О трудностях понимания

На заднем дворе школы было тихо. Бетонные стены создавали иллюзию защиты от ярких надоедливых лучей и шумных одноклассников. Гуань Шань расслаблено сидел, привалившись затылком к прохладной стене, и гипнотизировал взглядом тонкое тельце ментоловой сигареты, зажатое между пальцами. Уже перевалило далеко за полдень, а асфальт все еще напоминал раскаленный песок. Нахмурив тонкие брови, Мо поднес фильтр к губам и медленно затянулся, вдыхая едкий дым полной грудью, и его тут же согнуло пополам, выбивая из горла хриплый кашель. Отдышавшись, Шань уставился на сигарету так, словно держал в руках большого и скользкого слизня. Легкие саднило, в глазах неприятно покалывало от подступивших слез. Нет, ну точно гадость. Несусветная дрянь. И как ублюдок продолжает дымить одну за одной — загадка. К слову, Хэ Тянь и сам был одной большой загадкой покруче всяких там черных дыр и сотворения вселенной. Мотивы, поступки, откуда-то вдруг взявшийся интерес к его персоне. Они даже не друзья, чтобы обедать вместе или ходить друг к другу в гости. Однако навязчивость, порой, переходила все границы, и Шань не представлял, как отделаться от наглого парня, присосавшегося к нему словно пиявка. Это бесило до дрожи, привлекая лишнее внимание со стороны одноклассников. Гребаный-Хэ-Тянь. Что он вообще себе позволяет? Уголек на конце сигареты мерцал красным и стремительно приближался к фильтру, рискуя обжечь пальцы. Шань, глубоко погруженный в свои мысли, вздрогнул от неожиданности, когда кто-то резко выдернул тлеющий окурок из рук. Выругавшись про себя, Мо повернул голову, снизу-вверх уставившись в почти желтые глаза напротив. — Пахнет паленым, — усмехнулся Шэ Ли и легко взъерошил жесткие пряди на рыжей макушке, уловив разочарование в теплых янтарных глазах. Снова. Тогда, в своей квартире, Мо тоже ожидал увидеть не его. Шань дернулся, уходя от прикосновения, и хмуро выплюнул: — Отъебись. — Ну-ну, что это за выражение, — Шэ Ли спокойно оперся о стену с другой стороны, с высоты своего немаленького роста уставившись на собеседника. — Что случилось? «Хэ Тянь случился», — чуть было не вырвалось в ответ, и Шань досадливо сплюнул. Он не собирался говорить об этом. Тем более со Змеем. Его стоило опасаться. Нелюдимый мальчик со странным взглядом, что раньше жил по соседству, всегда был себе на уме. К тому же, Мо все еще помнил, в какую передрягу попал из-за него. И если бы не… Чёрт. Хоть где-нибудь ублюдок оставит его в покое? Шэ Ли просто сел рядом с парнем и замер, вслушиваясь в тишину и буквально осязая повисшее в воздухе напряжение. Он хотел помочь, хотя не был уверен, нужна ли его помощь теперь. В конце концов, Мо его так и не простил… Не то чтобы он просил прощения, но все же. Произошедшее и ему приносило неприятные воспоминания, но виноватым он себя не считал. По крайней мере, оправдываться не собирался. Да и как объяснить Шаню, что семейный бизнес не всегда бывает легальным, а он уже увяз во всем этом по горло? И решил — лучше, если Мо, раз уж собрался бросить школу, получит при этом деньги, которые пригодятся семье. Плевать на испорченную репутацию, он бы не позволил кому-то из окружения вспоминать об этом случае. Ведь изначально речь и правда шла о мелком воровстве, а он не стал проверять информацию, ослепленный удачно подвернувшимся шансом для осуществления своего плана. Сомнений по поводу кандидатуры исполнителя тоже не было. Да, оправдываться он не собирался. Потому что привык платить за свои ошибки. К тому же, когда он понял, что дела обстоят куда серьезней, отступать было уже некуда. Пришлось продолжать игру. Тем более это дело тоже можно было замять, речь шла лишь о большей сумме денег. А дальше все как задумывалось — работа в семейном отеле и Гуань Шань. Рядом. И, возможно, всё бы так и было, если бы не один выскочка. Признаться, Шэ Ли был удивлен. Он не думал, что у Шаня есть приятели. В школе его презирала добрая половина учеников, другая — боялась. Отец, попав в тюрьму, принес семье не только финансовые трудности. Сын уголовника — как клеймо на лбу. Бонусом шли косые взгляды и вечные перешептывания за спиной. Но, если от непредсказуемого Цзяня и его дружка можно было ожидать таких действий — в конце концов, они были известными борцами за справедливость — то поведение Хэ его очень удивило. Ведь Тянь таскался за Цзянем и по большому счету никого кроме не замечал. Ну, разве что Чжэнси шел бесплатным приложением к неугомонному блондину. Тут без вариантов. Эти двое были как пара неразлучников, и Тяню в любом случае пришлось смириться с зазнобой своего друга. Хотя Шэ Ли казалось, что в темных глазах порой тлела зависть. И он хорошо понимал это чувство. Кому не захочется создать связь, чтобы через огонь и воду… — Так ты мне расскажешь, в чем дело? — он бросил внимательный взгляд на Шаня. Тот все еще хмурился и сосредоточенно рассматривал землю под ногами. Вид у него был, откровенно говоря, не очень. На лицо душевные терзания и бессонные ночи: вон бледный какой и измученный. Не трудно догадаться, кто был причиной. — Что там опять выкинул твой Хэ Тянь? — едва чужое имя слетело с губ, рыжий непроизвольно вскинул голову, взглядом пойманного за руку вора уставившись на Шэ Ли. Осознание тут же настигло его, и уже через мгновение его лицо кривилось в недовольной гримасе. — А этот ублюдок здесь при чем? — как можно ровнее спросил он. Шэ Ли только усмехнулся. — Брось, я прекрасно знаю, как он достает тебя в последнее время, — Шэ видел, что попал в точку. — Так что? Шань не знал, что сказать. С одной стороны, посвящать в свои проблемы Змея было глупым решением, но с другой — ему больше не с кем было поделиться терзавшими его мыслями. По сути, тот был единственным человеком, который всегда был в курсе событий его жизни, даже если они какое-то время не общались и не виделись. И сейчас он снова без труда раскусил его. Возможно, Шэ Ли действительно хотел помочь. Хотя все еще оставался мудаком. В голове сразу всплыло перекошенное от ярости лицо, пальцы, неосознанно шарящие по траве, в попытке найти хоть какую-то опору, ощутимый вес камня в руке, глухой удар, кровь, алым росчерком врезавшаяся в память, застывшие слезы и неописуемый страх за жизнь дорогого человека в серых, как будто прозрачных, глазах напротив. Потом были какие-то крики, возня… Мо поморщился. Если говорить о мудаках, то он был не лучше. — Хэ Тянь… — почему-то было трудно произносить это вслух, когда внутри шевелилось какое-то странное чувство. — Он… Шань замялся и зачем-то полез в карман. Пауза затягивалась, наталкивая на нехорошие подозрения. Что это, черт возьми? Конечно, Хэ Тянь способен на многое, но, если он вдруг решил… — Вот, — Шань показательно небрежно протянул руку почти к самому лицу Змея, и чуть повернул голову в сторону, отводя взгляд. — Подарил… Такого можно было ожидать меньше всего. Шэ Ли смотрел на зажатую в чужих пальцах аккуратную сережку, и недостающие пазлы картины вставали на место. — И? — все же задал он не самый логичный вопрос. — Что «и»? — тут же вспылил Мо. — Я не понимаю, что творится на уме у этого ублюдка! Вот оно что. Шэ Ли понимал. Он хорошо помнил тот день, когда Хэ Тянь окликнул его во дворе школы. Видел его взгляд. Глаза, непроглядно-черные, не лгали. Тянь был настроен серьезно. — Ты не знаешь, зачем нормальные люди дарят подарки? — было забавно наблюдать за растерянным взглядом. Шань цыкнул и сжал в кулаке украшение:  — Вот именно. Нормальные люди, а не Хэ Тянь. За всю свою жизнь Мо получал подарки только от родителей. Так что такое внимание со стороны постороннего человека, тем более, если учесть, что этим «посторонним» был Хэ Тянь, вызывало недоумение. Да ублюдок просто над ним издевается! То угрожает, то дарит какие-то цацки… — Ну, он хотя бы назвал причину? Повод? — Шэ Ли попробовал зайти с другой стороны. Шань все же разжал пальцы и взглянул на подарок. Серебро мягко отражало свет, притягивая взгляд к темному, словно бездна, камню в центре. — Не знаю. Сказал беречь… — приглушенно буркнул Шань, а затем раздраженно поднес серьгу ближе, будто стараясь что-то рассмотреть: — Жучок он туда засунул, что ли… Грубые пальцы аккуратно сжали подарок, а в глубине глаз проскользнула легкая и неуловимая тень чувств, так старательно сдерживаемых и подавляемых. И Шэ Ли вдруг подумал, что никогда прежде не ощущал запах гари так явственно, как в этот миг. Пепел собственных надежд тяжело осел где-то внутри, вызывая странно-ноющее чувство в груди. Нет, Шань на самом деле всё понимал, но не хотел признавать очевидное. Боялся. Сложно сразу довериться такому человеку, как Хэ Тянь. Тем более, когда делать этого не привык. Рано или поздно Мо перестанет убегать, перестанет искать подвох в каждом поступке. Когда-нибудь и Хэ Тянь поймет, что можно выражать свою симпатию иначе. В конце концов, может даже кто-то объяснит придурку, как нужно преподносить подарки… без рукоприкладства и угроз. Когда-нибудь они оба научатся выражать свои чувства. Шэ Ли был в этом уверен, поэтому вмешиваться не собирался. Да и не хотелось облегчать жизнь неудачливым ухажерам.

***

На заднем дворе школы было шумно. Здесь во время большой перемены всегда собиралось много учеников, чтобы пообедать, обсудить последние сплетни или просто отдохнуть. Шэ Ли сидел на том же самом месте, что и вчера, и не замечал ничего вокруг. Стайка шумных девчонок прошла совсем рядом, но они мало его интересовали. Взгляд внимательных глаз был прикован к баскетбольной площадке, где Хэ Тянь, забрав мяч у отрабатывающего броски Мо, за локоть притянул парня ближе к себе и что-то сказал, даже не пытаясь скрыть довольное выражение лица. Шань нахмурился, а затем, огрызнувшись и вырвав руку из цепкой хватки, скрылся за углом школы. Серебряный гвоздик в ухе первого хулигана блестел на солнце, издевательски подмигивая окружающим своим черным глазом.