you're burning so bright, you're burning for me tonight.

Прошло два месяца, а она все еще не верила. Вот никак не верила. Просто не хотела. Не подпускала к себе боль. Ограждалась от мира все сильнее и сильнее, все выше возводила неразрушаемую стену безысходности и отчаяния. Терпение заканчивалось, силы иссякали быстрее с каждым днем. А взгляд пустел. Становился стеклянным, холодным и безразличным. Как у человека, который потерял все, что ему было дорого. Который остался один. Навсегда один. А она и осталась. Бетти знала, что с такой жизнью это не будет чем-то неожиданным — она знала, что рано или поздно это произойдет, но не верила, что так скоро. Всю жизнь она отталкивала от себя все нежные чувства, которые когда-либо зарождались у нее в душе, и оставляла лишь ненависть. Злость. Хладнокровие. И тут появился он. Надо сказать, спонтанно. Свалился, как снег на голову. Всего лишь тихо сидел в ее любимом уголке маленького кафе рядом с цветущей сиренью и сосредоточенно читал небольшую книгу в твердом переплете. Он всегда у нее ассоциировался с уютом. Душевным уютом. От него пахло теплым молоком и корицей. Она помнит их прогулки по пустынной мостовой города. Помнит их смех, помнит их разговоры, помнит все до мельчайших деталей, словно это действительно было вчера. Пустая замерзшая рука судорожно сжимается в кулак в попытке вновь ощутить тепло родного тела. Здесь сегодня как никогда красиво. Холодный свет фонарей освещает мокрый асфальт и отражается в лужах кристальными частичками звезд. Большой город постепенно погружается в сладкую дрему, и на мир опускается тишина. Та тишина, в которой находят покой. Покой и неприкосновенность. Воздух наполнен свежестью. На чистом ночном небе хорошо виден Млечный Путь. Бетти, одетая в легкий плащ, медленно идет вдоль реки. На ее щеках отчетливо виднеются еще не застывшие дорожки слез. Холод окутывает ее со всех сторон, но пустота изнутри затмевает все. Со смертью Джагхеда из ее груди словно вырвали огромный невосполнимый кусок, захватив сердце. До сих пор, каждый день, просыпаясь, она зовет его, чтобы он как обычно полежал вместе с ней и спел ей ту самую песню, с которой он каждый день будил ее. Ждет, пока он придет, плавно напевая Watching For Comets*, зовет его снова и снова. А в ответ получает тишину. До сих пор, каждый день она готовит его любимые блинчики с шоколадной крошкой и клубничным джемом. Ставит графин с вишневым соком рядом с вазой, в которой стоят его любимые ландыши. Каждый день меняет им воду, чтобы их свежий приятный запах никогда не угасал, и ждет, пока он придет. А он не приходит. До сих пор, каждый день она учится играть на гитаре, повторяя уже знакомые аккорды. Играет как можно громче, чтобы он услышал из другой комнаты и пришел к ней. Тепло улыбнулся, показав еле заметные ямочки на щеках, и дурачливо показал язык. Подошел к ней со спины, приобнял, и поставил правильно ее руку, помогая взять этот надоедливый аккорд, который у нее не получается. А он не приходит. До сих пор, каждый день выходит на улицу и ухаживает за их цветами. Ждет, пока он придет к ней и поможет. Следит за ними, поливает их, удобряет. В конце концов, просто наслаждается невероятной красотой и приятнейшим цветочным запахом. Сирень, ромашки, ландыши. Простые, незадачливые растения, которые приносят в мир так много прекрасного. Которые он так любил. А он не приходит. До сих пор, каждый раз, когда идет дождь, она выходит во двор и просто поднимает голову вверх, к небу, закрыв глаза и широко раскинув руки. Чувствует каждую мельчайшую каплю, которая ударяется о ее кожу. Слышит тихий-тихий звон капель о землю. Ждет, когда он придет. Ждет, когда почувствует на своей талии теплые руки и почувствует мягкий прохладный поцелуй на своих губах. А он не приходит. — Я старалась, Джагг. — голос Бетти срывается, а слезы вновь начинают литься непрерывным потоком по щекам. — Я правда старалась. Изо всех сил. Но я больше не могу бороться с этой болью. Не могу, я не могу, я не могу! — дыхание становится тяжелым, а глаза в слепой надежде смотрят на звезды, так ярко светящиеся на темно-черном небе. — Ты слишком много оставил после себя. Ты бросил меня здесь, ты бросил меня одну! Джагг, я больше не могу просыпаться и чувствовать аромат цветов в своей постели. Я больше не могу открывать глаза и видеть перед собой фоторамку с нашими фотографиями, но. У меня не поднимается рука ее снять! Я не могу подниматься на чердак и видеть наш смятый плед и пустой стаканчик для попкорна напротив большого экрана с кучей дисков под ним. Нашу гирлянду, которую ты помогал мне вешать, смеясь надо мной из-за маленького роста. Мы так любили это место, я никогда не была там одна, понимаешь? — нечеловеческая боль разрывает грудь изнутри, острыми когтями царапая ребра и грозясь в любую секунду разорвать все в клочья. — Твой венок. Ты так любил цветы и ты… Я не знаю, как это возможно, но твой последний венок… Те белые розы. Они. Они не увяли. Они до сих пор свежие. Они до сих пор пахнут тобой. Они пахнут нашим уютом с примесью корицы и молока. Они пахнут нашим домом. — руки крепко сжимаются на небольшом медном медальоне в виде листка с капелькой росы. Росинка, являющаяся самым наисветлейшим сапфиром во всем мире, горько поблескивала в темноте. — Этот кулон. Этот кулон, Джагг, я сутками напролет держу его в руках и моя кожа словно воспроизводит твои прикосновения. Раз за разом, я чувствую, будто ты нежно проводишь пальцем по коже шеи и аккуратно застегиваешь замочек на цепочке. Затем чувствую твои руки на плечах и прохладный поцелуй в мочку уха. — Бетти остановилась на старом пустынном мосту, не в силах идти дальше. Она судорожно хватает ртом воздух, пытаясь продышаться, но с каждым вздохом ей все больше кажется, что весь воздух пропитан им. — Я потеряла все! У меня больше нет дома, Джагхед! У меня его нет! Ты был моим домом, первым за всю мою жизнь! Прошу тебя, не поступай так. Не лишай меня его, не уходи, Джагг! — девушка впервые в жизни срывается на крик и тут же замолкает, переводя дыхание. Осознание накрыло слишком резко. Абсолютно беспощадно. Разрывая ее на мелкие кусочки, превращая в дух. Волна эмоций была слишком сильной, и в то же время их не было вообще. Пустота, которая все время была в ней, наконец-то вырвалась наружу. Поглотила ее полностью, безвозвратно. Он не вернется. — Я люблю тебя, Джагг. Сглатывает неприятный комок в горле, едва сдерживаясь от новой волны рыданий. — You burn so bright, I see stars.** — голос дрожит, руки невольно сжимаются в кулаки. Воспоминания не дают вздохнуть. Бетти закрывает глаза. Их песня. Только их. Только его. — When you're with me, I can take on the world. — легко цепляясь за перила, Бетти встает на маленький приступочек по ту сторону моста. Страх угнетает ее сильнее, чем когда-либо, но безнадежная уверенность подталкивает вперед. — Watching for comets, will I see you again? — переходя на еле слышный шепот, Бетти замирает. Она вновь ощутила себя той маленькой девочкой, в ужасе дрожащей перед своей судьбой и своим будущим, которые еще никогда не казались темнее. Блестящая в свете ночных огней поверхность реки тихо завораживала и манила своей красотой и своим покоем. — You burn so bright, you burn me up tonight. Шаг вперед.