал, что он шкорее подводил итоги. Генри хотел было уточнить, в каком смысле, но что-то в голосе Бэркеса заставило его передумать. Разговор о Волдеморте прервала метла, неожиданно поднявшись со своего места. Подлетев к шкафу, она легонько постучала по по нему рукоятью. — Мне его открыть? - уточнил Генри. Метёлка радостно перекувырнулась в воздухе. Мальчик распахнул двери, открывая вид на кучу мятой одежды, которая не пригодилась в Хогвартсе. Ловко орудуя ветками, метёлка сгребла вещи в стороны, а затем ткнулась в маленький сучок, опуская его вниз. Задняя стенка шкафа отворилась, открывая загадочный тёмный проход. У Генри восхищённо заблестели глаза. — Это же секретный ход, правда? Ничего себе! Прямо как в кино! Он с любопытством заглянул внутрь. Узкая винтовая лесенка вела довольно глубоко вниз, минуя первый этаж. — Бэркес, а ты чего молчал об этом? - обернулся Генри. - Не верю, что ты не знал! Часы печально вздохнули, понурив стрелки. — Хотел побыть ш шыном немного, пока он шнова не уехал в Хогвартш. — Ну Бэ-эркес, — Генри виновато улыбнулся. - Ты же понимаешь, что я не могу тут остаться. Но я тоже очень скучал, честно-пречестно! — Беги уже, - кивнули часы. — Ещё ушпеваешь до полуночи. Генри вытащил из горы спутанных вещей какой-то свитер и старый шарф и натянул на себя, утепляясь перед зимним перелётом. Затем он в последний раз окинул глазами старую комнату и поднял метлу, которая терпеливо дожидалась его прислонившись к стене. Почему-то на долю секунды его сковало ощущение, что он прощается вовсе не на одну ночь, но Генри быстро отбросил странный морок. — Шмитти, - тихонько позвал его Бэркес. — Да? — Береги шебя. Пожалуйшта. Генри подмигнул часам и торопливо поскакал вниз по лестнице.