Мы пыль и тени

      Тело с каждой секундой содрогается все сильнее. Холод берет свое, теплые слезы бегут по лицу, но быстро охладевают. В памяти снова всплывают те моменты… *** -Джонатан Кристофер Моргенштерн, остановись немедленно! Ты дал мне слово! -Фрей кричала ему вслед, глотая обиду и слёзы, сидя на троне без всякой возможности двигаться. Воздух, пропитанный серой давит на голову, раздражает нос, глаза и горло. Тёмный зал с высокими алыми шторами, еще сильнее нагнетает сложившиеся обстоятельства. Фрей не знала куда деть взгляд, она готова умереть вместе с Джейсом, Люком, матерью, Алеком, Магнусом, Иззи и Саймоном. Ей никогда более не приходилось чувствовать себя настолько беспомощной, как сейчас, смотря в спину уходящему брату с Геосфосом в руке. Он шел к близким. Ко всем тем, кто ей так дорог. -Ох сестрица, ты слишком много говоришь. -его тон был скучающим, оставалось только зевнуть для пущего эффекта. В этот самый момент он с неистовым спокойствием и некой усталостью во взгляде вонзает острый и тонкий клинок в спину Изабель, слух режет её неистовый крик боли. Кровь полилась на пол. Следующим взмахом Джонатан сделал глубокий порез на щеке. Фрей сидит не двигаясь, по лицу большими бусинами скатываются слезы, она кричала на Джонатана, а он так же спокойно обошел Иззи и располосовал вторую щеку. Пока он это делал, Алек сходил с ума крича, вырываясь из рук омраченных, но Джонатан не обращал внимание на крики и угрозы. Одним точным взмахом он отсек ей голову. Она покатилась прямо к брату, стоящему на коленях. Он не смотрел на свою сестру. Он бы не вынес этого морально. Джонатан подошел к Алеку. -Убей меня быстро. -Александр опустил голову. В голосе слышалось лишь отчаяние и горесть, ничего более. Все понимали, что их ждет ужасная казнь от меча Клариссы, но руками Джонатана. Все нефилимы в этой комнате сидели не двигаясь, младшего Моргенштерна не одолеть. Он в своём мире. -Это последнее желание? -Джонатан щелчком пальцев пригвоздил ладони Александра к полу и легкая шальная улыбка появилась на его бледном лице. -Аматис, перережь-ка глотку нашему пёсику, его сердцебиение и запах псины раздражают. -без всяких колебаний она достала кинжал и перерезала горло своему брату, кровь хлестнула на Джослин, которая кричала, как и её дочь. Кларисса начала сыпать проклятиями строну брата, она была разгневана и сломлена, а главное напугана. Она знала, что брат её не отпустит ни при каких обстоятельствах. -А теперь ручному колдуну. -Аматис двинулась в сторону Магнуса. -Постой. -она встала на месте, смотря на Джонатана. -Сначала выколи ему глаза. -омрачённая снова пришла в движение и безмолвно исполнила приказ хозяина, снова неистовые крики боли разразили комнату, перебивая всхлипы живых. Тело колдуна билось в агонии еще несколько секунд и потом обмякло. Алек вырывался всеми силами, одного из омрачённых он оттолкнул ногами, но на него накинулись еще двое, и тогда Джонатан резко подскочил к нему и схватил за угольные волосы -Ручной колдунчик мертв, помучайся еще, я к тебе вернусь. -с каждым убийством его улыбка становилась всё ярче и естественней, как у ребенка, который отрывает лапки кузнечикам и смотрит как они страдают. -Джонатан. -Джослин говорила осипшим и измученным голосом. -Прекрати это. Я всё еще хочу увидеть того доброго мальчика с малахитовыми глазами, без демонической крови. если бы не Валентин... -Ты не вини отца. Я не понимаю как мать могла бросить своего родного ребенка? -Джонатана пробирал гнев, но и желание прильнуть к матери, почувствовать то тепло, которого ему так не хватало всю жизнь. -Я тебя терпеть не могу. Если еще хоть слово скажешь… -Ты всегда был жесток. Убивал домашних животных, истязал свою сестру даже пока был маленьким. Не бросив я тогда тебя с отцом, забрав бы тебя вместе в Клэри… Ты всё равно никогда не стал бы хорошим. Ты всегда был и есть чудовище! -Джослин срывалась на крик. -Ты не способен любить, ты можешь лишь убивать и наслаждаться этим. Мне жаль Клэри и то, каким чудовищем ты стал. Лучше бы умер еще у меня внутри! -дождавшись окончания её слов, Джонатан тихо подошел к ней и сел перед её лицом. -Ты не достойна называться матерью. -он наставил клинок прямо на её грудь, целясь в сердце. И уже тихим шёпотом, у самого её уха добавил -Но я хотел бы вырасти рядом с тобой. -он надавил рукой на её спину, насаживая на клинок, остриё достало до сердца и Джослин обмякла в его руках. Кларисса застыла, даже слезы перестали градинами скатываться по подбородку. Весь мир в этот момент для неё застыл. Она смотрела лишь на тело матери в руках врага. Всё внезапно потеряло смысл. Джонатану она этого никогда не простит. -Так. Аматис, убей-ка Алека. Только сломай ему перед этим все пальцы своим каблуком. -по залу проносился хруст костей и истошный вопль боли. На том мете, где были ладони Лайтвуда осталось лишь месиво из израненных пальцев. Аматис подошла к своему приказу слишком творчески. Она проводила кинжалом по его рукам, рассекая плоть и иногда доходя до самой кости, срезала куски кожи с постоянными рунами, которые были нанесены еще в детстве. Лишь после долгих мучений она позволила Алеку умереть, воткнув кинжал между позвонков на шее. -Примитивный пойдет на корм Антаису*. -Саймона унесли из зала. Хоть он и вампир, но он голоден и не может сопротивляться нескольким мрачённым. Остались только безмолвные тела, омрачённые и Джейс, не проронивший ни слова за всё это время. Он смотрел на пол. Руну парабатаев жгло, она постепенно выгорала оставляя лишь серый шрам. Он был опустошён и сломлен. Конечно, ведь частичка души ушла из тела, оставляя после себя лишь выцветшую руну и пустоту. -А с тобой что делать, братик? -Джонатан натянул маску размышления, хотя он давно знал, что с ним сделает. Он подозвал к себе Аматис и шепнул что-то, что никто более не слышал. Нефилима тут же унесли из зала вслед за Саймоном. -Ну что сестрёнка, пойдём поиграем. -улыбка стала хищной, он не скрывая своего победного настроения, подошел к ней и помог подняться с трона, девушка была в оцепенении, взгляд стеклянным, эмоции и вовсе пропали. *** Такое состояние держится уже вторую неделю и сильно раздражает брата, за что Кларисса постоянно получает увечья, которые он не редко залечивает несколькими рунами Иратце. Она лежит, прижимая ноги ближе к себе, чтобы немного согреться. Рассвет через пять часов, а она не спит. Просто не может. Крик каждого застрял в её памяти на целую вечность, которая у неё есть в этом месте. Клариссе просто страшно спать. Кошмары снятся каждый раз, как она проваливается в сон. Тихие шаги Джонатана она узнаёт мгновенно и старается не думать о нём, но дверь открывается и через несколько секунд закрывается с характерным щелчком. Она снова дрожит, крики становятся с каждым мгновением всё более ясными и живыми, будто тот час снова оживает. Край кровати чуть прогнулся под весом брата. Кларисса чувствовала на себе любопытный взгляд брата, но решила продолжать притворяться спящей. Он шепотом произнес несколько слов и встал с края. Послышалось шуршание одежды. Он обошел постель и аккуратно взял сестру на руки, чуть потерев кончиками пальцев, одеяло начало приоткрываться. Он положил Клариссу на кровать и укрыл её. Снова обойдя кровать, Джонатан тихо залез под одеяло и прижал к себе сестру, согревая теплом своего тела. -Ты лишь одним своим мирно сопящим видом усмиряешь моего демона. -брат сказал это еле слышно, но достаточно понятно. Кларисса поймала себя на мысли, что он не такой, каким себя всем показывает и тут же вспомнила ту жестокую казнь. Слёзы полились сами собой, а подушка становилась всё более мокрой. Они так и уснули. Джонатан с умиротворением, а его сестра в муках совести.