Проснуться... знаменитостью?

      Как это ни странно, на следующее утро я был довольно бодрым, что меня несказанно радовало. Было даже желание заглянуть к Снейпу, позлорадствовать (так как он выпил намного больше меня, то у него-то похмелье должно быть), но решил не портить с ним отношения, да и если антипохмельное зелье у него есть, то я буду выглядеть дураком. Пусть это зелье довольно сложное, относится к ментальным и стоит довольно дорого, для себя он вполне мог его сварить.       Сразу после завтрака меня позвал к себе Дамблдор и обрадовал документами на опекунство, попутно пытаясь вызнать, где же находится мой дом. О доме я, естественно, ничего говорить не стал, а документами через неделю обрадовал Гарриетту (она обычно приходила в субботу вечером). О нападении на кошку, как это ни странно, я узнал тоже от неё же через неделю, так как сам об этом случае просто забыл, а ученики уже на второй день перестали про неё сплетничать.       Матч по квиддичу прошёл... странно. Я заранее проверил бладжеры (правда только простыми заклятиями, так как не знаю, как именно они должны работать), а также готовился в случае чего вмешаться... Вот только вмешаться не получилось. После того, как игра была начата, правилами запрещалось как-либо воздействовать на инвентарь и даже в перерыве на поле запрещали колдовство. А пробить защитный купол... Ну, чисто теоретически я мог его пробить, но на это бы ушла уйма сил и это было бы сразу заметно. А распутать чары и сделать перед собой окно у меня не получалось. Там настолько запутанная защита, что я даже не представляю, как на первом курсе её смогли взломать, да ещё и сделать это незаметно. В итоге Гарри всё-таки сломала руку, а я, подбежав первым, уничтожил бладжер и заклинанием зафиксировал её руку. Я, конечно, мог и попытаться зарастить перелом, вот только целительные заклинания я тренировал только на себе, а на других... Cкорее всего, эффект был бы каноничным: попытавшись срастить кость на месте, я бы удалил её.       После матча произошло ещё одно нападение и школа забурлила. На этот раз тело нашла Гарри, которая в тот момент шла с нашего вечернего чаепития. В тот момент доказательств против неё не было, и её особо никто не обвинял, хотя шепотки были. Чтобы отвлечь народ мне предлагали организовать дуэльный клуб, но я предложил перенести его на время после рождественских каникул. Да и, если честно, в дуэлях я никакой: как-то больше приходилось сражаться с монстрами или же когда нападали неожиданно, но во втором случае при мне всегда были артефакты, которые в дуэлях запрещены.       Дальше дни потекли незаметно. Гарриетту мне удалось заинтересовать зельями и теперь в выходные она под моим присмотром в них практикуется (пока решил Снейпа не привлекать). Что я могу сказать? У неё на самом деле талант. Она вполне может, немного изменив рецепт, получить зелье лучше, чем сваренное по рецепту. Единственный минус в том, что по такой инструкции зелья может варить только она, так как при варке задействована ещё и магия зельевара. Я, например, по такому же рецепту получил варево с кучей побочных эффектов; в итоге крыса, цвет которой зелье должно было поменять на сиреневый, в придачу ко всему ещё и облысела. Хотя зелье подействовало: цвет выпавшей шерсти, как, в общем-то, и кожи, стал сиреневым. В зельях Гарри никаких побочных эффектов не было.       На рождество я, естественно, пригласил Гарри к себе. В первый день каникул, пока все магазины были открыты, мы пошли за зимней одеждой. Верхнюю, конечно, можно было и трансфигурировать, но по дому было несколько неприятно ходить в лёгкой одежде, даже если в ней не холодно. Я в своём универсальном наряде чувствовал себя вполне комфортно, а вот Гарри было несколько неприятно, так что мы сразу пошли по магазинам. Вначале она вела себя довольно пассивно: я предлагал ей померить различную одежду, после чего, если она ей понравилась, покупал её, ведь сама она просить что-либо боялась. Однако где-то через час мне наконец-то удалось расшевелить девочку и она сама начала мерить разные вещи и говорить, что было бы ей интересно. В итоге мы накупили целую кучу одежды, начиная от толстовок и джемперов, заканчивая куртками и зимними джинсами.       На праздники я вытащил её в Лондон, так как дома всё равно было нечем заняться. Для Гарриетты это был совершенно новый опыт и ей неимоверно нравилось присутствовать на выступлениях, различных шоу, да и вообще ощущать себя частью чего-то большего. В остальные дни каникул я водил её по театрам, кинотеатрам, музеям, просто показывал ей Лондон. По факту мы провели полностью дома только день рождества, всё остальное время мы ходили и развлекались.       Во время каникул наконец-то удалось добиться того, чтобы она называла меня на “ты”, по имени, а точнее, по сокращению; так как собственное имя мне не очень нравилось (хоть и не было такого неприятия как у Нимфадоры), я убедил её называть меня “Гил”. Да и вообще, во время каникул я вёл себя не как опекун или старший, а скорее как парень, с которым можно и поспорить, и посмеяться над ним. Собственно, для окружающих мы выглядели как брат с сестрой (пару раз использовал легилименцию, когда было интересно, что о нас думают). Гарриетта, конечно, разницу не заметила, так как её вообще никогда никуда не водили, но подсознательно это у неё отложилось: уже то, что она согласилась называть меня по имени, говорит об этом.       Кстати, как оказалось, Грейнджер, когда узнала, что я стал опекуном Гарри, пыталась убедить её отказаться от моего опекунства. Вначале убеждала, что я делаю это в корыстных целях, но, так как я прямо назвал свои цели, когда предлагал стать её опекуном, это не подействовало. Потом Грейнджер доказывала ей, что я шарлатан и со мной не стоит иметь ничего общего, ведь я могу стереть её память и присвоить часть её подвигов. На тот момент девочка уже достаточно мне доверяла и, к тому же, очень сильно хотела уйти от Дурслей, так что с Гермионой она поссорилась, а во время каникул подошла ко мне, попросив объяснения по несоответствиям в книгах. Я взял книгу, в которой она показывала мне несоответствия и, перелистнув на предпоследнюю страницу, ткнул пальцем в надпись: ”Литературно-художественное издание”.        — Это значит, что написанное в книге выдумка и не обязано содержать реальные факты или события, — пояснил я на её недоумевающий взгляд.        — То есть всё, что написано в твоих книгах, неправда? — она с удивлением и обидой на меня посмотрела.        — Вовсе нет, как раз-таки почти всё, что в них написано, чистейшая правда. За исключением момента, где я сражаюсь с монстрами. Чаще всего с ними дрались или специально подготовленные люди, или я просто заманивал их в ловушку. Но ничего интересного в простом убийстве монстра нет, поэтому в книгах я описываю это как героическое противостояние. А надпись, что это художественная литература, нужна просто для того, чтобы никто не мог ко мне придраться.       Гарри с шоком и замешательством переводила взгляд с книги на меня.        — Извини, но... Почему все считают тебя героем и думают, что всё в книгах правда?        — Без понятия. Честно. Я никогда не утверждал, что совершил эти подвиги на самом деле. Изначально, когда мне начали их приписывать, для меня это было своеобразной игрой, ведь я даже не мог поверить, что написанное в книгах воспримут как правду, ведь местами они противоречат сами себе, да и любой, достаточно знакомый с магией, поймёт, что часть вещей просто невозможна.       То, что меня действительно считают героем, совершившим всё это в реальности, я понял только тогда, когда Фадж пришёл на одну из моих открытых встреч и вручил мне Орден Мерлина. Но в тот момент отказаться от него я просто не мог, так как выставил бы министра дураком, да и толпа, реально поверившая в мои приключения, меня бы растерзала.       Знаешь, для меня самого было шоком, что, оказывается, наша система изжила себя. Министерством управляет слабый и глупый волшебник, а остальные маги лишь глупая толпа, верящая во всё, что им говорят те, кто стоит выше, и отказывающаяся думать сама. Даже маглорождённые и полукровки, живущие в мире волшебников, поддаются стадному инстинкту и начинают вести себя так же.        — Гил, я не думаю, что всё так плохо, — Гарри с шоком на меня смотрела, пытаясь понять мои слова. — Да и всё-таки вовсе необязательно всех обманывать, пусть ты и не говорил это прямо, но мог бы их разубедить! — наивная вера в справедливость и неприятие обмана. Какая же она ещё маленькая.        — Гарри, если бы я так сделал, то, скорее всего, толпа бы меня просто растерзала. Мнение толпы очень непостоянно, а уж волшебники, посчитав себя обманутыми, просто напали бы на меня, не став разбираться.        — Ты преувеличиваешь! — Гарри с упрямством смотрела на меня. — По твоим словам большинство выходят какими-то дураками! Ты же сам волшебник, как и я. А я никогда так делать не буду!        — Ладно, ладно, успокойся, — я легко потрепал её по голове. — Надеюсь, что ты никогда не попадёшь в такую ситуацию.       Разговор я решил не продолжать, ведь убедить её у меня шансов не было, да и портить праздники не хотелось. Дуэльный клуб всё-таки сделать планируется, и, если всё случится как в каноне, она сама всё увидит. Я хочу, чтобы даже идея жертвовать собой ради магического мира не могла прийти ей в голову. Ведь одно дело жертвовать ради волшебного мира, который сам похож на сказку (хоть и местами не очень красивую), а другое дело жертвовать за стадо баранов, которым, в общем-то, плевать, кто их ведёт, и которому эта жертва, если в целом, не нужна.       Занятия в новом году начались с большого количества теории на уроках. В каникулы не было никакого желания заморачиваться различными тварями, да и организация дуэльного клуба отнимает время. Вроде ничего серьёзного, но восстановить чары на помещении, привести его в порядок, разграничить дуэльные участки, защитив дополнительными барьерами, наложить чары, чтобы ученики не могли получить серьёзные повреждения. Вроде всё не особо сложно, но наш Мастер чар оказался занят каким-то проектом со своими учениками, которых он натаскивает на мастерство, да ещё и в остальное время заходит к пострадавшим от василиска, пытаясь понять, какие чары их окаменили (для него это профессиональный вызов). Так что заниматься организацией зала приходится мне и Снейпу, ведь нас назначил директор. Увы, эти чары немного не наш профиль, поэтому всё движется медленно и тяжко.       По субботам мы с Гарриеттой теперь ходили к Северусу, который обучал её зельеварению. От своего ехидства он не избавился даже на таких занятиях, но на вопросы по предмету отвечал. На первом занятии он дал две небольших книжки, одна из которых оказалась справочником по часто используемым ингридиентам, а другая — упрощённой методичкой по зельеварению, а сам на том уроке потратил два часа на то, чтобы рассказать смысл выбора типа котла и ложки, а также значение помешиваний, сколько и для чего используется. До варки зелий в то занятие не дошло. В дальнейшем он тратил тридцать минут от начала урока, рассказывая про свойства некоторых специфичных ингредиентов и о их взаимодействии, потом просил Гарриетту рассчитать и сварить зелье. Она на расчёты тратила около часа и потом два-три часа варила, пару раз даже задерживаясь после отбоя. И если в первый раз Гарриетта варила зелье всего из четырёх ингредиентов (на выбор Снейп давал десять, разрешая дополнительно брать из шкафа самые распространённые), то вот уже через месяц она использовала десяток. А с учётом того, что ей ещё надо было подобрать материал и форму котла, а также рассчитать количество помешиваний, то это было невероятно сложно. Даже я, вроде бы помнящий курс школьного зельеварения, не понимал, что она делает. Вот что значит дар. Да и на уроках, как я потом узнал, Снейп даёт ей усложнённые задания, требуя добавить дополнительные эффекты или ограничивая время.       Дуэльный клуб открылся на вторую неделю после начала учёбы. Курировали его, естественно, мы со Снейпом. По традиции во время открытия клуба мы должны показать мастерство, к которому остальные должны стремиться. Вот только проблема в том, что и я и Снейп ни разу не дуэлянты. Я привык драться, имея при себе артефакты, которые в случае чего меня спасут, и знаю только несколько боевых заклинаний, больше полагаясь на возможность сделать ловушку трансфигурацией, но в дуэли это бесполезно. Снейпа же, когда он был в пожирателях, поднатаскали в боёвке, но только до того уровня, когда он сможет или уйти от сильного врага, или выиграть время, дабы иметь возможность воспользоваться зельями. Когда я заходил к нему в кабинет, я видел у него специальный пояс, который используют боевые зельевары, вот только кидаться зельями с газом или самодельными бомбами во время дуэли не будешь, да и допинг тут не приветствуется. Так что у нас с ним была патовая ситуация и красивый бой мы не могли показать в принципе.       Так что, когда нам надо было показать мастер-класс, мы заранее договорились использовать только заклинания школьного курса и драться по нарастающей. В принципе, дуэль получилась хорошая, по крайней мере, из старшекурсников на нашем уровне так точно никто не может. В основном мы уворачивались от заклинаний друг друга, изредка используя щиты, в конце перешли на невербальные, причём лишь обозначивая движения палочками. В итоге Снейп смог меня подловить на связке и я улетел в стену.       После моего небольшого спича о том, что мы с Северусом не дуэлянты, и ученики без проблем смогут достичь нашего уровня, если будут тренироваться, мы начали вызывать учеников на подиум.       Вначале было несколько дуэлей среди старших курсов. Они показали себя неплохо. Всё-таки на моих уроках у них были элементы дуэлинга и кое-какая практика у них была. А потом вызвали пятый и четвёртые курсы... Это был ужас. У большинства практически полное стояние на месте, в котором смысл дуэли сводился к тому, чтобы поочерёдно кидать заклинания и пытаться пробить щит другого. Некоторые пытались повторить то, что делали мы и старшие курсы, но совершенно неэкономичное дёрганье и судорожные попытки выйти из-под атаки смотрелись очень глупо и смешно. Старшекурсники, смотря на них, смеялись, нам же со Снейпом было грустно от этой клоунады.       Снейп, выйдя из себя от наблюдения за идиотами, вызвал на помост Драко и Гарри. Ну что можно сказать? По сравнению с теми, кто выступал в последних боях, смотрелись они весьма неплохо. Гарриетте основы ведения боя давал я, да и немного практики устраивал чисто для самозащиты. Драко, похоже, тоже кто-то дал базу. В общем-то, большинство пятикурсников любой из них может победить.       Бой они показали красивый, особенно для новичков. Гарри почти всё время уклонялась, стараясь не ставить щитовые чары, и запускала множество несильных заклинаний, причём не только боевых, но и то же самое агуаменти, которое спокойно прошло сквозь щит Малфоя. Драко же старался поменьше двигаться, в основном укрываясь чарами. От некоторых заклинаний он уворачивался, но только от тех, от которых увернуться было просто, а сам пускал довольно сильные заклятья.       По истечении двух минут стало понятно, что выиграет Гарри. Несмотря на то, что она запыхалась и устала уклоняться, она почти не тратила магию, а у Малфоя помимо того, что рука устала непрерывно колдовать, ещё и признаки магической усталости появились, ведь силы он не экономил.        — Сенпенсортия, — Малфой произнёс заклинание, и из его палочки выпала змея. Вот только если в каноне она упала на середину помоста, то здесь она упала всего в двух метрах от него, и, так как ни опыта, ни сил у него не было, первым, на кого она обратила внимание, был именно Малфой.       Рывок змеи... и она врезается в щит, который почти моментально наколдовал Северус, а Гарри начинает шипеть. После того как змея услышала шипение, она свернулась калачиком и перестала реагировать на окружающую среду, а все уставились на девочку. Северус парой взмахов убрал змею, а потом обернулся к Малфою.        — В больничное крыло, живо. И вечером зайди ко мне, я с тобой серьёзно поговорю. — Малфой, стоящий с побелевшим лицом после того, как на него кинулась змея, резко кивнул и пошёл в сторону выхода. Гарриетту под общие взгляды толпы куда-то утащила Гермиона.       После того случая дуэльный клуб был признан несостоявшимся. Одно обидно: мы убили на его организацию кучу времени. Но, в общем-то, он изначально был глупой затеей. Учить кого-то сражаться не так уж сложно, но не тогда, когда эти кто-то — толпа детей, которые делают что угодно, но не то, что ты говоришь. Будь их хотя бы десяток, это было бы ещё возможно, но тут их было двести и уследить за всеми было просто нереально, а тратиться и вводить дополнительный урок директор не хотел, объясняя это тем, что бюджет школы маленький.       А вот сама школа бурлила. Как только Гарри появлялась в зоне видимости кого-то из учеников, они сразу начинали перешёптываться и пялиться на неё, называя её наследницей Слизерина. В первые два дня Гарри начинала с ними спорить и пыталась переубедить, но от неё почти сразу отходили, а потом она привыкла и хоть ей не нравилось поведение остальных, она старалась не обращать на это внимания. Даже среди преподавателей был поднят вопрос, является ли она наследником, но после небольшого обсуждения решили, что нет. Да и я за неё ручался, ведь во время нападений она была рядом со мной. Однако никаких официальных заявлений решили не делать, ведь тогда потребуют предъявить настоящего преступника, а его пока нет.       В субботу, после завтрака, Гарриетта сразу пришла ко мне.        — Привет Гил. Можно я у тебя посижу? — она нерешительно зашла ко мне и стояла у двери, опустив взгляд в пол. Обычно мы общались после ужина, а днём я был занят, так что это первый раз, когда она пришла с утра.        — Конечно можно, садись. Что-то случилось? — я указал ей рукой на кресло, отложив эссе, которое проверял.        — Я... — Гарриетта шмыгнула носом. — Почему они себя так ведут, а? Я же не сделала им ничего плохого. — Гарриетта имела весьма понурый вид и не поднимала глаза от пола. Казалось, что она вот-вот разревётся. Хотя, если судить по её не совсем здоровому виду, она уже где-то плакала и давненько нормально не спала.        — Гарри, ты же помнишь наш разговор на праздники? Они толпа. Просто безумная толпа, идущая за общим мнением, не стоит обращать на них внимание, — я подошёл к ней и, сев на подлокотник её кресла, начал гладить её по голове, пытаясь успокоить. — Толпа всегда будет чем-то недовольна. У тебя ведь есть близкие люди, которые тебя поддерживают, именно на них и надо обращать внимание. А толпа... Толпа всегда найдёт повод к тебе придраться, просто сейчас это выразилось очень ярко. Помнишь притчу об отце, сыне и осле, которую мы читали на каникулах?        — Помню... и помню то, что ты говорил, но я думала, что ты преувеличивал. А вот так увидеть то, что те, кто ещё неделю назад брали у меня автографы и искали поводы со мной поговорить, сейчас всячески меня избегают, это... очень неприятно.        Всё то время, пока она говорила, я легко гладил её по голове, и в итоге она, сама того не осознавая, прижалась к моему боку.        — А что с твоими друзьями? Гермионой и Роном? — мне было на самом деле интересно, как же они себя привели.        — Гермиона пыталась всех переубедить и даже приводила факты, что есть люди-змееусты, не связанные со Слизерином, но её просто никто не слушал. Рон... он меня ни в чём не обвиняет и открыто показывает, что он на моей стороне, но... у меня такое чувство, что ему нравится, что на меня, а заодно и на него все смотрят. Если я стараюсь проходить мимо большинства, не привлекая их внимания, то он же наоборот начинает что-то громко делать или громко говорить, и на нас сразу все начинают смотреть и шептаться. — Судя по её словам, она действительно переживает за своего друга. Но хорошо, что она обратила внимание на его поведение, и вдвойне хорошо, что она поделилась этим со мной. — Ты извини, что я к тебе пришла и отвлекла от работы, просто сидеть в гостиной я не могу, там на меня постоянно пялятся. Гермиона и Рон сегодня спят до обеда, да и Герм как обычно сядет до ужина рассчитывать какие-нибудь заклинания, а мне это неинтересно... Рон же, скорее всего, опять потащит меня на люди или предложит поиграть в шахматы, а они уже надоели. А ходить одной... Знаешь, иногда, когда я хожу одна, мне кажется, что это всё сон, что у меня нет друзей, и если я закрою глаза, то я снова вернулась к Дурслям. — У Гарри был такой несчастный вид, что хотелось прижать её к себе и не отпускать. — Можно я ещё немного посижу у тебя? Я не буду мешать.        — Конечно, ты можешь приходить, когда захочешь. — Я несколько минут просидел с ней фактически в обнимку, но надо всё-таки проверять задания учеников, так что я нехотя встал. — Хочешь, я включу тебе радио?        — Радио? — она с удивлением на меня посмотрела. — Но электроника же здесь не работает.        — Оно магическое. Просто в Британии не так много новостей и никаких станций нет, но можно поймать какую-нибудь передачу из Европы, — я пошёл к кладовке и достал оттуда старое колдорадио, которое было здесь ещё до моего прихода. Да и вообще кладовая была забита различными вещами, начиная от старых учебников и заканчивая чьими-то игрушками. Видимо, с тех пор, как постоянного преподавателя не стало, здесь никто нормально и не прибирался. Мне кладовка так-то и не нужна, всё помещается в чемодан с сундуком, но беглым взглядом я её осматривал.       Колдорадио нашлось быстро, после чего мне удалось поймать музыкальный канал, и я, негромко включив музыку, сел проверять работы. Закончил я с ними только через два часа. Гарриетта к тому времени свернулась калачиком в кресле и спала.       Эх, не хочу я причинять ей боль даже в таком виде, но надо. Надо, чтобы она увидела, что это никакой не волшебный мир и он ничем не отличается от обычного, что верить всем и каждому, как и спасать всех, - не вариант. А ведь как только всё решится и все будут вести себя как ни в чём не бывало, она даже не потребует извинений, а примет всё как должное, забыв обиды. А значит, надо сделать так, чтобы она это помнила. Чёрт! Как же я не хочу причинять ей боль, но иного выхода нет. Это Дамблдор может позволить себе быть идеалистом, с его славой и силой он вполне может делать мир таким, каким он его видит. А вот моя девочка себе такое позволить не может, и я готов сделать всё, чтобы она не решила рисковать жизнью за волшебный мир. А значит, придётся это совершить. Главное, заранее всё предусмотреть, чтобы никаких серьёзных повреждений она не получила.